Эксцесс исполнителя преступления: понятие и виды. 
Акцессорная теория соучастия

Эксцесс исполнителя преступления — это совершение исполнителем такого преступного деяния, которое не охватывалось умыслом других участников преступления, рамками договоренности с остальными участниками. Иными словами, исполнитель вышел за рамки обговоренного. Остальные участники преступления за эксцесс исполнителя к уголовной ответственности не привлекаются (см. ст. 36 УК РФ).

Эксцесс исполнителя преступления может быть количественным и качественным¹.

При количественном эксцессе исполнитель выходит за рамки обговоренного и совершает однородное преступление, но причиняет вред тому же родовому объекту как основному. Например, вместо грабежа совершает разбой. Здесь исполнитель привлекается к уголовной ответственности за разбойное нападение (см. ст. 162 УК РФ), а прочие соучастники преступления (организатор, подстрекатель, пособник, иной исполнитель) привлекаются к уголовной ответственности за приготовление, покушение либо оконченное (составом) преступление, предусмотренное ст. 161 УК РФ.

Так, X. предложил К., Л. и С. ограбить А. и Н. Трое незаконно проникли в дом, а С. остался на улице. Требуя денег, X. стал избивать потерпевшего А., а Л. — потерпевшую Н. К. в это время обыскивал дом. Поскольку К. никакого насилия к потерпевшим не применял, то и квалифицировать содеянное им необходимо по п. «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ. Действия К. при отсутствии предварительного сговора на разбой могли быть квалифицированы по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ лишь при выполнении им объективной стороны разбойного нападения^[1][2].

При качественном эксцессе исполнитель выходит за рамки обговоренного и совершает неоднородное преступление, причиняет вред иному охраняемому законом объекту как основному. Например, вместо грабежа совершает убийство. Здесь исполнитель привлекается к уголовной ответственности за приготовление к грабежу, предусмотренному ч. 2 или 3 ст. 161 УК РФ, и оконченное (составом) убийство (см. ст. 105 УК РФ). Квалификация деяния как преступления остальных соучастников аналогична таковой при количественном эксцессе и зависит от фактических обстоятельств содеянного^[3].

Другой пример качественного эксцесса исполнителя. Два человека договорились совместно совершить кражу, но один из них во время совершения преступления лишил жизни потерпевшего из корыстных побуждений. Второй в применении насилия не участвовал. Факт заранее не обещанного оказания вторым помощи первому в перетаскивании трупа потерпевшего не может быть расценен как участие в разбойном нападении, совершенном первым из соучастников. Разбой считается оконченным с момента нападения. Поэтому действия второго, совершившего тайное похищение имущества с проникновением в жилище, несмотря на последующее применение первым насилия к потерпевшему, следовало квалифицировать по и. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ¹.

Пример более сложной ситуации, охватывающей совершение нескольких преступлений. П., С. и А. договорились совершить кражу из магазина. Увидев сторожа, П. и С., проявляя эксцесс исполнителя, выйдя за рамки договоренности с А., напали на сторожа и стали его избивать, а затем убили. А. находился рядом, наблюдал за происходящим и понимал, что П. и С. применяют к сторожу насилие, опасное для жизни, а затем и лишают его жизни с целью обеспечить беспрепятственное проникновение в магазин. Таким образом, качественный эксцесс исполнителя будет иметь место лишь применительно к убийству сторожа. Применительно к хищению следует вести речь о преобразовании умысла, направленного на кражу, в умысел, направленный на разбой (см. ч. 3 ст. 162 УК РФ), поскольку последующие действия А. свидетельствуют о том, что он принял план соучастников, направленный на завладение чужим имуществом в магазине путем разбойного нападения, так как сразу после убийства сторожа взял топор и с его помощью попытался проломить стену магазина^[4][5].

Бандура, Жижимов, Николенко и Резанов предварительно договорились с помощью предметов, используемых в качестве оружия, совершить разбойное нападение на потерпевшую с целью хищения имущества. Выставив стекло в окне, они незаконно проникли в ее жилище. Жижимов нанес потерпевшей множественные удары кулаком по голове, после чего сдавил ее шею руками, а затем веревкой задушил. Остальные соучастники в это время искали в доме ценности. Позже к ним присоединился Жижимов^[6]. Поскольку между последним и другими участниками преступления отсутствовала договоренность о лишении жизни потерпевшей (причинении вреда ее здоровью), постольку преступное поведение Бандуры, Николенко и Резанова следует квалифицировать как разбойное нападение, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище. Поведение Жижимова должно быть дополнено квалифицировано как убийство, сопряженное с разбоем.

Установление факта эксцесса исполнителя зачастую зависит от показаний обвиняемых, от того, кто из них возьмет на себя бремя «паровоза» по предъявленному обвинению. Нередко договоренность об этом возникает до совершения преступления. Все злоумышленники договариваются совершить разбой и убийство, но на экстраординарный случай разрабатывают легенду о намерении совершить кражу или незаконное проникновение в жилище, о неосведомленности о том, что у одного из них в кармане окажется оружие и он его применит при совершении преступления. Не свидетельствует ли об этом следующий пример?

