Как складываются позиции?

О жизненной позиции мы уже начинали разговор в первой главе. В частности, выяснили, что она формируется у человека на основе его обогащенной моральной установки в ходе нравственных исканий, которые сопутствуют освоению им накопленного обществом морального опыта. Процесс этот в жизненном цикле человека, состоящем из нескольких стадий, приходится в основном на время перехода от пятой к шестой стадии развития идентичности.

Что означает понятие «идентичность»? Словарное его толкование — «тождественность», «одинаковость в чем-то». Психолог Э. Эриксон обозначает им твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношений личности к окружающему миру97.

Такой образ складывается не сразу и не у всех одинаково успешно. Достижение идентичности — результат решения возрастных задач, встающих перед каждым человеком на разных этапах его жизненного пути.

В чем особенность того периода в развитии идентичности, о котором идет речь? Пятая стадия — возраст от 11 до 20 лет, когда перед юношей или девушкой стоит задача объединения в некую целостность всего, что они знают о себе. Если эта задача решается успешно, то у человека формируется чувство идентичности; если нет — возникает спутанная идентичность, переживаемая как мучительные сомнения по поводу своего места в обществе, по поводу своего будущего. Шестая стадия (от 21 года до 25 лет) — пора, когда человек на основе уже сложившейся психосоциальной идентичности решает «взрослые» задачи, в частности, создает связи, соответствующие потребностям основных направлений его самореализации: семейные, дружеские, профессиональные и др. В случае их успешного решения он приобретает социальную устойчивость, способность к соучастию в социокультурных процессах при сохранении перспектив саморазвития. Если же эти задачи человеку решить не удается (чаще всего из-за возникшей ранее спутанной идентичности), у него начинает развиваться изоляционизм, усугубляющий процессы спутанности и подталкивающий к регрессу личности.

В контексте рассуждений Эриксона жизненная позиция представляется проявлением в самосознании личности достигнутого уровня идентичности. В ней обнаруживается мера тождества человека не только с самим собой, но и с социумом (персональная и групповая идентичность). Тем самым предопределяется степень его моральности и степень включенности в социокультурные процессы. Отражая отношения и виды деятельности, которые человек воспринимает в качестве поля для самореализации, жизненная позиция интегриру;

ет в себе соответствующий комплекс фиксированных установок в их рациональном, эмоциональном и волевом (поведенческом) аспектах. Иначе говоря, она берет на себя роль механизма, «запускающего» активность личности в той или иной сфере жизнедеятельности.

Очень важно, чтобы собственный образ («образ себя») сформировался у человека без особых отклонений от эпигенетического принципа, вытекающего из понимания развития организма в утробе матери. В обобщенном виде этот принцип заключается в следующем.

Все, что развивается, имеет исходный план развития, в соответствии с которым появляются отдельные части — каждая имеет свое время доминирования, — покуда все эти части не составят способного к функционированию целого. …Появляясь на свет, ребенок меняет химический обмен в утробе матери на систему социального обмена в обществе, где его постепенно развивающиеся способности сталкиваются с культурными возможностями, благоприятствующими этому развитию или лимитирующими его98.

Если «образ себя» складывается у человека согласно эпигенетическому принципу, то его жизненная позиция оказывается цельной, устойчивой, непротиворечивой и становится для него надежным средством самореализации. Обусловливая возможности дальнейшего многогранного развития личности, она в то же время обеспечивает согласованность ее поведения с общим нравственным законом.

Тот факт, что жизненная позиция интегрирует в себе установки на самореализацию личности в самых разных направлениях, дает основания рассматривать это понятие как общее, родовое для группы понятий, в которых отражаются элементы самосознания, связанные с конкретными направлениями самореализации. С этой точки зрения политическая и профессиональная позиции, равно как и другие, обусловленные ролевыми характеристиками личности, выступают в виде определенных граней жизненной позиции, так сказать, ее составляющих.

Однако отсюда вовсе не следует, что ролевые позиции являются просто результатом конкретизации жизненной позиции применительно к условиям того или иного направления самореализации личности. Формирование позиций, связанных с определенной социальной ролью человека, — довольно автономный процесс. Бесспорно, на него влияет жизненная позиция, выступающая в качестве уже обозначившейся в некотором роде нравственной платформы личности. Но в го же время он и сам оказывает на нее влияние, поскольку представляет собой момент решения конкретных задач развития идентичности. В известном смысле сложившаяся жизненная позиция может считаться продуктом взаимодействия «ролевых» позиций с моральной установкой личности, а также друг с другом.

С учетом сказанного политическая позиция человека представляется отражением в его самосознании достигнутого им уровня идентичности с определенной политической идеологией и соответствующими политическими силами. Вызывая необходимые установки на соответствующие отношения и деятельность, она становится важным условием его успешной самореализации в этой сфере" .

