Философия техники и проблемы модернити

Философия техники как дисциплина и концепция

В последние годы растет количество работ (как научных, так и обращенных к широкой общественности), посвященных осмыслению техники, ее влиянию на современную жизнь, анализу кризиса техногенной цивилизации, поиска путей его преодоления. Если в 1960—1970;х гг. практическое отношение в этой области ограничивалось прогнозированием научно-технического развития, то на рубеже XXI в. можно уже говорить о становлении настоящей новой практики, включающей в себя институты оценки техники и различные проекты, ориентированные на выработку нового понимания и отношения к технике [7|. Еще один показатель возросшего интереса к общим проблемам и осмыслению техники — увеличение в университетах Европы и США спецкурсов, посвященных различным темам философии техники.

Философское осмысление техники относится к концу XIX и главным образом к XX в. Конечно, в истории философии встречается рефлексия по поводу техники, но эта рефлексия была, если можно так сказать, неспецифичной. Например, в античной философии есть понятие «техне», но оно означает собственно не технику, а всякое искусство делания вещей, начиная от создания картин и скульптуры, заканчивая собственно техническими изделиями, например военными машинами. Но Ф. Бэкон уже обсуждает возможность изготовления машин и технических изделий на основе наук о природе. Тем не менее, техника еще не выделилась в сознании новоевропейского человека в качестве самостоятельной и проблемной реальности. Только в XIX в. техника осознается как самостоятельная реальность и появляются специфические формы рефлексии этой реальности, сначала в методологии технических наук, потом или почти одновременно в философии.

В наше время все больше признается влияние техники на все стороны жизни человека и социальность (характер и качество социальной жизни, социальные отношения и т. п.) и постепенно преодолевается оппозиция, характерная для первой половины XX в., а именно техника — это счастье и благо или источник кризиса и гибели нашей цивилизации.

В фокусе изучения философии техники стоит феномен и сущность техники. Как феномен техника выступает в виде машин и орудий, но сегодня так же как техническая среда. Рассматривая этот вопрос, известный немецкий философ М. Хайдеггер еще в 1930;х гг. показал, что техника — это не столько механизмы и машины, сколько органический и проблемный аспект современной культуры и цивилизации [23]. К сожалению, большинство ученых, инженеров и политиков, определяющих развитие техники, продолжают понимать технику традиционно.

К феноменальным характеристикам техники относятся также знания, используемые в технике, и различные формы осознания техники. Вводя трактовку техники как «постава» (когда всякая техника рассматривается как функциональный элемент поставляющего производства — вода Рейна как средство для работы электростанции, электростанция как средство выработки тока, электрический ток как средство для освещения городов или работы электромашин и т. д.) и показывая дальше, что человек и природа сами превращаются в постав, Хайдеггер блокирует столь привычное для нас убеждение, по которому человек стоит над техникой и природой или что техника не влияет на природу, поскольку создана и действует в соответствии с ее законами. Иначе говоря, Хайдеггер утверждает, что вопрос о технике — это вопрос о человеке и его влиянии на природу планеты [23]. Другим важным положением Хайдеггера является утверждение о том, что современная техника тесно связана не только с естественной наукой, но и более широко с метафизикой (мировоззрением) Нового времени; последняя, по Хайдеггеру, культивирует идеи субъективизма и господства над миром [24, с. 144].

Философы и ученые приходят к пониманию, что техника — очень сложное явление, трудный орешек для научного исследования. Познание современной техники должно соединить в себе взгляд на нее как искусственный феномен, ведь именно человек замышляет и создает технические устройства (механизмы, машины, технические сооружения), и феномен естественный (техника как «постав» по М. Хайдеггеру, как техноценоз, «техника, как порождающая другую технику», по Б. Кудрину). Нужно связать взгляд на технику как материальное воплощение идей и проектов и как на знание и различные формы осмысления техники (т.е. «концепты техники»). Объединить трактовку техники как самостоятельной реальности и реальности социальной («Технические и социальные изменения идут вместе, „в пакете“, и если мы хотим понять каждое, мы должны постараться понять оба», — пишут В. Бийкер и Д. Лоу; «В основании происходящей перемены, — замечает Д. Ефременко, — лежит стремление анализировать развитие техники и связанную с ними социальную динамику как единый, целостный процесс» [28, с. 11; 7, с. 168]).

