Основные подходы к исследованию неклассических социальных общностей

Роль неклассических социальных общностей (обозначаемых, как правило, словом «масса») в политическом процессе отмечали многие представители европейской социально-политической мысли XIX в.

Понятие «масса» становится одной из ведущих категорий в исследованиях, посвященных периоду французских революций. Так, например, российский историк Альберт Захарович Манфред (1906—1976) считал динамику массовых настроений одним из значимых факторов в истории Франции конца XVIII — начала XIX в. Живое описание массовых настроений в работе «Великая французская революция» вызывает непосредственные ассоциации с описанием современных политических событий.

Карл Маркс (Karl Heinrich Marx, 1818—1883), исследуя события 1848—1849 гг. во Франции, обращал специальное внимание на массовые настроения в качестве одного из наиболее значимых факторов политических изменений.

В российской историографии вопрос о роли массы и массовых настроений в политическом процессе был впервые поставлен Василием Осиповичем Ключевским (1841—1911). Выделяя специальный раздел в описании последствий Смуты «Настроение общества», он прослеживает связь политики с настроениями масс.

Начало серьезных социологических исследований неклассических социальных общностей непосредственно связано с концепцией «массы» французских социологов Гюстава Лебона (Gustave Le Bon, 1841—1931) и Жана-Габриэля Гарда (Jean-Gabriel Tarde, 1843—1904). В конце XIX — начале XX в., подробно исследуя поведение толпы (называемой ими «массой»), они впервые определили массу как неклассическую общность, обращая внимание на отличие ее от классических социальных групп, традиционно изучаемых социологией.

Г. Лебон стал первым исследователем, который поставил перед собой задачу изучить структуру толпы, закономерности ее формирования и особенности поведения, в том числе политического.

Он считал, что решающую роль в политических процессах играют не разум, а эмоции. Отождествляя массу с толпой, он предсказывал наступление «эры масс» и следующий за этим упадок цивилизации.

Многие современные авторы отмечают, что главная работа Г. Лебона «Психология масс» и сегодня является наиболее полным исследованием психологических закономерностей массового сознания и поведения. В ней он утверждал, что идея побеждает не потому, что она верна, или логически доказана, но благодаря действию механизмов, не имеющих ничего общего с разумом, таких как внушение, подражание и заражение.

Лебон отмечает, что толпа агрессивна, она несет в себе разрушительные тенденции и в то же время склонна беспрекословно подчиняться лидеру. Личность растворяется в толпе, ее поведение становится бесконтрольным и иррациональным.

По мнению ученого, находясь среди большого числа людей себе подобных, человек приобретает ощущение необыкновенной силы. Это приводит к тому, что он реализует такие инстинкты, которым в нормальном состоянии он никогда не дал бы воли. В толпе любое действие, любое чувство заразительно до такой степени, что человек готов принести им в жертву собственные интересы.

В толпе у человека полностью отключается самоконтроль. У него исчезает чувство ответственности, при этом уверенность в безнаказанности тем сильнее, чем толпа многочисленнее.

Опираясь на знание механизмов поведения толпы, Г. Лебон дает советы кандидатам, претендующим на выборные должности: чтобы воздействовать на избирателя, надо осыпать его самой нелепой лестью и, не стесняясь, давать ему самые фантастические обещания.

Другой французский социолог, Ж.-Г. Тард, основой существования общества считал действие всеобщего мирового закона повторения, а ключевыми процессами социальной жизни — подражание, конфликты и приспособление.

По мнению Тарда, в результате подражания человек осваивает как уже существующие нормы и ценности, так и нововведения. Исходя из того факта, что человек в массе (в толпе) гораздо более эмоционален, возбудим и менее интеллектуален, чем взятый в отдельности, Тард был противником массовых органов государственной власти.

Вопрос о роли массы в общественной и политической жизни Тард исследовал в работе «Общественное мнение и толпа». Он обратил внимание на возможности влияния на массы получивших в этот период распространение в Западной Европе массовых ежедневных и еженедельных газет. Одной из центральных социальных функций газеты он называл функцию интеграции и социального контроля. Массовая газета, по его мнению, усиливает чувство общности читателей, поднимает их от узких общин и группировок до уровня социальных и национальных сообществ. В отличие от толпы, читатель газеты не видит других членов общности, но при этом убежден, что в данный момент он разделяет свои настроения, желания и стремления с огромным числом людей, потребляющих сообщения одних и тех же каналов массовой коммуникации. «Достаточно, — пишет Ж.-Г. Тард, — чтобы он знал об этом, даже не видя этих людей, чтобы на него оказывалось давление теми, кто составляет массу, а не только журналистом, общим вдохновителем, который сам невидим и неизвестен и тем более привлекателен»^[1].

