Нежелание ученых исследовать сновидения Фрейд объясняет нелепым и нередко аморальным их содержанием. Во сне свободное от этических уз «я» идет навстречу влечениям, беспрепятственно выбирает объекты любви и ненависти, не считаясь с нормами культуры. Инцестуозные влечения, желания мести и смерти уважаемым людям не являются для сна чем-то необычным. Психоанализ, как и любая другая наука не выбирает объекты исследования по признаку их этической или эстетической предпочтительности. Абсурдное и неэтичное даже больше нуждаются в психоаналитическом исследовании, чем разумное и нравственное.
Итак, сновидение, по Фрейду — вовсе не патологическое и экзотическое, но вполне здоровое и нормальное явление психической жизни. Оно восстанавливает психическое равновесие, перерабатывает болезненные дневные впечатления, поддерживает преемственность и самоидентичность личности на протяжении всей жизни. При этом именно сновидение в наиболее полной и отчетливой форме представляет бессознательное. «Вдумавшись в сложность сновидения, мы сознаем, насколько далеки мы от понимания всей полноты бессознательного, которое раскрывается в восприятии, осуществляемом с помощью слуха, зрения и других органов чувств в данный момент времени» [18, с.24].
Анализ сновидений с неизбежностью приводит к сдержанной оценке сознания как познавательного инструмента и умеренному скептицизму познающего. Вместе с тем, очевидна историческая роль сновидений, которые не раз являлись к важному решению. Сновидение есть не только звено индивидуального психического процесса, но и коллективного исторического культуротворчества. Из признаний Гете, Гельмгольца, Пушкина, Менделеева мы знаем, что многие идеи и образы приходили к ним во сне почти в готовом виде. Во сне воображение создает образ, который затем обрабатывается дневными механизмами.
Сновидения, так же, как и симптомы, имеют свое значение и место в личной истории человека. По завершении интерпретации сновидение оказалось замаскированным удовлетворением желания, желания, спровоцированного встречами с реальностью предшествующего дня. Что-то пробудилось и объединилось с бессознательными инфантильными стремлениями, побуждениями, требующими галлюцинаторного удовлетворения. Работа сновидения состоит в том, чтобы удовлетворить, но одновременно и замаскировать бессознательное желание, которое могло бы потревожить сновидца и его сон. Интерпретация сновидения является нарушающей деятельностью; она аннулирует работу сна, снимает маску, переводит явное содержание сновидения обратно в стоящие за ним скрытые мысли. Перевод возможен, ибо Фрейд открыл, что работа сновидения осуществляется в соответствии с механизмами, которые конденсируют и смещают значения, представляют и маскируют многочисленные слои значимости, представляют в видимой форме наслаивающиеся мысли, воспоминания и желания. Формулируя теорию сновидений, Фрейд настойчиво отмечал, что значение сновидения скрывается не в явном или поверхностном (манифестном) содержании, и не в эксцентричном или банальном его изложении. Фасаду сновидения нельзя доверять полностью, не стоит принимать его за чистую монету.
Внешний вид повествования, истории, является «вторичной обработкой», соединением фрагментов, а не драматическим действием. Таким образом, сновидение Фрейда — нечто менее значительное, чем искусство. Значение сновидения можно открыть лишь после дополнительной работы, после того, как сновидец приведет ассоциации к событиям и мыслям предшествующего дня. Так определяется место обработанного сновидения в контексте личностных переживаний.
Десять лет спустя первого издания «Толкования сновидений» Фрейд добавил к своей теории латентного значения привилегированную форму образов сновидения. Наряду с другими психоаналитиками он обнаружил, что некоторые образы повторяются, постоянны в своем значении и вызывают небольшое число ассоциаций. Это «символы» сновидения, в большей мере представления, чем маски, ибо, как говорил Фрейд, источник значения был узок, но почти до бесконечности всеобъемлющ: человеческое тело в целом, родители, дети, братья и сестры, рождение, смерть, нагота и, чаще всего, сфера половой жизни [30. с. 189].
Место символического представления в сновидении упрочивает понимание сновидения как процесса созидательного и синтезирующего, в большей мере открывающего, чем скрывающего, маскирующего и защищающего. Символ сновидения связывает манифестное (явное) и латентное значения, несет в себе связи, а не расщепляет их. Однако несмотря на накопившееся число постоянных и поддающихся интерпретации символов; Фрейд, наряду с работой со снами, особо подчеркивает важность выявления ассоциаций сновидца. Фрейд снова и снова предостерегает аналитика не обманываться манифестным содержанием, а искать его латентную мысль по ассоциациям к фрагментам сновидения. Это положение — основное в интерпретации сновидений Фрейда. Никогда не доверяйте тому, что может казаться очевидным в сновидении.
