История исследований мотивации

Вопрос о начале истории исследований, связанных с мотивацией, решается проще, чем аналогичные вопросы, касающиеся первых исследований других психологических проблем. Есть основание начинать историю исследований мотивации с зарождения психологии как науки. Она изначально представляла собой систему научных знаний, призванную дать людям объяснение их поведения и поведения животных. Следовательно, проблема мотивации — так, как мы ее здесь понимаем, — явилась первой в истории этой науки психологической проблемой, вернее, главной задачей, которая перед этой наукой возникла. Эта проблема прошла как основная психологическая проблема сквозь тысячелетия и века, не утратила значения в наши дни. Сами психологи занимаются этой наукой для того, чтобы лучше понять поведение современного человека. Отсюда следует, что тема мотивации имеет длительную историю, начавшуюся с древнейших времен.

О чем думали древние люди, объясняя свое поведение и поведение своих сородичей, мы сейчас точно установить не можем и в состоянии лишь косвенно судить о том, как они объясняли поведение, по дошедшим до нашего времени древнейшим религиозным учениям и мифам. Более определенные сведения о первых мотивационных представлениях мы можем получить на основе анализа древнейших текстов. Это, прежде всего, тексты древнегреческих философов. Многие из предлагаемых ими объяснений поведения человека созвучны современным его объяснениям или близки к ним, и это свидетельствует о том, что уже в древности люди нашли более или менее правильные объяснения поведения людей.

Со временем они пополнились новыми научными знаниями, но в своей основе остались прежними. Это не означает, что за более чем 2,5 тыс. лет наука почти ничего нового не внесла в психологическое объяснение поведения. Напротив, современные теории мотивации радикально отличаются от древнейших представлений о душе, кажущихся сейчас наивными, и это говорит о значительных успехах, достигнутых современными учеными в области мотивации поведения и психологии в целом.

Принято считать, что в трудах древнегреческого философа Аристотеля, посвященных душе, нашли отражение многие проблемы психологии, разработкой которых занимаются ученые того времени, в том числе проблема мотивации поведения человека. Это действительно так, и об этом можно судить по следующим высказываниям знаменитого древнегреческого философа. «Все, что люди делают, — писал он, — они делают по семи причинам: случайно, согласно требованиям природы, по принуждению, по привычке, под влиянием размышления, гнева и страсти». Действительно, и сегодня трудно придумать какие-либо другие причины, объясняющие поведение людей, помимо тех, которые были названы в приведенной выше цитате из известного труда Аристотеля «Поэтика. Риторика».

Рис. 10.1. Схема, иллюстрирующая историю и преемственность в развитии теории мотивации.

со

со Глава 10. Мотивация Вместе с тем, сравнивая древние и современные философские объяснения поведения людей и животных, мы обнаруживаем, что они существенно различаются. За 2,5 тыс. лет наука значительно продвинулась вперед и предложила новые, современные объяснения поведению. Они сложились в основном в течение последних полутора сотен лет, начиная со второй половины XIX в. Поэтому есть веские причины начинать отсчет истории современной психологии мотивации именно с этого времени. Эти причины являются следующими:

• 1) в эти годы была выделена и определена структура мотивационной сферы человека, включая понятия, которые обсуждались в предыдущем параграфе главы;
• 2) психологами были разработаны психодиагностические методики, включая тесты, позволяющие изучать и оценивать отдельные мотивационные факторы;
• 3) возникло естественно-научное направление в изучении мотивации, связанное с теорией эволюции Ч. Дарвина, с достижениями анатомии и физиологии в познании органических основ мотивации;
• 4) экспериментальным путем получено множество новых данных, касающихся мотивации;
• 5) на базе новых данных разработаны современные теории мотивации.

