Модель культурного научения

В последнее время многие исследователи отдают преимущество теории тренинга социальных навыков, которая рассматривает «перемещение» в иную культуру как ситуацию, в которой прежние навыки социального взаимодействия бессильны, и человек нуждается в овладении подобными навыками новой культуры, в чем ему может помочь специально организованный тренинг.

Английский исследователь С. Бокнер предложил подход к проблеме психологической адаптации мигрантов на основе модели культурного обучения. Из данного подхода следует, что психологические трудности приспособления к иной культуре не должны рассматриваться как симптомы некоторой патологии, а являются следствием отсутствия необходимых культурных навыков и знаний, которые могут быть получены путем культурного тренинга. Кроме того, С. Бокнер считает, что сама идея приспособления к иной культуре содержит в себе уступку культурному шовинизму, так как согласно данной модели, переселенцы должны отказаться от собственной культуры в пользу принятия ценностей и обычаев местной культуры. Идея обучения второй культуре, по мнению автора, не носит такого этноцентрического оттенка. В подтверждение этому тезису Бокнер приводит соображение, что в жизни часто приходится обучаться видам деятельности, которые сам человек может не одобрять и от которых отказывается, как только меняются условия, вынуждавшие его к этому.

Пример

Японцы, живя в США, научились чаще смотреть в глаза собеседнику, чем это принято в их собственной культуре. Английские джентльмены в Японии научились локтями прокладывать себе дорогу в токийском метро, но вернулись к прежней практике чинной очередности, возвратившись в Англию, и т. д.

Для понимания психологических трудностей приспособления к иной культуре была предложена модель социальной неадекватности, которая имеет два преимущества: во-первых, не содержит ценностного приоритета одной культуры перед другой, и, во-вторых, культурно-обучающая модель имеет практическое приложение для восстановления социальной адекватности в чужой культуре и деятельности реабилитации возвратившихся в свою собственную.

Многие исследователи указывают на связь между научением культуре и личностным ростом. Было высказано предположение, что люди, которые ощущают себя комфортно более чем в одной культуре, интеллектуально и эмоционально больше удовлетворены жизнью, чем монокультурные индивиды. Кроме того, многими экспериментами подтверждается, что дети, перемещенные в насыщенную, сложную и изменчивую среду, впоследствии лучше выполняют целый ряд интеллектуальных и когнитивных задач, чем дети, выросшие в однообразной и сенсорно ограниченной среде. Изучение детей-билингвов показало, что они значительно лучше, чем моноязычные дети, выполняют разные когнитивные задачи.

Существует также веское предположение о связи между этноцентризмом и одноязычием, и если это так, возможны практические меры для снижения этнической предубежденности. Также считается, что опытные и умелые в культурных контактах личности имеют в своем арсенале больший ранг возможностей преодоления жизненных проблем, т. е. это способствует повышению адаптивных возможностей индивида.

Из этого С. Бокнер делает вывод, что индивиды, овладевшие навыками многих культур, являются представителями человечества в будущем, так как благодаря возрастанию количества кросс-культуриых контактов мир продолжает «сжиматься».

На основе модели культурного научения, было предложено пять типов программ кросс-культурной ориентации:

• 1) тренинг самосознания, в котором личность познает культурные основания собственного поведения;
• 2) когнитивный тренинг, в котором людям дается информация о другой культуре;
• 3) тренинг атрибуции, который учит давать характеристики ситуациям, объясняющим социальное поведение с точки зрения другой культуры;
• 4) поведенческий тренинг;
• 5) обучение практическим навыкам^[1].

Итак, большинство исследователей, работающих в парадигме культурного шока, считают, что количество различий (определяемых как объективно, так и субъективно) между культурами стран выхода и стран поселения мигрантов прямо пропорционально количеству трудностей, испытываемых мигрантами в процессе адаптации. Более того, теоретическая и эмпирическая очевидность показывает, что дистанция между культурами страны выхода и страны поселения — основная детерминанта так называемого культурного шока или стрессогенности новой культуры^[2].

В заключение следует отметить, что кросс-культурной и этнической психологии предстоит большая работа по теоретической интерпретации и осмыслению многочисленных эмпирических данных о различных вариантах культурного шока.

Проблема культурного шока — это проблема личностного роста, ломки жизненных стереотипов, требующая громадной затраты личностных ресурсов. Но то, что приобретается в результате этой работы, — бесценно: рождается новая, осмысленная и выстраданная личностная картина мира, в которой есть место для культурного многообразия, для его принятия и понимания, в которой меняется масштаб взгляда на мир и общения с ним, в которой снимается фатальность дихотомии «мы» и «они», появляется устойчивость перед новыми испытаниями, рождается сила для любви и терпимости.

Данная проблема намного шире только межэтнических отношений, поскольку все мы практически ежедневно сталкиваемся с различными субкультурами даже внутри моноэтничного общества (вечная проблема отцов и детей, например, или резкие трансформации культур в современном мире), и каждому человеку приходится испытывать подобный культурный шок, пусть и в более мягкой форме, поэтому от каждого требуется личностный рост в преодолении межкультурного барьера в понимании и принятии другого видения мира. И эго всегда самый трудный, но в то же время самый необходимый личностный выбор.

• [1] См.: Bmlin R. W. Orientation programs for cross-cultural preparation // Perspectives onCross-Cultural Psychology. N. Y., 1979.
• [2] Cm.: Furnham A., Bechner S. Op. cit.