Развивая идеи Ж.-Г. Тарда, многие западные исследователи, например французский социолог Пьер Бурдье (Pierre Bourdieu, 1930—2002), подчеркивали двойственную функцию массовой коммуникации, являющейся своеобразным отражением и одновременно инструментом формирования неклассических социальных общностей и общественных настроений.

С этой точки зрения одним из видов таких общностей могут являться читатели одних и тех же газет, слушатели радиопередач, зрители телепрограмм. Сегодня эту функцию традиционных СМИ все чаще берет на себя интернет, формирующий новые формы общности — социальные сети.

Впоследствии идеи Г. Лебона и Ж.-Г. Тарда успешно развивались в рамках психоанализа. Психоаналитический подход к анализу массы и толпы берет свое начало в работе Зигмунда Фрейда (Sigmund Freud, 1856—1939) «Коллективная психология и анализ „Я“». Помимо анализа собственно толпы (гетерогенная толпа) Фрейд указывает на существование в современном обществе двух социальных институтов, взаимоотношения и взаимодействие внутри которых происходит по модели, близкой к взаимодействию участников толпы (гомогенная толпа). К ним он относит церковь и армию. При этом он обращает основное внимание на роль лидера, влияние которого на поведение толпы не всегда поддается рациональному анализу, делая его похожим на сексуальное чувство.

Наиболее последовательно идеи 3. Фрейда были развиты Вильгельмом Райхом (Wilhelm Reich, 1897—1957) в работах, посвященных германскому фашизму, в первую очередь в работе «Психология масс и фашизм». Близкие к ним подходы мы можем найти в работе Эриха Фромма (Erich Seligmann Fromm, 1900;1980) «Анатомия человеческой деструктивности».

Своеобразной иллюстрацией к пониманию возможностей управления толпой в политических целях можно назвать документальный фильм «Триумф воли» (Triumph des Widens), снятый немецким режиссером Лени Рифеншталь в Нюрнберге в сентябре 1934 г., во время проведения VI ежегодного съезда Национал-социалистической рабочей партии Германии. С помощью монтажа и постоянно меняющихся ракурсов съемки режиссер сумела заставить зрителя не только увидеть, но и почувствовать возможности как массы, объединенной одинаковыми эмоциями, так и лидера, этой массой управляющего.

Во второй половине XX в. массовые настроения начинают восприниматься в качестве одного из основных атрибутов массового общества. Динамика политических процессов сопровождалась все большим вовлечением широких масс в политику. Стало очевидным, что налицо не просто количественное нарастание их участия в политическом процессе, а значительные качественные изменения самой массы как субъекта политической активности.

В этот период интересные исследования феномена толпы проводились в рамках французской «школы социальных представлений», и прежде всего в работах ее лидера Сержа Московичи (Serge Moscovici). В одной из его работ, названной «Век толп», сравнивая социальную и политическую активность в Западной Европе в XIX и XX вв., Московичи делает вывод, что если в XIX в. политические процессы определялись деятельностью таких социальных общностей, как нации, социальные классы и слои, интересы которых представляли политические партии, то в XX в. главным субъектом социального и политического действия становится толпа.

Вслед за Г. Лебоном и 3. Фрейдом С. Московичи специально останавливается в своей работе на роли вождя, влияние которого на массу или толпу опирается не на доводы рассудка, а на авторитет личности или на какую-либо «высшую» идею. Он также обращает внимание на большие возможности массовой коммуникации, использующей механизм внушения, с помощью которого успешно внедряются в массу идеи, не всегда поддающиеся рациональному обоснованию.

По мнению Хосе Ортега-и-Гассета (Jose Ortega у Gasset, 18 831 955), «то, что раньше воспринималось как количество, теперь предстает перед нами как качество; оно становится общим социальным признаком человека без индивидуальности, ничем не отличающегося от других, безличного „общего типа“»^[2]. В этой же работе он делает заключение: «Цивилизация XIX века автоматически создала тип человека массы»^[3].

