А. Сельское население

Ответить на вопрос, какие типы семьи преобладали среди крестьянства, нам помогут данные о населенности, или людности, крестьянского двора (табл. IV. 1).

Таблица IV. 1.

Средняя людность крестьянского двора в России (человек обоего пола).

* Сельское население по переписи 1897 г.

** 1678 г.

Средняя населенность крестьянского двора в крепостное время в промысловых и промышленных регионах (Север, Северо-Запад и Нечерноземный центр) была стабильной или уменьшалась, а в земледельческих регионах — возрастала. Это свидетельствует о том, что характер хозяйственной деятельности оказывал серьезное влияние на размер семьи: занятие земледелием способствовало ее увеличению, а торговлей, промышленым производством и промыслами — уменьшению. После отмены крепостного права происходило повсеместное сокращение состава семей, причем этот процесс в большей степени охватил земледельческие губернии, что привело к выравниванию средней населенности крестьянского двора в районах промышленной и сельскохозяйственной ориентации.

В X VII-начале XX в. средний крестьянский двор никогда не был многонаселенным, что создает предпосылки интерпретировать малонаселенность как показатель нуклеарной семьи. Но сама по себе малочисленность не является достаточным критерием для заключения о типе семьи, так как может быть следствием высокой смертности и короткой продолжительности жизни. Например, семья из четырех человек может включать две полные семьи и являться составной, а не малой. Какие формы семейной организации преобладали у крестьянства?

По состоянию на 1850 г. имеются данные о семейной структуре крестьян четырех губерний, в которых проживало более 4 млн человек (табл. IV.2).

Таблица IV.2.

Людность дворов-семей в России в 1850-е гг. (в %)*

* Доля хозяйств с 31 и более членами у крестьян Ярославской губернии — 0,04%, 1(ермской — 0,11%, у ярославского мещанства — 0,06%.

** Городское сословие.

В ярославской деревне в среднем на одно хозяйство приходилось 1,95 семьи, 6,49 человека (3,01 мужчины и 3,48 женщины), в том числе 3,45 взрослых и 3,04 детей. Для грех других губерний известно лишь о распределении домохозяйств по числу членов: в Пермской домохозяйство в среднем состояло из 7,06 человека, в том числе 3,33 мужчины и 4,73 женщины, в Нижегородской — соответственно 6,89; 3,30 и 3,59, в Киевской — 7,32; 3,64 и 3,68.

Обычно типология семей устанавливается путем анализа состава каждой семьи. Такой кропотливый анализ требует соответствующих источников, которых у нас недостаточно. Однако выявить приблизительную типологию возможно и по величине семьи, поскольку между типом и величиной семьи существовала тесная связь. Для этого необходимо знать, сколько членов в среднем включали малые, расширенные и составные семьи. С этой целью обратимся к типичному жизненному циклу семьи, который в крепостное время имел следующий вид:

Если женщина весь репродуктивный период проводила в браке и обладала крепким здоровьем, то она рожала 10−11 раз. Вследствие задержки вступления в брак, овдовения, бесплодия, безбрачия, плохого здоровья или намеренного предотвращения рождений крестьянки в среднем рожали по 7−8 детей; из них каждый третий (35%) умирал в течение первого года жизни, только каждый второй (56%) доживал до 20 лет и каждый из трех сыновей призывался на пожизненную воинскую службу. Средняя численность малой семьи в момент своего расцвета, когда супругам было 45−50 лет, могла составлять 6 человек (2 родителя, 3 ребенка и 1 сын в армии). К этому времени старшие дети достигали возраста 20 лет и численность семьи должна была начать постепенно сокращаться, если бы все дети покидали родительский дом. Этот расчет подтверждается данными о жизненном цикле семей духовенства, которое по уровню рождаемости и смертности можно соспоставить с семьями крестьян (табл. IV.3).

Таблица IV.3.

Состав семей представителей духовенства в Вологодской губернии

в 1859 г.

Приведенные цифры показывают, что максимальной величины — 6,24 человека (2 родителя и 4,24 детей) — семьи духовенства достигали, когда супругам было 40−44 года, после чего число членов начинало уменьшаться. Это было связано с тем, что в семьях духовенства только один сын наследовал отцу и становился его преемником, остальные устраивали свою жизнь самостоятельно; дочери после замужества покидали родителей. Когда супруги достигали 60 лет, с ними мог оставаться только один сын, наследовавший отцу, и младшая дочь, не успевшая выйти замуж. Таким образом, престарелые родители доживали жизнь с сыном.