Левченко, Кузнецов и Дукасв договорились между собой о завладении имуществом потерпевшего Локотко. Данных о том, что они договорились о применении к потерпевшему насилия, опасного для его жизни и здоровья, в материалах дела нет. Суд этих обстоятельств также не установил и в приговоре каких-либо доводов в обоснование этого не привел. В приговоре также не приведено доказательств осведомленности Левченко о наличии у Кузнецова револьвера. Сам Левченко насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении потерпевшего не применял и, но его словам, не имел на это умысла. Телесные повреждения, опасные для жизни и здоровья, были причинены потерпевшему Кузнецовым, который принял такое решение, по его словам, самостоятельно. Таким образом, суд установил наличие в действиях Кузнецова эксцесса исполнителя разбоя, что исключает уголовную ответственность Левченко за разбой, т. е. за действия Кузнецова, которые не входили в предмет их договоренности¹.

Трудно согласиться с решением суда о квалификации содеянного исполнителем при эксцессе как пособничества в оконченной (составом) краже, если другие соучастники воспользовались предоставленной пособником информацией и попытались совершить кражу, однако не смогли довести преступление до конца по не зависящей от них причине. Тем не менее, в тот же день они повторили попытку, которая переросла в разбой^[7][8].

Акцессорная теория соучастия (лат. accessorius — добавочный) получила распространение в свое время в английском, итальянском, французском праве. Не предрешая вопрос об основоположнике данной теории [начало она берег, возможно, в римском преторском праве (Jus praetorium)], обратимся к суждениям Пеллегрино Луиджи Одоардо Росси, который еще в XIX в. подробно рассмотрел возможность главного и второстепенного соучастия в одном преступлении. По его мнению, тот, кто породил намерение и (или) материальный факт преступления, является главным и непосредственным участником преступления, он — причина преступления; тс, кто одобрили план преступления, помогли его выполнить, но ничего самостоятельного не создали — второстепенные участники^[9].

Итак, суть данной теории заключается в следующем: исполнитель является основной (центральной) фигурой преступления. Остальные лица (организатор, подстрекатель, пособник) дополняют его деятельность, играют вспомогательную роль в преступлении. Ответственность дополнительных участников преступления полностью производна от преступного поведения исполнителя. Совершает он покушение на преступление или оконченное (составом) преступление, следовательно, все дополнительные участники подлежат уголовной ответственности вместе с ним за покушение или оконченное (составом) преступление. Отказывается исполнитель от совершения преступления, следовательно, все дополнительные участники наряду с ним не подлежат уголовной ответственности.

Таким образом, дополнительные участники преступления могут быть привлечены к уголовной ответственности только в том случае, если исполнитель совершил хотя бы покушение на преступление. Ответственность дополнительных участников преступления полностью производна от поведения исполнителя — основного участника. В России эта теория получила отражение в работах Н. С. Тагапцева, М. И. Ковалёва и других авторов.

• [1] См. также: Курс уголовного права. Общая часть: в 2 т. / под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяж-ковой. М.: Зерцало, 1999. Т. 1: Учение о преступлении. С. 435—436 (В. С. Комиссаров); Уголовноеправо России. Часть Общая / отв. ред. Л. Л. Кругликов. М.: БЕК, 2000. С. 267 (Р. Р. Галиакбаров).
• [2] См. постановление Президиума Верховного Суда РФ № 367 П08 по делу X. и др. // Б ВС РФ.2009. № 5. С. 10−11.
• [3] Некоторые авторы качественным эксцессом необоснованно назвали учинение исполнителемдействия однородного характера, но, как правило, более тяжкого (отличающегося более опаснымспособом, количеством жертв, другими квалифицирующими или отягчающими обстоятельствами), нежели задумано соучастниками, а количественным эксцессом — совершение исполнителем, нарядус преступлением, задуманным соучастниками, другого неоднородного деяния (см.: Курс российскогоуголовного права. Общая часть / под ред. В. II. Кудрявцева, А. В. Наумова. М.: Спарк, 2001. С. 394(Г. Л. Кригер); Уголовное право. Общая часть / иод общ. ред. В. И. Радченко. М.: ЗАО Юстицин-форм, 2004. С. 251 (В. А. Казакова)).
• [4] См. определение Военной коллегии Верховного Суда РФ № 1−0102/2002 по делу Манкои Ширяева // ВВС РФ. 2003. № 12. С. 16−17.
• [5] См. постановление Президиума Верховного Суда РФ № 157-П09 по делу А. и др. // ВВС РФ.2010. № 2. С. 24−25.
• [6] См. постановление Президиума Верховного Суда РФ № 388-П06ПР по делу Бандуры // ВВС РФ.2007. № 6. С. 5.
• [7] См. определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 06.06.2006№ 72-Д05−3 по делу Левченко // ВВС РФ. 2007. № 2. С. 24.
• [8] См. определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 78−011−18по делу П. // ВВС РФ. 2011. № 11. С. 24.
• [9] См.: Росси П. Л. О. Основный начала уголовнаго нрава / пер. с франц. Г. Козополянскаго. СПб.:Тип. KXriyca Андр. Бокрама, 1871. Вып. I. С. 82—120.