Антропогонические мифы. 
Культурная антропология

Как уже было сказано, тотемистические представления о происхождении человека от зверя-предка, вероятно, принадлежат к самым ранним версиям «антропогенеза», потому что они связаны с образом жизни первобытных охотников. По мере развития человеческого общества, изменения образа жизни, возникновения религиозных верований появились другие версии, которые должны были свидетельствовать об уникальном положении человека в мире природы. Его статус господина над всеми живыми существами утверждается религиозными сказаниями о божественном творении: бог-отец, создавший мир, природу, животных и человека — «венец творения», поставил его во главе, над всеми остальными «тварями живыми» (в смысле сотворенными созданиями).

Антропогонические мифы, в которых говорится не о происхождении какого-либо конкретного племени (как в родовых сказаниях о тотемах), а о появлении на земле человека как такового, можно подразделить на три категории в зависимости от сюжета. Судя по всему, сюжеты эти уходят корнями в архетипические представления, то есть, их появление не объясняется внешними факторами: наблюдениями за природными явлениями или культурными заимствованиями. Сходство мотивов обусловлено общими закономерностями мышления древних людей, архетипической основой — матрицей, на которую наслаиваются конкретные образные представления.

Подобных мотивов можно выделить три. В некоторых культурах, отдаленных друг от друга во времени и пространстве, распространен сюжет о создании одного громадного существа, антропоморфного великана, обладающего всеми признаками человека. Другой, не менее распространенный мотив: первоначально боги или бог создают пару человеческих существ, мужчину и женщину, являющихся в дальнейшем прародителями всего человечества. И, наконец, третий мотив повествует о творении первых людей сразу в большом количестве. Обычно боги производят их каким-либо ремесленным способом: лепят из глины, выстругивают из дерева, собирают из костей животных. Попробуем выяснить смысл и психологическое значение каждой из выявленных групп.

1. В мифах о происхождении Первочеловека — громадного великана он представляется эталоном, по которому будут созданы все люди. Этот изначальный образец не обладает признаками пола или же является двуполым. Он — человек вообще. Его андрогинность (двуполость), вероятно, символизирует целостность, полноту, неделимость. Таким в идеале должен быть человек, но это качество целостности, согласно мифам, навсегда утрачено. Вспомните легенду, рассказанную Платоном в диалоге «Пир». Греческий философ воспроизводит миф о первых людях, созданных Зевсом двуполыми, двуликими, обладающими четырьмя руками и четырьмя ногами. В результате какой-то провинности эти персонажи были рассечены богом пополам, так возникло обычное, знакомое нам человечество. Однако потерявшие свою половинку, толкаемые непреодолимой тоской по утраченной целостности люди ищут недостающую часть, каждый свою. Платон объяснял с помощью этого мифа рождение Эроса: он появляется, когда две половинки воссоединяются. К. Г. Юнг иначе трактует миф о Гермафродите. По его мнению, существо, обладающее признаками обоих полов, символизирует целостность, самость, являющуюся недостижимым идеалом полноты, и совершенства для каждого человека.

Изначальный антропос-великан настолько целостен, что он воплощает собой весь космос. Из его тела, как правило, боги создают все части мира. Его глаза превращаются в солнце и луну, дыхание становится ветром, голос — громом. Из плоти делают почву, колени и плечи становятся горами. Кровеносные сосуды обращаются реками, из волос образуется растительный покров. Кости и зубы трансформируются в драгоценные камни и металлы. Подобных персонажей мы обнаружим в разных точках света. Великан Имир — в скандинавской мифологии; первочеловек Пуруша — в индийской. Даже в ветхозаветной апокрифической истории, не вошедшей в Библию, существует подобный персонаж — Адам Кадмон, что означает «человек первоначальный». Он был столь огромен, что напугал своей величиной ангелов так, что они попросили творца уменьшить Адама в размерах. В результате появился обыкновенный человек.

