Генеалогическая классификация языков

Генеалогическая классификация (< греч. genealogia ‘родословная') это классификация языков по принципу родства, т. е. на основе их родственных связей и общего происхождения из предполагаемого праязыка. Языки, объединенные общностью происхождения, образуют семью родственных языков. Генеалогическая классификация языков является, таким образом, классификацией языков по семьям. В соответствии с этой классификацией выделяют, в частности, индоевропейскую, афразийскую, дравидскую, уральскую, алтайскую и другие семьи языков.

Каждая семья языков происходит из разошедшихся друг с другом диалектов одного языка (праязыка) этой семьи. Праязык и является языкомосновой исторической общности родственных языков. Для славянских языков — это праславянский язык, для романских — народная латынь, для иранских — праиранский и т. д. В пределах одной семьи языков выделяются, как правило, сравнительно небольшие группы языков, находящихся между собой в более тесных связях, чем с другими языками той же семьи (например, в пределах индоевропейской семьи языков выделяются романские, славянские, германские, кельтские, балтийские и другие группы языков). Такие группы более близких друг к другу языков часто называют «ветвью языков» той или иной семьи. «Ветви языков», в свою очередь, подразделяются на более мелкие группы, где связь между языками еще теснее (например, славянские языки делятся на восточнославянские, куда входят русский, украинский и белорусский языки; западнославянские: польский с кашубским диалектом, сохранившим определенную генетическую самостоятельность, чешский, словацкий, верхнеи нижнелужицкие; южнославянские: словенский, сербский, хорватский, боснийский, македонский, болгарский). Каждая ступень дробления языков объединяет языки, находящиеся между собой в более тесных отношениях, чем с языками предшествующей ступени.

Для определения места языка в генеалогической классификации его необходимо сопоставить с другими языками той же семьи и с праязыком. Праязык обычно восстанавливается путем реконструкции, осуществляемой при помощи сравнительно-исторического метода. Чем дальше отстоит во времени реконструируемый праязык от письменных и устных языковпотомков, тем менее надежна и более гипотетична его реконструкция, и, наоборот, чем ближе он к письменным свидетельствам, тем более он достоверен (ср., например, праславянский язык, верхнюю границу которого некоторые ученые датируют X—XII вв.).

Сравнение родственных языков помогает воссоздать их историю, пути развития от праязыка до самостоятельного существования в качестве отдельного языка. Наиболее достоверными считаются морфологические показатели родства языков. Это объясняется тем, что морфологический уровень языка наиболее консервативен и, как правило, мало проницаем для заимствований; кроме того, в каждом языке существует сравнительно небольшой набор грамматических значений, отличающихся исключительной устойчивостью. Наконец, ограниченный состав фонем, представленных в окончаниях, облегчает установление соответствий между языками, особенно в тех случаях, когда формы образованы от общего корня и соответствия наблюдаются во всех словоформах (ср. старославянское ксмь, древнеиндийское asmi, хеттское esmi из индоевропейского *esmi), поскольку сходство не только в корнях, но и словоформах не может быть случайным.

Кроме морфологических показателей, при определении закономерностей исторического развития родственных языков привлекаются данные фонетико-фонологического уровня. Они позволяют детально проследить цепь исторических изменений реконструируемого элемента и довольно точно установить соответствие звука «х» в одном языке звуку «у» в другом, родственном ему. Так, например, звуковые соответствия славянских языков в словах типа старославянского св’ЬфА, болгарского свещ, сербского ceeha, чешского svice, польского swieca, русского свеча, восходящих к праславянскому *svetja, позволили А. X. Востокову проследить судьбу сочетания *tj в славянских языках и доказать важность закона звуковых соответствий при реконструкции праславянского языка. Наличие регулярных фонетических соответствий при существовании частичных расхождений является надежным критерием родства языков.

