Технология и новые формы общества

Расширяя возможности общества, новые технологии предоставляют людям свободу конструирования своей реальности и своих образов жизни. С техническими нововведениями у людей появляются новые способы строить взаимоотношения друг с другом, объединяться и создавать новые общности. В результате рождаются новые формы повседневности, коммуникации, социальной организации и другие важные социальные практики, которые, закрепляясь, обретают фундаментальное значение. В итоге технические новшества могут приносить столь массивные социальные последствия, что фактически они порождают некие новые виды общества как такового.

Рассмотрим несколько драматических социальных изменений новейшего периода (с начала послевоенной эпохи XX в.), которые были стимулированы крупными технологическими инновациями — включая и те новые формы общества, которые сейчас только возникают.

Телевидение и общество массовых зрелищ

Телевизионное вещание появилось еще в 1930;е гг., но его широкое распространение в мире началось в послевоенный период. Буквально «ворвавшись» в жизнь общества, телевидение принесло ему невиданные блага, революционно изменив доступ к информации, развлечениям, произведениям культуры, создав совершенно новый вид досуга (домашнее телевидение) и т. п.

Телевидение оказало системное социальное воздействие, сформировав новый тип культуры. Но этот процесс оказался очень противоречивым. Телевидение не только облегчило доступ массового зрителя к произведениям культуры (живописи, архитектуре, кинофильмам и т. п.), но одновременно стало средством разрушения высокой культуры и стимулятором культуры «облегченной», массовой. Мир телевидения не просто способствовал ей, а активно создавал ее.

В итоге складывается чисто зрелищная культура масс. Вместо основных компонентов культурной жизни предыдущих столетий — культуры чтения, музыкальных вечеров (так, в прошлом игра на рояле была повсеместным элементом европейской культуры), увлечения живописью и т. п. всюду приходят телевизионные зрелища.

Зрелищность предполагает зрителя, а культурное сопереживание сводится к «смотрению», часто не успевающему думать и осмысливать в связи с навязанной визуальной динамикой (в отличие, например, от чтения). Отправленное зрителю динамическое изображение — это фактически насильственный взгляд. Это взгляд, которым внешне управляют и руководят. Точно так же сообщения по радио и телевидению есть насильственное слушание: ты слушаешь то, что и как тебе говорят, не имея возможности переспросить, ответить, оспорить и т. п. — индивида «кормят» изображениями и комментирующими сообщениями.

Вместо того чтобы активно смотреть, слушать, говорить и думать, современный человек, проводящий у телевизора огромное количество времени, все больше просто «воспринимает», «поглощает». Одновременно телевидение, занимая досуг человека, снижает его потребность в непосредственном общении, давая некие коммуникативные суррогаты. В результате «телевизионное» общество становится социально более пассивным во многих отношениях.

В атмосфере навязанных зрелищ мир телевидения внедряет в массы весьма специфические представления о высшем обществе и славе. Высшее общество, знаменитые люди — те, кого «показывают»; чем чаще — тем они популярнее. Телеведущие, политики, артисты шоу-бизнеса, киноактеры становятся новой элитой в телевизионную эпоху. Напротив, гот, кто не имеет такого ресурса, как доступ к массовой теледемонстрации собственной персоны, оказывается вычеркнутым из публичной жизни.

Зрелищная культура прекрасно совместима с политическими играми и с потребностями рынка (рекламой). Все это сплавляется в единый комплекс манипуляций над зрителем. Политические следствия прихода телевидения сами по себе беспрецедентны, так как возникают практически безмерные возможности для разнообразных политических спекуляций, политического контроля над средствами телерадиовещания, управляемой свободы слова и т. п.

Достаточно вспомнить, какую важную роль играет телевидение в предвыборных кампаниях. В США в 1960 г. впервые был активно использован телевизионный ресурс для победы на выборах (победа Дж. Кеннеди над Р. Никсоном). С тех пор продуманная предвыборная телевизионная стратегия является ключевым моментом выборов во всех развитых странах.

В результате потока разнообразной аудиовизуальной информации общество в эпоху массмедиа погружено в мир тотальных манипуляций, имитаций, непрерывных безликих процессов. Даже новости как объективная, фактуальная информация оказываются перенасыщенными значениями и тем самым абсурдными. Это лишь бессмысленные ряды аудиовизуальных знаков, из массива которых бесполезно пытаться вычитать более глубокие смыслы. Эра вездесущих массмедиа несет с собой некий повальный синдром «информационной усталости» и «информационного безразличия».

Новейшие средства киносъемки и кинотехники с нарастающими компьютерными возможностями спецэффектов и конструирования изображений создают новые, все более экстравагантные формы зрелищности. В эту сторону все больше движется общая дорога кинотелеискусства. Самые умопомрачительные, «гофмановские» фантазии стали сегодня вполне реализуемы. Цифровые технологии спецэффектов безгранично расширили опыт визуально воспринимаемого и одновременно технически осуществимого. Техники мультипликации и компьютерного моделирования фактически расшатывают само представление о реальности вообще.

В последние два десятилетия XX в. необычайную популярность в развитых странах приобрело понятие постмодерна, под которым понимают общекультурное течение или даже глобальное состояние общества, охватывающее философию, эстетику, искусство, литературу, гуманитарные науки и другие области.

Например, ярким выразителем мировоззрения постмодерна является известный французский философ и социолог Ж. Бодрийяр (1929—2007). В его трудах современный мир предстает как некая гиперреальность и фикция; все перенасыщено массой знаков и моделей, не имеющих самостоятельного значения. Здесь нет смыслов и ценностей, а есть только игра, комбинирование, ирония. Реальность — лишь иллюзия, порождаемая процессами симуляции и конструирования.

Телевидение фактически сыграло роль базисной технической инфраструктуры для становления культурного постмодерна. Оно способствовало распространению широкого социокультурного скепсиса и представления о том, что истины нет вообще, а существуют лишь ее бесконечные имитации.

За несколько десятилетий до Интернета телевидение стало мощным фактором информационного воздействия. Оно впервые создало единую и непрерывную, ежедневную информационную среду. Но эта «вторая реальность» агрессивно поглощает первую и становится фундаментальным средством ее социального конструирования.