Естественно-правовая конструкция ответственности

1. Понятие, структура и содержание ответственности. 2. Позитивная и негативная юридическая ответственность.

Понятие, структура и содержание ответственности

Решение вопроса об ответственности является важным для любой отрасли права. Ученые, изучавшие этот вопрос, предлагали концепции дополняющие, уточняющие, а порой и опровергающие теории предшественников. Некоторые исследователи при определении понятия ответственности исходили из философских и психологических начал¹. Иные, порой уличая предыдущих в измене праву, отталкивались от соответствия поведения личности требованиям норм права либо претерпевания (обязанности претерпевания) отрицательных последствий несоответствия поведения личности правовым нормам^[1][2]. Одни авторы увидели в ответственности меру принуждения, обязанность претерпевать негативные последствия либо само претерпевание этих последствий в силу своего поведения, т. е. в связи с правонарушением (и только). Другие — единство следования правовым нормам и претерпевания негативных последствий в случае их нарушения.

Юридическая ответственность, являясь разновидностью социальной ответственности, разпоаспектным социально-правовым явлением, состоит из элементов, образующих социальную ответственность, с той лишь разницей, что они помещены в нормативную правовую оболочку. Исполнение, использование, соблюдение норм права указывают на соответствующую (активную или пассивную) форму поведения субъекта правоотношений и исходят из обязывающих, управомочивающих либо запрещающих норм. Момент реализации этих норм свидетельствует о правомерном или неправомерном поведении субъекта. Правомерное поведение влечет позитивную ответственность, неправомерное (противоправное) — негативную¹. Данное поведение и его правовая оценка являются соответственно фактическим и юридическим основаниями ответственности. Нереализованные правовые нормы предусматривают перспективную юридическую ответственность — чувство ответственности.

В учебной и научной литературе представлены различные конструкции социальной и юридической ответственности. Они возведены, как правило, па выделении субъективной и объективной сторон / аспектов (субъективных и объективных элементов) ответственности, отражающих поведение субъектов, претерпевающих воздействие и воздействующих^[3][4].

Наиболее вероятная структура ответственности показана на рис. 10.

Рис. 10. Структура социальной и юридической ответственности

В структуру ответственности входят три элемента, выражаясь словами Ч. Беккариа, три источника моральных и политических принципов, лежащих в основе поведения людей. Он метко назвал их так: законы природы, божественное откровение и общественные договоры¹. Иод этими источниками вполне возможно понимать в широком смысле: а) психологические и психофизиологические особенности личности; б) смыслообразующие жизненные ценности индивида, его психическую устойчивость, идеалы и цели; в) требования норм нравственности и права ко всем и к каждому члену социума^[5][6].

Причинность в виде справедливости, пространство и время, представленные на рис. 10, являются границами социальной ответственности [единства ее субъективной и объективной сторон]. Процесс познания ответственности как частица всеобщего познания показывает, что его предельность определяется пространственновременными параметрами и причинностью в виде справедливости взаимосвязи элементов ответственности. Пределы же правового сознания, правовых доказательств — границы юридической ответственности — выступают в форме общественного закона в виде его действия во времени, в пространстве и по кругу лиц.

Причинность в виде справедливости в правовом сознании связана с действием закона по кругу лиц (в социуме), включающем не только субъектов, в отношении которых применяется закон (будь то лица сверхчувствительные к восприятию окружающей их действительности или люди с интеллектуальными и эмоциональными дефектами), но и тех лиц, которые его вправе применить или фактически применяют.