Менее надежны словарные соответствия, поскольку при определенных условиях существования двух неродственных языков (наличие длительного контакта, численная ограниченность языкового коллектива, образование смешанных браков и т. д.) возникают заимствования из одного языка в другой (даже в сфере наиболее употребительной лексики, связанной с терминами родства, с названиями флоры и фауны или крестьянского быта). Это затрудняет отнесение языка к той или иной языковой группе. Заимствованные слова, однако, могут дать материал для реконструкции их древнего облика, поскольку в языке, заимствовавшем данное слово, не происходило фонетических изменений, имевших место в языкедоноре, г. е. в языке, из которого пришло заимствование, поэтому прежнее фонетическое оформление заимствованного слова в нем сохраняется (ср.

венгерское szalma ‘солома', заимствованное из языка восточных славян, которое подтверждает правильность реконструкции русского солома как *solma с последующим преобразованием в полногласное сочетание).

Заимствования могут происходить и между родственными языками, однако факты вторичного интенсивного смешения, как правило, устраняются с помощью методов сравнительно-исторической фонетики, которые позволяют выявить эти более поздние словарные заимствования и отделить их от исходно унаследованного запаса родственных слов.

Построение генеалогической классификации языков, как свидетельствует история языкознания, происходило на разных основаниях. Наибольшее распространение получил принцип «родословного древа», впервые использованный А. Шлейхером в генеалогической классификации индоевропейских языков. Согласно этому принципу каждый общий язык (праязык) распадался на два (или более) праязыка, которые, в свою очередь, также распадались на два (или более) промежуточных праязыка, из которых впоследствии развились известные языки. Так, например, все славянские языки традиционно выводились из праславяпского через посредство трех промежуточных праязыков: празападнославянского, правосточнославянского, праюжиославянского (западнои южнославянские языки могли при этом иметь еще и промежуточные праязыки). Общая схема «родословного древа» славянских языков выглядела следующим образом: праславянский (или общеславянский) распался на празападнославянский, праюжнославянский и правосточнославянский; из празападнославянского выделились пралужицкие, пралехитские и ирачешскословацкие диалекты, которые в свою очередь дали жизнь следующим языкам: верхнелужицкому, нижнелужицкому, польскому, иолабскому, кашубскому, чешскому и словацкому; ираюжнославянская группа распалась на празападную и правосточную группу диалектов, из которых впоследствии образовались словенский, сербский, хорватский, боснийский, македонский и болгарский языки; правосточнославянская группа положила начало русскому, украинскому и белорусскому языкам. Однако эта традиционная схема развития славянских языков не подтверждается новыми данными лингвистической географии, в частности, материалами «Общеславянского лингвистического атласа», которые заставляют усомниться в существовании промежуточных праюжнославянской и празападнославянской стадий развития славянских языков^[1].

Принцип «родословного древа» является лишь удобным схематическим упрощением, так как он не отражает (или отражает лишь в малой степени) реальные генетические процессы развития языков. Это объясняется тем, что родственные диалекты, как правило, не прекращают контакты друг с другом. Возникают новые междиалектные связи, которые могут перекрывать более ранние, что затрудняет последовательное диалектное членение по принципу родословного древа. В этой схеме, таким образом, игнорируются процессы взаимодействия языков (диалектов), которые продолжаются и после того, как языки (диалекты) отделяются, превращаясь в самостоятельные ветви родословного древа. Так, в частности, новейшие исследования в области сравнительно-исторического языкознания показали, что в истории южнославянских языков не было промежуточного праюжнославянского звена.

Введение

его в схему родословного древа было вызвано необходимостью обозначить те славянские диалекты, которые после переселения носителей венгерского языка на территорию современной Венгрии в конце I тыс. н.э. оказались отрезанными от остальных славянских диалектов и в дальнейшем развивались в контакте с балканскими языками. Принцип «родословного древа» практически не работает при описании семей языков Юго-Восточной Азии, отношение между которыми напоминает скорее «непроходимые заросли», чем дерево. Эта схема не учитывает и то обстоятельство, что в мире существуют языки, которые не входят ни в одну языковую семью, поскольку они формируются в результате взаимодействия нескольких языков (примером такого «смешанного языка» является, например, алеутский язык, в котором эскимосско-алеутские глаголы приобретают русские флексии).

