О сроке для перехода крестьян

Выше было показано, что до издания первого Судебника, т. е. до 1497 г., не было общего срока для перехода крестьян с одного поместья на другое, и весьма вероятно, что обычаи в разных удельных княжествах были по сему предмету различны. В Судебнике в первый раз назначен один срок, и для расчета между крестьянами и помещиком установлена определенная мера платежа. Хотя платеж сей существовал и прежде, но он зависел от взаимных условий, а потому и был предметом бесчисленных исков и тяжб. Назначением определенной его меры правительство желало сократить сии тяжбы и избавить крестьян от излишних притязаний.

В сем состояли важнейшие дополнения Судебника в прежнем порядке отношений между помещиками и крестьянами. От издания его, т. е. от 1497 до 1597 г., через сто семь (?) лет, мы не встречаем никаких замечательных по сему предмету изменений.

В 1597 г., при царе Феодоре Иоанновиче состоялся указ, коим велено возвратить на свои места тех крестьян, которые бежали за пят лет до того года, а которые бежали раньше сего, тех оставить на месте их настоящего жительства. Истинный смысл сего указа состоял в том, чтоб возвратить беглых, т. е. тех, кои оставили прежнее их жительство или не в положенный срок, или не разделавшись с владельцами земли установленным в Судебнике порядком. Сие явствует из следующего соображения. По Судебнику, крестьянин мог оставить помещика, заплатив ему пожилые деньги, возвратив скот, хлеб и другие вещи, у него занятые, и удовлетворив его деньгами, взятыми на расплату с прежним помещиком и для нового хозяйственного обзаведения. Кто, не исполнив сих обязанностей, уходил с поместья, тот считался беглым и подлежал возврату на прежнее жилище. Иски о сем возврате были бессрочные или сорокалетние. Легко себе представить, сколь они были многочисленны и сколь разбор их был многосложен и затруднителен. Дабы положить предел сим беспорядкам и уменьшить количество дел сего рода, указ 1597 г. отсек и прекратил все иски, возникшие за пят лет пред тем, и дал ход тем только из них, кои были не старее сего срока. К постановлению сего срока принято было то основанием, что в 1593 г. учреждены были переписные книги.

Невзирая на сие, слова указа: «тех (т. е. бежавших за пять лет назад) оставить в настоящем месте их жительства» протолкованы были так, как бы ими повелевалось укрепить всех крестьян к земле и навсегда лишить их перехода. Дблжно ли было попустить сие неправильное толкование или восстановить силу прежнего закона? Разрешение сего вопроса в тогдашних обстоятельствах было весьма затруднительно. Владельцы больших поместий, монастыри и бояре, естественно, желали укрепить свои владения запрещением перехода; мелкопоместные, напротив, желали, пользуясь переходом, населять сколь можно более свои пустопорожние земли. Колеблясь между сими двумя желаниями, царь Борис (1598—1605) искал средины и, вследствие того, указом 1601 г. приостановил переход крестьян вообще; в последующем 1602 г. он разделил вопрос на две части: в больших поместьях, т. е. в церковных, боярских и дворян больших, он запретил переход крестьян, но запретил его только на один настоящий год (в нынешнем 7111 г.) и запретил переселять крестьян как промеж себя, так и у посторонних, т. е. запретил переманивать их к большим помещикам от малых; напротив, в малых поместьях, во владениях детей боярских и т. п., он подтвердил силу прежнего закона и не только дозволил переход, но и грозил опалою тому, кто учнет крестьян из-за себя не выпускати.

Из сего видно, сколь неосновательно мнение тех, кои, судя об узаконениях царя Бориса по одним неверным выпискам, заключали, что при нем так называемый Юрьев день был отменен, между тем как в подлинном акте переход крестьян был приостановлен на один только 1602 г. и приостановлен не везде, но в одних только больших поместьях.

Пять лет спустя после того, в 1607 г., при царе Василии Ивановиче Шуйском снова подтвержден прежний порядок, т. е. велено возвращать крестьян по переписным книгам 1593 г., но крестьян бежавших, а не тех, кои перешли установленным в Судебнике порядком.

В Уложении (гл. XI, ст. 1, 2, 3, 10) дополнены сии указы тем, что беглых крестьян повелено возвращать помещикам без урочных лет, по писцовым книгам 1626 г. и по переписным книгам, т. е. не наблюдая сроков, постановленных указами 1597 и 1607 гг.

ПЕРИОД ТРЕТИЙ ОТ УЛОЖЕНИЯ 1649-го ДО 1731 г.

I. О ПРАВЕ ПОЗЕМЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ

В сем периоде порядок наследования родовых вотчин определен с большею точностию, нежели прежде. Для сего, во-первых, постановлены точные правила выкупа, а во-вторых, последовало совершенное запрещение отдавать родовые вотчины в монастыри; наконец, для поддержания дворянских родов указами 1714 и 1725 гг. учреждено право единонаследия во всех недвижимых имуществах.

Владение населенными землями и угодьями воспрещено людям всех сословий, кроме дворянства; сим отменены древние законы, коими право владения присвоялось всем сельским жителям свободного состояния.

