Темы рефератов и эссе

• 1. «Человек в большом городе»: индивид в мегаполисе — индивид как мегаполис.
• 2. Религия, наука и искусство в традиционном, модернизированном и постмодернизированном обществе.
• 3. «Модернизационный стресс»: проблемы адаптации представителей традиционных культур к условиям модернизированного общества.
• 4. Социокультурная маргинальность. маргинал — неполноценное существо или «человек будущего»?
• 5. Мультикультурализм и маргинальность: перспективы развития поликультурного общества.

Темы для обсуждения на семинарах

Задание 1

Во время просмотра телевизора обратите внимание на рекламные блоки: проанализируйте, какого рода потребности (дефицитарные или бытийные) актуализируются в различных роликах, на какой культурный контекст (модернизированная/постмодернизированная социокультурная система) они ориентированы, с помощью каких визуальных и аудиальных приемов ролики того или иного типа воздействуют на целевую аудиторию.

Задание 2

Проанализировав сущностные характеристики традиционной, модернизированной и постмодернизированной культур, заполните следующую таблицу.

Задание 3

Наш социокультурный опыт — это опыт преимущественно повседневной жизни (А. Шюц), наполненной рутинными событиями (М. Вебер). Именно рутина делает существование индивида в социальном пространстве, взаимодействие с другими относительно предсказуемым, а потому — более надежным и безопасным. Иными словами, повседневность, наполненная «неудивительными» явлениями, — эго наш «дом», куда мы неминуемо возвращаемся после «экскурсий» либо в неизведанные ранее секторы социальности, либо в мечты, иллюзии, галлюцинации. Поэтому-то, наверное, проще представить неизвестное, соотнеся его с опытом повседневности.

Попытайтесь проследить изменения в культуре и обществе, опираясь на предложенные А. Шюцем критерии повседневности, и заполните таблицу, характеризующую повседневность в традиционной, модернизированной и постмодернизированной культурах:

• — трудовая деятельность: отметьте, как изменяется предмет трудовой деятельности и характер ее ориентации (на внешний/внутренний мир);
• — уверенность в существовании мира: оцените роль божественной, виртуальной и физической реальности в культурах разных типов; приведите примеры научных концепций или житейских представлений о существовании единственного мира или множественности миров;
• — активное, напряженное отношение к жизни: определите роль созерцания и преобразования в повседневном опыте представителей культур разных типов;
• — особое переживание времени: оцените направленность и продолжительность временной перспективы, проанализируйте категорию «реальное время», характерное для эпохи постмодерна;
• — специфика личностной определенности действующего индивида: оцените степень включенности/отчужденности индивида, роль «уникальности» и «массовости»;
• — особая форма социальности: определите характеристики социальной структуры, место и роль социальных институтов в разных социокультурных системах.

Задание 4

Прочитайте фрагмент из книги одного из самых значительных социологов современности Питера Бергера. Это прекрасный образец критического мышления, способного видеть в, казалось бы, понятных вещах глубину и нетривиальность. Обратите внимание на пять сформулированных им дилемм, характеризующих современность. Согласны ли вы с социологом? Попробуйте проанализировать эти дилеммы применительно к собственному пониманию современной жизни.

Питер Бергер К КРИТИКЕ СОВРЕМЕННОСТИ^[1]

Как это часто бывает, проблема начинается с языка. Термин «современность» приобрел не только нормативное, но также искаженное значение благодаря мифу о прогрессе, который существует в западной мысли еще со времен Просвещения.

Нормативность означает то, что современность понимается как нечто лучшее, чем-то, что ей предшествовало. Противоположностью современности является термин «отсталый», который и вносит определенные искажения, затрудняя видение современности такой, какова она на самом деле.

В свое время М. Леви определила модернизацию как «соотношение неодушевленных и одушевленных источников власти». Это не вполне удовлетворительное, но весьма полезное определение. Оно раскрывает суть феномена — трансформацию мира, вызванную технологическими инновациями последних пяти столетий: сначала в Европе, а потом — с возрастающей скоростью — во всем мире. Крупномасштабная трансформация приобрела экономическое, социальное и политическое измерения. Она привела к революции в человеческом сознании, лишила корней человеческие верования и ценности, изменила эмоциональную структуру жизни.