Ч. Беккариа выделял три формы справедливости: природную, божественную и общественную. Если две первые формы для него неизменны и постоянны, то третья — результат соотношения между деятельностью в обществе и его постоянно меняющимся состоянием^[7], который позволяет вести речь о социальном опыте. Сократ утверждал, что справедливость и всякая другая добродетель состоят в знании и что справедливое и все то, что совершается по средствам добродетели, есть нравственно-прекрасное; что таким образом знающие нравственно-прекрасное не предпочтут ему ничего иного, а не знающие не произведут его; если же захотят произвести, то впадут в ошибки^[8]. Данные знания, несомненно, рождают опыт. Вместе с тем полученный опыт вряд ли позволит лицу воспринять меру ответственности или принять справедливое решение о возложении ответственности без учета снисходительного отношения к себе, к какому-либо социальному кругу. Таким образом, качественно-количественные характеристики справедливости ответственности не имеют константы, поскольку отношение к справедливости носит сугубо индивидуальный (моральный) характер.

В юридической литературе получил достаточно подробное освещение объективный аспект справедливости в праве (в юридической ответственности)^[9]. Далеко не всегда понятие справедливости, формулируемое правоведами, отражает стоящее за ним явление в полной мере. Это можно наблюдать при рассмотрении социальной справедливости как принципа общежития, а также юридической ответственности как формы / средства ее реализации. Так, при выделении требования социальной справедливости в ответственности (наступление ответственности за личное поведение, индивидуализация юридической ответственности и т. д.) некоторые ученые, рассматривавшие двухаспектную природу ответственности, не распространяли это требование на позитивную юридическую ответственность¹, хотя принцип является основополагающей идеей, началом независимо от того, в какой плоскости ответственность будет развиваться в дальнейшем — в позитивной или негативной. Научное обоснование справедливости как синонима закона^[10][11][12], правосудия (в латинской транскрипции) и права (в немецкой, французской транскрипциях — соответственно Gerechtigkeit и legetimey, к сожалению, не дает ответа на вопрос: каким образом в этом случае объяснить разницу между справедливым и несправедливым правосудием (правом, законом)?

Пространственная граница ответственности в правовом сознании связана с территориальной сферой распространения закона. Изменение явления в географической сфере показывает уровень социальной, правовой и пр. культуры общества. Для сравнения можно наблюдать единовременные законы варваров и цивилизованной Римской Империи.

Временная граница ответственности в правовом сознании связана со сроком действия закона. Сила ответственности с течением времени ослабевает, поскольку память является естественным ограничителем не только познания, но и опыта. Взаимообогащающие, взаимопроникающие и зависимые друг от друга общественное сознание и бытие, безусловно, влияют на свободное проявление воли тем лицом, поведение которого подверглось осуждению или одобрению. Объективные и субъективные обстоятельства, толкнувшие лицо к совершению порочного либо добродетельного поступка, оцениваются сообществом до тех пор, пока не прерваны (например, вследствие истечения срока давности привлечения лица к ответственности) временные условия.

Временные рамки могут быть обращены не только в прошлое, но и в будущее. Так, аморальное, безнравственное деяние не считается преступным до тех пор, пока не принят соответствующий нормативный правовой акт, относящий его к таковому. Например, в Англии инцест не был преступлением вплоть до закона, принятого в 1908 г. Однако во времена королевы Виктории инцест вряд ли вызывал меньшее возмущение, чем в XX в.^[13]

Первый элемент ответственности — отношение лица к своему поведению сквозь призму совести, морального долга — характеризует ответственность с субъективной стороны. Совестливость необходимо воспитывать в человеке с детских лег, чтобы он смог почувствовать ее подобно ощущению себя живым, тогда она будет не принуждать, а помогать. Духовное, созидательное влияние на совестливое отношение человека к своему поведению и к поведению других людей способно не только подвигнуть его к отказу от задуманного ранее [до такого влияния] поведения, но и противостоять иным моральным принципам, еще не принятым (или уже утраченным) обществом. Не случайно В. Страда в предисловии к книге Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях» пишет, что и совесть, и правосознание являются двумя видами духовной энергии, которые держат под контролем самые темные силы, таящиеся в отдельном человеке и социальной среде и всегда готовые взорваться, даже при полной «цивилизованности»; что преградой неистовству человеческих и социальных стихий служат прочность юридических принципов и твердость принципов моральных¹.

