Новые тенденции и формы политического участия. 
Российские реалии

Анализируя проблемы политического участия на современном этапе развития, специалисты отмечают две прямо противоположные тенденции: с одной стороны — кризис легитимных институтов демократии (о котором говорилось в параграфе 4.2 и который ни в коем случае не надо приравнивать к приговору о неизбежном крахе демократии), что существенным образом сужает возможности традиционных форм политического участия. С другой стороны — эти возможности наращиваются за счет появления новых форм политического участия, связанных, прежде всего, с широким распространением интернет-технологий и формированием онлайн-участия. В наибольшей мере это касается молодежи, жизнь которой зачастую неразрывно связана с Интернетом.

Тенденция спада конвенционного политического участия молодежи во многих странах сопровождается замещением различными неконвенционными формами: подписание петиций, марши, демонстрации, бойкоты. Причем подавляющее большинство из данных активностей, как правило, координируется с помощью интернет-коммуникаций. Онлайновые технологии оказывают большое влияние и на «традиционные» формы политического участия.

Так, Интернет, благодаря огромной аудитории, включающей в себя множество политически активных людей, становится мощным электоральным ресурсом. С помощью Интернета политические субъекты могут как обрести серьезную общественную поддержку, так и потерять доверие людей.

Следует также отметить, что на сегодняшний день, по мнению исследователей, наиболее перспективным интернет-инструментом для политической активности являются социальные сети. Наиболее ярко использование их потенциала в этом смысле можно наблюдать в интернет-кампаниях оппозиционных политических сил. По-прежнему актуальны платформы интернет-блогов и такая форма проявления политической позиции, как гражданская журналистика и аналитика.

Все эти проявления гражданской активности через Интернет можно трактовать как формы проявления самоорганизации общества.

Вместе с тем налицо попытки государства институционализации интернет-пространства как среды для политического участия граждан. Они не неоднозначны, но своим последствиям. Как показывают исследования, во-первых, эти попытки сталкиваются со специфическими проблемами в части ограничения вовлеченности широких масс в связи с определенными нормативно-правовыми условиями, а во-вторых, требуют посреднической активности в вопросе реагирования государства на проблемы общественности от этапа транслирования какого-либо общественного запроса в адрес власти до процесса ответа и действий по решению проблемы.

Анализ исследований корреляции между развитием новых информационных и коммуникационных технологий и гражданской активностью населения позволяет сделать вывод о том, что больший доступ к информации, полученный благодаря онлайн-средствам, не ведет напрямую к увеличению политической активности или большей гражданской вовлеченности, или повышению доверия к политическому процессу. Как не очевиден и тот факт, что онлайн-участие заменяет более традиционные формы участия. Интернет сам по себе способствует большей политической активности тех, кто уже включен в политическую активность, а не является самостоятельным стимулом к участию для тех, кто не принимал участия в политических процессах прежде.

Данный вывод лишь констатирует, что наряду с доминирующими до недавнего времени представлениями об Интернете как средстве общения в общественно-государственном взаимодействии, претендующим в скором времени заменить более традиционные способы коммуникации, в последнее время все чаще звучат не столь позитивные оценки и более сдержанные ожидания в отношении потенциала и политической роли Интернета.

«Более сдержанные ожидания» означают не отрицание роли новых технологий и их влияния на политическое участие, а более реалистичную оценку этой роли.

Вторая наиболее существенная тенденция изменения политического участия связана с латентной политизацией неформальных объединений и одновременно «социализацией» политических движений. Как отмечают российские исследователи В. В. Петухов и Р. В. Петухов, «фиксируемое массовыми опросами снижение интереса к „большой политике“ сопровождается, особенно в молодежной среде, латентной политизацией значительных сегментов разного рода субкультур и неформальных движений. Приметой времени также стала актуализация неполитического гражданского активизма и изменение качества этого участия. Оно становится более осмысленным, социально мотивируемым и для многих совершенно бескорыстным»¹.