Аналогичным образом профессиональная позиция оказывается проявлением в самосознании человека достигнутого им уровня идентичности с профессиональной группой. Именно профессиональной позицией и задаются ему необходимые для его профессиональной деятельности психологические установки. В их ряду — и установки на систему профессионально-нравственных отношений, обусловленные мерой идентичности, соответствия его профессионально-нравственных представлений тем представлениям, которые аккумулированы в профессионально-нравственном сознании группы.

Профессионально-нравственные представления журналистской общности, определяющие основу профессиональной позиции журналиста, выступают в качестве доминанты его профессионально-нравственного сознания. По сложившейся в науке и практике языковой традиции эти представления отражаются в категориях «профессиональный долг», «профессиональная ответственность», «профессиональная совесть», «профессиональное достоинство», «профессиональная честь» и образуют систему устойчивых внутренних побуждений к деятельности. Но конкретное их содержание в разных исторических условиях может меняться: оно впрямую зависит от того, насколько адекватно понимается журналистским «цехом» в тот или иной период предназначение журналистики, ее общественная миссия.

Сегодня в мире существует несколько моделей журналистики и соответственно несколько версий ее миссии. Три из них озвучены авторами современной энциклопедии о жизни журналистики, вынесшими в название книги вопрос: «Власть, зеркало или служанка?»¹⁰⁰ Он точно передал характер идентификационного кризиса журналистского сообщества России: попытки определить, кто мы, сопряжены с поиском «главной», «основной» функции нашей профессии. Три версии миссии журналистики обозначаются и в упомянутых ранее работах И. М. Дзялошинского (см. гл. 2, с. 59), характеризующих три ее современные модели.

В таких теоретических поисках, бесспорно, есть резон. Однако следует учесть при этом и еще некоторые обстоятельства. Суть в том, что журналистика, как мы уже видели, полифункциональна и сообразно этому многогранна ее ответственность перед обществом. Дискуссия об обязательном доминировании той или иной модели, той или иной миссии представляется непродуктивной¹⁰¹. Адекватность понимания миссии задается теми потребностями общества как системы, о которых мы уже говорили и которые в совокупности ни одна другая профессия не может удовлетворить. Журналистика же в ставшем своем состоянии способна их разрешать, выступая в качестве:

• ? информатора общества — производителя оперативного знания о социально значимых изменениях действительности;
• ? организатора «рынка свободных идей» — важнейшего звена в процессе самоопределения общественного мнения;
• ? популяризатора знаний, норм и ценностей, необходимых для оптимизации массового сознания общества;
• ? посредника между институтами власти и массами, организующего прямую и обратную связь в системе управления обществом;
• ? общественного контролера за действиями властных структур и качеством принимаемых ими решений;
• ? коммуникатора, способствующего осуществлению межгрупповых и межличностных контактов;
• ? организатора массовых информационных потоков, объединяющих в себе результаты духовного сотрудничества представителей разных видов деятельности;
• ? психотерапевта, взявшего на себя заботу о поддержании необходимого жизненного тонуса членов общества путем релаксации и удовлетворения их эстетических потребностей.

Воспринимать миссию журналистики как предпочтение одной из этих ролей — значит уходить от ответственности за удовлетворение других системных потребностей общества. Адекватное же понимание миссии, думается, связано с их учетом, с ориентацией журналистского «цеха» на разрешение всей их совокупности. Иначе говоря, с интерпретацией журналистики как социального института, профессии, полиструктурной творческой деятельности, нравственный смысл которой состоит в том, что она призвана обеспечивать интеграцию и устойчивость общества. Такой подход влечет за собой соответствующее содержание внутренних побуждений к деятельности и, будучи привнесен в профессиональную позицию журналиста, сообщает ей значительность, соответствующую ее реальной роли.

Момент выбора, предпочтения при определении миссии журналистики для сообщества все-таки есть. Но он касается не выбора «главной функции»:

В сегодняшней ситуации выбор профессионально-нравственной миссии журналистики непосредственно связан с предпочтением определенной системы моральных ценностей, которые культивируются в российском обшестве, отличающемся своеобразным «моральным междуцарствием», когда одновременно существуют и либеральные, и авторитарные, и иные тенденции¹⁰².

Не исключено, что противостояние этих тенденций может обернуться очередным ударом по целостности профессионального сообщества журналистов и определенности профессиональной позиции. Но адекватное понимание профессионально-нравственной миссии естественным образом ориентирует на предпочтение ценностей гражданского общества, с перспективами развития которого и связывает человечество надежды на разрешение планетарного кризиса, угрожающего устойчивости земной цивилизации. Поэтому ценности гражданского общества должны выступать органичным компонентом содержания профессионально-нравственных представлений журналистов, осознающих высокое предназначение своей профессии.

Представления, которые обозначаются категорией «профессиональный долг», играют особую, ключевую роль в ряду внутренних побуждений к деятельности. В первую очередь через них проявляет себя социальная миссия журналистики на уровне всего профессионального сообщества, на уровне отдельных редакционных коллективов, на уровне конкретного журналиста. В чем сущность этих представлений? В чем сила и значение профессионального долга?