Комплексное и наиболее правильное решение проблемы воссоздания истории научных исследований мотивации заключается в том, чтобы, начиная ее с древнейших времен, особо выделить и обсудить обозначенный выше современный этап этой истории. Эта задача в свое время была поставлена и по-своему решена известным американским специалистом по психологии мотивации Дж. Аткинсоном, который предложил следующую схему, представляющую всю достаточно длительную историю психологических исследований мотивации (рис. 10.1)^[1].

Прежде чем представлять и обсуждать в соответствии с этой схемой историю научных психологических исследований мотивации, сделаем несколько общих замечаний, касающихся центральных тенденций в понимании и объяснении поведения человека и животных, которые возникли еще в древности и прошли сквозь века, дойдя до нашего времени. Взгляды на сущность и происхождение того, что управляет поведением человека и животных, с древности и до наших дней располагались между двумя крайними, противоположными друг другу учениями: рационализмом и иррационализмом. Согласно рационалистической позиции, а она отчетливо отразилась в трудах древнегреческих философов-идеалистов и сохранялась в чистом виде вплоть до середины XIX в., человек представляет собой уникальное, единственное в своем роде создание, наделенное разумом, сознанием и волей, и ничего общего не имеет с животными в плане детерминант его поведения. В русле этой концепции единственными источниками человеческого поведения считались разум, сознание и воля, и только они использовались учеными, когда необходимо было дать научное объяснение поведению человека.

Иррационализм как учение утверждал, что источниками поведения разум, сознание и воля не являются, что в действительности оно управляется темными, непонятными, не осознаваемыми, иррациональными, т. е. нс доступными пониманию с помощью разума, силами, которые впоследствии, когда поведение людей и животных стало предметом изучения в естественных науках, получили название инстинктов. Правда, вплоть до появления и признания теории эволюции Ч. Дарвина рационализм и иррационализм, будучи несовместимыми друг с другом учениями, вполне уживались рядом друг с другом за счет того, что не использовались для объяснения одного и того же поведения. Рационализм господствовал в философских и психологических теориях, предназначенных для объяснения поведения человека, а иррационализм — в концепциях, ориентированных на объяснение поведения животных.

Такое разделение способов научного объяснения поведения людей и животных сохранялось на протяжении многих веков и получило в XVII и XVIII вв. дополнительное естественно-научное подкрепление. Оно заключалось в следующем. Известный французский философ, математик и механик Р. Декарт, живший в XVII в., распространил идеи механики на устройство и функционирование живого организма, вначале объявив животное чисто биологическим автоматом, действующим на основе законов физики, химии и механики, и лишив его души, а затем перенеся эти идеи на человека. Правда, Р. Декарт признавал, что поведением человека в конечном счете все же управляет душа, особенно на высших уровнях его социально-культурного проявления. Душе, в свою очередь, по-прежнему приписывались те же качества, что и раньше, т. е. разум, сознание и воля. Таким образом, учение Р. Декарта фактически подвело новую, естественно-научную базу под сложившееся еще в древности разделение объяснений поведения людей и животных по критериям разума, сознания и воли. Для того чтобы углубить и закрепить это разделение, Р. Декарт ввел понятие рефлекса как механического ответа биологического автомата на внешнее воздействие.

Правда, предложенное Р. Декартом объяснение поведения человека, как, впрочем, и все его психологическое учение, не было последовательным и отличалось двойственностью. Р. Декарт предложил объяснение поведению человека, в том числе совершаемым человеком действиям и движениям. Это были телесные действия или физические движения, т. е. движения, реализуемые с помощью разнообразных мышц. С одной стороны, поскольку и тело человека считалось сложно устроенным биологическим автоматом, его движения, по логике вещей, должны были объясняться на основе законов физики, химии и механики. С другой стороны, тс же телесные движения, сколь сложными они пи были, представляли собой разнообразные формы поведения человека и, соответственно, подлежали объяснению со стороны души, т. е. опять же на основе разума, сознания и воли. Как совместить между собой, с одной стороны, иррациональное объяснение одного и того же поведения, с другой стороны, его же рациональную или разумную интерпретацию? На этот вопрос не было ответа в учении Р. Декарта (нет его и в современной науке). Ссылка Р. Декарта на то, что простые формы человеческого поведения тина рефлексов и инстинктов с душой не связаны, а сложные — связаны с ней, на самом деле ничего нс объясняла и только разделяла душу и тело, рассматривая их как разные сущности. Такое разделение уже со времен Р. Декарта, очевидно, противоречило данным о связи психических явлений и физиологических процессов, по крайней мере, на уровне головного мозга.