Трансформация такой силы нс могла пройти бесследно, она обернулась материальными жертвами, вызванными эксплуатацией и угнетением (которые сопровождают любую серьезную модернизацию), а также жертвами культурными и психологическими. Поэтому нет ничего удивительного в том, что с самого начала модернизация находилась в диалектической взаимосвязи с теми силами, которые противостояли ей. В современном мире динамика модернизации и контрмодернизации является вполне зримой. Агрессивные идеологии самонадеянно утверждают, что крупномасштабные изменения — это родовые муки лучшей жизни. Идеологии модернизации свойственны самым разным политическим системам, существуют и при капитализме, и при социализме. Кроме них есть еще идеологии контрмодернизации в индустриально развитых странах и там, где модернизация появилась сравнительно недавно.

Предлагая критический очерк современности, я сосредоточу свое внимание на пяти дилеммах, пронизывающих человеческую жизнь.

Первая дилемма формируется как результат абстракции — одной из основных характеристик современности. Об этом говорили Г. Зиммель и А. Зийдерфельд.

Корни абстракции современности — в основополагающих институтах, на которых покоится общество: в капиталистическом рынке и бюрократизованном государстве (а также в формах негосударственной бюрократии), в технологизированной экономике (а кроме того, и в господстве технологии над неэкономическими секторами общества), в огромном городе с его гетерогенной агломерацией людей, наконец, в средствах массовой коммуникации.

На уровне конкретной социальной жизни абстракция означает ослабление (если нс разрушение) малых компактных общностей, в которых люди всегда искали солидарность и жизненный смысл. На уровне сознания абстракция продуцирует такие формы мышления и образцы эмоциональности, которые глубоко враждебны (если хотите, «репрессивны») по отношению к различным сферам человеческой жизни. Так называемый квантифицирующий и атомизирующий когнитивный стиль, по мнению предпринимателей и инженеров, прежде сформировался в домашней обстановке, а затем распространился на другие сферы жизни («от теории политической этики до спальни») и вызвал крайнее недовольство. В высокомодернизированных странах Запада процесс абстракции зашел так далеко, что теперь уже надо приложить огромные усилия, если мы хотим освободиться от абстракции даже в простом акте восприятия. В странах же третьего мира столкновение между абстракцией модернизации и более старыми, но более конкретными формами человеческой мысли и жизни можно наблюдать ежедневно и чаще всего — в драматических ситуациях.

С точки зрения философии критика сталкивается с внешне простым вопросом: в какой степени когнитивный стиль абстракции адекватен для понимания мира и человеческой жизни?.. Мне кажется, что сегодня его можно рассматривать в более широком контексте — как следствие столкновения с незападной традицией мышления. Вопрос можно сформулировать иначе: если современный человек живет в неизбежно абстрактном мире (технология, бюрократия), то где в нем отыщется место конкретному многообразию человеческой жизни? Вопрос затрагивает весь спектр отношений — от форм конструирования политического порядка до способов, каким мужчины и женщины вместе спят.

Вторая дилемма — это будущность — глубокое изменение темпоральной структуры человеческого восприятия, в рамках которой будущее становится главной ориентацией не только воображения, но и деятельности. Из всех упрощений, возможных при описании процесса модернизации, наименее ошибочным будет утверждение, что модернизация — это трансформация восприятия времени Модернизация означает сильное переключение внимания с прошлого и настоящего на будущее. Болес того, темпоральность, в пределах которой это будущее воспринимается, — совершенно особого рода. Она поддается измерению и, по крайней мерс в принципе, подвержена человеческому контролю. Короче говоря, это время, которое нужно подчинить себе.

Темпоральная трансформация разворачивается на трех уровнях. В повседневной жизни это настольные, стенные и ручные часы, которые становятся всеобщей доминантой; неслучайно, что во многих странах третьего мира ручные часы — главный и очень значимый символ На уровне биографии индивидуальная жизнь воспринимается и сознательно планируется самим человеком либо кем-то за него как должностная карьера, например, в терминах проекта, описывающего вертикальную социальную мобильность. На уровне общества правительства и крупномасштабные организации составляют проекты в терминах «плана», скажем, пятилетнего, семилстнего плана и более долгосрочных программ, а также концепций типа «стадий экономического роста» или «перехода к коммунизму». На всех трех уровнях новая темпоральность находится в сильном конфликте со способом восприятия людьми времени, характерного для эпохи, предшествовавшей современности.

В досовремеппом Китае часы были невинной игрушкой. В Европе же они стали тем, что Бодлер называл «богом ужасным, зловещим и странным». Те же самые институциональные силы, создавшие западную абстракцию, дали рождение ужасному божеству на Западе. Часы и календарь начинают управлять человеческой жизнью, но мере того как происходит ее технологизация и бюрократизация. В рамках технобюрократической сферы мало шансов избежать подобного управления.