И далее общий вывод: между политическим и общественным участием нет жесткого «водораздела». Аргументы: во-первых, потому, что активизировались промежуточные формы — политические по объекту приложения активности, но самодеятельные, но способу ее реализации.

Во-вторых, при определенных обстоятельствах социальные движения трансформируются в политические (самый яркий пример — движение «зеленых» в ФРГ, ряде других стран Европы). В-третьих, и политические движения стали все чаще приобретать социальную окраску.

Третья наиболее важная особенность политического участия в современную эпоху касается значимости его массовости. Этот фактор уже не играет той роли, которую он играл ранее. Сегодня важно не столько количество граждан, принимающих участие в той или иной форме активности, сколько наличие у них ресурсов, позволяющих добиваться намеченной цели. В первую очередь это касается организационных и информационных ресурсов. Небольшая по численности, хорошо организованная группа, обладающая^[1]

информационными ресурсами, вполне может задать повестку дня, убедить общество в значимости и важности заявленных проблем и продвигать их решение.

Как подчеркивают специалисты, «демократия участия» в современных обществах модерна, к числу которых, с оговорками, относится и Россия, определяется отнюдь не только степенью интереса к политике и даже не уровнем политической активности, но прежде всего потенциалом участия граждан, который предполагает, во-первых, наличие соответствующей институционной среды и, во-вторых, желания, готовности граждан активно включиться в общественную и политическую жизнь тогда, когда они сочтут это для себя важным и необходимым¹.

Среди неконвенциональных форм политического участия, получивших широкое распространение в последние десятилетия, обращает на себя внимание такая форма, как политический терроризм — физическое уничтожение политических деятелей, рядовых граждан, объектов жизнедеятельности, но осуществляемое не как самоцель, а с намерением запугать население, повлиять на состояние общественного мнения, побудить правительство той или иной страны изменить свою политику и т. д. Два самых последних примера действий террористов в этом ключе в 2015 г.: гибель российского авиалайнера в небе Египта в результате подложенного взрывного устройства и расстрелы радикальными исламистами более сотни жителей Парижа. В том и другом случае преследовалась фактически одна и также цель — заставить изменить политику России и Франции в отношении радикальной, запрещенной на территории Российской Федерации террористической организации ИГИЛ (применительно к России — заставить ее отказаться от нанесения бомбовых ударов по живой силе и военной инфраструктуре этой организации в Сирии).

В настоящее время общепризнанно, что борьба с терроризмом приобрела общемировое значение. Президент Франции назвал терроризм (наряду с изменением климата) двумя самыми большими глобальными угрозами существования человечества. Эта борьба требует объединения усилий всех стран и народов, больших финансовых, военных, материальных и иных ресурсов, но также и углубленного изучения специалистами существа проблемы терроризма как формы неконвенциалыюго политического участия.

Участие российских граждан в политической сфере жизни общества оценить однозначно весьма сложно. Отрадным является тот факт, что интерес граждан к политическим событиям растет (табл. 5.1). В особенности это касается событий внешнеполитического характера. Сошлемся в данном случае на результаты исследования специалистов Института социологии Российской академии наук.

Исследования ведущих российских центров изучения общественного мнения (ВЦИОМ, Левада-центр) фактически полностью подтверждают результаты специалистов Института социологии Российской академии наук. В частности, это касается событий внешнеполитического характера, связанных с военными действиями в Сирии.^[2]

Таблица 5.1

Уровень интереса россиян к политическим событиям¹

Что же касается реальных, практических действий, направленных на решение той или иной проблемы, то процент участвующих в такого рода деятельности измеряется единицами. Лишь в одной форме политического участия — голосовании на выборах принимают участие большая часть граждан. И то с оговорками. В прошедших 13 сентября 2015 г. региональных и местных выборах в большинстве случаев явка не превышала 50%. В Архангельской области эта явка вообще составила 21%.

Если исходить из предложенной С. Вербой и Л. Пайном классификации видов политического участия, от пассивной формы политического поведения до деятельности, распространяющих активность на всю сферу политики, то очевидно, что российские граждане в своем большинстве занимают низшие позиции политической активности.