Думается, твердость моральных принципов вполне отражает первый и второй элементы в структуре ответственности, твердость юридических принципов — третий элемент. Степень твердости этих принципов определяет силу воздействия ответственности. Л. Шестов (Л. И. Шварцман), рассуждая о силе такого воздействия, опирался на размышления Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого, которым хотелось понять, как мог Наполеон Бонапарт принять на себя ответственность за все бедствия, внесенные им в мир. Классики русской литературы рассуждали приблизительно так: если нам случается обидеть или сильно огорчить хоть одного человека, мы уже не можем спокойно спать; как же мог спокойно спать Наполеон, губивший каждый день тысячи людей и ставивший на карту судьбы своего и чужих народов? Им казалось, что все люди одинаково устроены, что если совесть им не дает покоя, то она должна мучить и Наполеона. Но люди вовсе не одинаково устроены^[14][15]. По-видимому, великие тираны живут несколько иными категориями, нежели остальная часть человечества. Влияние первого элемента ответственности на сознание и поступки человека при данных условиях чрезвычайно мало. И чем шире масштабы преступлений, тем оно ничтожней. В этом случае сила социальной (юридической) ответственности может возрасти за счет третьего ее элемента.

Если человек, подобно Ф. М. Достоевскому и Л. Ы. Толстому, совестлив, ответственен за свое поведение, на что накладывает глубокий отпечаток воспитание, среда обитания, психологические особенности личности, то и не возникает необходимости увеличивать воздействие третьего элемента ответственности в соответствующих жизненных ситуациях. С Наполеоном же дело обстоит иначе.

Ч. Ломброзо, Р. Гарофало, Э. Ферри и другие исследователи поведение таких людей связывали с идеей о биологической природе преступного поведения человека, с врожденной предрасположенностью человека к преступному поведению. Н. О. Лосский — со степенью развития нравственного сознания. Он показывал воздействие совести на осознание ответственности человеком в двух аспектах: с угрызением совести (на примерах Раскольникова, Отелло) и без раскаяния (на примерах Ставрогина, Смердякова, Фрон де Бефа)^[16]. Упрек совести и чувство стыда могут стать обстоятельствами наиболее тяжело переживаемыми осужденными к лишению свободы^[17].

Второй элемент ответственности — отношение лица к своему поведению сквозь призму общественной нравственности, идеального восприятия им действительности (референтной веры) — характеризует ответственность с объективной и субъективной сторон, поскольку является продуктом индивидуального мировоззрения и одновременно немыслимо без постороннего объекта воздействия на данное мировоззрение. Референтная (подлинная, истинная) вера во что-либо зависит от мировоззрения индивида: как религия общественная / индивидуальная (по Л. Фейербаху) — вера в любовь, дружбу, сострадание, самопожертвование; как иные нравственные ценности, в которые необходимо верить для исполнения предназначения человека на Земле или хотя бы оправдания своего существования.

Слабая субъективная сторона ответственности, например, из-за дефекта психики претерпевающего ответственность лица, может быть активизирована третьим элементом, характеризующим ее с объективной стороны, — воздействием со стороны общества (государства) на данное лицо.

Итак, третий элемент ответственности — отношение общества к осуществленному лицом поведению, социальная оценка этого поведения одобрением или осуждением. Общественная организация людей повлекла легализацию ответственности за негативное поведение перед родом, богом в обычных средствах наказания, а в дальнейшем — дифференциацию оборонительной реакции, направленной против внешнего (военная оборона) и внутреннего (юридическая или судебная оборона) врагов¹; деление ответственности по отраслям (в зависимости от силы воздействия на виновного). Позитивное же поведение заслуживало одобрения общества.

Исследование элементов ответственности дает возможность понять и спрогнозировать как правомерное, так и противоправное поведение человека. В соответствующий период один из элементов становится ведущим.