Важнейшими составными частями и одновременно катализатором, усиливающим влияние массовых форм сознания и поведения в общественной и политической жизни, стали бурно развивающиеся средства массовой информации, в частности телевидение.

Можно вспомнить прогнозы Маршалла Маклюена (Herbert Marshall McLuhan, 1911—1980) и Герберта Маркузе (Herbert Marcuse 1898— 1979) о том, что массовое потребление телевизионной, а не письменной информации приводит к формированию нового типа массового сознания. Возникает не осмысливающая воспринимаемое, а импульсивно реагирующая психика. Центральными в ней становятся процессы, происходящие на неосознаваемом уровне. Такая психика рождает хаотичное поведение.

По мнению Г. Маркузе, такой психикой обладают участники массовых беспорядков как формы нерегулярного политического поведения.

В российской науке исследования неклассических социальных общностей развивались в большей степени в рамках психологических подходов, обращавших внимание на психологические закономерности и механизмы их формирования и поведения. Эти исследования условно можно разделить на три периода, в рамках которых отражались не чисто научные, а скорее политические тенденции, свойственные каждому из них.

Российский исследователь 1920;х гг. Лев Наумович Войтоловский (1875—1941) вслед за Г. Лебоном объединяет массу и толпу, давая им, однако, полностью позитивную оценку. Вдохновленный историей российских революций 1917 г., Войтоловский становится апологетом революционной толпы. Полемизируя с Лебоном, он утверждает, что не вожак ведет толпу, а, напротив, толпа направляет его действия, находит в лидере выражение своих стремлений и чаяний.

С конца 1920;х гг. под влиянием упрощенных концепций, подчеркивающих «сознательный» характер революционной деятельности, любые исследования, основанные на идее неосознаваемых, эмоциональных оснований политической активности, попадают под идеологический запрет, коснувшийся также многих других направлений научного анализа. Лишь с конца 1950;х, в период так называемой хрущевской оттепели, у отдельных ученых из различных областей знания вновь возрождается интерес к пониманию роли масс и массовых настроений в социальных и политических процессах. В этот период появляются такие работы, как «Общественное настроение» Бориса Дмитриевича Парыгина (1930—2012).

К сожалению, «оттепель» длилась недолго, и возможность всерьез заняться данной темой появилась лишь в середине 1980;х гг. Интерес к теме неклассических социальных общностей в этот период объясняется на только открывшимися возможностями исследовать до того «запретные» области знания, но и объективной необходимостью проанализировать, понять политические события в странах Восточной Европы и в ряде республик Советского Союза, в которых основной движущей силой политических преобразований выступила толпа, аккумулировавшая протестные массовые настроения. Наиболее глубоким и серьезным исследователем всех этих процессов с точки зрения роли в них неклассических социальных общностей стал российских политолог Дмитрий Вадимович Ольшанский (1953—2003), написавший целый ряд работ, посвященных политической активности масс, и обобщивший свои выводы в книге «Психология масс». Он выделяет три основные конкретные разновидности «массы»:

• • толпа как масса, локализованная во времени и пространстве;
• • «собранная публика» как скопление людей со сходными переживаниями, вызванными одними стимулами (зрители в театре, посмотревшие спектакль);
• • «несобранная публика» как большое число людей, интересы которых ориентированы сходным образом (часть электоральных масс).

Среди качеств массы Ольшанский выделяет ее аморфность, размытость границ, неопределенность состава и временность существования.

Заслугой Ольшанского стала также разработка модели формирования массовых настроений неудовлетворенности, состоящей из трех этапов, а также выявление косвенных признаков, на основании которых наблюдатель может сделать вывод о переходе от пассивного выражения недовольства к готовности к активным политическим действиям.

Большинство современных исследований, посвященных радиальной ксенофобии, политическому экстремизму, терроризму, свидетельствуют о том, что в современных условиях усиливается роль массовых форм сознания и поведения, в том числе массовых настроений в социально-политическом процессе.

• [1] Тард Г. Общественное мнение и толпа. М., 1902. С. 3.
• [2] Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопросы философии. 1989. № 3. С. 120—121.
• [3] Там же. С. 118.