Участие в политической сфере жизни не является для них приоритетным направлением приложения своих усилий. Наглядным свидетельством этому может служить схема на рис. 5.1^[3][4].

Как видно из рисунка, участие в политической жизни занимает последнее место в качестве сферы приложения активности россиян. Хотя в этом отношении россияне мало чем отличаются от современных граждан Европы, Европейского Союза^[5], но даже с учетом возможного «пересечения» сфер политической и социальной активности, наличие проблем участия россиян в политической сфере жизни очевидны.

Чем они вызваны, что их порождает?

Назовем главные. Многие авторитетные российские специалисты (Ю. А. Красин и др.) неоднократно обращали внимание на тот факт, что публичная сфера в России обнаруживает тенденцию к сжатию, уменьшению возможности для граждан проявить активность в политической жизни.

Хотя данные многолетних исследований ИСПИ РАН не полностью подтверждают такое заключение, тем нс менее, и на уровне массового сознания рядовых граждан фиксируется, что российское государство не обеспечивает в должной мере нормы демократического общества в стране: максимальное значение индекса обеспеченности норм демократической жизни составляло на июнь 2015 г. 23,9, притом, что максимально возможное составляет 100 единиц (в 1995 г., когда было впервые осуществлено мониторинговое исследование, данный показатель составлял 7 J)¹.

Рис. 5.1. Мнение россиян о том, в каких сферах и областях жизни необходимо активное участие граждан для решения важных для общества

проблем, %, 2014 г.

При недостаточной развитости в стране демократических начал, возможностей для свободного волеизъявления граждан трудно ждать от них активного поведения в политической сфере. Это касается даже такой сферы, как местное самоуправление, которое уже по своей природе рассчитано на активное участие рядовых граждан. Не случайно видный специалист по проблемам регионального развития и местного самоуправления опубликовал одну из своих программных статей^[6][7].

Конкретизируя, в чем и как проявляется воздействие неразвитости демократических институтов и процедур на политическую активность граждан, специалисты называют, прежде всего, следующие факторы: неразвитость и ограниченность публичной коммуникации;

• — закрытость органов власти для сотрудничества;
• — противодействие бюрократического аппарата;
• — дефицит материальных ресурсов;
• — репрессии со стороны силовых структур¹.

Одновременно отмечается и пассивность самих граждан, их нежелание или неумение воспользоваться имеющимися возможностями для активного участия в политической жизни общества.

Каковы истоки, причины этой пассивности?

В политике, за отдельным исключением, трудно чего-то добиться, действуя в одиночку. Любая форма активности требует определенных организационных форм — будь это организация митинга или публичных дебатов. Но для этого граждане должны обладать способностью и самоорганизацией к самоуправлению, обладать потребностью в «свободной самодеятельности» и, одновременно, чувством гражданской ответственности, ощущать себя членом единого целого — общества и государства.

Долгие годы жизни россиян в условиях коммунистического режима, когда любая общественно значимая инициатива (тем более в политической сфере) должна была обязательно получить «благословение сверху», атрофировали у большинства граждан способность к самоорганизации и самоуправлению. Эти способности только-только начинают зарождаться и проявляются большей частью у молодых людей. В этой связи политологи и социологи активно обсуждали действия защитников Химкинского леса и добровольцев, тушивших пожары в Подмосковье в 2010 г.

Еще одна из основных причин невысокой политической и общественной активности россиян кроется в их материальном положении. Согласно даже официальным данным Росстата в 2015 г. свыше 20 млн российских граждан имеет доход ниже прожиточного минимума. Продолжающийся уже несколько лет экономический кризис постоянно увеличивает численность беднейших и бедных слоев населения. Есть данные, что он ударил уже и по среднему классу, который и так в России не был многочисленным. В частности, резко сократился зарубежный туризм и не только в те страны, пребывание в которых небезопасно. Человека же, который не может удовлетворить свои естественные потребности в еде, жилище, одежде, политика не интересует. Как сказал в свое время применительно к таким ситуациям А. Маслоу, для таких людей любые общественные проблемы — это «ничего не значащая мишура».