В связи с этим сегодня ведутся поиски более совершенных схем исторического развития языков, отвечающих достижениям лингвистической географии. В современном языкознании снова возрождается интерес к «теории волн» И. Шмидта, оспорившего само понятие «родословного древа» и указавшего на важность такого фактора, как географическая смежность языков. Согласно теории И. Шмидта, каждое новое явление имеет свой очаг возникновения, откуда оно распространяется затухающими волнами. Поэтому родственные языки (и соответственно диалекты) постепенно переходят друг в друга через ряд промежуточных диалектов, представляющих собой сочетание таких волн. По мнению И. Шмидта, следует говорить не о промежуточных праязыках, а о непрерывной сети переходов от одного языка к другому (от индийских, в частности, к иранским, от иранских к славянским, от славянских к балтийским и т. д.). При исчезновении промежуточных диалектов различия между родственными языками становятся более ощутимыми.

Общая картина генеалогической классификации языков, которая продолжает еще уточняться, выглядит следующим образом:

I. Индоевропейская семья языков, одна из наиболее крупных семей языков Евразии. В нее включаются более 10 групп («ветвей») языков (объединяющих свыше 150 языков), среди которых представлены как живые, так и мертвые языки:

• 1) хеттско-лувийская или анатолийская группа (в Малой Азии), в нее входят языки двух хронологических периодов: XVIII—XIII вв. до н.э. (хеттский, лувийский, патайский) и VII—IV вв. до н.э. (лидийский, ликийский, карийский и др.), все языки мертвые, некоторые тексты их еще не дешифрованы и принадлежность ряда языков к той или иной группе еще не установлена; основной язык этой группы — хеттский, который является самым древним из засвидетельствованных индоевропейских языков, на нем сохранились тексты XVIII—XIII вв. до н.э., записанные на глиняных табличках вавилонской клинописью;
• 2) индийская или индоарийская группа (северная половина Индийского субконтинента, о. Ланка): в нее входят языки трех хронологических периодов: древнего (II—I вв. до н.э.): ведийский, санскрит; среднего (I—IV вв. н.э.): пракриты; новый период: хинди, бенгали, бихари, маратхи, сингальский, синдхи, панджаби, бхили, пахари, цыганский и др. Классический санскрит, строгие нормы которого были изложены в грамматике Панини, до самого последнего времени оставался литературным языком индийцев, его грамматические формы соответствуют живому языку начала I тыс. до н.э., поскольку они с тех пор мало изменились, поэтому именно формы санскрита часто используются лингвистами в сравнительно-исторических языковых реконструкциях. Ведийский язык — это язык вед, собрания религиозных текстов (гимнов богам, песнопений, заклинаний: самым архаичным является сборник «Ригведа», т. е. «Веда гимнов», появившийся еще во II тыс. до н.э.), который со временем стал исключительно языком религии и перестал развиваться. На индийских языках и диалектах говорят около 500 млн человек;
• 3) иранская группа, объединяющая языки трех хронологических периодов: древнего (XIV—IV вв. до н.э.): авестийский, который является важным источником реконструкции индоевропейского праязыка; древнеперсидский, скифский и др.; среднего (IV—III вв. до н.э. — VIII—IX вв. н.э.): пехлеви, парфянский, хорезмийский, сакский, фарси и др.; нового: персидский, таджикский, курдский, осетинский, памирские языки и др. Древнейший текст на иранских языках — Авеста (первая половина I тыс. до н.э.), представляющий собой собрание поэтических проповедей и откровений легендарного религиозного реформатора Заратушгры, дает самые архаические образцы авестийского языка. На иранских языках говорят около 70 млн человек;
• 4) тохарская группа, объединяющая восточнотохарский и западнотохарский языки, которые были распространены на севере Восточного Туркестана (V—VIII вв. н.э.), оба языка кочевых иранских племен ныне мертвые;
• 5) иллирийская группа (северо-западная часть Балкан и юго-восток Италии), включающая иллирийский и мессапский мертвые языки (VI—I вв. до н.э.); письменные памятники не засвидетельствованы, следы их восстанавливаются по ономастике;