Стараясь уследить за градом материала, психоаналитики должны помнить, что, даже если рассказываемое сновидение представляется единственной понятной информацией, само по себе оно не тот «спасительный якорь», за который следует держаться. Скорее это процедура, основанная на внимании к бессознательным процессам сновидца и, что не бесспорно, на способности сновидца к самораскрытию, а заключается она в том, чтобы ждать ассоциаций, способных (хотя и необязательно) открыть прямо противоположное очевидному. Именно на этом основании Фрейд построил свое утверждение о том, что интерпретация сновидений — это «царская дорога к бессознательному».
Двадцать лет спустя после опубликования «Толкования сновидений» в работе «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд затронул то, что считал единственным исключением из своего фундаментального представления о процессе формирования сновидения. Он рассматривает компульсивность в трансфере, в жизни и в «травматических сновидениях», воспроизводящих незамаскированные болезненные переживания. Снова и снова возвращаясь к реалистичному изображению травмирующей ситуации, сновидения «пытаются справиться с раздражителями, вызывая тревогу, или (игнорируя последнюю) — травматический невроз» [27, с.467]. Поэтому сновидения, наблюдающиеся при «травматических неврозах», или «сновидения во время психоанализа, вызывающие в памяти физическую травму детства, невозможно классифицировать как исполнения желаний» [27, с.501]. Он пишет, что если существует нечто «по ту сторону принципа удовольствия, то можно утверждать, что некогда было время, когда удовлетворение желаний не являлось целью сновидений» [27, с.516].
Сам Фрейд, продолжая свои исследования начал психической структуры, все больше и больше выделял «позитивный Ад» инстинктной жизни, потенциальную жестокость архаичного эго, полагая их опасностями развития человеческого младенца. Как Фрейд отмечал позднее, никому не удается избежать возвращающихся в сновидениях травм детских переживаний [24, с.76]. Психологи, изучающие «я», недавно воспользовались этой связью травмы с незамаскированным символическим материалом сновидения. В метафорически понимаемом явном содержании они видят раскрытие неустойчивого «я», находящегося на грани дезинтеграции, а сами зрительные образы считают основой связи безымянной тревоги или страха. [25, с.94]
Хотя сам Фрейд обычно связывал сновидения с мыслительным процессом, а травматические сновидения — с преодолением тревоги, он постоянно описывал работу сновидения как характерную для функции поддержания сна. Относительно более широкой адаптивной функции сновидения он был осторожен, более осторожен, чем большинство современных аналитиков: «Ошибочно говорить, что сновидения занимаются актуальными жизненными задачами или пытаются найти решение повседневных проблем. Это дело предсознательной мысли. Полезная работа так же далека от сновидений, как и намерение передать информацию другому человеку. Когда сновидение имеет дело с проблемой реальной жизни, оно решает ее подобно иррациональному желанию» [24, с.127].
Появление в работах Фрейда структурной модели, расширенных концептуализации эго, выполняющего синтезирующую или интегрирующую функцию как днем, так и ночью, как сознательно, так и бессознательно, в конечном итоге привело к более четкому определению континуума сновидения. Существуют «сновидения сверху и сновидения снизу» [20, с.179] или, скорее, сновидения «выходящие или из ид, или из эго». Однако сновидение у Фрейда всегда «находит во время сна подкрепление от бессознательного элемента» [20, с.204]. В «Толковании сновидений» он пишет, что «владелец» дневной мысли требует «капитала» желания из бессознательного [27, с.561]
В 1938 г., за год до своей смерти, Фрейд предложил переработанное понимание сновидения с точки зрения практикующего психоаналитика: «каждое сновидение, находящееся в процессе формирования, предъявляет эго требование — удовлетворить инстинкт, если сновидение берет свое начало в ид; разрешить конфликт, устранить сомнение или сформировать намерение, если сновидение берет свое начало от отпечатка предсознательной деятельности в бодрствующей жизни. Однако спящее эго сосредоточено на желании поддерживать сон, оно воспринимает это требование как тревогу и стремиться избавиться от нее. Эго удается сделать это посредством того, что представляется актом повиновения: оно удовлетворяет требование тем, что в данных обстоятельствах является безопасным удовлетворением желания и таким образом избавляется от него» [19, с.169−170].
Таким образом, Фрейд показывает, насколько он подошел к теоретическому признанию возможности, что роль эго в формировании сновидения заключается в разрешении проблем, и что центральной темой каждого сновидения выступает замаскированное удовлетворение желания. [7, с.64]
То есть, сновидение Фрейда — это нечто меньшее, чем интеграция, синтез, творчество или реалистичное разрешение проблем. Тем не менее, основание интерпретации сновидения изменилось: сновидение, воспроизводящее конфликт, в психоанализе рассматривается не как раскрытие бессознательного желания, а как укрепление эго перед лицом требований как ид, так и суперэго.
