Культура Китая эпохи Конфуция

Под «благородным мужем» понимается человек, обладающий «пятью добродетелями», «благими качествами», (у-дэ).

«Пять добродетелей» это: «гуманность» (жэнь), «благопристойность» (ли), «справедливость» (и), «мудрость» (чжи) и «верность» (син). Категория «жэнь», включая в себя понятия «гуманность», «человеколюбие», определяет способность человека относиться ко всем окружающим его живым существам и предметам как связанным с ним кровным родством.

Через категорию «ли» определяются обрядовые акции, этикетно-ритуальное уложение, а также принципы взаимоотношений между людьми и поведения каждого отдельного индивида как члена социума, включая детали его внешнего вида, что совпадает с понятиями «этикет» и «благопристойность».

Категория «и» совмещает в себе значения «долг», «справедливость», «ответственность», «добропорядочность», «правильность», «принцип», т. е. передает способность человека подчинять свои субъективные потребности объективным требованиям и свой внутренний мир, внешним понятиям общественного долга.

Категория «чжи» определяет всю умственно-гносеологическую деятельность человека: уровень его ментальных способностей, степень эрудированности и образованности, а также такие качества, как проницательность, умение разбираться в людях, обладание аналитическими способностями.

Категория «син» охватывает собой весь спектр соответствующих понятий: от преданности стране (патриотизм), государю, непосредственному начальнику, отцу до верности собственным убеждениям и данному тобою слову.

Отсутствие или неразвитость любого из пяти «благих качеств» у народонаселения Поднебесной, начиная с монарха и лиц его ближайшего окружения, неумолимо влекут за собой изъяны государственного управления, деградацию нравственности и духовности страны и, как следствие, гибель правящего режима.

Принципиально важно, что морально-этические регламентации распространялись в конфуцианстве и на государя, который полагался здесь не более как первым лицом из общности «благородных мужей». Тем самым в конфуцианстве опротестовывается идея сакральной сущности правителя.

Выдвинув и обосновав идеал личности, конфуцианские мыслители оказались перед вопросом о том, являются ли «благие качества» врожденными или благоприобретенными. Полагая, что изначальная природа человека «сии» либо нейтральна к добру и злу, либо исходна добру, либо содержит в себе зачатки доброго и злого начал, они сходятся во мнении о возможности искусственного воспитания первого из них и нейтрализации второго путем воздействия на личность человека внешнего и внутреннего факторов.

Внешний фактор, это воздействие на человека окружающей его социальной среды, в первую очередь семьи и непосредственно родителей. Неустанное духовное развитие родителями ребенка, самая надежная гарантия его будущей высоконравственности и общественного преуспевания. Поэтому воспитание детей есть первоочередный долг родителей.

Но и дети имеют собственные обязательства перед отцом и матерью: они должны оказывать им всяческое почтение, включая беспрекословное послушание, заботиться о них в старости и чтить их память посредством жертвоприношений после смерти.

По такой же модели, где государь есть отец, а подданные его дети, должны строиться, взаимоотношения по социальной вертикали. Такова суть конфуцианской концепции «сыновней почтительности» (сяо).

Семейное воспитание непременно должно дополняться, а может, и восполняться образованием. При этом первоочередное значение в конфуцианстве придавалось изучению истории, т. к. именно на материале конкретных исторических прецедентов и их последствий легче всего научить человека распознавать добро и зло, привить ему стремление к добродетелям и внушить ему страх перед пороками.

Особое значение в конфуцианстве придавалось художественной словесности, прежде всего поэтическому творчеству. Осмысление поэтического текста было переведено в этическую плоскость и трансформировалось в дидактико-прагматический подход к поэзии.

С позиций этого подхода, поэтический текст наделялся способностью и предназначался для поучения верховных властей, исправления изъянов правления, упрочения социального порядка, распространения конфуцианских этических идеалов, а также для отражения нравов народонаселения страны, моральных качеств конкретного автора и его потенциальных возможностей как члена социума.

Начиная с теоретических построений самого Конфуция, конфуцианством вменялось в обязанность «благородному мужу» умение управлять своим эмоциональным состоянием. В идеале же эмоции подлежали полному подавлению.

В дальнейшем в конфуцианстве была разработана система воспитания, заключающаяся в целенаправленной, интенсивной и систематической «проработки» человеком собственного внутреннего облика в соответствии с предписаниями, выдвигаемыми морально-этической доктриной и ориентированной на формирование строго определенного типа личности.

В отличие от подавляющего большинства известных древних учений и вероучений, конфуцианство не освящало выдвигаемые им постулаты и предписания авторитетом каких-либо божественных персонажей.