Семьи представителей духовенства можно считать примером семьи, которая на протяжении всего жизненного цикла оставалась малой. В отношении к крестьянству эта модель является контрфактической', она показывает, что было бы с крестьянской семьей, если бы 1) она всегда оставалась малой, 2) крестьян, так же как и представителей духовного сословия, не брали в армию. Средняя величина семьи белого духовенства составляла только 5,17 человека. Это при том, что духовенство являлось самым многодетным сословием в России по причине раннего всту пления в брак, относительного благосостояния и неприятия (по религиозным соображениям) любых средств, ограничивающих деторождение.

В крестьянских семьях, как и в семьях духовенства, дочери после замужества покидали родительский дом, но в отличие от духовенства каждый из трех крестьянских сыновей после достижения призывного возраста, равного 21 году, как правило, уходил в армию и в семью не возвращался. Рекрутская повинность крестьянских детей и меньшая сравнительно с духовенством детность крестьянских семей объясняют, почему по нашему расчету в малой крестьянской семье оставалось трое детей, а в семьях духовенства — 4,24. Второе отличие состояло в том, что крестьянские сыновья, кроме ушедших в армию, оставались с родителями, приводили в дом жен и обзаводились детьми. Начинался новый рост семьи, который продолжался 20−30 лет до смерти патриарха, потому что, как правило, сыновья при живом отце от него не уходили и имущество с ним не делили. Если же они настаивали на разделе, то, согласно обычному праву, не получали никакого имущества. За 20−30 лет численность семьи заметно увеличивалась, так как две-три невестки за это время несколько раз рожали. Нередко случалось, что после смерти отца братья продолжали жить вместе. Большие отцовские и братские семьи иногда достигали значительных размеров: например, самая большая семья в Ярославской гу бернии включала 72 человека, в Нижегородской — 46 и в Пермской — 44 человека.

Итак, в середине XIX в., и в более раннее время тем более, в среде крестьянства семьи, насчитывавшие 6 и более человек, в основном являлись расширенными или составными. Естественно, не все семьи численностью 5 человек и менее были малыми, как и не все семьи, насчитывавшие более 6 членов, были расширенными или составными — речь идет о наиболее распространенных случаях. Имеющиеся локальные исследования действительно показывают, что семьи, насчитывавшие до 5 человек включительно, чаще всего являлись малыми, 6 — расширенными, 7 и более— составными. Семьи с числом членов 11 и выше будем считать большими. В таком случае наша исходная табл. 1V.2 примет вид табл. IV.4.

Таблица IV.4.

Типология крестьянских хозяйств-семей в середине XIX в. в Ярославской, Нижегородской, Пермской и Киевской губерниях (в %)

* Вместе с одинокими и группой родственников. ** С 11 и более членами.

Ярославская, Нижегородская и Пермская губернии имели промышленную ориентацию, так как крестьяне, не оставляя земледелия, активно занимались кустарной промышленностью, отходничеством, торговлей. Во всех трех губерниях в каждый данный момент количественно преобладали составные семьи; вместе с расширенными семьями они составляли абсолютное большинство, как и в земледельческой Киевской губернии. Кроме числа семей, необходимо учитывать и население, жившее в семьях разного типа: в составных семьях проживало до 70 % всех крестьян, малых — около 20%, в расширенных — 10%. В аграрных губерниях доля составных семей и населения, проживавшего в них, была выше, поэтому и средний размер семьи там был примерно на 25 % больше, чем в промышленных губерниях. Например, в 1857 г. средняя величина семьи в Воронежской губернии — 9,6 человека. Вятской — 9,7, Курской — 9,1, Саратовской — 8,4, Тамбовской — 9,0 человек обоего пола. В целом по Европейской России в 1850-е гг. средняя людность двора составляла 8,4 человека (см. табл. IV. 1), по неземледельческим Ярославской, Нижегородской и Пермской губерниям — 6,8. На основании этих данных можно предположить, что до 1861 г. в деревне преобладала составная крестьянская семья.

Пореформенный период отмечен уменьшением средней величины семьи и доли расширенных и составных семей (см. табл. IV. 1, табл. IV.5 и.

IV.6).

Таблица IV.5.

Типология хозяйств-семей сельского населения в 1897 г. в Ярославской, Нижегородской, Пермской и Киевской губерниях (в %)

* Вместе с группой родственников.

** Вместе с расширенными семьями.

*** С 11 и более членами.

При анализе табл. IV.5 и IV.6 следует иметь в виду, что их данные относятся ко всему сельскому населению, а не собственно к крестьянству. В семейной структуре проживавших в деревне мещан, купцов и дворян было больше малых семей и меньше расширенных и составных и их населенность была меньше, чем населенность крестьянской семьи: на одну семью дворян приходилось 5,4 человека, духовенства — 5,8, городских обывателей — 5,1.

