Вторая половина xx — начало xxi века и джаз

Описать всеобъемлющую историю джаза в небольшом экскурсе невозможно. За свое более чем столетнее существование эта восхитительная музыка явила на свет множество стилей и направлений. С самого момента своего рождения джаз был интернациональным искусством, обогащенным музыкальными традициями многих народов мира. Однако даже сейчас в мировом джазе остается много путей для приумножения существующего наследия. И если спросить музыкантов о том, куда в дальнейшем будет двигаться джаз, то многие, наверное, ответят, что куда его поведут композиторы и музыканты, туда джаз и повернется.

Но без прошлого не бывает будущего. Следует признать, что многое из истории джаза утеряно, разрушено и не записано для последующих поколений, ведь джаз — это не только искусство, это еще и бизнес. Если в США 1930;х гг., когда увлечение джазом захлестнуло Америку и музыка звучала повсюду, в каждом крупном городе насчитывались десятки, а то и сотни джаз-клубов, то в сегодняшней Америке XXI в. собственно джазовых клубов — считанные десятки. Из легендарных это Birdland, Village Vanguard, Iridium, Blue Note, да и некоторые из них поменяли свою «историческую прописку». А новоиспеченные клубы, сочетающие в себе функции джазового клуба и хорошего ресторана, — недешевое удовольствие. Нынче существует и другой тип джазовых клубов, без дорогой кухни и претенциозной обстановки. Но именно в таких заведениях, например, в нью-йоркской Jazz Gallery собираются музыканты, пока не слишком титулованные, но перспективные, способные порадовать прекрасным джазом своих поклонников. Как в прежние добрые джазовые времена, существуют внешне непрезентабельные клубы, подобные легендарному Minton’s Playhouse, где и в наши дни собираются в ночные часы джазовые музыканты, желающие поиграть музыку «для души». А клубы авангарда и экспериментальной музыки, расположенные в историческом центре Нью-Йорка, закрываются из-за непомерной арендной платы. Многие клубы Нью-Йорка, Чикаго, Канзас-Сити и других городов, где сражались «до зарезу» на джем-сешн и выступали выдающиеся музыканты и певцы (вернее, в основном певицы), давно снесены. Многие знаковые и культовые джазовые места исчезли. Власти Нового Орлеана, например, не сохранили дом, где родился Луис Армстронг. Позднее, в 2008 г., к процессу разрушения подключилась природная стихия: после сильнейшего урагана «Катрина» на родине джаза вообще мало что сохранилось… В Чикаго уже нет Lincoln Gardens, где выступали восхищавшие публику своей игрой корнетисты Джо «Кинг» Оливер и Луис Армстронг. В развеселом Канзас-Сити воцарился покой и порядок, исчезли все шумные клубы, работавшие ночи напролет, в которых играл саксофонист Лестер Янг с оркестром Каунта Бэйси и начинал неутомимый и безрассудный Чарли Паркер. В Гарлеме не стало «Коттон-клуба», из которого по радио Америки впервые транслировалась «музыка джунглей» Дюка Эллингтона и его оркестра. Давно закрылся танцевальный зал Savoy, где когда-то взошла звезда несравненной Эллы Фитцджеральд и где легендарный барабанщик Чик Уэбб побеждал в «битвах титанов» своих соперниковджазменов. Многие джазовые клубы разорились и закрылись, потому что некогда популярный джаз теперь не приносит солидного дохода. По официальным данным Ассоциации звукозаписывающей индустрии Америки (R1AA), опубликованным в 2002 г., доход джазовой индустрии США составлял лишь 3,4% от всей музыкальной продукции, в то время как в 1930;е гг., в «эру свинга», эта доля превышала 70%. Забегая немного вперед, можно отметить, что в наши дни существует интерактивный и вездесущий Интернет, удовлетворяющий информационный голод и разнообразные музыкальные потребности пользователей. А телевидение в Америке теперь редко обращается к джазу, за исключением двух кабельных каналов — ВЕТ и Опух, доступ к которым имеет весьма ограниченный круг телезрителей.