На протяжении десятилетий психологи толковали, что темп современной жизни пагубен для умственного и психического здоровья людей. Будущность означает бесконечную борьбу и обеспокоенность, растущую неспособность к отдыху… Именно этот аспект модернизации воспринимается в незападных культурах как проявление дегуманизации жизни. В западном обществе это вызвало настоящий бунт. Молодежную контркультуру можно понять главным образом как восстание против тирании «современной будущности», не говоря уже о моде на «трансцендентальную медитацию» и подобные ей мистические устремления к освобождающему, безвременному «сейчас».

Третья дилемма — индивидуация. Модернизация влечет за собой все возрастающее отделение индивида от коллективов и социальных общностей. Отмечается исторически беспрецедентное противостояние индивида и общества. Индивидуация — это оборотная сторона абстракции, парадоксальным образом связанная с ней.

Внешние социоструктуриые причины те же самые, а именно: ослабление групповых ценностей, которые служили индивиду защитой в досоврсменных обществах. Парадокс в том и состоит, что, по мерс того как эти общности заменялись абстрактными мсгаструктурами, индивид стал воспринимать себя в качестве сложной и уникальной личности, испытывающей огромную потребность в личном участии, которое вряд ли возможно в абстрактных институтах.

Современность, делая институты более абстрактными, а людей в них — более индивидуализированными, значительно увеличивает угрозу того, что социологи называют аномией.

У тех, кто считает современную индивидуацию отклонением, нет настоящих проблем. Они только решают для себя, какая система коллективизма их больше привлекает. Напротив, те, кто ставит права и свободу индивида на первое место, хотя и понимает, что за это приходится платить весьма высокую цену в виде аномии и случающейся иногда анархии, сталкиваются с более серьезными проблемами.

Одна из них — создание таких социальных условий, при которых цели комьюнити (пусть лишь отчасти) удовлетворялись бы без вреда для развития личности. Такого рода поиски в самых разных формах предпринимались не только в западных странах (вопреки утверждениям социальных ученых, ориентированных на этноцентризм). То же самое можно сказать о восточноевропейских странах, где идут активные поиски в рамках концепции «социализма с человеческим лицом». В странах третьего мира до сих пор актуальна проблема присутствия таких сил, которые хотят взять многое из модернизации, включая и современную индивидуацию.

Четвертая дилемма — это освобождение. Существенный элемент модернизации заключается в том, что многие сферы человеческой жизни, ранее считавшиеся предопределенными судьбой, теперь воспринимаются как зависящие от выбора — индивида или коллектива, или того и другого вместе… Модернизация означает умножение выборов… Такова динамика современности, ее глубокое стремление к инновации и революции. Отныне традиция не является обязательной, статус-кво может быть изменен, а будущее — открытый горизонт. Хотя подобную динамику можно проследить вплоть до раннего этапа развития западной цивилизации, существуют ее более непосредственные институциональные причины. Сегодня люди убеждены не столько в праве выбирать новые пути жизни, сколько в том, что традиция ослаблена до такой степени, что они должны выбирать между различными альтернативами независимо от того, хотят они этого или нет. Экзистенциалистское изречение о свободе как проклятии сейчас особенно своевременно…

Социологическая теория А. Гелена, но-моему, пошла дальше других в прояснении перехода от судьбы к выбору. Гелен объясняет, почему такое изменение вызывает напряжение и разочарование людей. Ведь одной из наиболее архаических функций общества является избавление индивидов от бремени выбора. По мере модернизации функция «облегчения бремени» заметно ослабевает: судьбе бросается вызов, социальный порядок перестает быть само собой разумеющимся, а индивидуальная и коллективная жизнь становятся все более и более неопределенными. Конечно, в этом освобождении есть нечто опьяняющее. Но вместе с ним приходит ужас перед хаосом.

Философский вопрос касается границ (если таковые существуют) человеческого освобождения Практическая проблема состоит в том, как укрепить (или сконструировать заново) социальные институты, обеспечивающие хотя бы минимум стабильности в эпоху динамической неопределенности. Социальный порядок становится все более ненадежной вещью в том мире, из которого уходит судьба.