В работах Р. Декарта можно найти определенные предпосылки (идеи), предвосхитившие появление спустя примерно 200 лет теорий эмоций Ч. Дарвина, У. Джемса и К. Ланге. Однако в то время, когда он жил и творил, ученые не разделяли эмоции и мотивы, а поведение человека объясняли на основе того, что выступало как сплав мотивации и эмоций — «страстей души». Главное действие человеческих страстей, по мнению Р. Декарта, заключается в том, что они побуждают и настраивают душу человека желать того, к чему эти страсти подготовили тело. Так, чувство страха вызывает желание бежать, а чувство гнева — бороться и нападать. Точно так же, по Р. Декарту, действуют остальные страсти человека. В этих высказываниях ученого явно просматривается мысль о тесной зависимости, существующей между эмоциями, мотивацией и процессами, происходящими в организме.

Английский математик и экономист У. Джевонс, труды которого приходятся на XVIII в., поставил перед собой задачу естественно-научным путем представить и объяснить сознательные, разумные действия, предпринимаемые людьми в одной из наиболее сложных областей их деятельности — экономике. Он решил использовать для этого доступные ему математические знания, т. е., говоря современным языком, предложил математическую модель экономического поведения человека. На базе комбинаторики, теории вероятностей и математической статистики ему удалось разработать такую модель, но она основывалась на спорной идее о том, что во всех случаях и ситуациях жизни человек, принимая решения, действует исключительно сознательно, разумно и на основе свободной воли. Таким образом, мотивационная теория У. Джевонса закрепила представление о мотивации поведения человека как сознательной, разумной и волевой.

Такое положение дел, при котором поведение людей и животных объяснялось по-разному, и между этими объяснениями нс было ничего общего, продолжало сохраняться еще около столетия, до начала второй половины XIX в. Этот век ознаменовался рядом выдающихся открытий, в первую очередь в естественных науках, включая биологию. В это время появилась новая теория, иначе, чем было до нее, объясняющая происхождение человека, — теория эволюции Ч. Дарвина. Она оказала заметное влияние не только на биологические науки и антропологию, но также на медицину, педагогику, психологию и многие другие гуманитарные и социальные науки. Своим эволюционным (по сути дела — революционным) учением Ч. Дарвин перекинул мост над пропастью, многие столетия и даже тысячелетия разделявшей человека и животных, включая объяснения их поведения. Ч. Дарвин сам сделал и первый шаг по этому своеобразному научному мосту в направлении психологического сближения людей и животных, опубликовал уже известную нам книгу и эволюционную теорию эмоций.

Начиная с этого времени, возникла тенденция поиска общего между людьми и животными во вновь возникших областях психологии (зоопсихология, сравнительная психология, клиническая психология, детская психология), в том числе и в сфере мотивации поведения. Человеку впервые в новейшей истории психологической науки стали приписывать рефлексы и инстинкты, т. е. признавать существование у него форм поведения, не регулируемых разумом, сознанием и волей, а поведение животных, напротив, объяснять на разумной или интеллектуальной основе, т. е. на базе признания существования у них мышления. Все это вместе взятое привело к разработке новых теорий мотивации, сближающих людей и животных и претендующих на научное объяснение поведения как тех, так и других.

Одними из ключевых понятий новых психологических теорий мотивации становятся понятия инстинкта и потребности, причем и то и другое используется для объяснения поведения как людей, так и животных. Инстинкт, соответственно, был заимствован из теорий мотивации, относящихся к животным, но теперь он переносится на человека, а потребности, которые раньше приписывались только людям, в новых теориях мотивации распространяются и на животных.