Обладание поместьями в начале сего периода приведено было в соразмерность со службою назначением поместных окладов, но потом сей род временного и ограниченного владения обращен в полную и потомственную собственность. Перемена сия произведена постепенно. Во-первых, указом 1684 г. марта 21 повелено было все поместья после умершего разделять по равным частям между его сыновьями и их потомками, чем отменено прежнее правило, по которому сыновья получали из отцовских поместий только части по их окладам, а остаток возвращался в казну и был назначаем посторонним лицам в их оклады. От сей перемены поместья, подобно вотчинам, оставались уже в том же роде. Указом о единонаследии 1714 г. поместья долженствовали составлять общую массу наследства под названием недвижимых добр. Наконец, императрица Анна Иоанновна в 1731 г., возвратив прежний порядок наследования, повелела считать поместья наравне с вотчинами под одним наименованием недвижимых имуществ. Таким образом, сей вид неполной собственности совершенно прекратился.

II. О СОСТОЯНИИ КРЕСТЬЯН

В сем периоде совершились два важных изменения в состоянии крестьян, водворенных на земле помещичьей: 1) укрепление их земле и 2) укрепление их лицу помещика.

1) УКРЕПЛЕНИЕ ЗЕМЛЕ Порядок перехода крестьян с одного поместья на другое, определенный в Судебнике, заключал в самом существе своем препятствия, почти непреодолимые. Крестьянин обязан был расчесться с помещиком во всех ссудах его, заплатить пожилые деньги и возвратить скот, хлеб и проч.

Кто был судьею в сем расчете? Никто, или сам помещик. Каким актом крестьянин был обеспечен в том, что расчет точно был окончен? Никаким. Следовательно, каждый крестьянин, перешедший с одного поместья на другое, мог считаться беглым, а беглых велено возвращать сперва со сроком, а потом бессрочно, по переписным книгам. Следовательно, самая перепись 1593 г. лишила уже крестьян если не права, то возможности к переходу. Право оставалось в народном предании, но оно было действительным для тех только крестьян, коих помещики отыскать не могли или отыскивать не хотели, отыскав же, они всегда могли доказать, что люди сии были беглые. Следовательно, по мере того как пустопорожние земли населялись и способы к отысканию беглых становились легче, переход крестьян сам собою затруднялся и наконец совсем пресекся.

Так постепенно и нечувствительно, сам собою, совершился важный переворот в положении крестьян. Они стали крепкими земле.

Но сие укрепление не заключало еще в себе ничего личного. По Уложению (гл. XX, ст. 113), запрещено было помещикам на крестьян своих брать служилые кабалы, т. е. укреплять их себе лично, даже и пожизненно, а дозволено было только на вольноотпущенных и других свободных людей, пожелавших вступить в крестьянство, писать ссудные записи, которые прежде все вновь принимаемые крестьяне давали своим помещикам. Каким же образом укреплены стали крестьяне лицу помещика?

2) ОБ УКРЕПЛЕНИИ ЛИЧНОМ Первая черта сего рода укрепления проведена была в самом Уложении. В 8-й статье главы XI признаны законными поступные записи на беглых крестьян, но признаны таковыми только записи, прежде совершенные; на будущее же время постановлено отдавать беглых натурою (ст. 10).

Но в малолетство царей Иоанна и Петра Боярская Дума, по домогательству помещиков и вотчинников, поступила далее и приговором 1688 г. марта 30 (1293) признала законными поступные записи не только на беглых, но и вообще на продажу вотчинных крестьян с тем только, чтоб они явлены были не в Холопьем, но в Поместном Приказе.

Сим положено было первое основание продажи крестьян отдельно от вотчин и, следовательно, положено начало личного их укрепления. Великая разность: возвратить беглого к земле — это означает, что он крепок земле, или взять за него деньги — это означает, что он крепок лицу.

Впоследствии то, что начато было боярским приговором, довершено двумя законодательными актами: 1) постановлением о ревизии и 2) положением о рекрутской повинности.

• 1. Ревизия. Известно, что два рода было у нас переписей: одна поземельная (писцовые книги), другая, введенная позже, — подворная. Первая учреждена была для податей, другая — для воинской службы. В 1721 г. введен третий род — перепись поголовная, и с сего времени не количество земли и не число дворов, но число душ соделалось основанием всех налогов и служебных повинностей. Таким образом, вопрос о недвижимом имуществе как для правительства, так и для помещика и вотчинника изменился: не спрашивали уже, сколько у помещика земли, но сколько за ним душ. Следовательно, вместо одного совокупного имущества, земли с людьми, у каждого помещика стало два отдельных имущества: земля и люди. К сему присоединилось другое важное обстоятельство: в поголовную перепись велено вносить не одних крестьян, но и всех дворовых людей, т. е. холопов и кабальных людей, и те и другие обложены одинаковою с крестьянами податью. Сим изгладилось различие между крестьянами и холопами: крестьяне поравнялись с холопами тем, что стали крепки лицу, а не земле; и холопы поравнялись с крестьянами тем, что перестали быть полною собственностью владельца, приобрели личность и вошли в состав государства, ибо обязаны стали податью и службою государю, независимо от воли помещика.
• 2. Рекрутская повинность. Она была прежде располагаема с дворов. По составлении поголовной переписи она располагалась уже с числа душ. Тот, кто не имел полного числа душ для поставки рекрута, вступал в складку с другими, т. е. платил деньгами. Следовательно, душа оценена; независимо от земли помещик платил за нее деньги, следовательно, сам имел право продать ее другому. Она была крепка ему.

Так основалось в отечестве нашем постепенно укрепление крестьян сперва земле, потом лицу владельца.