Таким образом, ответственность представляет собой социально-психологическое воздействие осуждением или одобрением, оказываемое на субъекта вследствие его поведения, и восприятие им такого воздействия интеллектуально и {или) физически.

Представленная дефиниция ответственности близка мысли о том, что социальная ответственность — это специфическое свойство общественного отношения, которое проявляется в деятельности человека и выражается в осознании или возможности осознания им социально значимых последствий совершения того или иного поступка^[18][19]. Однако данное понимание социальной ответственности не показывает зависимость от побуждающего ее конкретного поведенческого факта (события). Осознание социально значимых последствий предстоящего поведения (поступка), несомненно, важно как чувство ответственности. Однако это чувство приводит к возникновению реальной ответственности только в связи с поведенческим фактом, который впоследствии получит одобрение или осуждение социумом.

Упоминание об осознанном отношении к поступку, его пользе или вреде позволило увидеть в ответственности не объективную категорию, существующую вне человеческого сознания и независимо от него [как полагали некоторые авторы^[20]], а диалектическое единство объективного и субъективного, проявившееся вовне через конкретное поведение^[21]. Думается, что указанное единство должно выражаться во влиянии на человека одобрением или осуждением его поведения. Подобное содержание имеет и юридическая ответственность.

• [1] См.: Бойцов А. Я. Понятие уголовной ответственности // Вестник ЛГУ. Серия: экономика, философия, право. Л., 1981. Вып. 3. № 17. С. 120; Грядунова JI. Я. Социальная ответственность личности в условиях развитого социализма. Киев: Вища школа, 1979. С. 29; Кобозева Т. Ю. Проблемаответственности в уголовном праве: социально-правовая характеристика категории уголовная ответственность // Российская юстиция. 2007. № 4. С. 25—28; СпиркинА. Г. Сознание и самосознание. М.:Политиздат, 1972. С. 294—295; Смирнов В. Г. Уголовная ответственность и уголовное наказание //Известия высших учебных заведений: Правоведение. 1963. № 4. С. 79—80; Черменина А. Я: 1) Проблема ответственности в этике: автореф. дис… канд. философ, наук. Л., 1965. С. 16—19; 2) Проблемаответственности в современной буржуазной этике // Вопросы философии. 1965. № 2. С. 85—86 ;Чистяков А. А. Элементы основания уголовной ответственности: дис. … канд. юрид. наук. Рязань, 1993. С. 20−21.
• [2] См.: Дубинин Т. Т. Ответственность и освобождение от нее по советскому уголовному праву: дис. … канд. юрид. наук. М., 1984. С. 22—23; Елеонский В. А. Уголовное наказание и воспитаниепозитивной ответственности личности: учеб, пособие. Рязань: РВШ МВД СССР, 1979. С. 7, 21, 30 ;Косолапов Р. Я., Марков В. С. Свобода и ответственность. М.: Политиздат, 1969. С. 68—70; Кудрявцев В. Я. Субъективные элементы ответственности // Вопросы борьбы с преступностью. М.: Юрид.лит., 1981. Вып. 34. С. 8; Хачатуров Р. Л., Ягутян Р. Г. Юридическая ответственность. Тольятти: Международная академия бизнеса и банковского дела, 1995. С. 13—14; Халфина Р. О. Общее учениео правонарушении. М.: Юрид. лит., 1974. С. 316—317.
• [3] Традиционно негативную юридическую ответственность принято именовать ретроспективной. Однако такое терминологическое обозначение ответственности вводит в заблуждение читателей, поскольку и позитивный, и негативный ее аспекты должны раскрываться из действительно свершившегося факта человеческого поведения, т. е. в ретроспективе.