Существует много концепций философии техники, но не все они равноценны. Примерами хороших концепций философии техники являются исследования М. Хайдеггера, Б. И. Кудрина, X. Сколимовски. Рассмотрим концепцию последнего, изложенную в работе Д. В. Ефременко «Введение в оценку техники». Центральным наблюдением Сколимовски является факт трансформации реальности под влиянием техники. Анализируя процесс создания автомобиля, потянувший за собой формирование новой техники, потребностей и среды, Сколимовски сравнивает между собой представление о реальности в науке и в технике.

«Философы нашего времени, — пишет Сколимовски, — включая имеющих отношение к философии техники, еще не осознали, что преобразующая сила феномена техники порождает беспрецедентные онтологические проблемы. Мы вновь вынуждены отвечать на извечный вопрос: что такое реальность?.. Метаморфозы реальности посредством техники ставят нас перед тем же самым вопросом, который преследовал Платона (и всех философов с тех пор): что есть реальность? Адекватный ответ на этот вопрос не может быть получен посредством перетасовки старых онтологических категорий. Те, кто жалуется, что философия закончилась, поскольку нет более новых задач для рефлексии, просто игнорируют новые реалии — человеческие и онтологические — созданные благодаря современным науке и технике. Я использую термин „созданные“ преднамеренно, поскольку … идея о том, что мы просто открываем реальность, есть устарелая концепция, которую мы должны отправить в архив истории» [7, с. 80—81].

Сравнивая концепцию Сколимовски с концепциями X. Ортега-иГассета и М. Хайдеггера, Ефременко делает следующий вывод: «Позиция X. Сколимовски представляется в каком-то смысле более радикальной и синтезирующей подходы М. Хайдеггера и Ортеги, поскольку он ведет речь о метаморфирующей реальности (пусть даже человеческой реальности) в ходе технической деятельности (метаморфирующей, т. е. меняющейся под воздействием техники. — В. Р.). В самом деле, техническая реальность, реализация какого-либо проекта есть создание новой реальности, в которой осуществляются некоторые потенции прежней реальности. Форма же их воплощения выражает сущность человека, не человека вообще, а человека в конкретную историческую эпоху. Причем не одномоментный акт, но, как показывает рассмотренный выше пример с автомобилем, исторический процесс метаморфирования, на различных стадиях которого по-разному обнаруживает себя сущность человека».

«С точки зрения Сколимовски, — подчеркивает Д. Ефременко, — вся познанная реальность является искусственной, или очеловеченной (manmade). Все существующее вне нашего знания не является для нас реальностью. При этом техника создает собственное подмножество реалий. Таким образом, Сколимовски формулирует особую эпистемологическую позицию, называя ее креационистской эпистемологией. Эта эпистемология призвана дополнить и поддержать идею метаморфирующего реализма».

Наконец, Д. Ефременко указывает на еще одну важную идею Сколимовски. «Последний трактует технику как нормативную и преобразующую форму знания. — Ее преобразующая сила столь громадна и ее возможности для изменения жизненного мира человека столь значительны, что эти атрибуты делают технику беспрецедентным явлением в истории. — Как следствие, Сколимовски настаивает на том, что техника выступает фактором, обусловливающим социальную реальность. — Из трактовки технического знания и знания вообще как нормативного, — отмечает Д. Ефременко, — следует, что оценка техники должна быть нормативной, что она сможет стать основой социальной философии» [7, с. 80—86].

Все три центральные идеи Сколимовски — техника представляет собой феномен метаморфирования реальности, предполагает новое понимание как самой реальности, гак и знания и, по сути, является составляющей и детерминантом социальной реальности — представляются нам крайне важными. Другое дело, что неясен механизм всего этого. Впрочем, этот механизм не прояснен и в других социально-детерминистических концепциях.