Части речи как лексико-грамматические классы слов

Части речи — это основные лексико-грамматические классы, по которым распределяются слова языка. Сам термин «части речи» обязан своим возникновением древнегреческой грамматической традиции, в которой предложение нс отделялось от речи, поэтому он давно уже потерял мотивационную связь с обозначаемым явлением.

Вопрос о природе и сущности частей речи принадлежит к числу «вечных» вопросов науки о языке. Существует много точек зрения, однако проблема частей речи по-прежнему остается одной из дискуссионных в языкознании, далекой от своего разрешения. Между тем при описании грамматической системы любого языка неизбежно встает вопрос о критериях выделения частей речи. Трудности проистекают из разного решения следующих принципиально важных вопросов: 1) что следует считать одним и тем же словом, хотя и разными его формами, а что разными словами? 2) на каких принципах должна строиться грамматическая классификация слов? 3) какова иерархия признаков, лежащих в основе выделения частей речи?

Не выработаны, к сожалению, до сих пор и собственно лингвистические принципы выделения частей речи. Главное препятствие — давление категорий логики, идущее еще от рациональной грамматики Пор-Рояль. Традиционно части речи рассматривались как универсальные представители логических категорий (имя существительное обозначает всегда предмет, глагол — действие, имя прилагательное — качество и т. д.). И поскольку эти логические категории присутствуют во всех языках, то, следовательно, все языки мира должны иметь одни и те же части речи. Эти старые представления до сих пор не изжиты, хотя лингвистические исследования последних лет доказали, что состав частей речи от языка к языку может меняться.

Вопрос о частях речи, принципах распределения слов языка на классы неоднократно вставал перед грамматистами разных эпох. Еще в IV в. до н.э. Аристотель выделил в греческом языке четыре части речи: «значащие» — имя и глагол и «незначащие» — член и союз (или связка). Древнеиндийские грамматисты Панини и Яска (IV в. до н.э.) обнаружили в санскрите аналогичные части речи, а именно имя, глагол, предлог, союзы и частицы. Позднее число лексико-грамматических классов возросло: стоики, развивавшие греческое учение о частях речи, выделяли уже пять разрядов: имя собственное, имя нарицательное, глагол, союз (союзы и предлоги), член (местоимения и артикли), а Дионисий Фракийский (II—I в. до н.э.) называет восемь разрядов: имя, глагол, причастие, артикль, местоимение, предлог, наречие, союз. В римской грамматике Марка Теренция Варрона (I в. до н.э.), развивавшей традиции Александрийской школы филологии, при определении частей речи впервые был предложен критерий морфологического словоизменения (наличие или отсутствие у слова форм падежа или времени), в связи с чем Варрон предлагает выделять четыре больших класса слов: имя, которое имеет падеж, по не имеет времени (сюда входят существительное, прилагательное, числительное, местоимение), глагол, который имеет время, но не имеет падежа, причастие, которое имеет и то и другое, и наречие, которое не имеет ни того ни другого. В середине I в. появилось первое «Грамматическое руководство» латинского языка Палемона, в котором в особую часть речи впервые выделялось междометие.

Показательно, что античные ученые не дифференцировали существительное и прилагательное, объединяя их в единую часть речи — имя. Это объясняется тем, что в классических языках существительное и прилагательное, различаясь синтаксически, морфологически дифференцированы мало. В особую часть речи они стали выделяться лишь в Новое время, в связи с отходом от латинского эталона при описании европейских языков. В то же время причастия, которые имеют в классических языках более заметные морфологические особенности, выделялись в особую часть речи. И эта традиция удерживалась вплоть до XIX в., а в отечественном языкознании и до XX в. (ср., например, классификацию частей речи академика А. А. Шахматова, который в качестве особой части речи предлагал рассматривать причастие и деепричастие).

Античная традиция описания частей речи существовала довольно долго, поскольку именно эти части речи приводились во всех классических грамматиках Средневековья, в том числе и славянских, воспринявших греческую и латинскую традиции в учении о частях речи, вплоть до грамматик Л. Зизания (XVI в.) и М. Смотрицкого (XVII в.).

М. В. Ломоносов в своей «Российской грамматике» (1755) также выделяет восемь частей речи: две главные или знаменательные (имя и глагол) и шесть служебных (местоимение, причастие, наречие, предлог, союз, междометие). Восемь частей речи сохраняются и в «Русской грамматике» А. X. Востокова (1831), уточняется лишь категория имени (из нее в качестве особой части речи выделяются прилагательные, в составе которых рассматриваются и причастия).