Музыкальный мир, как отражение жизни и общества, изменился. Все потому, что начиная с 1970;х гг. многие джазовые музыканты «сбегали» в рок, джаз-рок, поп-музыку, находя более легкий путь, легкие деньги (и большие деньги!). Майлз Дэвис, например, заявлял, что джаз мертв, что он стал музейной музыкой. Самый честолюбивый джазовый музыкант, Дэвис всегда мечтал о грандиозной популярности и невероятных доходах, полных залах, даже о стадионах слушателей. Теперь все это мог дать только рок.

Джаз в ту пору не умер, просто ушел в тень, но, тем не менее, джазмены по всему миру играли свою музыку, выступали на фестивалях, радуя своих поклонников, записывали пластинки. Многие джазмены стали возвращаться в Америку после странствий по Европе, где они были гораздо популярнее и более известны, нежели у себя на родине, в США. И это возвращение музыкантов было огромной радостью для истинных ценителей джаза. Таким событием в декабре 1976 г. было выступление в нью-йоркском клубе Village Vanguard вернувшегося из Европы саксофониста Декстера Гордона (1923—1990). Свою музыкальную карьеру Гордон начинал еще в оркестре вибрафониста Лайонела Хэмптона, затем некоторое время работал с Луисом Армстронгом. В середине 1940;х гг. присоединился к боперам — Чарли Паркеру, Диззи Гиллеспи, Баду Пауэллу. Как и многие музыканты той поры, Декстер не избежал «наркотического дурмана», поэтому в 1950;е гг.

почти не выступал, лечился от губительной зависимости. С 1962 г. Гордон поселился в Европе, сначала в Лондоне, затем в Париже, позже — в Копенгагене. И вот в 1976 г. вернувшийся из Европы музыкант темпераментно играл проверенный временем джаз — 'Round Midnight Телониуса Монка, Body and Soul Джонни Грина, а также пьесы собственного сочинения. И каждый раз, когда композиция была доиграна, благодарная публика приветствовала джазмена горячими аплодисментами, восхищаясь мощью и красотой звука его тенор-саксофона. Фирма Columbia, понимая значение этих выступлений, предложила Декстеру Гордону записать двойной альбом под названием Homecoming Live at Village Vanguard. Успех этого диска удивил всех. Это был совсем не ретро-джаз, хотя истоки его уходили глубокими корнями в традицию, в джаз Луиса Армстронга, Лестера Янга, Чарли Паркера. Но саксофон Декстера Гордона звучал так захватывающе и пьяняще, что восторженные слушатели были очарованы. И как может не быть очарования у настоящей музыки?! Видимо, поклонникам джаза все же порядком надоела экспериментальная, агрессивная, часто лишенная мелодической основы, протестная музыка авангардистов.

А джазовый легион тем временем пополнялся новыми талантливыми и образованными музыкантами, которые часто представляли собой уже второе и третье поколения джазменов. В 1977 г. известный барабанщик и руководитель Jazz Messengers Арт Блэйки в очередной раз прослушивал кандидатов в свой знаменитый ансамбль. Многие музыканты считали большой честью для себя попасть в этот прославленный коллектив. Но Арта Блэйки надо было поразить, покорить своей игрой, только тогда можно было стать «посланником». Из всех претендентов Блэйки больше всех понравился шестнадцатилетний трубач Уинтон Марсалис. Но нехорошо было бы «выдергивать» талантливого юношу из Джульярдского музыкального колледжа, в котором тот учился. Да и что сказал бы на это отец Уинтона Эллис Марсалис — прекрасный джазовый пианист? Музыкальная семья Марсалисов из Нового Орлеана очень знаменита в наше время. История джаза опровергает мнение о том, что «природа отдыхает на детях гениев». Из шести сыновей Эллиса четверо стали первоклассными музыкантами. Сначала они учились у своих родителей, затем получили прекрасное высшее музыкальное образование. Двое младших братьев добились значительных успехов в джазовом мире, а двое старших — Брэнфорд и Уинтон — и вовсе считаются выдающимися музыкантами.

