Память.
Развитие творческих способностей
Обладание хорошей памятью при прочих равных условиях дает творческому человеку большие преимущества в жизненной борьбе. Но, как и всякое оружие, механизм памяти можно сравнить с обоюдоострым мечом. Она может оказывать человеку и плохую службу. Например, каждый человек в своей жизни хоть раз испытал глубокое чувство обиды. Но это чувство может оказаться почвой, на которой возникнут ростки… Читать ещё >
Память. Развитие творческих способностей (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Древнегреческий поэт Эсхил в своей знаменитой поэме «Прометей прикованный» назвал память матерью всех муз и причиной всего сущего. Название древнегреческой богини памяти — Мнемозины — до сих пор сохраняется в научном обиходе. Это такие термины, как «мнемическая деятельность», или «мнемические действия».
Память — кладезь жизненного опыта и профессионального мастерства. Перефразируя слова Сократа, сказанные им о друге, можно сказать: «Скажи мне, что ты помнишь, и я скажу тебе, кто ты».
Великие творцы, внесшие большое вклад в развитие человечества, оставившие свой след в истории, часто имели обширную память, отчасти данную от рождения, но чаще — развитую в процессе постоянных упражнений. Историки утверждают, что многие выдающие полководцы — Юлий Цезарь, Александр Македонский, Александр Суворов — могли помнить в лицо и по именам почти всех солдат своих многотысячных армий. Знаменитый античный философ Сенека был способен, по сведениям его современников, повторить две тысячи не связанных между собой слов.
Феноменальная память — почти всегда признак выдающихся способностей. Такой памятью среди музыкантов обладали Моцарт, Рахманинов, Лист, которые, прослушав один раз сложнейшее музыкальное произведение, могли сыграть его наизусть. Будучи учеником знаменитого педагога Карла Черни, Лист в 14 лет играл ему все прелюдии и фуги Баха из «Хорошо темперированного клавира», причем в разных тональностях.
Среди современных музыкантов выдающейся памятью, без сомнения, обладает известный российский пианист, лауреат Международного конкурса имени Чайковского Денис Мацуев. Вот что он рассказал в одном из своих интервью корреспонденту из журнала «7 дней»: «А технику, как и хорошую память, мне и так бог дал. Пару лет назад рано утром мне позвонил один дирижер и попросил вечером этого же дня в Париже сыграть один из концертов Моцарта вместо заболевшей пианистки — без предварительной репетиции. Я хорошо знал и это произведение, и исполнительскую манеру дирижера и… согласился. Прилетел в Париж. Из-за пробок еле успел к выходу на сцену. А когда оркестр начал вступление, обомлел — зазвучал совсем не тот концерт Моцарта. Оказывается, утром, в стрессовой ситуации, дирижер, разговаривая со мной, перепутал его номер! Я был в шоке — ведь ту музыку, что звучала, я играл последний раз пару лет назад и после этого не повторял. Чуть не умер на месте, но потом собрался с духом и стал судорожно вспоминать ноты…
Когда после концерта я рассказал дирижеру о том, что случилось, он сначала мне не поверил. А потом упал на колени и долго извинялся за ошибку"1.
Среди художников выдающейся памятью обладал Айвазовский, которые все свои морские пейзажи писал исключительно по памяти. Художник… посадив натурщика напротив себя, взглянув на него несколько раз, потом отпускал его, потому что его память позволяла ему писать его без реального присутствия.
Среди актеров-чтецов выдающейся памятью обладал Эммануил Каминка, который мог наизусть читать прозаические и стихотворные тексты, выученные много лет назад. Такая же феноменальная память была у знаменитого итальянского дирижера Артуро Тосканини, который в 60 лет мог дирижировать оркестром, исполняющим даже наиболее сложные, много лет не вспоминавшиеся произведения.
Впечатляющие свидетельства о памяти выдающегося советского музыковеда Ивана Ивановича Соллертинского оставил нам писатель и литературовед Ираклий Андроников. В своих рассказах он вспоминал, как И. Соллертинский, бегло просмотрев какую-нибудь незнакомую книгу, мог затем произнести ее вслух наизусть. Он мог, например, ответить на каверзный вопрос, какой текст напечатан внизу на двести двадцатой страницы второго тома сочинений Гоголя в последнем издании его сочинений. Благодаря своей памяти, к которой невозможно было подобрать соответствующего по ее масштабу эпитета, И. Соллертинский был не только выдающимся музыковедом, он еще читал лекции по истории театра, литературы, по истории и теории балетного искусства. Помимо всего этого, он свободно владел еще двумя десятками языков и был энциклопедически образован в области философии, истории и эстетики. «Эти обширные познания, — писал И. Андроников, — непрестанно умножаемые его феноменальной памятью и поразительной работоспособностью, не обременяли его, не подавляли его собственной творческой инициативы… Наоборот! От этого только обострялась его мысль — быстрая, оригинальная, глубокая!»[1][2]
Обладание хорошей памятью при прочих равных условиях дает творческому человеку большие преимущества в жизненной борьбе. Но, как и всякое оружие, механизм памяти можно сравнить с обоюдоострым мечом. Она может оказывать человеку и плохую службу. Например, каждый человек в своей жизни хоть раз испытал глубокое чувство обиды. Но это чувство может оказаться почвой, на которой возникнут ростки злопамятства. Мы хотим скорее забыть минуты наших неудач и поражений, когда нам было мучительно стыдно перед другими людьми, но память услужливо подсовывает нам все новые доказательства нашей никчемности и некомпетентности. Плохая же память, несмотря на ее очевидные минусы, в некоторых случаях оказывается благом для человека.
Вот как Монтень, великий французский философ, восхвалял свою плохую память: «Я немногословен в беседе, ибо память обладает более вместительной кладовой, чем вымысел… Моя скверная память хранит в себе меньше воспоминаний… об учиненных мне обидах. В то же время при хорошей памяти я мог бы усыпить и обессилить мой ум и мою проницательность, идя проторенными путями, как это делает целый мир, не упражняя и не совершенствуя своих собственных сил, если бы, облагодетельствованный хорошей памятью, имел всегда перед собою чужие мнения и измышления чужого ума».
В то же время редко можно найти человека, который бы не мечтал улучшить свою память. В популярной психологии проблема памяти столь же популярна, как и проблема развития воли. Провалы памяти особенно болезненно воспринимаются теми, кто сдает экзамены, выступает публично со сцены или является участником важного спора, когда надо четко помнить важные аргументы и факты.
Каждому творческому человеку важно знать, каким видом памяти он владеет лучше всего, т. е. опираясь на какой анализатор — зрительный, слуховой или двигательный — человек запоминает свои впечатления. Один человек, придя в оперу, запомнит из нее несколько прекрасных мелодий, другой обратит внимание на развитие сюжета и реплики персонажей, третий сможет передать содержание оперы как пантомиму, т. е. в жестах и в движениях тела. Четвертый запомнит взволновавшие его переживания героев. Эти различия в запоминании будут вызваны особенностями памяти различных людей. В нашем примере у первого человека будет слуховая память, у второго логическая, у третьего — двигательная, у четвертого — эмоциональная. Последний вид памяти очень тесно связан с образным.
Эмоционально-образная память — это память на ощущения и связанные с ними восприятия и представления. Она основана на обобщении многих анализаторов и включает в себя память зрительную, слуховую, осязательную, обонятельную и вкусовую. Для представителей художественного творчества этот вид памяти наиболее важен. Представляя в своем воображении различные ситуации, связанные с событиями и персонажами их произведений, писатели, художники, актеры, композиторы могут переживать те же чувства, что и их вымышленные герои.