С развитием языкознания в XIX и XX вв. традиционная схема частей речи, страдающая логической непоследовательностью, отсутствием четких принципов выделения, перестает удовлетворять ученых. Проблема частей речи, принципов их классификации становится одной из наиболее дискуссионных проблем общего языкознания. В одной только русской лингвистике в разработке подходов к выделению частей речи существовало несколько направлений:

1) формальное (или формально-морфологическое), в основе которого лежал принцип морфологического изменения слова. Это направление ведет свое начало от Античности, ср. классификацию Марка Теренция Варрона, который в своей римской грамматике выделял слова, имеющие падежные формы, но не имеющие временных форм (имена), слова, имеющие временные формы, но не имеющие падежных форм (глаголы), слова, имеющие те и другие формы (причастия), и слова, не имеющие ни тех ни других форм (наречия).

Для многих флективных и агглютинативных языков этот подход является как будто бы логичным, так как морфологические особенности тех или иных классов слов достаточно очевидны. В отечественной науке эту традицию продолжили Ф. Ф. Фортунатов и его ученики Д. Н. Ушаков, М. Н. Петерсон. Они предложили чисто формальную классификацию частей речи, учитывающую грамматическую структуру слова и его форм. Согласно этой классификации в русском языке выделялись два больших разряда: а) слова, имеющие формы словоизменения, т. е. формы падежа, числа, лица, рода (сюда включались существительные, прилагательные, числительные, местоимения, спрягаемые и склоняемые формы глагола). В дальнейшем среди этих слов выделялись слова «падежные» (типа стол, ты, семь), «родовые» (типа быстрый, читающий, читал, второй, такой,

мудр, взят) и «личные» (типа пишу, несу); б) слова, не имеющие форм словоизменения (наречия, деепричастия, инфинитив, безличные формы глагола, глаголы прошедшего времени, междометия, несклоняемые существительные, союзы, предлоги, частицы).

Именно этот подход к выделению частей речи как наиболее строгий и максимально формализованный был принят в прикладной лингвистике. Показательно, что морфологический подход к разграничению базовых единиц языка преобладает не только в европейской, но и в других лингвистических традициях, в частности, в японском языкознании, поскольку он очень удобен для синтетических языков.

Однако морфологический подход к частям речи имеет и свои недостатки.

В соответствии с этим принципом классификации частей речи слова, тесно связанные между собой, оказались разорванными, помещенными в разные лексико-грамматические классы (например, глаголы прошедшего времени были оторваны от спрягаемых форм глагола настоящего времени), и наоборот, слова, разнородные по своим грамматическим свойствам и синтаксическим функциям, объединялись в рамках одного класса (например, несклоняемые существительные попадали в один разряд с наречиями и междометиями). Все это сделало формальную классификацию уязвимой с научной точки зрения и мало приемлемой даже для одного языка.

Особенно ярко недостатки формально-морфологической классификации выявились при классификации частей речи в изолирующих языках. Так, например, последовательное применение подхода, свойственного фортунатовской школе, к китайскому языку привело китайского ученого Гао Минная к идее об отсутствии в этом языке частей речи^[1];

• 2) семантическое: это направление имеет давнюю традицию, еще от Античности идут представления о том, что имена имеют общее значение предметности, глаголы — процессуальное™, а прилагательные — признаковое™. Однако в действительности часто наблюдается несовпадение этих семантических классов лексики с их частеречной принадлежностью. Это особенно ярко проявляется у существительных, которые могут иметь и значение процессуальное™ (ср. бег, ходьба), и значение признаковое™ (ср. белизна, строгость), и в этом смысле они ближе к значению глаголов или прилагательных, чем к значению предметных существительных. В России ярким представителем этого направления является А. А. Потебня, который главным критерием в выделении частей речи считал семантический. Согласно его точке зрения, части речи тесно связаны как с вещественным, лексическим значением слова, так и с общим, грамматическим. В соответствии с этим все слова языка он делит на две группы: а) слова вещественные или лексические — знаменательные части речи (имя существительное, куда включается и местоимение, прилагательное, глагол, наречие, т. е. слова полнозначные или знаменательные); б) слова формальные или грамматические — служебные части речи (предлоги, союзы, частицы и вспомогательные глаголы, т. е. слова служебные, незнаменательные). Между частями речи и членами предложения, по его мнению, существует определенный семантический параллелизм (поэтому местоимение, которое в предложении выполняет функцию подлежащего, он подводит под разряд существительных). В современном языкознании это направление имеет дальнейшее развитие в классификации О. П. Суника^[2], в которой все полнозначные слова делятся на названия предметов (т.е. существительные) и названия признаков. Названия признаков, в свою очередь, подразделяются на названия процессуальных признаков (т.е. глаголы) и статичных, которые далее делятся на названия предметных признаков (прилагательные) и ненредметных признаков (наречия). Однако в этой классификации отсутствуют местоимения, которые распределяются по основным классам слов;
• 3) синтаксическое направление (учитывающее, однако, и морфологические признаки частей речи). В отличие от семантического и морфологического подходов, это направление получило развитие не ранее XIX в. Сторонники его исходили из того, что при определении статуса слова как части речи необходимо опираться прежде всего на его главную синтаксическую функцию: те слова, для которых существенна функция сказуемого, относятся к классу глаголов; те, для которых определяющей является функция подлежащего или дополнения, относятся к существительным, функция определения — к прилагательным, а функция обстоятельства — к наречиям.

