Сказки. 
История русской литературы второй трети xix века

Выдающимся достижением последних 10 лет творчества Щедрина является книга сказок, включающая в себя 32 произведения. За небольшим исключением сказки создавались в течение четырех лет — с 1883 по 1886 г. Сказка — вполне самостоятельный жанр в творчестве Щедрина: появление его обусловлено развитием творческого метода сатирика. Приемы художественного преувеличения, фантастики, иносказания, сближения обличаемых социальных явлений с явлениями животного мира активно использовались сатириком в «Губернских очерках», «Истории одного города», «Господах Головлевых». Эти приемы, во многом связанные со сказочной фольклорной фантастикой, привели к появлению в творчестве Щедрина отдельных сказочных эпизодов (Сказка об Иванушке в «Губернских очерках»), затем к включению сказочных элементов в структуру большого эпического замысла («История одного города») и, наконец, к созданию цикла сказок.

Обращение Щедрина к жанру сказки в первой половине 1880-х гг. объясняется, конечно, не только тем, что в обстановке правительственной реакции сказочная фантастика маскировала наиболее острые идейно-политические замыслы писателя. Приближение формы сатиры к поэтике народной сказки открывало Щедрину путь к широкой читательской аудитории.

Материалом для сказок Щедрина стала современная ему действительность: они были актуальны и злободневны в сатирическом освещении основной проблемы творчества Щедрина — проблемы народа и власти. В сложном идейном богатстве сказок можно выделить три основные темы: сатиру па высшие эшелоны власти и самодержавие, изображение быта и нравов народной массы и обличение социальной психологии обывателя. Однако строгое разграничение тем провести невозможно, поскольку избранная сатириком сфера жизни предполагала рассмотрение ее в связи с основной проблемой — народа и власти. В связи с этим сказки, в которых Щедрин использовал фольклорные образы и приемы, отличаются от своего «первоисточника» не только содержанием, но и структурой, а также функциями традиционных поэтических приемов.

Новаторство сатирика проявляется в том, что в основе сюжетной ситуации многих сказок автор переосмысляет традицию народной сказки о животных и литературной басни (популярного жанра XVIII в.), персонажами которых были представители зоологического мира. Если герои народной сказки или басни являлись носителями определенных нравственных черт (лживость, порочность, глупость и т. д), свойственных человеку вообще, то Щедрин был очень избирателен и остроумен в выборе зверей и распределении между ними «ролей», характерных для определенного социально-психологического типа. Так, в сатирическом «зверинце» Щедрина зайцы изучают «статистические таблицы, при министерстве внутренних дел издаваемые» и пишут корреспонденции в газеты; медведи ездят в командировки, получают прогонные деньги и стремятся попасть «на скрижали истории»; рыбы толкуют о конституции и ведут диспуты о социализме.

Щедрин наделяет своих героев определенным положением на социальной лестнице, постоянно переключая действие из мира фантастического в мир реальный, сопровождает аллегории прямыми намеками на действительность. «Ворона, — пишет автор, — птица плодущая и на все согласная. Главным же образом, тем она хороша, что сословие „мужиков“ представлять мастерица» («Орел-меценат»). Вот как комментирует автор поступок Топтыгина, который чижика съел: «Все равно, как если бы кто бедного крохотного гимназистика педагогическими мерами до самоубийства довел…» («Медведь на воеводстве»). Поводом для такого комментария стали административные меры по отношению к передовой учащейся молодежи.

Важным отличием сказок Щедрина является особая сатирическая поэтика, цель которой — возбуждение чувства негодования и протеста против социального неравенства и произвола властей. Палитра сатиры Щедрина богата смысловыми и эмоциональными оттенками: это и гротеск, к которому писатель прибегает при создании звериной табели о рангах («Медведь на воеводстве», «Орел-меценат»), и ирония, пронизывающая все повествование в «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил», и юмор в сочетании с сарказмом в «Диком помещике». Особенно часто Щедрин прибегает к иронии — тонкой скрытой насмешке, облекая ее в формулу похвалы, притворной солидарности с противником. Мужик из «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил» возмутил голодных генералов тем, что «спал и самым нахальным образом уклонялся от работы». Распорядительный Топтыгин («Медведь на воеводстве») не мог привести свои распоряжения в жизнь потому, что во вверенном ему лесу «звери — рыскали, птицы — летали, насекомые — ползали, а никто в ногу маршировать не хотел».

В сказках сатирик вырабатывает целую систему приемов иносказания, продолжая традицию создания образов-обобщений в названиях явлений, именах героев: Ташкент и ташкентство, глуповское распутство, помпадуры, Угрюм-Бурчеев и т. д. В сказках Щедрин доводит до совершенства эзопов язык как систему иносказаний. В сказочном мире Щедрина «порядок вещей» обозначал произвол самодержавия, «сердцеведом» назывался соглядатай и шпион, изящное словечко «фюить» надо было понимать как внезапное крушение карьеры и ссылку, «пенкоснимателями» сатирик называл литераторов-приспособленцев, которые печатались в изданиях «Чего изволите?», «Помои», «Нюхайте на здоровье».

Эзопов язык явился образцом великолепного художественного обобщения, так как совместил в себе народно-поэтическую и литературную традиции. «Сказки для детей изрядного возраста» — именно так определил Щедрин их адресата — стали не только заметным явлением в истории отечественной литературы, но и сыграли значительную роль в формировании национального самосознания в один из смутных периодов российской истории.