Социальные функции генеалогии

Основная цель, которой служили генеалогические записи в прежние времена, — это определение, оформление и законодательное закрепление места семьи, а точнее — ее предков в социальной (сословной) структуре общества. Генеалогия, таким образом, служила целям создания социальных элит общества. Принадлежность к элитному социальному слою давала привилегии на службе, определяла права землевладения, обеспечивала право претендовать на чины и придворные должности, определяла правила брачного выбора^[1][2] и тем самым способствовала процессу формирования династических браков — одного из инструментов формирования социальных элит. С помощью генеалогии определялись имущественные права наследования. Поскольку от генеалогических записей зависело слишком многое в судьбе человека высшего сословия, генеалогические таблицы составлялись специально назначенными служащими с высоким статусом. Позднее были созданы специальные государственные учреждения, отвечавшие за истинность и подлинность генеалогических записей.

В России родословие как инструмент формирования и узаконивания социальной иерархии возникло при Ярославе Мудром в XI в., но первым письменным документом, подтверждающим его существование и активное использование, является «Государев родословец», составленный в 1555 г. В 1682 г. в России было создано специальное учреждение — Палата родословных дел, именно здесь была создана так называемая «Бархатная книга», в которой были утверждены примерно 500 родословных русского дворянства^[3].

В начале Нового времени в Европе развивается частная генеалогия традиция составления генеалогии семейных родов представителей более широких слоев населения. Социальная структура общества становится более дифференцированной и значимость своего социального вклада осознает уже не только элита, но и более широкие слои общества. Вместе с тем начинает оттачиваться и сам инструмент сохранения семейной памяти поколений — генеалогические записи. Создаются теоретические основы генеалогии, разрабатываются правила начертания родословных таблиц.

В Венском университете в 1721 г. создается первая кафедра генеалогии, а в 1950;е гг. выходит первый учебник. Окончательное рождение генеалогии связано с именем профессора Венского университета Форет-Баттаглия, который опубликовал в 1913 г. первую книгу по теории генеалогии¹.

Генеалогические записи в России дополнялись и поддерживались вплоть до 1917 г. После 1917 г., когда причастность к дворянскому сословию стала представлять прямую угрозу жизни, русская генеалогия прекратила свое официальное существование на 80 лет. В советский период утрачивается представление об исходной родовой структуре общества и ее значимости в осознании индивидуальной судьбы, о кумуляции накопленных предками культурных вкладов, разрушается корневая основа семейной и индивидуальной идентичности человека. Этот процесс сильнее всего затронул те слои населения, социальная задача и предназначение которых — создавать культуру общества и поддерживать его национальные ценности и национальную идентичность. В 1992 г. при Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге усилиями И. В. Сахарова организуется Институт генеалогических исследований, в 2001 г. появляется первое периодическое издание по генеалогии «Генеалогический вестник», а в 1998 г. состоялась первая презентация компьютерной системы «Русская генеалогия». Возрождение российской генеалогии позволяет надеяться на то, что у каждого будет право на знание своих корней, на то, что лояльность семейной истории важнее политической лояльности. На смену широко распространенному в советский период представлению, что каждая семья возникает на пустом месте, а предыдущие поколения смывает волной времени начисто, вновь приходит представление о растущем из глубины веков генеалогическом древе, о том, что ничто в семье не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. Диффузно-атомарный образ человеческого общества заменяется представлением об исторической преемственности семейных поколений и кумуляции родового опыта. Индивидуальное переживание несвязанности, неукорененности, недолговечности и ограниченности жизненных целей заменяется представлением связанности, укорененности, а жизненные цели одного человека включают перспективы жизни его потомков.

Вопросы для размышления:

• • По какой причине в периоды социальных революций генеалогия как вид социальной памяти перестает существовать, генеалогическая информация скрывается, а документы о происхождении уничтожаются?
• • К каким социальным и психологическим последствиям приводят утрата семьей генеалогической памяти?
• • Какие социальные стратегии, по вашему мнению, предпринимает потомство репрессированных для восстановления своего социального статуса?

В постперестроечное время начинается возрождение как частной, так и научной генеалогии, издаются первые работы по исторической генеалогии, заново осмысливается ее роль как метода в истории и социологии^[4][5].

Происходит изменение в понимании сути генеалогии как научного метода: от узкого понимания как «вспомогательной исторической дисциплины, занимающейся изучением происхождения родов, фамилий и отдельных лиц», к осознанию, что генеалогия «содействует прояснению многих самых сущностных процессов в обществе».

Так, например, анализируя брачные стратегии высших руководителей советской России (Сталина, Брежнева, Андропова), В. Б. Кобрин характеризует их как династические стратегии. Браки их детей заключались преимущественно внутри «социального класса» партийной элиты¹. На основе данного исследования можно делать выводы о структуре государственной власти и типе правления в СССР, а генеалогия из вспомогательного превращается в основной исследовательский метод, определяющий тип социального уклада общества.

В середине XX в., генеалогия перестает быть инструментом анализа социальной жизни только привилегированных слоев общества и превращается в средство анализа социальных практик крестьян, представителей ранних профессиональных групп (гильдий мастеров, первых сообществ городских рабочих), нового объекта исторического исследования — частной жизни человека^[6][7]. История частной повседневной жизни человека разных исторических эпох опирается на материалы личной переписки, дневники, записи в церковных приходских книгах и, конечно, на семейные хроники и семейную генеалогию.

• [1] Евангелия // Советский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 425.
• [2] Бычкова М. Е., Смирнов М. И. Генеалогия в России: история и перспективы. М.: Территория, 2004.
• [3] Там же.
• [4] Бычкова М. Е., Смирнов М. И. Генеалогия в России: история и перспективы.
• [5] Генеалогические исследования: сб. статей. М.: Российский гуманитарный университет, 1994.
• [6] Кобрин В. Б. Перспективы развития генеалогических исследований // Генеалогическиеисследования. 1994. С. 23—34.
• [7] Семья в ракурсе социального знания: сб. иауч. статей. Барнаул: Изд-во IIП «Азбука», 2001; Рефлексивное крестьяноведение: десятилетие исследований сельской России. М. :МВШСЭН, 2002; Семья, дом и узы родства в истории. СПб.: Алетейа, 2004; Человек и егоблизкие на Западе и Востоке Европы. М.: ИВИ, 2000.