Брэнфорд Марсалис (род. 1960) стал первоклассным саксофонистом, освоив тенор, альт и сопрано. Уже в 21 год Брэнфорд играл у Арта Блэйки в Jazz Messengers, затем сотрудничал с титанами прошлых поколений: Майлзом Дэвисом, Диззи Гиллеспи, Сонни Роллинзом. Важнейшим этапом в жизни Брэнфорда Марсалиса стала работа в ансамбле английской поп-звезды Стинга. Следует отметить, что Стинг никогда не забывал своих «джазовых корней»: до работы в рок-группе он был джазовым контрабасистом, звали его тогда Гордон

Самнер, и у него в ансамбле играли в ту пору первоклассные джазовые музыканты. В одном интервью Брэнфорд Марсалис так отзывался о том периоде творчества: «Мне никогда не приходилось заниматься тем, чего я не хотел бы. Что бы мне ни приходилось играть, я всегда нахожу в этом возможность для реализации собственной личности. Мне никогда не приходилось делать что-то в угоду публике. Стинг, наверное, единственный человек в поп-музыке, в ансамбле у которого такое возможно! Его музыка интересна. Он пишет очень интересные, логичные, умные песни. Игра со Стингом заставила меня переосмыслить джазовый опыт, понять его заново…»^[1]. В настоящее время Брэнфорд Марсалис — обладатель трех престижных премий Американской академии Grammy, один из знаменитых современных саксофонистов, музыка которого наполнена поразительной стилистической гибкостью.

Однако самым знаменитым музыкантом клана Марсалисов считается все же трубач Уинтон Марсалис (род. 1962). По всем американским меркам он в высшей степени преуспел в музыке и жизни. Свой первый миллион Уинтон заработал уже в 25 лет. Этот музыкант одинаково любим как ценителями классики, так и почитателями джаза. Ведь в начале своей карьеры Уинтон Марсалис был солистом симфонического оркестра. Но позже чернокожий музыкант, почувствовав себя неуютно в неродной стихии, полностью переключился на близкий его среде джаз, играя в стилистике канонически-консервативного джаза. И, тем не менее, уже сейчас джазмена считают потенциально одним из величайших трубачей всех времен. А ведь когда-то Майлз Дэвис, бывший в Новом Орлеане с гастролями, отговаривал главу клана — Эллиса Марсалиса — делать из юного Уинтона трубача. Майлз говорил, что это слишком трудный инструмент. Но Марсалис-старший не послушал великого музыканта.

Сейчас Уинтон Марсалис возглавляет биг-бэнд и джазовое отделение Линкольн-центра в Нью-Йорке, являясь также неофициальным «министром джаза США». В своем стиле Уинтон Марсалис сознательно тяготеет к джазовой архаике, к эстетике новоорлеанского джаза. Но, возможно, в эпоху экспансии поп-культуры это и есть благородное дело — сохранить нетленный джаз. В одном интервью Уинтон Марсалис отметил важность своей миссии: «Сам я никогда не был и не буду частью какого-либо направления или течения в джазе. Моя музыкальная философия объемлет всю джазовую историю. Я знаю, что мою музыку часто называют традиционной. Но для меня традиция — это уходящее в историю новаторство моих предшественников»^[2]. Когда на сцене появились братья Марсалисы, получившие невиданное всеобщее признание, джаз стал таким, будто в него вдохнули новую жизнь! Марсалисов даже стали называть «молодыми львами». На рубеже 1990;х гг. успех джазменов подхлестнул фирмы грамзаписи, которые стали продвигать новых звезд джаза.

Природа джаза такова, что он никогда не исчерпывался каким-то одним именем или течением. В XXI в. благополучно сосуществуют музыканты всех поколений. О тех, кто создавал джаз, развивал его, уже сказано. Но есть еще и среднее поколение, которое уже давно «встало на крыло». Всех не перечесть, и все же о некоторых из них нельзя не упомянуть.

К этой плеяде относятся уникальный пианист и композитор Чик Кориа (род. 1941), представитель фри-джаза и джаз-рока. По словам самого Кориа, он «не ограничивался только джазом, а соединил дисциплину и богатство красок симфонического оркестра, обаяние гармонии, мелодики и формы с ритмической энергией джаза и фольклора разных народов». Широта пианистической палитры Чика Кориа поражает. Среди композиторских сочинений Кориа — сольный альбом, посвященный кумирам — Бартоку и Стравинскому, известны и любимы во всем мире композиции джазмена La Fiesta, Cristall Silence, Spain, Spanish Song. В 1973 г. джазовый журнал Down Beat назвал Кориа композитором номер один. Три раза музыкант получал престижную премию Grammy. Чик Кориа известен как организатор нескольких успешных ансамблей, в которых работали блестящие музыканты, исполнявшие джаз самых разных стилей. В 1971 г. — создание фри-джазового трио Circle, с 1972 по 1984 г. радовал своих поклонников ансамбль Return to Forever, исполнявший фьюжн с использованием латиноамериканских ритмов, после 1985 г. — два проекта: Chick Corea Electric Band и Chick Corea Acoustic Band.