• [4] См.: Лстемиров 3. А. Понятие юридической ответственности // Советское государство и право.1979. № б. С. 59—60; Бойцов А. И. Понятие уголовной ответственности. С. 20; Лазарев В. М. Юридическая ответственность как форма и средство реализации социальной справедливости в советскомобществе: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1990. С. 23; Прохоров В. С. Преступление и ответственность. Л.: ЛГУ, 1984. С. 118—119; Строговым М. С. Сущность юридической ответственности //Советское государство и право. 1979. № 5. С. 74; Тарбагаев А. Н. Понятие и цели уголовной ответственности. Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 1985. С. 9; Ферри Э. Уголовная социология / пер. под ред. С. В. Познышева, с предисл. М.: Изд. В. М. Саблина, 1908. С. 376—377; Чистяков А. А. Элементы основания уголовной ответственности. С. 20; Шадия 3. С. Уголовная ответственность и ееотличие от наказания: дис… канд. юрид. наук. М., 1986. С. 16—17.
• [5] См.: Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М.: Стеле, 1995. С. 58—60.
• [6] Традиционно «мораль» (лат. moralis — нравственный) и «нравственность» принято считатьоднотипными по своему содержанию (см.: Гусейнов А. А. Великие моралисты. М.: Республика, 1995.С. 4—5; Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1983. С. 387—388, 442).Однако мораль индивида следует отличать от нравственности, поскольку первое понятие отражаетличностную картину мира, собственное безотносительное определение ценностей, а второе — согласование собственных ценностей индивидуума с интересами вступающих в отношения с ним сограждан (см., например: Краткая философская энциклопедия. М.: Прогресс; Энциклопедия, 1994. С. 275,276, 309; Разум сердца: Мир нравственности в высказываниях и афоризмах. М.: Политиздат, 1990.С. 27 и след.).
• [7] См.: Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. С. 60—61.
• [8] См.: Полное собрание сочинений Ксенофонта: в 5 ч. / пер. с греч. Г. Япчевецкий. СПб.: Изд.кн. маг. П. В. Луковникова, 1902. Ч. 2: Воспоминания о Сократе. Memorabilia. С. 129.
• [9] См., в частности: Лазарев В. М. Юридическая ответственность как форма и средство реализации социальной справедливости в советском обществе. С. 14; Похмелкин В. В. Социальная справедливость и уголовная ответственность. Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 1990. С. 13.
• [10] См.: Лазарев В. М. Юридическая ответственность как форма и средство реализации социальнойсправедливости в советском обществе. С. 6, 22, 25—26.
• [11] См.: Полное собрание сочинений Ксенофонта: в 5 ч. Ч. 2. С. 159.
• [12] См.: Сабапип С. Н. Реализация принципа справедливости в институте освобождения от уголовного наказания: дис… д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 1993. С. 17—18.
• [13] См.: Анденес И. Наказание и предупреждение преступлений. М.: Прогресс, 1979. С. 135.
• [14] См.: Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. С. 11 — 12.
• [15] См.: Шестов Л. Сочинения: в 2 т. М.: Наука, 1993. Т. 1. С. 129—130.
• [16] Си.: Лосский Н. О. Условия абсолютного добра. М.: Политиздат, 1991. С. 136—140, 146.
• [17] См.: Елеонский В. А. Воздействие наказания на осужденных. Рязань: РВШ МВД СССР, 1980.С. 6−27.
• [18] Ферри Э. Уголовная социология. С. 317; Томин В. Т. Понятие и задачи уголовного судопроизводства // Вопросы борьбы с преступностью: тр. Иркутского гос. ун-та. Серия юридическая. Иркутск: ИрГУ, 1970. Т. 85. Вып. 10. Ч. 4. С. 72−73.
• [19] См.: Фефелов П. А. О понятии ответственности в советском обществе // Известия высшихучебных заведений: Правоведение. 1982. № 2. С. 50; Хачатуров Р. Л., Ягутян Р. Г. Юридическаяответственность. С. 13.
• [20] См.: Даев В. Г. Взаимосвязь уголовного права и процесса. Л.: ЛГУ, 1982. С. 37.
• [21] См.: Чистяков А. А. Элементы основания уголовной ответственности. С. 20.