• 6) греческая группа, объединяющая языки трех хронологических периодов: древнего (XV—IV вв. до н.э.): древнегреческий, язык поэм Гомера (этот архаичный язык гомеровского эпоса VII—VIII вв. до н.э. является одним из важнейших источников реконструкции индоевропейского праязыка); среднего до XV в. н.э.: среднегреческий или византийский, который был государственным языком Византийской империи и восточно-православной церкви; нового: новогреческий в двух вариантах — книжном и разговорном; всего на греческом языке говорят около 12 млн человек;
• 7) италийская группа (Апеннинский п-ов), объединяющая языки нескольких хронологических периодов: древнего XVI в. до н.э. — I в. н.э.: латинский, фалискский, оскский, умбрский (все языки мертвые); среднего: народная латынь и формирующиеся на ее основе романские диалекты; нового: романские языки, которые делятся на пять подгрупп: галло-романскую (французский и провансальский языки), иберо-романскую (испанский, каталанский, галисийский, португальский), итало-романскую (итальянский, сардинский, самый архаичный из романских языков, и мертвый далматинский язык, на котором говорили до XIX в. на восточных берегах Адриатического моря), рето-романскую (руманшекий, один из государственных языков Швейцарии, фриульский на северо-востоке Италии), балкано-романскую (румынский, молдавский, аромунский) и др.; всего на романских языках говорят около 600 млн человек;
• 8) кельтская группа (на крайнем западе Европы — от Ирландии и Шотландии на Севере до Пиренейского полуострова на юге), в которой выделяется три подгруппы: а) галльская: галльский язык; б) бриттская: валлийский, бретонский и мертвый корнский языки; в) гойдельская: ирландский, шотландский и др.; в I тыс. до н.э. кельтские языки были широко распространены на территории Западной Европы, однако с началом романизации (когда латынь постепенно заменила во Франции галльский) они стали приходить в упадок, и выжили лишь на северо-западных окраинах Европы как малые языки; всего на кельтских языках говорят около 6 млн человек;
• 9) германская группа, в которой выделяются три подгруппы: а) восточногерманская: готский, бургундский, вандальский, гепидский, герульский — все языки мертвые; б) западногерманская: немецкий, английский, идиш (или новоеврейский на основе верхненемецких диалектов с элементами древнееврейского, славянских и других языков), нидерландский, люксембургский, фризский (север Нидерландов), африкаанс (один из официальных языков ЮАР); в) северногерманская или скандинавская: исландский, фарерский (распространен на Фарерских островах, автономная область Дании) — самые архаичные из всех языков германской группы, шведский, норвежский, датский и др.; всего на германских языках говорят около 450 млн человек;
• 10) балтийская группа, в которой выделяются две подгруппы: а) западнобалтийская: прусский, ятвяжский, куршский, голядский — все языки мертвые; б) восточнобалтийская: литовский, отличающийся особой архаичностью, до сих пор сохраняющий древние глагольные и именные окончания, свойственные латыни и греческому, что делает его ценным источником при реконструкции индоевропейского праязыка, латышский, латгальский; всего на балтийских языках говорят 1,5 млн человек;
• 11) славянская группа, в которой вычленяют три подгруппы: а) южнославянскую: старославянский (мертвый) — первый литературный язык славян, созданный первоучителями святыми братьями Кириллом и Мефодием, болгарский, македонский, сербский, хорватский, боснийский, словенский языки; б) западнославянскую: чешский, словацкий, польский с кашубским диалектом, верхнелужицкий, нижнелужицкий, полабский (мертвый) языки; в) восточнославянскую: русский, украинский, белорусский языки; всего на славянских языках говорят около 250 млн человек.

К индоевропейской семье языков относятся и языки, находящиеся «вне групповой классификации», т. е. не имеющие других близкородственных языков. Это армянский (древнейшие памятники которого датируются V в. н.э., однако первое упоминание об Армении встречается в хеттских надписях XVI в. до н.э.), фригийский (в северо-западной части Малой Азии, древнефригийские надписи относятся к VIII—III вв. до н.э.), фракийский (в восточной части Балкан и на северо-западе Малой Азии, древнейшие надписи датируются VI—III вв. до н.э.), венетский в северовосточной Италии и прилегающих к ней областях Словении и Австрии (древнейшие надписи VI—I вв. до н.э.), албанский (первые памятники с XV в.).