С целью более глубокого уяснения содержания некоторых из поднятых выше проблем и вопросов обратимся к анализируемой массовой форме политического участия — участия в выборах представительных органов власти, избирательных кампаниях.^[8]

Как уже отмечалось, на последних выборах 2015 г. в региональные и местные органы власти, к урнам пришла примерно половина граждан, имеющих право голоса. По сравнению с другими формами политической активности граждан — это много. По сравнению с количеством проблем, имеющихся в стране, и с учетом того, что это самая малозатратная для гражданина форма политического участия, требующая от него минимума усилий, — это мало. Хотя специалисты (включая одного из авторов главы) обстоятельно проанализировали как причины неучастия в голосовании, так и мотивы голосования за ту или иную партию (кандидата), чтобы прояснить картину, достаточно будет привести лишь одну цифру: в упомянутой выше публикации в журнале «Политические исследования» В. В. Петухова и Р. В. Петухова, отмечается, что в 2015 г. только 29% россиян, отвечая на вопрос об абсолютно необходимых для демократического общества институтах и процедурах, в числе таковых назвали «свободные выборы власти» (для сравнения: равенство всех перед законом назвало 70% опрошенных). Да и название другой упомянутой публикации «От плебисцита — к выборам» говорит само за себя: выборы как процедура «с неизменными правилами, но непредсказуемыми результатами» — это больше желаемое будущее, чем российские реалии. Осознает ли это избиратель? Безусловно, да. Как отмечают авторы названной публикации, выборы все чаще начинают восприниматься как формальность, если и нужная, то главным образом для того, чтобы не допустить безвластия и хаоса.

Граждане не верят, что с помощью выборов они могут изменить свою жизнь к лучшему. Исключение касается лишь выборов Президента страны, на которого избиратель возлагает все свои надежды и чаяния. И то лишь отчасти. Выборы Президента в России — это тоже плебисцит. Они тоже безальтернативны. Если смена и осуществляется, то не по воле избирателей, а по инициативе и сценарию самой власти.

• [1] Петухов В. В., Петухов Р. В. Демократия участия: институциональный кризис и новыеперспективы // Политические исследования. 2015. № 5. С. 34—35.
• [2] От плебисцита — к выборам. Как и почему россияне голосовали на выборах 2011 —2012 гг. / под ред. В. Федорова. М., 2013. С. 433.
• [3] Данные приводятся по: Горшков М. К., Петухов В. В. Внешнеполитические ориентациироссиян на новом переломе / Политические исследования, 2015. № 2. С. 13.
• [4] Данные общероссийского социологического опроса «Гражданский активизм: новыесубъекты общественно-политического действия», проведенного Институтом социологии в сотрудничестве с Фондом ИСЭПИ в марте 2014 г. по репрезентативной выборкев 1600 человек: Петухов В. В., Петухов Р. В. Демократия участия: институциональный кризис и новые перспективы // Политические исследования. 2015. № 5. С. 38.
• [5] Там же. С. 39.
• [6] См.: Индекс рассчитывался на основе семи индикаторов: равенство всех граждан передзаконом; соблюдение прав человека; соблюдение социальных гарантий; соблюдение свободыполитического выбора; соблюдение терпимости к чужому мнению; соблюдение свободыслова. См.: Левашов В. К., Апафасьев В. Л. и др. «Как живешь, Россия?» Экспресс-информация социологического мониторинга // ИСНИ РАН. 2015. Июнь.
• [7] Туровский Р. Ф. Российское местное самоуправление: агент государственной властив ловушке недофинансирования и гражданской пассивности // Политические исследования. 2015. № 2.
• [8] Граждане и политические практики в современной России: воспроизводство и трансформация институционального порядка. М., 2011. С. 37.