В отечественном языкознании сторонником этого направления был академик А. А. Шахматов. При классификации частей речи он предлагал учитывать прежде всего различие синтаксических функций, которые выполняют разные категории слов в структуре предложения. В связи с этим он выделял знаменательные части речи (существительное, прилагательное, глагол и наречие, но неместоименное и нечислительное), незнаменательные (числительное, местоимение, местоименное прилагательное, местоименное наречие), служебные (предлог, союз, связка, префикс, частица) и отдельно междометие. В качестве особой части речи А. А. Шахматов предлагал рассматривать причастие и деепричастие.

Преимущество этого подхода заключается в том, что он более универсален, чем морфологический, так как части речи выделяются на основе синтаксических функций, которые существуют практически во всех языках мира. «Если морфологические классы нередко несопоставимы, а их количество и состав непредсказуемы, то синтаксические классы в принципе сопоставимы и исчислимы, языки могут описываться в данном отношении единообразно»^[3]. Трудности возникают лишь в том случае, когда слово способно употребляться практически в любой синтаксической функции и выделение его определяющей функции является проблематичным;

4) функционально-семантическое направление (основоположниками его являются академики Л. В. Щерба и В. В. Виноградов). Сторонники этого направления предложили классифицировать слова по совокупности семантических, морфологических и синтаксических признаков (В. В. Виноградов, например, к частям речи относил лишь те слова, которые являются членами предложения). Все слова языка в соответствии с этой классификацией делятся на знаменательные (или собственно части речи: имя существительное, прилагательное, числительное, местоимение, глагол, наречие, категория состояния) и служебные (или частицы речи: частицы, частицы-связки, предлоги, союзы); в особый структурно-семантический разряд выделялись междометия и модальные слова. Основанием для такого деления является функциональная самостоятельность слова, его способность выступать в роли члена предложения: слова, функционально самостоятельные, являются знаменательными словами, а функционально несамостоятельные относятся к классу служебных слов.

Дискуссии о частях речи, принципах их классификации продолжаются до сих пор. Наибольшее признание получил так называемый «смешанный принцип» выделения частей речи, о котором в свое время говорил представитель младограмматиков Г. Пауль: «Систему разграничения частей речи… определяют три аспекта: значение самого слова, его функция в составе предложения, его особенности в области флексии и словообразования»^[4]. Согласно этому принципу учитывается общее (категориальное) грамматическое значение каждого разряда слов, способность их выполнять номинативную или указательную функцию, грамматические категории, присущие словам, объединяющимся в составе одной части речи, типы формои словообразования, синтаксическая сочетаемость, характерные функции слова в составе предложения и в связной речи.

Набор этих признаков, их иерархия в разных лингвистических школах и, соответственно, в разных языках может меняться: в английском языке, например, выделение частей речи происходит на основании двух признаков: семантического (категориальное значение) и синтаксического (сочетаемость и функции в предложении); в русском же классификация частей речи происходит по совокупности трех признаков: семантического (общность категориального значения), морфологического (общность набора морфологических категорий) и синтаксического (общность синтаксической функции).

Традиционно на первый план выдвигаются морфологические признаки, и прежде всего наличие общего грамматического значения и общих грамматических категорий, что при классификации выражается в общности формальных примет морфологического и синтаксического свойства. Морфологический принцип лежит в основе классификации частей речи во многих языках флективного и агглютинативного типа, однако он часто проводится непоследовательно (особенно в отношении местоимений и числительных). Кроме того, этот принцип не является универсальным, так как в языках аморфного типа (например, в китайском), где отсутствует словоизменение, а противопоставление знаменательных и служебных частей речи является довольно слабым, морфологический принцип выступает в качестве донолнительного, на первый же план выдвигается синтаксический признак, поскольку в этих языках порядок слов имеет грамматическую значимость.

