Что собой представляет модель «конца истории» ?

Для определения антиисторической модели философии истории обратимся к постмодернистской картине мира, основывающейся на хаосе — ризоморфной структуре реальности, где нет и не может быть линейных связей, а есть только одна игра случая. Попытка через текст освоить этот мир превращает его в среду обитания современной человеческой культуры. Современная онтология разрушает привычную, укрепившуюся в веках систему устойчивых отношений, делающую мир стабильным и предсказуемым. Постмодернистская картина мира сравнивается с осколками разбитого стекла, которые дезориентируют человека в культурном пространстве. Здесь происходит отрицание каких-либо пространственных центров и утверждается ацентризм. Тут нет целого, а есть лишь устанавливающиеся между собой на паритетных ззо правах связи между частями. Иначе говоря, постмодернистское восприятие реальности начинается там, где заканчивается целое. Ибо как считают его представители, двадцатый век и так заплатил достаточно высокую цену за разные формы единоначалия — диктатуру, тоталитаризм, тиранию. Вместо этого утверждается практика равноправного диалога — дискурса. Толерантность становится принципом совместного нахождения решений.

Какова природа реальности? Согласно крылатому изречению С. С. Аверинцева, «мы живем в эпоху, когда все слова уже сказаны», поэтому для постмодерна реальность становится текстом. Еще в Библии говорилось, что вначале было Слово, и Слово было у Бога. И Слово было Бог. Поэтому Его Величество Текст становится реальностью. Он творит не одну универсальную реальность, как это было в предыдущих эпохах, а он создает много реальностей, которые чаще всего даже не зависимы друг от друга, ибо пребывают не только в книгах, но и на экранах телевизоров, компьютеров, в Интернете. Эта реальность резко расширяет возможности даже обыкновенного человека, не обладающего специфическими духовными способностями. Она, позволяя собой управлять, создает объективно не существующие, но субъективно воспринимаемые и переживаемые миры, которые замыкают человека на себе. Постепенно объективная реальность вытесняется текстом, претендующим на роль единственной формы бытия. Экраны заменяют собой социальное пространство, а вместе с ним и представления о пространстве, времени, движении и, наконец, самой истории, которая становится вероятностной и управляемой. Текст, становясь симулятором реальности, самым очевидным образом воздействует на своего читателя.

Что представляет собой постмодернистский текст, формирующий современный образ истории? Нелинейная, то есть хаотическая картина мира с необходимостью отражает себя в нелинейном тексте, обретающем форму гипертекста. Что такое гипертекст? Это текст, представляющий собой систему текстов, нелинейная цепочка которых превращается в лабиринт. Простейший пример гипертекста — любая энциклопедия, где каждая статья, ссылаясь на другую статью, позволяет считывать информацию по-разному. В результате читатель, сам конструируя структуру текста, берет на себя роль автора, рождая гиперреальность. Последняя же в течение жизни становится для всякого человека единственной реальностью, ибо его представления о жизни складываются из «клочков» текстового опыта, сочетающихся между собой у каждого по-своему.

Вместе с утратой реальностью своей объективности теряет объективность и одна из главных ее характеристик — пространство, в котором исчезают четко оформленные границы. А неизменчивое пространство становится в высшей степени изменчивым от постоянного вторжения в него воли читателя. Так, если раньше человек перемещался в пространстве, то теперь пространство перемещается для человека. Оттого как никогда становятся понятными слова Лао-цзы, заявившего, что для того чтобы познать мир, совсем необязательно выходить из дома.

Вместе с пространством меняется и отношение ко времени, выступающему модификацией пространства. В гиперреальности время меняет свои фундаментальные характеристики. И если раньше оно линейно и необратимо «текло» из прошлого в будущее, то в постмодерне оно может и останавливаться, и течь параллельно, и обращаться вспять, сохраняя в себе важнейшие свойства философской картины мира. Нелинейные возможности времени выступают органическим продолжением виртуальной свободы читателя или зрителя. Обслуживая его желания, время теперь способно продемонстрировать такую историю человечества, которой либо никогда не было, либо которая могла бы быть, если бы не определенные события; или такую историю, которую мы хотим себе «заказать». Теперь история знает «сослагательное наклонение», и для нее нет ничего невозможного. История в традиционном ее понимании перестает существовать, наступает эпоха «конца» истории. Поэтому сторонники постмодерна все чаще провозглашают: «История умерла! Да здравствует новая история!».

История превращается в нарратив, то есть в текстовое или словесное повествование, важнейшей характеристикой которого становится самодостаточность. В рамках нарратива историческое событие обретает смысл не с точки зрения его действительной осуществленное™, а с точки зрения того контекста, через призму которого о нем сообщается. Иначе говоря, важно не само событие, а тот окончательный смысл повествования, во имя которого оно упоминается. Поэтому, с точки зрения X. Райта, история — это всегда рассказ, организованный так, что смыслообразующим фактором этого процесса становится знание историком финала. Именно он накладывает отпечаток цельности. Согласно Ф. Джеймисону, нарративная процедура фактически «творит реальность», одновременно постулируя ее относительность и отказываясь от какой-либо претензии на адекватность. История становится нарративом, который всегда может быть изложен по-иному.

Подводя общий итог, заключаем, что с точки зрения философии постмодернизма, история выступает частной формой мифологического мировоззрения, а поэтому, по оценке Ж Дерриды, «чему не следует доверять, так это метафизическому концепту истории», пытающемуся найти в ней универсальные основания.

ззз Основные вопросы философии истории в этой модели решаются следующим образом. Ризомная модель философии истории является продолжением синергетической картины мира, которую поддерживают и развивают философы постмодернизма. Хаотичный тип движения развития мира трансформируется в непредсказуемое развитие исторического процесса, где случай играет фундаментальную роль. Движущей силой истории становится автор, чья интерпретация исторического события имеет характер повествования, изменчивость которого зависит от целей, поставленных исследователем. Подобный исторический процесс в целом непознаваем, так как история утрачивает свою универсальную объективность, превращаясь в уникальную совокупность поразному интерпретированных событий. Движимой силой истории становится читатель, по-разному воспринимающий одно и то же повествование в зависимости от своих духовно-интеллектуальных способностей. В такой модели истории нет универсального и объективного смысла и цели, ибо они меняются в зависимости от задач, стоящих перед ученым. Отсутствие определенной направленности исторического процесса снимает вопрос о наличии в нем прогресса.