Одними из первых среди ученых-психологов понятием «инстинкт» для объяснения поведения человека воспользовались 3. Фрейд и У. Макдугал. 3. Фрейд, в отличие от У. Макдугала, оказался более осторожным исследователем и предположил существование у человека только двух инстинктов: инстинкта жизни и инстинкта смерти, признавая вместе с тем также роль сознания, разума и воли в детерминации человеческого поведения. Фантазия У. Макдугала, увлеченного биологической теорией своего соотечественника Ч. Дарвина, продвинулась намного дальше. У. Макдугал все без исключения формы человеческого поведения свел к одним инстинктам, придумав восемнадцать таких инстинктов, якобы имеющихся у человека (они кратко описываются далее).

К этому же направлению в психологии мотивации, соединяющему людей и животных, примкнули бихевиористы, заменив, правда, понятие «инстинкт», которое они считали столь же неприемлемым для объяснения поведения людей и животных, как и психологические термины, на понятие «драйв». Анализ свойств, которые они приписывали так называемым «драйвам», и представлений об их природе, сложившихся в русле классического бихевиоризма и необихевиоризма, показывает, что речь фактически идет о том же, что в работах других авторов этого времени называлось инстинктами. К сказанному следует добавить, что и павловское объяснение поведения людей и животных (имеется в виду разработанная И. II. Павловым и его последователями теория высшей нервной деятельности) оказалось созвучным этим идеям. Здесь понятие инстинкта было заменено на близкое к нему понятие безусловного рефлекса.

Названные выше новые мотивационные учения, возникшие под влиянием теории эволюции Ч. Дарвина, не усматривали принципиальной разницы в детерминации поведения людей и животных. На тех и других безоговорочно распространялись одни и те же объяснения поведения на основе биологических, врожденных образований типа инстинктов, рефлексов или драйвов.

У. Макдугал, к примеру, вначале придумал и приписал человеку десять инстинктов, будто бы имеющихся у него с рождения: инстинкт изобретательства, инстинкт строительства, инстинкт любопытства, инстинкт бегства, инстинкт стадности, инстинкт драчливости, репродуктивный (родительский) инстинкт, инстинкт отвращения, инстинкт самоунижения, инстинкт самоутверждения. В более поздних своих работах к этим десяти инстинктам У. Макдугал добавил еще восемь инстинктов, чтобы с помощью набора из 18 инстинктов можно было объяснить всевозможные формы поведения человека, включая социально-культурные. В эго число вошли: инстинкт добывания пищи, инстинкт отвращения (неприятие и избегание вредных воздействий), сексуальный инстинкт, инстинкт бегства (реакция избегания в ответ на всевозможные опасности и угрозы), инстинкт любознательности, родительский инстинкт, инстинкт покровительства (защита других живых существ, их опека, инстинкт общения (стадный инстинкт), инстинкт самоутверждения, инстинкт подчинения, агрессивный инстинкт, инстинкт обращения за помощью, созидательный инстинкт (строительный инстинкт), инстинкт приобретательства, инстинкт смеха (высмеивания чужих неудач и недостатков), инстинкт комфорта, инстинкт сна и отдыха, инстинкт бродяжничества (охота к перемене мест).

Если в теории 3. Фрейда со временем удалось сохранить понятие инстинкта как объяснительное (было очевидно, что половой инстинкт и инстинкт агрессивности действительно существуют, а природная обусловленность последнего и его распространенность среди живых существ позднее была также доказана К. Лоренцом), то с теорией инстинктов У. Макдугала проблемы возникли сразу же, как только она была опубликована. Основная масса критически настроенных ученых выразила серьезные сомнения в существовании у человека инстинктов, которые ему приписал У. Макдугал. Понятие инстинкта в то время, когда появилась теория У. Макдугала, было хорошо известно и имело точное научное определение. Кроме того, требовались убедительные доказательства существования у человека приписанных ему У. Макдугалом инстинктов. Было очевидно, что представление У. Макдугала об инстинктах не соответствует общепринятому учению об инстинктах, а главное — автор новой теории инстинктов не представил убедительных доказательств существования у человека таких инстинктов.

