Альтернативные формы и темы литературного творчества

Катастрофическое падение тиражей «серьезной литературы» в конце 90-х гг. болезненно ударило по традициям «учительного» реалистического романа. Когда в 2000—2003 гг. тиражи книг вновь достигли уровня советского времени, это были другие книги и другие авторы. Значительную часть нового книжного рынка составили произведения тех авторов, которые решительно отмежевались от традиционного литературного творчества, сделав его «несерьезным» занятием. Это была позиция литераторов, которые принципиально отказались ставить перед собой какие бы то ни было «общественные задачи». Катастрофическое падение ценности слова в связи с общественным разочарованием в эффективности гласности, коммерциализация СМИ расширили круг читателей принципиально не-идейной прозы и поэзии. За постперестроечное время в отечественной литературе сформировалось художественное направление, для обозначения которого еще нет устоявшегося термина. Критики часто именуют его просто ?другая* проза или альтернативная литература.

В конце 90-х гг. вниманием читателей завладело новое поколение писателей, еще сохранявших традиции русской литературы, но предлагавшие новые формы, лексику, тематику и героев своих произведений. Имена В. О. Пелевина, В. А. Пьецуха, Ю. В. Буйды, В. Г. Сорокина, Т. Н. Толстой, Л. Е. Улицкой и других вошли в литературную жизнь. Одним из наиболее популярных новых писателей стал В. О. Пелевин, создатель романов? Чапаев и пустота" и? Generation? П"", которым присущи фантастичность сюжетов и иронично-гротескное отношение ко всему советскому. О русском национальном характере и российской истории сатирико-ироничным языком писал В. А. Пьецух (?Четвертый Рим", ?Государственное дитя"). В духе постмодернизма работал поэт и писатель Д. А. Пригов (?Пятьдесят капелек крови"). Премии им. Аполлона Григорьева в 2000 г. была удостоена книга стихов поэта-авангардиста В. А. Сосноры? Куда пошел? И где окно?". Лидерами метафорической поэзии (?метареализма") конца 90-х гг. стали А. В. Еременко (?Громадный том листали наугад") и И. Ф. Жданов (?Пророк"). Их объединяли всепроникающая ирония, внимательное отношение к мельчайшим подробностям быта, некоторая условность героев и сюжетов.

Это литературное движение отличается ироническим переосмыслением культурного наследия. ?Другая" проза постаралась забыть прошлое, не прогнозировать будущее и занялась настоящим — сознанием современного человека в современном мире. Прошлый опыт просвечивает лишь в названиях и текстах (В.А. Пьецух? Веселые времена", ?История города Глупова в новые и новейшие времена"). Характерной особенностью этого направления является полный отказ от социальности и морализма. Выдвигая на первый план эстетическое назначение литературы, авторы скептически относятся к самой возможности общественного идеала. Произведения? другой" литературы можно узнать по нескольким признакам:

• — место и время действия не имеют значения;
• — социальная принадлежность персонажей не имеет значения;
• — героем повествования часто бывает сам автор;
• — текст тяготеет к иронии, философичности и полон житейских? сниженных" подробностей.

«Другая» проза и «другая» поэзия отражали «рассыпанное» мироощущение человека, выходившего из пространства советской цивилизации. Проза В. А. Пьецуха, Л. С. Петрушевской, В. Г. Сорокина и других авторов «новой волны» стала рефлексией на сиюминутность происходящего и неопределенность будущего. Эта литература разрушала привычную для прежней литературы весомость и значительность слова, заменяя его всепроникающей иронией. Новая литература разрушала привычные рамки дозволенного, посягая не только на иерархию ценностей, но и на сам язык литературы, она не щадила ничего из того, что получила в наследство.

Основным средством реализации этой позиции стала ирония, которая напрочь лишена какой-либо «критичности». «Другая» проза ничего не обличала, она лишь иронически отмечала тщетность усилий изменять жизнь. Произведения молодых авторов нарочито асоциальны и предоставляют своим героям конструировать мир по собственному усмотрению. Здесь уравнено добро и зло, смех и слезы, любовь и ненависть, реальное и фантастическое, ничего не выдает сильных чувств и страстей, ничего не зовет к действию. «Другая» проза только нащупывает собственный художественный стиль, хотя уже стала узнаваемой читателем и уже приобрела свой круг приверженцев. Можно выделить характерный прием большинства авторов этого направления — повышенное внимание к деталям. Недостоверно все: ситуации, герои, время, события, но *как естественны, обаятельны платья и пиджаки… как трогательны белые носочки и какое доверие внушает узел галстука*. В зыбкости и переменчивости современного мира вещи оказываются «достовернее» человека.

«Новая» литература фиксирует характерные черты новой социокультурной ситуации, потерю идентичности, растерянность человека, лишившегося привычных культурных ориентиров. Критические статьи литературоведов далеки от однозначных оценок «другой» прозы. Ее часто обвиняют в равнодушии к задачам возрождения страны, «расслабляющем» воздействии и т. п. Но ей невозможно отказать в художественной оригинальности.