Вопрос о хронологических рамках индоевропейского праязыка и его локализации в истории языкознания не имеет однозначного решения. Наиболее распространенная в индоевропеистике точка зрения, что область первоначальной локализации индоевропейского языка (или точнее его диалектов) лежала в полосе от центральной Европы и Северных Балкан до Причерноморья (южнорусских степей). Вместе с тем в последнее время после фундаментального исследования Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова («Индоевропейский язык и индоевропейцы». М., 1984) все больше утверждается мнение, согласно которому центр иррадиации индоевропейского праязыка находился на Ближнем Востоке (в пределах Восточной Анатолии, Южного Кавказа и северной Месопотамии) в соседстве с носителями картвельских, афразийских (семито-хамитских) и, вероятно, дравидских и урало-алтайских языков.

II. Уральская семья языков, включающая две группы:

• 1) финно-угорскую, куда входят: а) прибалтийско-финские языки: финский, ижорский, карельский, вепсский, составляющие северную группу, и эстонский, ливский, водский языки, образующие южную группу; б) волжские языки: марийский и мордовские языки (эрзянский и мокшанский); в) пермские: удмуртский, коми-зырянский, коми-пермяцкий языки; г) угорские: венгерский, хантыйский, мансийский языки; д) саамский;
• 2) самодийскую: ненецкий, энецкий, нганасанский и практически исчезнувший селькупский (юг Красноярского края) языки.

Всего на уральских языках говорят около 24 млн человек.

III. Афразийская (или афро-азиатская) семья, объединяющая пять групп языков, на которых говорят более 220 млн человек:

• 1) семитские языки (Западная Азия и Африка, севернее Сахары) включают в себя несколько групп: северо-восточную, куда входит мертвый аккадский язык, язык семитов-скотоводов, пришедших в междуречье Тигра и Евфрата и поселившихся в южной области Аккад (древнейшие надписи на этом языке, выполненные шумерской клинописью, относятся к XXV в. до н.э.); северо-западную, куда входят мертвые угаритский, эблаитский, аморейский, древнееврейский (или ханаанейский), сохранившийся в книгах Библии (Ветхий Завет XII—III вв. до н.э.), а также в надписях на глиняных черепках в Палестине VIII в. до н.э. — II в. н.э., финикийскопунический и арамейский (бывший своеобразным международным языком Палестины, Сирии и Месопотамии, на этом языке говорил Иисус Христос), а также живые языки иврит и ассирийский; центральную, куда входит арабский со множеством диалектов и мальтийский; южную, включающую бесписьменные языки мехри, шахри и сокотри, а также джиббали, тиграи, амхарский, харари и мертвые языки минейский, сабейский, катабанский, эфиопский, гафат);
• 2) египетские языки: мертвый с V в. древнеегипетский (язык-долгожитель, непрерывную историю его можно проследить на протяжении 47 веков, первые памятники письменности его относятся к концу IV — началу III тысячелетия); развившийся на его основе в III в. коптский язык, который просуществовал до XVII в., уступив место арабскому, в настоящее время коптский язык остается церковным языком египетских христиан;
• 3) берберо-ливийские (многочисленные языки и диалекты берберских народов Северной Африки и Сахары);
• 4) чадские, куда входят более 150 языков и диалектов, распространенных в центральном Судане, в районах, примыкающих к озеру Чад на территории Северной Нигерии, Северного Камеруна, республики Чад; крупнейший из них — хауса, широко используемый в качестве средства межэтнического общения;
• 5) кушитские: эту группу языков представляют языки северо-восточной части Африки — от тропика до экватора: Судана, Эфиопии, Сомали, Джибути, Кении, Танзании; крупнейшие из них — сомали и оромо;

IV. Кавказские языки, объединяющие в своем составе три семьи языков, на которых говорят более 6 млн человек:

• 1) западнокавказскую семью (на территории Абхазии, Карачаево-Черкессии, Адыгеи, Кабардино-Балкарии, Турции): абхазский, абазинский, адыгейский, кабардино-черкесский и убыхекий язык (в Турции), все языки младописьменные;
• 2) восточнокавказскую семью (на территории Чечни, Ингушетии, Дагестана, Грузии и на севере Азербайджана), которая распадается на пять групп: а) нахскую (чеченский, ингушский и бацбийский язык в Грузии);
• б) аварскую (аварский, андийский, цезский); в) лакскую (лакский язык в Дагестане); г) даргинскую (даргинский язык в Дагестане); д) лезгинскую (лезгинский и табасаранский языки), а также еще около 40 малых, иногда одноаульных, бесписьменных языков;
• 3) южнокавказскую (картвельскую) семью (на территории Грузии, частично в Турции, Иране), в которую входят: грузинский, занский с чанским (в Турции) и мегрельским диалектами, лазский (на северо-востоке Турции), сванский языки.