Теория мотивации У. Макдугала оставила без удовлетворительных ответов следующие, критические для судьбы этой теории вопросы.

• 1. Как доказать существование у человека описанных выше 18 инстинктов, особенно тех, с помощью которых объясняется социально-культурное поведение людей?
• 2. Какую роль в детерминации поведения человека играет научение (теория инстинктов исключала его из объяснения человеческого поведения)?

Острые споры, которые возникли вокруг теории инстинктов У. Макдугала после публикации в 1908 г. его известной книги «Введение в социальную психологию»^[2], оказались не в пользу данной теории. Ни на один из поставленных вопросов в ходе дискуссии не было получено удовлетворительных ответов, поэтому вскоре от понятия «инстинкт» при объяснении высших форм социального поведения человека пришлось вообще отказаться, а далее и сам термин «инстинкт» в большинстве теорий мотивации (за исключением теории 3. Фрейда, который, невзирая на критику, продолжал им пользоваться) оказался замененным на понятие «потребность». Однако от представления об инстинктивности некоторых форм поведения человека, унаследованных от животных, большинство ученых все же не отказалось, только стали чаще говорить уже не об инстинктах, а о биологических мотивациях или биологических потребностях людей, возникновение и удовлетворение которых имеет, соответственно, инстинктоподобные формы. Потребность, однако, включала в себя всевозможные нужды людей и животных, не только органические или биологические у животных, но также социальные и культурные у человека, а главное — учение о потребностях не предполагало признание их врожденного характера.

Понятие потребности далее стало ключевым в ряде других теорий мотивации, сближающих людей и животных и возникших под влиянием теории эволюции Ч. Дарвина. Это мотивационные концепции Г. Меррея, К. Левина, А. Маслоу, А. Н. Леонтьева и др. Г. Меррей предложил, как мы уже знаем из первого параграфа данной главы, наиболее полную классификацию потребностей, имеющихся у людей и животных, однако адресовал ее человеку, т. е. полагал, что разработанная им теория мотивации больше относится к людям, а нс к животным. 11а позициях, близких к точке зрения Г. Меррея в объяснении поведения человека, стоял и К. Левин.

К. Левин разработал теорию мотивации поведения человека, которая получила название «теория поля». В пей К. Левин представляет систему потребностей человека вместе с оказывающими на него влияние внешними факторами. Силы, действующие на человека изнутри (со стороны его потребностей) и извне (со стороны окружающей среды), вместе составляют «психологическое или жизненное пространство», представляемое уже известной нам формулой В = f (Р, Е).

Что касается А. Маслоу и А. Н. Леонтьева, то предложенные ими теории мотивации относились исключительно к людям. Более того, оба ученых в своих научных трудах подчеркивали принципиальные отличия мотивации поведения человека от мотивации поведения животных, хотя и признавали существование у животных и людей некоторых общих биологических, или органических, потребностей.

В своей известной книге «Мотивация и личность» А. Маслоу прежде всего высказывает свою неудовлетворенность пониманием мотивации поведения в бихевиоризме, вообще — любыми попытками свести его только к инстинктам или биологическим потребностям и отождествить поведение людей с поведением животных. Если, как пишет он, при изучении человеческой мотивации мы ограничиваем себя экстремальными проявлениями физиологических позывов (в данном случае А. Маслоу имеет в виду случаи прямого переноса на человека результатов экспериментов с животными по пищевой депривации, угрозами ударов электрическим током и др.), то рискуем оставить без внимания высшие человеческие мотивы, что неизбежно породит однобокое представление о возможностях человека и его природе. Слеп, как пишет А. Маслоу, тот исследователь, который, рассуждая о человеческих потребностях, желаниях и целях, основывает свои доводы и выводы только на наблюдениях за поведением человека в экстремальных условиях и полагает, что именно такое поведение является для человека типичным.