Поиски новой художественности в изобразительном искусстве в 90-е гг. Как и литература, изобразительное искусство «медлительно» и отзывается на изменение условий творчества с некоторым «запозданием». Оно в меньшей степени испытывало диктат рыночных отношений, но также должно было измениться в поисках заинтересованного зрителя. «Другой» литературе конца XX в. соответствовало и «другое» искусство, которое унаследовало аполитичность и иронию «московских концептуалистов» (И.И. Кабаков, В. А. Комар, А.Д. Меламид) периода «застоя». Представители этого направления исходят из постулата, что все уже написано, осталась лишь проблема конструирования текста, иное прочтение прежних образов, рецитирование. В 1993 г. в Центральном доме художника прошла выставка работ художника А. К. Петрова «Танцплощадка» (будущего лауреата премии «Оскар» за анимационный фильм), которая заново открывала зрителям возможности направления соц-арта.

Деидеологизация художественных произведений повысила внимание к технике живописи, поскольку благородная идея уже не искупала творческие погрешности. Огромное значение для обогащения изобразительных средств имела экспозиция картин русского авангарда с выразительным названием «Великая утопия», развернутая в Третьяковской галерее в 1994 г. На ней были представлены почти все направления русского авангарда за весь период его существования. В 1992—1993 гг. с этой выставкой познакомились в Европе и США. Так русский авангард снова заявил о себе как крупнейшее художественное достижение XX в., который и сейчас оказывает значительное влияние на живописное искусство. В живописи стали широко применяться неожиданные сочетания техник, приемов и стилей. Художники могли использовать такие нетрадиционные для живописи материалы, как текстиль, фольга, поролон и др. «Действующим лицом» выставочного пространства стал арт-объект — созданная художником выставочная конструкция, рассчитанная на показ в определенном месте и в определенное время. В связи с этим направлением художественного творчества часто звучало название «актуальное искусство*. В нем объектом искусства становился сам опыт жизни человека, его повседневное существование.

Новый творческий импульс содержало и ставшее возможным общение с зарубежным искусством. Прежние эмигранты из СССР стали активными участниками творческой жизни своего отечества. В начале 90-х гг. в Москве состоялись выставки художников-эмигрантов М. М. Шемякина, О. Н. Целкова, скульптора Э. И. Неизвестного. В 1993 г. москвичи могли посетить вернисажи художников-эмигрантов: О. Я. Рабина, Д. М. Краснопевцева, И.М. Захарова-Росса. В 1995 г. при поддержке Министерства культуры Российской Федерации в Москве состоялась большая выставка «Они унесли с собой Россию…», на которой была представлена коллекция произведений художников, поэтов и писателей русской эмиграции «первой волны». В начале 2000;х гг. в России появились скульптурные работы М. М. Шемякина. Сильное, хотя и неоднозначное, впечатление производит его композиция «Дети — жертвы пороков взрослых» на Болотной площади в Москве (2001). Она состоит из пятнадцати фигур: двое играющих в жмурки детей с завязанными глазами изображены в окружении аллегорических пороков — человеческих фигур с головами зверей и рыб.

Живописное искусство постсоветской России сохраняло и свою классическую основу, в чем была огромная заслуга российских музеев, как центральных, так и местных. Откровением для публики стала выставка работ В. Д. Поленова в Третьяковской галерее в 1994 г., организованная к 150-летию художника и включавшая неизвестные советскому зрителю 58 картин «евангельской серии». Только Третьяковская картинная галерея осуществила ряд масштабных выставочных проектов: к 150-летию Третьяковской галереи, к 200-летию со дня рождения А. А. Иванова, к юбилеям И. И. Шишкина, И. И. Левитана, Н. Н. Ге, К. А. Коровина, М. В. Нестерова, В. А. Серова, Ф. С. Рокотова, И. К. Айвазовского и других. Традиционный арсенал культуры не только оказался эффективным на этапе освобождения от прежних мифов, но и показал способность к новым путям развития.

Значительную культурную роль в визуализации новой России сыграли преобразования городского пространства, которые включали как строительство новых объектов, так и реставрационные работы. В 90-е гг. активно шло восстановление памятников архитектуры, в первую очередь храмов. Среди них Казанский собор в Петербурге, Воскресенские ворота и Иверская часовня на Красной площади, храм Христа Спасителя в Москве. Восстановление храма Христа Спасителя в Москве (1994—1997) вызвало споры о способах реставрации, которые вышли за рамки профессиональной дискуссии и стали фактом общественной жизни. Значительное изменение облика исторических городов России (Казань, Углич, Ростов, Кострома и др.) демонстрировали перемены во всей культурной жизни России. Продолжались реставрационные работы в дворцово-парковых ансамблях под Петербургом, в Подмосковье, в местах, связанных с видными деятелями культуры. В 90-е гг. была воссоздана похищенная фашистами из Екатерининского дворца в Царском Селе в годы войны Янтарная комната, восстановлена Гатчина, отреставрированы памятники Ораниенбаума и возрождены интерьеры дворца в Стрельне. В то же время лишь 15% культурных памятников в 2000 г. находились в хорошем состоянии. Многие из них заменялись.

«новоделами» — грубыми имитациями их подлинного облика. Архитектурное творчество конца XX в. осваивало художественные средства и архитектурные формы разных стилей и эпох. Широко использовались черты архитектуры неорусского стиля, модерна, конструктивизма. Вместе с возрождением патриотических настроений набирали популярность помпезные образцы архитектуры сталинской эпохи.