Как видим, на рубеже XIX—XX вв. во всех регионах России малые семьи преобладали (хотя на Северо-Западе, в Черноземном центре и Белоруссии из доля была менее 50 %). Составная семья заметно и всюду сдача свои позиции сравнительно с серединой XIX в. Но в промышленных губерниях, где индустриализация и урбанизация зашли достаточно далеко, процесс размельчения семей продвинулся дальше, чем в аграрных. В целом у крестьянства Европейской России малые семьи преобладали — на их долю приходилось 50,5% всех семей, хотя с точки зрения численности членов семей разного типа во всех районах, кроме Прибалтики, к началу XX в. немногим более половины крестьян все еще проживало в составных, включая большие, семьях, если мы по аналогии с серединой XIX в. предположим, что расширенные семьи охватывали около 10% семей и населения.

Приведенная типология дает представление о семейной организации крестьянства на момент группировки, т. е. синхронно. Но каждая семья была живым организмом, в течение своего существования она переживала диахронно жизненный цикл: рост, упадок и другие хозяйственноморфологические процессы. При нормальных условиях малая, составная или большая семьи представляли собой отдельные стадии в этом цикле, так как малая семья становилась составной и часто большой, а составная и большая семьи после раздела превращались в малые. Динамические переписи крестьянских хозяйств конца XIX-начала XX в., в ходе которых прослеживалась в течение 4−20 лет судьба отдельного крестьянского хозяйства, обнаружили: на определенный момент около 70 % хозяйств испытывало рост своего состава, 20% — разделялось, оставшиеся 10 % хозяйств выселялись из деревни, прекращали свое существование, переезжали из других мест, соединялись или распадались. В крепостное время рост крестьянской семьи нередко продолжался до большой, в пореформенной деревне, как правило, — до составной.

Таблица IV.6.

Типология хозяйств-семей сельского населения Европейской России по районам в 1897 г. (в %).

* Вместе с группой родственников.

** С 11 и более членами.

Распределение семей на определенную дату создает иллюзию, что составная семья всюду сохраняла свои позиции вплоть до начала XX в. В действительности в период империи составная семья была лишь одной из стадий жизненного цикла семьи для преобладающего числа крестьян в определенный период жизни, как правило совпадающий с детством, юностью или старостью, до 1501 г. эта стадия оыла практически осязательной для всех семей и к тому же самой продолжительной, а стадию большой семьи переживали около 10 % крестьян. В пореформенное время нуклеарная семья еще более потеснила составную, к концу XIX в. многие семьи вообще не перерастали в составные, а в большие семьи перерастали всего около 4,6% семей. Однако вплоть до начала XX в. составная семья представляла собой обязательную и самую продолжительную стадию жизненного цикла для значительной части крестьян.

Возникает вопрос: почему составные семьи, хотя бы в качестве одной из стадий развития семьи, существовали так долго? Этому способствовал ряд факторов. Составные семьи, особенно в период господства крепостничества, энергично поддерживались общиной, помещиками и администрацией, управлявшей государственной деревней; нередко семейные разделы просто запрещались. При прочих равных условиях составная семья сравнительно с малой обеспечивала большую экономическую эффективность в сельскохозяйственном производстве благодаря семейной кооперации на основе половозрастного разделения труда (табл. I V.7).

Таблица IV.7.

Возрастной состав крестьян, принимавших участие в важнейших полевых работах или помогавших в хозяйстве в конце XIX-начале XX в.

* Кроме пахоты.

Мужчины и женщины старше 60 лет почти наравне с более молодыми участвовали в полевых работах. Кто не сохранил полную физическую силу, выполнял второстепенные работы; глубокие старики ухаживали за младенцами и помогали в домашней работе. Дети включались в полевые работы с 11 лет, а помогали по дому и в уходе за маленькими детьми с 5 лет. Многосемейность сообщала крестьянскому хозяйству устойчивость и являлась важным фактором крестьянского благосостояния как до, так и после 1861 г. В малой семье болезнь или смерть одного и часто единственного работника приводила хозяйство к разорению, в то время как в составной семье потеря одного работника не могла подорвать благосостояние хозяйства. В условиях высокой смертности и низкой средней продолжительности жизни составные семьи страховали детей от высокой смертности родителей (сирот, которых насчитывалось до 13% от общего числа детей в возрасте до 15 лет, воспитывали родственники), родителей — от высокой смертности детей, бесплодных — от отсутствия детей (в большой семье всегда были дети), давали приют немощной старости, страховали от болезней. При ранних браках и, соответственно, ранних материнстве и отцовстве в составной семье могла осуществляться преемственность отцов и детей, столь важная для крестьянской культу ры, основанной на непосредственной передаче опыта от одного поколения к другому. Наконец, именно в составных семьях воспроизводились патриархальные отношения, утверждались авторитет и власть стариков, так как в них дети в большей степени подчинялись большаку и большухе, т. е. дедам и бабкам, чем родителям. Таким образом, до определенного момента составная семья наилучшим образом обеспечивала воспроизводство населения, социальную защиту старых и детей и социализацию молодого поколения, и именно поэтому она до 1861 г. получала поддержку со стороны помещика в частновладельческой деревне и со стороны администрации в казенных имениях. Факторами стабильности составной семьи являлись также слабое развитие товарно-денежных отношений в деревне и недостаток индивидуализма в крестьянской среде.