Предлагая собственную мотивационную теорию, А. Маслоу выделяет и описывает семь видов потребностей человека и, представляя его как высокоразвитую личность, стремящуюся к самоактуализации, выстраивает систему потребностей человека в определенную, иерархически организованную систему^[3].

В действительности иерархия потребностей человека как высокоразвитой личности не столь устойчива, как утверждается в теории А. Маслоу. Хотя базовые потребности большинства людей подчиняются определенной, отраженной в данной теории, упорядоченности и динамике, по не без исключений. У некоторых людей, например, потребность в самоутверждении проявляет себя как более насущная, чем потребность в любви. Творческие потребности людей с ярко выраженным исследовательским, созидательным потенциалом являются более значимыми для них, чем любые другие потребности. Человек может навсегда остаться на одном, достаточно низком уровне мотивации. Он может смириться со своими земными (читай — приземленными) потребностями, забыть или даже не подозревать о самом существовании высших целей человеческого бытия или оказаться от них (например, низшие слои общества, бомжи, бродяги и т. п.). Из всех случаев изменения потребностей человека самую высокую значимость имеют те, которые связаны с высшими идеалами и ценностями. Люди, преданные таким идеалам и ценностям, готовы ради них терпеть лишения, муки и даже идти на смерть (вспомним известные в истории человечества случаи, когда ученые ради защиты своих убеждений действительно принимали смертные приговоры). Это не согласуется с утверждением теории А. Маслоу о том, что для актуализации высших потребностей человека необходимо, чтобы были удовлетворены его низшие потребности, включая органические потребности и потребности в жизни (безопасности).

Кроме того, ни одна из потребностей, которые входят в известную пирамиду потребностей, но А. Маслоу, почти никогда не является единственным, всепоглощающим мотивом поведения человека. Если говорить о мотивационных детерминантах, то поведение, как правило, определяется не одной отдельно взятой потребностью, а совокупностью нескольких или всеми базовыми потребностями одновременно.

Предысторию современной (новейшей) психологии мотивации можно считать условно завершенной уже к началу второй половины XX в., а то, что было сделано в этой области начиная с этого времени, следует рассматривать не как историю, а как современное состояние психологии мотивации, поскольку теории и идеи, характерные для этого времени, продолжают разрабатывться и в современной психологии мотивации. Соответственно, краткая характеристика современного состояния дел в этой области научных психологических знаний будет дана в следующем параграфе.

Описанная выше картина научных исследований мотивации, изображенная Д. Аткинсоном и частично дополненная и переработанная нами с учетом современных представлений о ней, фактически завершается 50-ми гг. XX в. (напомним, что книга Д. Аткинсона, где была представлена эта картина, датируется началом 60-х гг. XX в. и, следовательно, отражает в обобщенном виде лишь работы, выполненные и опубликованные до начала 60-х гг.).

Во второй половине XX в. и в начале XXI в. исследования в области психологии мотивации не только продолжились, но значительно расширялись по своей тематике, углубились по содержанию. В начале XXI в. эта тема стала одной из наиболее популярных в психологии личности, и вместе с тем в разработке данной темы наметились следующие новые тенденции.

1. Постепенный отказ ученых от создания общих теорий мотивации, которые бы одновременно объясняли и поведение животных, и поведение людей.

Такая тенденция связана, по-видимому, с тем, что со временем влияние теории эволюции Ч. Дарвина и естественно-научной ориентации на психологию ослабли. Многие ученые, кроме того, разочаровались не столько в попытках психологически сблизить людей и животных, сколько в неудовлетворительности научных теорий (теория инстинктов, психоанализ, бихевиоризм и др.), в которых психология и поведение людей и животных отождествлялись.