«Небо» воспринималось как олицетворение небесной стихии, и мужского начала мира, культ предков как форма почитания памяти усопших и т. д. Под «волей Неба» понимались в первую очередь все те же естественные космические закономерности. Поэтому идея «воздаяния» как высшей награды или кары за совершаемые человеком благие или дурные поступки отсутствовала.

Культ Неба и культ предков в русле конфуцианской традиции практически полностью утратили свое первоначальное содержание, превратившись в этические категории.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Конфуцианство унаследовало и закрепило духовный опыт древнейших эпох национальной истории и создало на основании предшествовавших ему представлений стройную и целостную систему теорий.

Однако доведенные до своего логического завершения конфуцианские идеалы и устои оборачивались порой прямо противоположной стороной. Те же образовательные и воспитательные идеи вели к полному нивелированию личности, отрицанию права человека на индивидуальный внутренний мир, духовную свободу и превращали его в послушный объект социализации.

Полностью обезличенное внешне и внутренне существо, начисто лишенное инициативы и способное лишь механически исполнять возложенные на него служебные обязанности, такой портрет «благородного мужа» нередко рисуется в китайской художественной словесности.

Даосизм, без сомнения, является столь же древним, что и конфуцианство, и многократно воспроизводившаяся легенда делает из Конфуция ученика Лао-цзы.

Так же, как и конфуцианство, даосизм ставит своей целью помочь каждому «насытить его дыхание». Но вместо того, чтобы исходить из представления о неизбежности жизни в обществе, а значит, считать отношения между людьми столь же естественным элементом, что и отношения между человеком и миром, даосизм рассматривает свое учение как приоритетную форму возвращения к инстинктивной жизни.

В религиозном даосизме мир в его двойном, микрокосмическом и макрокосмическом измерении населен богами. Иногда это люди, которые через посвящение и обретение мудрости смогли победить смерть.

Таким образом, существует путь, который посредством некоторого числа практик, аскетического поведения и ряда занятий, имеющих магический резонанс, может привести посвященного в тайны учения к бессмертию.

Вдохновляемая, в основном, конфуцианством официальная религия в древнем Китае публично проявляется посредством ритуалов, которые имеют одну общую особенность: в минимальной степени напоминает идолопоклонничество, а блага, которые верующий надеется извлечь, не имеют никакого отношения к личной выгоде.

Официальная религиозная традиция Древнего Китая концентрировалась преимущественно вокруг не культов божественных персонажей, а культа правителя, который до определенного времени исчерпывал собой государственную идеологическую систему древнекитайского общества.

Сложению и утверждению в Китае императорской власти, а также его превращения в имперскую форму правления культурно-идеологические факторы сыграли не последнюю роль.

История Китая с древнейших времен до наших дней / Под ред. Л. В. Симановской, М. Ф. Юрьева. — М.: Изд-во «Наука, 1974. — 533 с.

Каменарович И. Классический Китай. — М.: Вече, 2006. — 416 с.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. — СПб.: Издательство «Лань», 2003. — 416 с.

Переломов Л. С. Конфуций: жизнь, учение, судьба. — М.: Наука, 1993, — 440 с.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. — СПб.: Издательство «Лань», 2003. — 416 с. С. 39.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. — СПб.: Издательство «Лань», 2003. — 416 с.

Переломов Л. С. Конфуций: жизнь, учение, судьба. — М.: Наука, 1993, — 440 с.

Каменарович И. Классический Китай. — М.: Вече, 2006. — 416 с.

История Китая с древнейших времен до наших дней / Под ред. Л. В. Симановской, М. Ф. Юрьева. — М.: Изд-во «Наука, 1974. — 533 с.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. С.

52.

Каменарович И. Классический Китай. С. 28.

История Китая с древнейших времен до наших дней. С. 25.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. С.

135.

Там же. С. 143.

История Китая с древнейших времен до наших дней. С. 27.

История Китая с древнейших времен до наших дней. С. 28.

История Китая с древнейших времен до наших дней. С. 28.

Переломов Л. С. Конфуций: жизнь, учение, судьба. С. 31.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. С. 200.

Переломов Л. С. Конфуций: жизнь, учение, судьба. С. 47.

Переломов Л. С. Конфуций: жизнь, учение, судьба. С. 49.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. С. 203.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. С. 210.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. С. 211.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. С. 213.

Переломов Л. С. Конфуций: жизнь, учение, судьба. С. 64.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. С. 218.

Кравцова М. Е. История культуры Китая. С. 219.