Государственный строй Германской империи

Характер нового государства

Государственное устройство империи вызвало у теоретиков конституционного права определенные споры. Во-первых, формально империя создавалась в результате объединения Северогерманского союза и четырех южных немецких государств. Эго означало, что структура новообразованного государства представлял собой матрешку, характер взаимоотношений ее составных частей изначально страдал неравенством. Поэтому говорить о федеративном характере связей составлявших империю государств можно было только с натяжкой. Во-вторых, вопрос возбуждала формулировка преамбулы Имперской конституции 1871 г., в заключительной части которой буквально говорилось: «Этот союз (Bund) будет именоваться Германской империей (Deutsches Reich)». Эта формулировка еще в конце XIX в. породила в научной литературе, правда, не немецкой, стойкое убеждение, что образованная Германская империя фактически представляла собой расширенную за счет территорий других немецких государств Пруссию. Гегемония Пруссии достигалась не столько ее квотой голосов в Союзном совете (17 голосов), а скорее благодаря полномочиям главы империи — императора, являвшегося по совместительству королем Пруссии. Полномочия императора (гл. IVконст.) делали его власть в империи такой же, как в самой Пруссии. При этом он осуществлял «право экзекуции» — принуждение любого члена Союза к исполнению имперских законов (cm. 19).

Столь своеобразная конструкция союзной власти империи породила в конституционной доктрине Германии утверждение о том, что государства — члены империи продолжают сохранять свою государственность и суверенность своих прав только в качестве членов Союза, только тогда, когда они осуществляют свои права и обязанности (sic!), предоставленные им конституцией (Г. Еллинек и др.). Несомненно, такая трактовка делала федеративный характер империи более чем спорным. К слову сказать, единство, обретенное Германией в форме империи, признавалось на международном уровне не всеми. Так, вплоть до начала Первой мировой войны Россия продолжала держать свои дипломатические представительства при дворах некоторых германских государей, чем вызывала постоянное негодование германского Министерства иностранных дел.