Одним из выдающихся пианистов и композиторов, с которым в свое время работал Чик Кориа, является Кит Джарретт (род. 1945), записавший с 1971 по 1975 гг. пятьдесят (!) альбомов, и крупнейший представитель современного джаза, пианист и композитор Херби Хенкок (род. 1940), использующий в своем творчестве не только акустический инструмент, но и электрическое пианино. Почти со всеми знаменитостями переиграл бразильский перкуссионист Аирто Морейра (род. 1941), добившийся в США широкого признания. К этой знаменитой плеяде джазменов можно отнести барабанщика Билли Кабэма (род. 1944), который является педагогом, композитором и продюсером в одном лице и, кроме того, одним из самых влиятельных музыкантов джаз-рока. Как утверждают критики, Билли умеет соединять в своей игре удивительную энергию и ясность рисунка. Когда Билли Кабэм исполняет свое соло, кажется, что его барабаны не просто отбивают ритм, но исполняют захватывающую мелодию. В этом смогли убедиться и восторженные зрители в России, так как Билли часто гастролирует вместе с российскими музыкантами.

Талантливые джазмены всегда стремились привнести в музыку что-то новое. Гитарист Пэт Мэтини (род. 1954) — представитель стиля фьюжн — в своем творчестве соединил джаз, рок и народную музыку. Стив Коулмен (род. 1956) — виртуозный альт-саксофонист — стал идеологом нового негритянского джаза, «замешанного» на современных стилях (хип-хоп, фанк, соул). Кортни Пайн (род. 1964) —тенори сопрано-саксофонист, флейтист, бас-кларнетист — универсальный исполнитель, первый темнокожий англичанин, добившийся мирового признания в джазе.

В начале 1990;х гг. появилось много молодых джазменов, заслуживших звание признанных мастеров. Одним из самых талантливых представителей постмэйнстрима является тенорсаксофонист Джошуа Рэдмен (род. 1969), сын одного из представителей фри-джаза — саксофониста Дьюи Рэдмена (1931—2006). Джошуа рос в артистической среде (мать — балерина, еврейка русского происхождения), которая формировала музыкальный мир будущего саксофониста. В самом начале своей карьеры Джошуа интересовался инструментальным блюзом, хард-бопом, модальным джазом, знакомился с индийским и индонезийским фольклором. Какое-то время изучал социологию в Гарварде, но окончательно решил посвятить себя музыке, выбрав учебу в знаменитой джазовой школе Беркли (Бостон). Талантливый исполнитель, Рэдмен в 22 года был удостоен премии на конкурсе саксофонистов имени Телониуса Монка, затем, приехав в Нью-Йорк, стал часто записываться с известными музыкантами, был приглашен в ансамбль Чика Кориа. Джошуа Рэдмен часто выступает на международных джазовых фестивалях, бывает в том числе и в России.

К плеяде новой талантливой джазовой молодежи можно отнести исполнительницу ритм-энд-блюза, необопа, поп-джаза скрипачку Регину Картер (род. 1966), которую в 1997 г. (в рейтинге журнала Down Beat) назвали лучшей скрипачкой года. Регина получила прекрасное классическое образование, обучаясь в Высшей школе в Детройте, а затем — в консерватории Бостона. Талант и прекрасная музыкальная подготовка позволили юной скрипачке, виртуозно владеющей инструментом, в дальнейшем сотрудничать с маститыми джазменами: трубачом Уинтоном Марсалисом, исполнителем на ударных инструментах Максом Роучем, певицей Кассандрой Уилсон, пианистом и композитором Кенни Бэрроном.

Авансцена современного джазового фортепиано прочно занята пианистами Гонсало Рубалькаба (род. 1963), который получил премию Grammy в 1996 г. в номинации «Лучший пианист года», и Брэдом Мэлдау (род. 1970), номинированным в 2008 г. на премию Grammy.