Именно Фрейд определил интерпретацию трансфера как существенно важную психоаналитическую деятельность, контекст, в который помещается и наполняется значением изложение сновидения. Кроме того, именно Фрейд создал связанную с развитием концептуализацию эго, оказавшуюся такой плодотворной в последующих представлениях относительно способности использовать аналитическую ситуацию, а также видеть «хорошее» или аналитически полезное сновидение. И наконец, именно Фрейд распознал вторжение травмы и значимость тревоги в устройстве психической организации. Именно это устройство обнаруживается в анализе и в раскрываемом в его ходе сновидении, а не в использовании пациентом функции сновидения в рамках разворачивающегося процесса.
Заключение
До сих пор поток критической и комментаторской литературы о психоанализе не иссякает. В самом психоанализе появляются все новые направления, которые выдвигают на первый план те или иные бессознательные механизмы. Влияние психоанализа ощущается в искусстве, массовом и научном сознании. Психоанализ перестроил систему ценностей целого поколения людей в Европе и США.
В конце концов психологи усвоили многие из фрейдовских идей, которые даже со временем вошли в основной корпус психологических теорий. Признание роли бессознательных процессов, значимости обращения к детскому опыту, исследование действия защитных механизмов — вот далеко неполный список психоаналитических идей, получивших широкое распространение в современной психологии.
Фрейд называл сновидения «царской дорогой к бессознательному». Возрастающее значение психологии Я и проблем психоаналитического процесса способствовало тому, что толкование сновидений стало одним из наиболее важных элементов аналитической работы. Использование сновидений в психотерапии и психоанализе помогает, таким образом, вскрывать бессознательные проявления психического содержания, интегрировать детские фантазии и лежащие в их основе влечения и, наконец, связывать конфликты и защиты со скрытым содержанием, проявляющимся в актуальном поведении и переносе.
Хотя можно согласиться с тем, что сновидение потеряло свое центральное положение в аналитической работе, все же большинство аналитиков уделяют особое внимание пересказу снов: лишь немногие психоаналитические публикации, с использованием иллюстративного клинического материала, не содержат анализа сновидений.
Адлер А. Наука жить. — Киев, 1997.
Адлер А. О нервическом характере. — СПб., 1997
Александер Ф., Селесник Ш. Человек и его душа. Познание и вречевание от древности до наших дней. — М., 1995
Берн Э.
Введение
в психоанализ и психиатрию для непосвященных. — СПб., 1991
Браун Дж. Психология Фрейда и постфрейдисты. — М.: Рефл-бук, 1997
Виттельс Ф. Фрейд. Его личность, учение и школа. — Л.: Эго, 1991
Гиндикин В. Я. Лексикон малой психиатрии. — М., 1997
Джонс Э. Жизнь и творения Зигмунда Фрейда. — М.: Гуманитарий, 1997. — 448 c.
Добреньков В. И. Неофрейдизм в поисках истины. — М., 1997
Зарубежный психоанализ. — СПб., 2001.
Зейгарник К. Теории личности в зарубежной психологии. — М.: Издательство Московского университета. — 1982.
Ключевые понятия психоанализа / Под ред. В. Мертенса. — СПб, 2001.
Конечный и бесконечный анализ З. Фрейда. (под ред. Сандлера). М., 1998. — 224 с.
Коул М. Культурно-историческая психология. — М., 1997
Куттер П. Современный психоанализ. — СПб., 1997
Лакан Ж. Семинары. Книга 1. Работы Фрейда по технике психоанализа (1953;1954). — М: Гнозис-Логос, 1998.
Лакан Ж. Семинары. Книга 2. «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954;1955). — М: Гнозис-Логос, 1999.
Лапланш Ж., Понталис Ж. Б. Словарь по психоанализу. — М., 1996
Марсон П. 25 ключевых книг по психоанализу. — Свердловск: Урал Ltd, 1999
Между Эдипом и Озирисом: Становление психоаналитической концепции мифа (З. Фрейд, К. Абрахам, О. Ранк, Г. Закс, К. Юнг). М., 1998. — 512 с.
Попова М. А. Фрейдизм и религия. — М.: Наука, 1985
Психоаналитические термины и понятия: Словарь / Под ред. Б. Э. Мура и Б. Д. Файна. — Пер. с англ. — М., 2000.
Романова И. Ю. Психоанализ: культурная практика и терапевтический смысл. — М.: Интерпракс, 1994
Современная теория сновидений (ред. с. Фландерс). — М., 1999.
Соколов Э.В.
Введение
в психоанализ. Социокультурный аспект. — СПб.: Лань, 1999. — 320с.
Соколов Э. В. Культурология. — М.: Интерпракс, 1994
Фрейд З.
Введение
в психоанализ. Лекции. — М.: Наука, 1989.
Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия. — М.: Прогресс, 1992
Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура. — М.: Ренессанс, 1992.
Фрейд З. Толкование сновидений. — Ереван, 1991.