Генетически изолированными языками Ближнего Востока и Средиземноморья являются:

шумерский язык (на юге Месопотамии, территория современного Ирака) — вымер к началу II тысячелетия до н.э. Родство шумерского языка с другими языками не установлено. Шумеры были первыми, кто создал свою письменность, первые клинописные тексты относятся к XXIX в. до н.э.;

хурритский язык (в северной Сирии и Месопотамии), вымер к началу I тыс. до н.э., единого мнения о его генетических связях нет, хотя делаются попытки связать хурритский и урартский языки с кавказскими языками. Древнейшие памятники письменности датируются XXV в. до н.э.;

урартский язык (на территории Армянского нагорья, у оз. Ван), мертвый язык, клинописные памятники относятся к IX в. до н.э.;

этрусский язык (на территории Апеннинского п-ова), мертвый язык, генетическая принадлежность которого окончательно не выяснена, первые памятники письменности (некоторые из которых до сих пор не дешифрованы) относятся к VII в. до н.э.;

баскский язык (на севере Испании и юго-западе Франции), один из двух официальных языков страны Басков (автономная провинция Испании), отличается высокой диалектной вариативностью (количество говоров практически равно количеству поселений);

бурушаский язык (на севере Кашмира) бесписьменный.

V. Дравидская семья языков (на территории Индийского субконтинента, распространена главным образом в южных штатах Индии, в Пакистане, в Южном Афганистане, в Восточном Иране, частично в ШриЛанке, в странах Юго-Восточной Азии, в Южной Африке). В нее входят языки телугу, тамильские, каннада, малаялам и др., каждый из которых имеет древнюю литературную традицию и считается официальным языком в одном или нескольких штатах Индии. Генеалогическая классификация этих языков окончательно не разработана. В настоящее время доказано родство дравидских языков с эламским (некогда существовавшим в южной части Иранского нагорья, известным по клинописным табличкам XXIII— IV ВВ. ДО Н.Э.).

VI. Юкагиро-чуванская семья языков (на территории северо-восточной Якутии, частично Магаданской области). Исчезнувшая семья близкородственных языков, ассимилированных эвенками, якутами, чукчами и русскими. Единственный представитель этой семьи языков юкагирский язык в бассейнах рек Колыма и Алазея. Сохранились также диалекты колымский и тундренный, отличающиеся рядом фонетических, морфологических и лексических черт. Предполагают генеалогическую связь этих языков с уральскими и алтайскими языками.

VII. Алтайская семья. Макросемья языков, объединяющая на основе предполагаемой генетической сопринадлежности следующие группы языков:

• 1) тюркскую группу, в которой выделяется несколько ветвей: а) булгарская, куда входят мертвые булгарский и хазарский языки и потомок булгарского чувашский язык; б) огузская ветвь, включающая туркменский, трухменский, турецкий, азербайджанский, гагаузский, кашкайский, силарский, а также мертвые языки сельджукский, староосманский, половецкий и печенежский; в) кыпчакская ветвь, включающая казахский, ногайский, каракалпакский, киргизский, алтайский, татарский, башкирский, крымскотатарский, караимский, карачаево-балкарский, кумыкский; г) карлукская ветвь, включающая новоуйгурский и узбекский; д) уйгурская ветвь, куда входят древнеуйгурский, тувинский, тофаларский, карагасский, якутский, долганский, хакасский, шорский, чулымский;
• 2) монгольскую группу, объединяющую монгольский, бурятский, баргутский, калмыцкий, дагурский, могольский, дунсянский, шира-юйгю и др. языки;
• 3) тунгусо-маньчжурскую группу (группа близкородственных языков Дальнего Востока и Сибири: эвенкийский, эвенский, удэгейский, нанайский, гольдский, ульчский, маньчжурский — язык последних китайских императоров и др.).

