Аналитическая философия. 
История философии

Аналитическая философия охватывает многообразные философские теории, сложившиеся в XX в. и придерживающиеся аналитической традиции. Эта традиция утвердилась в Англии, США, Канаде, Австралии, затем получила распространение в Скандинавских странах и Нидерландах. Сейчас аналитическая философия энергично развивается во всем мире, включая и Россию.

Разные концепции аналитической философии существенно отличаются друг от друга, но им присущи некоторые общие моменты. Это, прежде всего, лингвистический поворот — переформулировка философских проблем как языковых проблем и их решение на основе анализа языковых выражений; акцептирование внимания на проблеме значения языковых выражений; использование различных методов анализа с целью превращения философии в достаточно строго аргументированное знание^[1].

Формирование аналитической философии. Основоположниками аналитической философии являются английские философы Джорфи Мур (1873—1958) и Бертан Рассел (1872—1970), у которых можно найти зачатки почти всех форм анализа, применяемых в этой философии.

За исходные единицы анализа Рассел принимает высказывания естественного языка. Но он полагает, что форма этих высказываний, их двусмысленность и сложность скрывают их подлинное значение. Необходимо найти способ переформулировки высказываний об объектах, чье существование сомнительно, с заменой имен этих объектов на описание присущих данным объектам свойств. Аналитический метод имеет у Рассела позитивный смысл — с его помощью предполагается получить истинную информацию о том, что существует в мире.

Философия, пишет Рассел, в течение всей своей истории состояла из двух частей, не гармонировавших между собой. С одной стороны — теория о природе мира, с другой стороны — этические и политические учения. Неспособность четко разделять эти две стороны была источником большой путаницы. Философы, от Платона до современных, допускали, чтобы на их мнения о строении Вселенной влияло желание поучать. Рассел осуждает такую предубежденность как по моральным, так и по интеллектуальным соображениям. С точки зрения морали философ, использующий свои профессиональные способности для чего-либо, кроме беспристрастных поисков истины, по мнению Рассела, совершает предательство^[2]. Если он принимает еще до исследования, что некоторые убеждения — не важно, истинные они или ложные — способствуют хорошему поведению, он так ограничивает сферу философских рассуждений, что философия становится тривиальной. Истинный философ готов исследовать все предположения. Философы, сделавшие основным делом философии логический анализ, отвергают всякую предубежденность. Они откровенно признают, что человеческий интеллект не способен дать окончательные ответы па многие очень важные для человечества вопросы. Но они отказываются верить в существование некоторого «высшего» способа познания, с помощью которого можно открывать истины, скрытые от науки и разума. Привычка к тщательной правдивости, прививаемая аналитической философией, может быть распространена на все сферы человеческой деятельности.

Мур делает упор на возможности использования естественного языка для целей аргументации. Занимаясь этикой, он приходит к выводу, что трудности, с которыми сталкиваются философы, в значительной мере проистекают из неряшливого отношения к значениям используемых понятий, нечуткости к их зависимости от контекста, из попыток ставить вопросы без обоснования их правомерности и т. п.

Витгенштейн исходит из посылки о существовании связи (корреляции) между действительностью и логической структурой языка. Возможно, полагает Витгенштейн, создание аналитических средств, позволяющих отличить теоретически правомерные высказывания от логически абсурдных и бессмысленных. Одно из таких средств — схема идеального языка, дающего на основе выявления подлинной логической структуры языка единую формализованную модель человеческого знания. Витгенштейн апеллирует, таким образом, к корректировке естественного языка с помощью искусственного. В отличие от Рассела, верящего в прогресс философского знания, аналитические приемы нацелены у Витгенштейна не столько па позитивное решение проблем, сколько на освобождение от «мистического», в число которого попадает большая часть проблематики традиционной философии.

Позднее Витгенштейн отказывается, однако, от своей идеи совпадения структуры языка со структурой фактов. Теперь он рассматривает язык как набор инструментов, выполняющих коммуникативные функции и обслуживающих меняющиеся социальные цели. Предлагается новый вариант анализа, основанный на концепции «языковых игр». Задача анализа состоит в прояснении употреблений, или функций, выражений, описании тех инструментальных функций, которые они выполняют в каждом конкретном контексте и в различных формах жизни. Среди употреблений языка выделяются описания, оценки, нормы, выражения чувств (экспрессивы), внушения чувств (орективы) и др.

Как и ранее, Витгенштейн отвергает спекулятивную философию, но уже на другом основании — она неправомерно переносит правила одной языковой игры на другую: например, отождествляет оценки с описаниями или выражения чувств с их внушением. У философии, полагает Витгенштейн, только терапевтическая, а не познавательная роль — отсеять то, о чем что-то может быть сказано, от того, о чем говорить нельзя.

Иногда по этому поводу говорят, что Витгенштейн покончил с традиционной философией и показал, что такой вещи как философия, больше не существует, есть только философствование. Большинство основных философских вопросов были результатом лингвистических ошибок. Достаточно понять ошибку — и вопрос просто исчезает. А все оставшиеся вопросы просто не имеют ответа или, что было бы более правильным, не должны были вообще задаваться.

Современная аналитическая философия. Вслед за Витгенштейном многие представители аналитической философии исходят из идеи, что все знание о мире дают наука и здравый смысл; философия же занимается не установлением истин, а проясняющей терапевтической деятельностью по очищению языка от «систематически вводящих в заблуждение высказываний» (Г. Райл).

Американский философ Уиллард Ван Орман Куайн (1908—2000) выдвинул тезис о «неопределенности радикального перевода», согласно которому предложение всегда может рассматриваться как значение нс одной, а множества различных вещей. Наши высказывания о мире предстают перед судом чувственного опыта не по отдельности, а в виде системы, которая сталкивается с опытом только краями, и речь может идти только об оправдании всей системы. Анализ выступает как построение логически обоснованной теории, получающей свое оправдание с помощью практической эффективности системы.

Потребность в логическом моделировании естественного языка, возникшая с производством компьютерных систем, стимулировала разработку необходимой для этого формальной техники.

Современная аналитическая философия не может быть выделена по какому-либо содержательному базисному принципу. Ее связывает не приверженность какому-то одному «образцу знания», а стилевое родство. Главным предметом анализа выступает не столько язык, сколько философский вопрос о том, как язык «сцепляется» с мышлением и реальностью. Чаще всего под анализом понимается применение современной техники аргументации для определения посылок, установления смысловой и логической зависимости между высказываниями и т. п. Аналитические теории в целом следуют идеалу философии как рационально-теоретической деятельности, хотя и не отождествляют философию с наукой.

Некоторые американские аналитики (Р. Рорти, А. Данто и др.) подвергают сомнению сам образ «философии как науки» и оставляют для философии одну перспективу — «философии как литературы».

• [1] См.: Аналитическая философия: становление и развитие. М., 1998.
• [2] См.: Рассел Б. Истории западной философии. Т. 2.