Гонсало Рубалькаба — кубинец, потомственный пианист — обладает феноменальной техникой. Когда Рубалькаба появился в США, блестящие музыканты Чарли Хейден и Пол Моушен сделали все от них зависящее, чтобы талантливый музыкант получил признание на родине джаза. Ранние записи пианиста, без сомнения, относятся к афрокубинскому джазу, но исполнительский стиль Гонсало пережил за время пребывания в Америке эволюцию, и теперь музыканту-универсалу стали подвластны многие джазовые стили. Фортепиано у Рубалькабы превращается в инструмент-оркестр, он с головой уходит в исследуемый звуковой мир, внимательно вслушивается в тонкие переливы мелодии, создается впечатление, что музыкант, обладающий импровизационной свободой, совершенно забывает в этот момент о слушателе, и во всем мире только музыкант и манящие звуки его инструмента, отрешенность и гармония.

Брэд Мэлдау — представитель лирического необопа — высокообразованный, востребованный и авторитетный пианист. Еще в музыкальном колледже Беркли (Бостон, США) Мэлдау был удостоен премии «Лучший музыкант во всех областях», затем — премии «Пианист года», в 2003 г. в рейтинге журнала Down Beat Брэд Мэлдау занял вторую позицию вслед за маститым Китом Джарреттом. Секрет успеха молодого пианиста — в его универсальности и внушительной профессиональной подготовке. Своими клирами Брэд называет пианистов Билла Эванса, Оскара Питерсона, Херби Хенкока и Кита Джарретта.

Одни музыканты стали вирту озами-инструменталистами в своем стиле, дртие открыли для джаза такие музыкальные инструменты и приемы исполнения, которые до них никто не применял. Так, например, самый известный бельгийский джазовый музыкант Туте Тильманс (1922—2016) первым ввел в джаз губную гармонику и художественный свист, огромную популярность Тильмансу принесла его тема Blusette, написанная в 1962 г. За свою многолетнюю творческую жизнь Тильманс сотрудничал с огромным количеством музыкантов самых разных стилистических направлений в джазе, успешно выступал на многочисленных фестивалях во многих странах мира, где оригинального джазмена с неподдельным восторгом принимала публика.

Сегодня в течения джаза вливаются таланты сотен одаренных музыкантов. И это уже другие, во всех смыслах, поколения. Они далеко ушли вперед от своих великих предшественников, которые, порой, были безграмотны и не стойки в моральном отношении, злоупотребляя наркотиками и алкоголем. Нынешние джазмены, вооруженные профессиональными знаниями и умеющие извлекать уроки из чужих трагедий, стараются избегать коварных ловушек, в которые попадали их предшественники, рано приобщавшиеся к взрослой жизни, пагубно влиявшей на несформировавшиеся личности. Конечно, «молодые львы», играя джаз, сознательно идут на определенный риск, ведь джазовый музыкант-импровизатор всегда рискует, выходя на сцену. Сознательно выбрав джазовую стезю, музыканты знают, что никогда не будут популярны и финансово успешны в такой степени, как поп-звезды. Им такая участь не грозит. Но они верят в свои эстетические принципы, в свое «джазовое послание» и предназначение, развивая и обогащая музыку новациями. А пока в мире есть зрители, которые с восторгом встречают одаренных музыкантов, играющих джаз на многочисленных фестивалях, в концертных залах, в клубах и на открытых площадках, эта музыка будет жить. Джаз, отражая нынешнее многоцветие музыкальных явлений, соединяется с ритм-энд-блюзом, рэпом, хип-хопом, этномузыкой. Конечно, неизвестны реальные перспективы дальнейшего развития джаза. Ведь в то время, когда зарождались новые стили, никто не мог представить, каким будет следующий джазовый стиль, что нового придумает талантливый новатор, а в истории джаза их было немало. Джаз по-прежнему способен обогащаться новыми идеями, рождаясь заново на глазах у зрителей, являя миру свою многоликость, но все положительное он унаследовал у славных джазменов прошлого.

• [1] Цит. по: Волков К. Брэнфорд Марсалис // Джаз.Ру. 2009. № 3 (21). С. 29.
• [2] Цит. по: Барбан Е. Джазовые портреты. Сто очерков о музыкантах джаза. С. 166.