Несмотря на преимущества составной семьи, в пореформенное время значительное развитие получила малая нуклеарная, которая во многих случаях стала воспроизводить самую себя, не перерастая в составную. Эти изменения происходили в результате участившихся семейных разделов, которые имели две причины — экономическую и психологическую. Развитие неземледельческих занятий, в которые было вовлечено около 23% взрослого населения, сводило к минимуму экономические выгоды семейной кооперации. Отмена барщины, растущее малоземелье и переобременение налогами и выкупными платежами, расширение применения наемного труда действовали в том же направлении. Малая семья оказалась более пластичной, лучше приспосабливалась к развивавшемуся товарному хозяйству, ориентированному на рыночные отношения и связанному с неземледельческими занятиями. В ней было более благоприятное соотношение работников и иждивенцев по сравнению с большими семьями. Вот сведения о величине семьи и доле иждивенцев (лица младше 16 и старше 60 лет) в 19 699 хозяйствах Пермской губернии за 1850 г.:

Процент иждивенцев имел тенденцию увеличиваться по мере роста размера семьи; в составных семьях он достигает минимума при численности.

10−11 человек, после чего начинает возрастать и стабилизируется при людности в 18 и больше человек. Именно тогда, когда семья вырастала до 10−11 человек, и происходили чаще всего разделы. Разросшееся хозяйство заходило в экономический тупик: увеличивались издержки производства, уменьшалась производительность труда, возникали серьезные психологические трения внутри семьи, которые не компенсировались экономическими выгодами.

Раздел разросшихся хозяйств был нормальным явлением. Это происходило со всеми, чаще всего после смерти большака, что случалось обыкновенно, когда ему было 65−70 лет, а его сыновьям — 40−45. Отделившаяся брачная пара начинала новый цикл. Новая семья испытывала рост, продолжавшийся 20−25 лет, в течение которых она превращалась в составную. Дальнейший рост заканчивался семейным разделом, который, как правило, приводил к понижению благосостояния выделившихся семей. Но постепенно благополучие возрастало и достигало максимума к моменту следующего раздела. Поскольку рост семьи при нормальных условиях сопровождался повышением ее благосостояния, то между возрастом главы хозяйства и его имущественным статусом наблюдалась связь: старики, средние по возрасту и молодые являлись представителями трех различных социальных страт в деревне: богатых, середняков и бедных.

В 1861—1882 гг. в 46 губерниях Европейской России происходило ежегодно по 108 тыс. разделов, в 1883—1890 гг. — по 150 тыс. В 1886 г. был принят закон, который разрешал семейный раздел при условии обязательного согласия главы семьи и двух третей сельского схода. Однако общее число разделов продолжало увеличиваться. Крестьяне, чтобы уйти от контроля администрации, производили самовольные разделы, но официально их не регистрировали. Стремление к хозяйственной самостоятельности пересиливало экономические выгоды большой семьи там, где они имелись; разделявшихся не останавливала даже потеря имущества.

Специальное исследование, предпринятое в 1905 г. в Воронежской губернии, обнаружило, что составные семьи были более инертными по сравнению с малыми в отношении общего образования членов семьи и нововведений и улучшений в хозяйстве. Средняя грамотность всех крестьянок составляла 5,6%, а среди женщин из составных семей — 1,9%. В составных семьях главы семей не позволяли молодым заниматься промыслами из-за страха потерять над ними контроль. Малые семьи отличались большим демократизмом, женщины и дети в них не были столь принижены, как в больших семьях. Но благосостояние составных семей было несколько выше благодаря семейной кооперации — основному ее преимуществу перед нуклеарной семьей. Появление личной собственности у членов семьи, падение авторитета стариков, ослабление родительской власти, нарушение обычаев, запрещающих производить раздел имущества при жизни родителей, рост индивидуализма среди молодого поколения, его желание освободиться от опеки старших и жить самостоятельно вели к семейным ссорам, что в конце концов приводило к семейным разделам. Больший простор для инициативы отдельного лица и возможность самостоятельного независимого существования являлись сильным стимулом разделов.