В эту семью языков включают также изолированные корейский и японский языки (хотя попытки доказать родство японского языка с алтайскими языками пока не дали окончательных результатов).

VIII. Чукотско-камчатская семья языков (на которых говорит коренное население Чукотки и Камчатки), объединяющая чукотский, корякский, алюторский, ительменский и другие языки; все эти языки подверглись сильному влиянию со стороны русского языка, и число их носителей сократилось; наиболее стойким оказался чукотский язык, на котором говорят сейчас около 12 тыс. человек;

IX. Енисейская семья языков (распространенная по берегам Енисея и его притоков), включающая живые кетский и сымский языки, а также мертвые коттский, аринский, ассанский языки.

Генетически изолированные языки Сибири и Дальнего Востока:

нивхский (распространен в устье Амура и на севере о. Сахалин);

айнский (па о. Хоккайдо и Хонсю), который под натиском японского языка в настоящее время вышел из живого употребления.

X. Китайско-тибетская семья языков, одна из крупнейших языковых семей мира, насчитывающая более 100 языков от племенных до национальных. Традиционно выделяют две ветви:

• 1) восточную, объединяющую китайский и дунганский языки; иногда в эту группу включают каренские языки, распространенные на границе Таиланда и Бирмы; древнейшие памятники письменности китайского языка относятся к XIII в. до н.э.;
• 2) западную (тибето-бирманские языки: тибетский, бирманский, невари, трипури, манипури, низо, качинский язык): основные языки этой ветви тибетский (на котором говорят 4 млн человек) и бирманский (22 млн человек), оба языка имеют письменность, восходящую к индийскому письму и обладают древней литературной традицией (появление первых памятников письменности на тибетском языке относится к 600 г. н.э., а на бирманском — к 1100 г. н.э.).

В настоящее время среди языков Восточной Азии наметилась тенденция выделять в самостоятельную семью языков группу малоизученных родственных языков национальных меньшинств Китая и Тайланда мяо-яо, известных главным образом в провинции Хунань, а также таи-чжуанскую группу, объединяющую тайский язык (официальный язык Таиланда), чжуанский (китайская провинция Гуанси), лаосский (официальный язык Лаоса), шанский (распространен в Шанском нагорье, на северо-востоке Бирмы) и другие языки.

XI. Австроазиатская семья, в которой выделяются восемь языковых групп, каждая из которых представлена многочисленными диалектами. Большая территориальная разбросанность этих языков свидетельствует о том, что некогда они занимали обширную зону на юго-восточном азиатском континенте, но были разделены из-за продвижения на юг народов, говорящих на тайских языках. Самыми известными представителями этой семьи языков являются вьетнамский и кхмерский языки, на которых говорят также в Камбодже. На Андаманских островах лингвистами зафиксирован генетически изолированный андаманский язык, генеалогические корни которого изучаются.

XII. Австронезийская семья языков является частью гигантской языковой семьи Индийского и Тихого океанов, в нее входят четыре группы языков:

• 1) индонезийская (включающая более 300 языков, среди которых индонезийский, филиппинские, тагальский, мальгашский, малайско-яванские языки и др.);
• 2) полинезийская (тонганские, маорийский, самоанский, таитянский, гавайский и ядерно-полинезийские языки);
• 3) меланезийская (объединяющая более 400 языков: языки фиджи, ротума, Соломоновых островов, Новой Каледонии);
• 4) микронезийская (языки науру, кирибати, понапе, маршалльские и др.).

Микронезийские, полинезийские и меланезийские языки образуют группу океанийских языков.

XIII. Папуасская семья, объединяющая около тысячи многочисленных и генеалогически неоднотипных языков Новой Гвинеи и близлежащих островов Тихого океана.

Генетически изолированная эскимосско-алеутская семья языков, распространяющаяся на два континента — Азию и Америку, охватывающая северные берега Аляски, Канады, побережье Гренландии, Чукотский полуостров, о. Беринга.