Вообще мотив великана Первочеловека связан с идеей жертвоприношения. Вероятно, подспудно люди ощущали, что подобный образец — неосуществимый идеал. Он пугает богов не только своей грандиозностью, он отличается проницательностью, всезнанием, и другими качествами, которые могут быть присущи только всевышним. Поэтому такое совершенное создание уничтожается, его убивают, и из частей его тела создают космос. Люди, возникшие в результате этой жертвы, отнюдь не отличаются совершенством. В китайском мифе о великане Пань-Гу, из тела которого сотворен космос, человеку отводится весьма нелицеприятная роль. Кода все части мира были закончены, люди появились из паразитов на теле Пань-Гу. Вероятно, данная версия содержит напоминание о том, что не стоит меряться с богами, о том, какое место занимает человек во вселенной. Надо только учитывать, что идеи возникают спонтанно и выражают бессознательные значения, не являясь обдуманным философским решением.

• 2. В сказаниях о первом мужчине и первой женщине неизменно проявляется сопутствующий мотив грехопадения. Двое разнополых представителей рода человеческого никогда не оправдывают доверия создателя. Библейские Адам и Ева, идентичные им персонажи мусульманских сказаний Адам и Хавва вкушают запретный плод, познают таинства супружеской жизни, словом, всегда нарушают запреты, данные богом. Их непослушание доходит до кощунства. Первая человеческая пара в иранской мифологии Мртйа и Мртйанаг начали с того, что попробовали мясо ягненка и выпили молока вместо того, чтобы питаться росой. А затем и вовсе перестали почитать создателя (князя света Ахура Мазду), объявив властелином мира и своим отцом злого Ахримана (господина тьмы и зла). Мотив падения и изгнания из рая, как и в случае с Первочеловеком андрогином, сопряжен с идеей потери изначального совершенства, которым обладали первые люди с момента создания. Произошедшее от первой пары человечество прибавляет к первородному греху прародителей все новые пороки.
• 3. Мотив о дальнейшем ухудшении рода человеческого еще более наглядно проявляется в мифах о создании сразу множества людей, например, вылепленных богами в большом количестве. Надо отметить, что в этом случае, как правило, подчеркивается практичность богов, сотворивших человечество для того, чтобы было кому вести хозяйство, возделывать землю, выращивать растения и готовить пищу для небожителей. И вообще боги в лице человека создают себе слугу и почитателя, они желают, чтобы появилось в мире существо, поклоняющееся создателю. Часто из-за нерадивости самих творцов у людей появляются изъяны. В шумерском эпосе боги Энки («Великий владыка», покровитель земли) и Нинмах («Госпожа владычица», богиня-мать) лепят человечков из глины, время от времени прерываясь, чтобы отдохнуть и выпить вина. Поначалу их творения получаются удачными. Затем, захмелев, они создают уродцев, наделенных физическими недостатками, женщин, не способных рожать, бесполых существ. Подобный мотив существует в китайской мифологии, где богиня-мать Нюй Гуа мастерит людей из твердой глины, но когда ей надоедает это занятие, она ляпает их из ила, разбавленного водой. Получаются нищие, неудачники, однорукие, одноногие калеки. Вероятно, так объясняется, почему из-под руки создателя появляются несовершенные, обделенные существа.

Часто в мифологии вина за убожество и физические недостатки приписывается самому человечеству, отказывавшемуся почитать отца, или возгордившемуся своим превосходством над всеми тварями земными. Гордыня, излишнее любопытство, нарушение запретов доводят людей до того, что их наказывают (насылая смерть, болезни, укорачивая срок жизни) или вообще приносят в жертву, чтобы вместо них создать новое человечество (такой мотив бытует у американских индейцев). Вероятно, таким способом миф напоминает, что созданный по образу и подобию бога человек не должен возгордиться и возноситься. Идея подобия должна быть не предметом гордости, а стимулом к совершенствованию нерадивого, провинившегося детища божия. Думается, в этих сюжетах заключен важный психологический момент, связанный с возможностью становления. Человек, являясь венцом творения, все же должен сам себя созидать, творить и совершенствовать. Разумеется, в мифах вы не найдете прямых подобных высказываний, но интерпретация бессознательных сопутствующих сюжету образов приводит к такому толкованию смысла антропогонических мифов.