Поэтому при типологическом подходе универсальное определение частей речи основывается прежде всего на синтаксическом принципе, тогда как морфологические и семантические свойства частей речи используются в качестве дополнительных. К одной части речи, в частности, относятся слова, обладающие общими синтаксическими функциями: в русском языке, например, противопоставление имени и глагола основано на том, что существительное и глагол различаются прежде всего своими синтаксическими функциями: существительное выступает в функции подлежащего, глагол — в функции сказуемого, и это их первичные функции, хотя существительное может выполнять функцию сказуемого (ср. отец — учитель), а глагол — функцию подлежащего (ср. курить вредно), однако в этом случае на их употребление накладываются определенные ограничения: глагол, в частности, не может выступать в функции подлежащего при сказуемом, выраженном глаголом в личной форме (ср. курение подрывает здоровье, но не курить подрывает здоровье), существительное же в функции сказуемого требует глагола-связки, что не нужно глаголу в этой функции. Противопоставление существительного и глагола основывается также и на их возможности/иевозможности выступать в качестве опорного слова в атрибутивной конструкции с прилагательным (ср. четкий шаг, но не четкий шагать).

С типологической точки зрения (т.е. опираясь прежде всего на синтаксический критерий) выделение местоимений и числительных в особую часть речи является неправомерным, так как слова, входящие в них, разнородны, но своим синтаксическим функциям и могут быть отнесены к разным лексико-грамматическим классам (ср. местоименные существительные — я, ты, мы, вы и др., местоименные прилагательные — мой, твой, всякий, каждый, иной и др., местоименные числительные — столько, несколько, сколько), т. е. принципы выделения этих частей речи отличаются от принципов выделения других.

Хотя синтаксические признаки выделения частей речи типологически универсальны, однако в языках флективного и агглютинативного типа именно морфологические признаки, имеющие яркое языковое выражение, являются определяющими для языкового сознания носителей этих языков (ср. различия в типах склонения или спряжения, родовые или числовые противопоставления и др.).

Не менее важен и семантический признак, так как выделение частей речи во всех языках опирается на семантические характеристики слов (такие, например, как значение предметности, процессуальное™, признаковое™ и др.). На основе именно семантических признаков происходит типологическая идентификация частей речи в разных языках (например, во вьетнамском языке так же, как и в русском, выделяется класс слов, содержащий наименования предметов, хотя определение существительных происходит прежде всего на основе синтаксических признаков).

В разных языках мира состав частей речи (их структура и объем) различен, например: в русском, французском, латинском языках среди знаменательных частей речи выделяются имя существительное, прилагательное, глагол, наречие; в ряде языков Северной Америки и Африки наречия и прилагательные не различаются. В китайском языке выделяются имя, предикатив (объединяющий глагол и прилагательное) и наречие. В некоторых языках вычленяется только имя и глагол (например, в индейском языке йума).

Однако главные части речи — имя и глагол различаются во всех языках мира. Это первая граница, которую удается провести между частями речи. Что касается прилагательного и наречия, то они нередко могут сливаться либо между собой, либо с одной из главных частей речи, вследствие чего в языке может функционировать трехчленная система частей речи (как, например, в датском языке, где наречие и прилагательное совпадают в одной категории) или двухчленная в разных своих вариантах (как, например, в арабском языке, где прилагательное и наречие примыкают к имени существительному; в некоторых африканских языках прилагательное и наречие примыкают к глаголу; в тюркских — прилагательное сливается с существительным, а наречие — с глаголом). В целом следует признать, что главными частями речи во всех языках мира являются имя и глагол. А среди неглавных можно выделить числительные, местоимения, наречия и союзы. Без этих частей речи не может существовать ни один язык.

Различия прослеживаются и в объеме частей речи, в их грамматических категориях (например, в болгарском языке имя существительное, кроме тех грамматических категорий, которыми оно обладает и в русском языке, за исключением категории падежа, имеет также категорию определенности/неопределенности; в английском, корейском, грузинском языках имя существительное не имеет категории рода; в венгерском языке оно обладает категорией притяжательное™, но не имеет категории рода, в иберийскокавказских языках в именах существительных выделяется грамматическая категория личности и вещи, а в табасаранском языке, распространенном в Дагестане, имеется грамматический класс разумных существ и грамматический класс неразумных существ и предметов и т. д.).

Несмотря на существование различий в составе, структуре и объеме частей речи разных языков мира, наиболее постоянным в них является противопоставление имени и глагола.

• [1] Алпатов В. М. О разных подходах к выделению частей речи // ВЯ. 1986. № 4. С. 40.
• [2] Суник О. П. Вопросы общей теории частей речи // Вопросы теории частей речина материале различных языков. Л., 1968.
• [3] Алпатов В. М. О разных подходах к выделению частей речи // ВЯ. 1986. № 4. С. 41.
• [4] Пауль Г. Принципы истории языка. М., 1960. С. 415.