Генеалогическая классификация языков продолжает развиваться и уточняться (особенно в связи с изучением индейских языков, объединяющих крупные семьи языков Северной Америки: надене, салишская, алгонкинская, ирокезская и др.; Центральной Америки: тано-ацтекская, майя, отомангская; Южной Америки: чибча, аравакская, карибская и др.).

Сложная в языковом отношении картина представлена и в Африке (к югу от Сахары), отсутствие старых письменных текстов, исторических сведений о миграциях и контактах народов, плохая документированность сотен малочисленных языков затрудняет их изучение, однако общие контуры генеалогической классификации этих языков постепенно вырисовываются. Самыми крупными языковыми семьями языков Африки являются две — конго-сахарская макросемья и нило-сахарская, а также обособленно стоящая койсанская семья языков.

Общая картина генеалогической классификации языков еще далека от завершения. Она не гарантирует пока точности деления семей на группы и подгруппы, особенно происходящих из промежуточных праязыков. Дальнейшее уточнение генеалогической классификации достигается путем изучения ареальных связей контактирующих языков и диалектов, а также выяснения древних отношений между «макросемьями».

В развитии сравнительно-исторического языкознания отчетливо прослеживается тенденция расширения круга родственных языков, стремление протянуть связующие нити от одной семьи языков к другой с целью доказательства их генетического родства в далеком прошлом. Эти поиски являются довольно успешными. Так, например, раньше самодийские языки не считались родственными финно-угорским. Однако в результате исследования финских ученых было доказано, что эти языки являются родственными и в настоящее время уже никто не сомневается в их генетическом родстве. Это свидетельствует о том, что генетические связи различных языков мира в настоящее время изучены еще недостаточно, поэтому не исключена возможность обнаружения новых языков, позволяющих объединить их с какой-либо группой родственных языков, генетические связи которых уже достаточно хорошо известны.

В истории языкознания известны попытки сблизить индоевропейские языки с семитскими, тюркскими и урало-алтайскими, угро-финские с алтайскими и т. д. Это объясняется стремлением ученых расширить рамки исторической перспективы в изучении языков в поисках следов глубокой архаики. Это позволило бы во многом прояснить некоторые спорные вопросы в истории современных языков, в тенденциях их развития, в локализации на древней карте мира.

Именно с этим связано появление теории макросемьи ностратических языков (< лат. noster ‘наш'). Эта группа, по мнению автора этой теории В. М. Иллича-Свитыча, включает евразийские (индоевропейские, уральские, алтайские) языки, афразийские, картвельские и дравидские языки, распространение которых по Евразии, как предполагают ученые, относится к концу последнего ледникового периода, приблизительно 15 тыс. лег назад.

Эта теория опирается на существующие в данных языках звуковые соответствия, которые имеют общую этимологию. Однако доказать эти соответствия довольно трудно, так как среди них нередко встречаются такие, которые являются случайными совпадениями (например, древнерусское слово яра ‘весна' сближается с чувашским дур ‘весна', которое происходит из *йар; эта форма, в свою очередь, возводится к архетипу *jaz, ср. татар, яз ‘весна', турецк. yaz ‘лето'; однако в истории русского языка не было фонетического закона перехода з в р, поэтому такое сближение вряд ли является правомерным).

Существующие генеалогические и типологические классификации языков, построенные на разных основаниях, не перекрывают друг друга и далеко не совпадают. Языки одного и того же морфологического типа могут иметь различное происхождение и принадлежать разным семьям (например, грузинский и казахский языки являются агглютинативными языками, однако они принадлежат разным языковым семьям: грузинский — к картвельской, а казахский — к алтайской) и наоборот, в пределах одной и той же семьи языков могут оказаться языки разного морфологического строя (например, русский и английский языки входят в индоевропейскую семью языков, однако русский язык — это язык, обладающий богатой морфологией, т. е. язык флективного синтетического типа, а в английском языке форм словоизменения почти нет, т. е. это язык ярко выраженного аналитического строя).

• [1] Подробнее см.: Веидина Т. И. Русские диалекты в общеславянском контексте. М., 2009 ;Вепдина Т. И. Типология лексических ареалов Славии. М.; СПб., 2014.