2. Отказ от представления и объяснения поведения человека с позиций реактивности, т. е. иод углом зрения того, что человек якобы представляет собой сложно устроенную биологическую машину, которая не имеет собственного источника целенаправленной активности и просто реагирует на внешние воздействия.

На первое место вышли концепции, признающие человека активным существом, субъектом деятельности, и не только ее, но и всей своей жизненной судьбы. Возобладала, соответственно, активная точка зрения на мотивацию человеческого поведения, в которой утверждалось, что человек, во-первых, изначально деятелен по своей природе, во-вторых, источник его активности находится в нем самом, в-третьих, этот источник является психологическим, а не биологическим.

3. Смещение интереса ученых с изучения мотивации поведения животных на исследования мотивации социально-культурной деятельности человека.

Эту тенденцию также можно объяснить несколькими причинами: вопервых, признанием того, что в ходе исследований мотивации поведения животных невозможно было получить достоверные и точные знания о мотивации деятельности человека; во-вторых, тем, что от психологии как науки ждали прежде всего научного объяснения мотивации социального поведения человека в обществе, а не поведения животных в лабораторных условиях или в природной среде.

4. Отрицание возможности адекватного изучения и познания мотивации деятельности (поведения) человека с помощью тех же методов, которые в лабораторных условиях применялись в процессе исследования мотивации поведения животных.

Речь, в частности, идет об отказе по отношению к человеку использовать так называемые депривационные методы, т. е. изучать его поведение в условиях, когда человек лишается возможности нормально удовлетворять свои естественные, или биологические, потребности в нище, отдыхе, безопасности и т. д. Вместо этого ученые приступили к поиску новых методов изучения мотивов и мотивации социального поведения человека в реальных жизненных условиях.

5. Уделение повышенного внимания мотивации таких видов социального поведения, которые отражают положение человека в современном свободном обществе, основанном на конкурентных отношениях между людьми.

Это мотивация достижения успехов и избегания неудач, мотивация стремления к людям и избегания людей, мотивация власти и подчинения, мотивация оказания помощи и беспомощного поведения человека, вообще — те виды мотивации социального поведения, которые были выделены и представлены в классификации потребностей человека Г. Меррея.

Подведем итоги.^[4][5][6][7]

• 5. В объяснениях поведения людей и животных на протяжении истории изучения психологии мотивации прослеживаются следующие тенденции:
• 1) четкое разделение мотивации поведения людей и животных (до середины XIX в.);
• 2) объединение мотивации людей и животных (со второй половины XIX в. до 40-х гг. XX в.);
• 3) новое разделение мотивации поведения людей и животных с акцентированием внимания на мотивации социального поведения (вторая половина XX в. и до наших дней).

• [1] Эта схема, несколько видоизмененная нами, заимствована из кн.: Atkinson J. Introductionto Motivation. N. Y., 1964.
• [2] Me Daugall W. An introduction to social psychology. London, 1908.
• [3] Эта система уже обсуждалась нами в одной из предыдущих глав данного тома учебника.
• [4] Не вызывает сомнения, что психология мотивации столь же древняянаука, как и вся психология в целом. В самом начале возникновенияпауки о душе перед ней была поставлена задача объяснения поведениялюдей и животных, и эта задача постоянно находилась в центре внимания ученых на протяжении всей истории психологии.
• [5] В истории самой психологии мотивации можно выделить следующиебольшие периоды: 1) с древнейших времен и до XVII в.; 2) с XVII в. до начала второй половины XIX в.; 3) со второй половины XIX в. до начала второй половины XX столетия; 4) с начала второй половины XX в. и до наших дней (это уже не история, а современное состояние психологии мотивации).
• [6] История психологии мотивации частично совпадает, частично отличается от истории исследований личности.
• [7] Одной из наиболее интересных и удачных концепций истории психологии мотивации является та, которая была предложена Дж. Аткинсоном.