Художественный язык и образы крестьянской культуры

Под влиянием развивавшихся рыночных отношений прежние крестьянские ремесла дополнялись промыслами. Прядение и ткачество на дому, плотницкое, столярное, гончарное и другие ремесла стали частью хозяйства, поскольку в нечерноземных губерниях только земледельческий труд не мог обеспечить семейного достатка.

Ориентация на рынок, учет вкусов потенциального покупателя (чаще городского) внесли изменения в художественный облик изделий народных промыслов: финифть, эмаль, иконопись, фаянс, вышивка. Вскоре стали появляться новые виды ремесел, в которых использовались доступные для крестьян материалы, не требующие дорогостоящей и сложной обработки: дерево, солома, глина, металл, пряжа. Акцент с «полезности» вещи был перенесен на ее «украшательную» функцию.

Крестьяне не слишком серьезно относились к «игрушкам», которые изготовлялись для продажи городским жителям. Однако у покупателей сложилось собственное представление о «народном» искусстве, и этот стереотип диктовал покупательский спрос. Данный парадокс можно видеть и в наши дни, наблюдая костюмы многочисленных «фольклорных» ансамблей.

Для деревни и для повседневного крестьянского быта были характерны неяркие цвета: белый, серый, черный и «смурый». Главный тон — серый: крестьянские постройки были такого цвета как снаружи, так и внутри. В русской деревне никогда не красили дома, даже деревянные церкви имели единственное украшение — золоченый крест. По праздникам стены, столы и лавки скоблили с песком до белесого цвета. Такие же тона господствовали в крестьянской утвари, рукоделии, одежде. Встречался также синий («кубовой»), поскольку получение данного цвета доступно в домашних условиях.

Русская деревня того времени на редкость неживописна. В ней почти не было цветущих весенних садов, палисадников, цветы и даже ягодные кустарники считались принадлежностью леса или барского сада.

Яркие цвета появлялись исключительно в праздники. Одежда ярких цветов — это одежда фабричного производства. Красный, кумачовый цвет ткани был доступен только фабричной технологии крашения. И если деревенский житель имел возможность купить кумачовую рубашку, яркую кофту или платье, то это было свидетельством его денежного достатка, которое следовало демонстрировать в праздники, а не в повседневной жизни.

Миф о многоцветий, праздничности деревенской жизни создавался самими крестьянами. Изделия, которые деревенские умельцы изготавливали для продажи, должны были привлечь покупателя своей нарядностью, соответствовать мифу о красоте сельской жизни. Отсюда и исключительная яркость, языческая пестрота изделий народных промыслов. Изделия традиционной культуры — иконопись Палеха — отличаются более умеренным, некричащим колоритом.

Художественные лаки Палеха — пример обновления старинного ремесла иконописания. Палех XIX в. также почти икона, но уже икона массовая, рассчитанная на рынок. Ориентация на массовое потребление определила появление художественных школ Палеха. Мастерская Сафонова расписывала Грановитую палату в Кремле, реставрировала древние фрески в Киеве, работала в болгарских храмах. А в не менее знаменитой палехской мастерской Коровайкина делали замечательные «массовые» иконы только для продажи. Сочетание черного и красного с иконописным золотым — цветовые предпочтения изделий этого промысла. В Палехе XIX в. можно заметить также влияние художественной школы живописи русского барокко и классицизма.

Лаковая миниатюра Федоскина — «светский» вариант Палеха, более романтический и свободный в тематике, образах, в цветовом решении. Изделия Федоскина часто изображают повседневную крестьянскую жизнь, картины природы, сказочные сюжеты. Они более нарядны.

Менее изящны изделия, выполненные в технике «роспись по дереву». Предельно простой способ их изготовления был доступен любой крестьянской семье. В разных областях России они принимали различный облик, но их объединяет доступная технология, пристрастие к цветочным мотивам и ярким краскам, подчеркнутая «простонародность». Самые известные в этой группе промыслов — Хохлома, Майдан, Городецкая роспись. Изделия этой группы и сейчас воспринимаются как подлинно народные; именно они сформировали массовые представления о «русском народном стиле», внедрили его образ в национальное сознание. Майданский тип росписи украсил знаменитую русскую «матрешку», которую «изобрели» в конце XIX в. московские художники в поисках «национального стиля».

Крестьяне из Хохломы, что везли на ярмарку в Нижний Новгород огромные возы, доверху нагруженные домашней утварью с «золотой Кудриной», невольно создавали ложное впечатление о том, что сами-то они всю жизнь только этой посудой и пользовались. Городецкая «мещанская» роспись, с ее «розанами», неизменной фигурой черного коня с пышным хвостом и нарядными парочками, отражала вкусы и потребности новых покупателей из городских предместий, но отнюдь не самих изготовителей подобных изделий.

Попробуем систематизировать народные промыслы в зависимости от того материала, который становился основой для крестьянского творчества.

Основные народные промыслы (дерево)

Кроме дерева, крестьянские промыслы часто использовали другой доступный и дешевый материал — глину. В новое время преобразилось старое полузаброшенное производство майоликовой посуды. Мало кому известная мануфактура в Гжели, выпускавшая глиняную посуду, изобрела новую технологию росписи и обжига и быстро завоевала рынок. В Гжели возникли новые заводы по производству фарфоро-фаянсовой посуды для средних слоев населения. Все предприниматели, основавшие новую отрасль промышленности, были из крестьян (заводы Храпунова, Новых, Гумных, Жадиных, Дунашева).

Только к концу XIX в. гжельская посуда была вытеснена из обихода обывателя кузнецовским фарфором. Но и гжель, и фарфор заводов Кузнецова обладали одним общим свойством: это было массовое производство недорогой посуды для среднего покупателя.

Основные народные промыслы (глина, металл).

Сложились промыслы ткацкие, жестяные, плотницкие, литейные и пр. Каждый вид изделий находил своего покупателя и поддерживал общий миф об облике народной культуры. Появились целые губернии с «фабричными селами»: Иваново, Павлово, Кимры. Из сотни фабрично-заводских центров менее половины относились собственно к городам, а остальные были кустарными селами.