Освобождение от всех цепей, ограничивающих человеческий выбор (индивидуальный или коллективный), — одно из сильных побуждений и стимулов современности. Цена освобождения — это именно «муки выбора», так хорошо описанные экзистенциалистами. Они составляют суть того парадокса, который Э. Фромм назвал «бегством от свободы» — бегством, которое действительно оценивает себя как освобождение. Это может быть не очень логично, но зато с большим психологическим смыслом. Совершенно очевидно, что есть два противоположных понимания освобождения в сегодняшнем мире: освобождение индивида от судьбы любого рода (социальной, политической и даже биологической) и освобождение его от аномии, которое характерно для состояния без судьбы. Проще говоря, существует идеал освобождения как выбор и идеал освобождения от выбора. В них переплетаются современные ценности и идеологии, и такой факт важен для правильного понимания социальных и психологических предпосылок возникновения этих идеалов. В противном случае все перемешается.

Наконец — дилемма секуляризации. Модернизация несет серьезную угрозу вероятности религиозной веры и опыта. Иначе говоря, современность, но крайней мерс до сих пор, была враждебной по отношению к трансцендентному измерению человеческого бытия.

Эта дилемма тесно связана с тем, что М. Вебер называл потребностью в «теодицеях», иначе говоря, в удовлетворительных способах объяснения и преодоления трудностей, страданий и зла в человеческой жизни. Существуют, конечно, светские теодицеи, но они гораздо слабее религиозных по части придания смысла и примирения людей с болью, печалью и сомнением.

Последняя дилемма гораздо в большей мере, чем предыдущие, поднимает философские вопросы, хотя она, несомненно, имеет практические аспекты. Например, вопрос о правах религии в современном обществе. Я думаю, что вовсе не случайно движение контрмодернизации характеризуется сильным утверждением трансцендентности. Эмпирическую реальность тайны, благоговения и сверхъестественной надежды трудно вырвать из человеческого сознания. Так, даже в западных странах, где велики правовые гарантии религиозной свободы, существует традиция Просвещения, связанная с делегитимацией этой реальности. 11одобная традиция сильнее всего выражена, конечно же, в культурной элите общества. По вполне социологическим (т.е. нетеологическим и нефилософским) причинам я сомневаюсь, что таково истинное положение дел. Само собой разумеется, что к этому имеют отношение политические проблемы (в США большая их часть связана с интерпретацией конституционного отделения церкви от государства).

Я верю, что критика современности является одной из наиболее важных интеллектуальных задач будущего независимо от того, будет такой анализ исчерпывающим или только частичным. Анализ должен охватывать широкую кросс-культурную панораму действительности. Задача эта по самой своей природе междисциплинарная. Уверен, что и социология внесет свой уникальный вклад. В конечном итоге это вопрос о том, как мы и наши дети будем жить по-человечески терпимо в мире, созданном модернизацией.

Тесты и задания

1. В каких теориях модернизация понимается как усилия отсталых или слаборазвитых обществ, направленные на то, чтобы догнать более развитые страны?

А. Эволюционистских теориях.

Б. Волновых теориях.

2. В рамках эволюционизма модернизация рассматривается как процесс:

A. Локальный.

Б. Глобальный.

B. Масштаб изменений не имеет значения.

3. Рост политической и социально-экономической роли городов называется?

A. Глобализацией.

Б. Индустриализацией.

B. Вестернизацией.

Г. Урбанизацией.

4. В соответствии с концепцией Э. Де Врис такие факторы, как отвращение к риску, преемственность поколений, почитание традиций, порицание индивидуальных устремлений, противоречащих общественным, ксенофобия относятся к числу:

А. Катализаторов модернизационных изменений.

Б. Ингибиторов модернизационных изменений.

• 5. Перечислите основные проблемы, с которыми сталкиваются «традиционные общества», оказавшиеся втянутыми в модернизационный процесс (открытый вопрос).
• 6. Открытое противодействие модернизации обозначается понятием:

A. Контрмодернизация.

Б. Сверхмодернизация.

B. Антимодернизация.

Г. Ложная модернизация.

• 7. Перечислите критерии информационного общества (открытый вопрос).
• 8. Какого рода структуры коммуникаций будут, по прогнозам, играть ведущую роль в постиндустриальном обществе?

А. Горизонтальные.

Б. Вертикальные.

9. С каким исследователем связывают теорию сетевых коммуникаций?

A. Э. Гидденс.

Б. М. Кастельс.

B. А. Щюц.

Г. Дж. Нэсбит.

10. Объяснение радикального изменения ценностей в современном обществе Р. Инглхарт основывает на гипотезе:

A. Недостатка.

Б. Самоактуализации.

B. Социализации.

Г. Депривации.

• [1] Бергер П. Понимание современности: К критике современности // Социологическиеисследования. 1990. № 7.