Философские основания теории криминалистической идентификации

Нами продолжается реализовываться замысел настоящей работы, смысл которого в том, чтобы заняться диалектической обработкой криминалистического материала. На очереди рассмотрение философского основания (первоначала, исходных принципов) теории криминалистической идентификации. Исторически сложилось так, что она оказалась первой и хорошо разработанной отечественной частной криминалистической теорией, выступившей как обособившаяся часть системы криминалистических знаний с присущей ей совокупностью понятий. Эту теорию можно назвать классической, поскольку она с давних пор всеми криминалистами принимается как господствующая.

Начало создания названной теории положили исследования С. М. Потапова, результаты которых были представлены им вначале в пространной статье «Принципы криминалистической идентификации» (М., 1940)^[1], а затем в небольшом учебном пособии «Введение в криминалистику» (М., 1946), где в окончательном виде были сформулированы идеи «методики исследования и процесса доказывания тождества в уголовном судопроизводстве»^[2]. Сформированные им общие положения теории криминалистической идентификации в дальнейшем были уточнены главным образом в работах А. И. Винберга, Н. В. Терзиева, В. С. Митричева, В. П. Колмакова, Б. И. Шевченко. Докторские диссертации по данной теме защитили В. Я. Колдин («Теоретические основы и практика применения идентификации при расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел», 1970), М. Я. Сегай («Методология судебной идентификации», 1970), Д. А. Степаненко («Проблемы теории и практики криминалистической идентификации», 2006).

Слово «идентификация» происходит от слова из средневекового латинского языка identificcire (отождествлять) и означает — отождествление, установление чего-либо с чем-либо. Изначально термин «идентификация» появился в философии в процессе разработки категорий «тождество» и «различие». Так, Г. В. Лейбниц исходит из признания тождества и сходства качественно разными видами отношений, причем если первое возможно только по отношению объекта к самому себе, то второе — к другим. Он полагает, что «хотя существует много вещей одного и того же рода, однако никогда не бывает совершенно одинаковых вещей»^[3], поэтому между нетождественными объектами всегда существует какое либо различие, даже если познающий субъект его не обнаруживает. Так, тождество приобретает у Лейбница вид тождества неразличимых: то, что неразличимо, то самотождественно, в мире нет в точности сходных вещей, а если такое и случается, то, значит, перед нами та же самая вещь. Этот принцип получил название «идентификации неразличимости» или «тождества неразличимых» (principium identitatis indiscemibilium). Его наиболее известная формулировка выглядит примерно так: «Две вещи считаются неразличимыми, если все их свойства общие»^[4]. Данный принцип имеет фундаментальный философский смысл и без его упоминания не обходится почти ни одно исследование по проблемам идентичности.

Следует заметить, что некоторые ученые-криминалисты неверно относят идентификацию к числу общенаучных методов^[5]. «Идентификация не является ни универсальным методом в криминалистике, ни специальным методом этой науки, ни вообще методом. Общим методом … криминалистики, как и всех наук, является метод материалистической диалектики — единственный общий метод криминалистики. Идентификация не является „специальным“ методом криминалистики, поскольку в криминалистике идентификация в принципе не отличается от идентификации в других науках — химии, физике и др. Наконец, … идентификация не может рассматриваться вообще как „метод“, поскольку она является задачей исследования»^[6].

Идентификация — процесс познания. Идентификация криминалистически значимых объектов является частным случаем идентификации объектов материального мира.

Криминалистическая идентификация — это процесс сравнительного исследования материального объекта, признаки (свойства) которого отобразились в следах (отображениях), с установленным в ходе расследования объектом, который мог оставить указанные следы, с целью установления их тождества или различия (нетождественное™, неидентичиости).

Основание проявляет себя в основанном, а основанное вытекает из основания, т. е. их разделить нельзя: если говорим «основание», то имеем в виду основанное, и наоборот. Основанием, на котором основывается теория криминалистической идентификации, является материалистическая диалектика, в частности учение о диалектическом тождестве и теория отражения.

Обратимся к положениям марксистско-ленинского учения о диалектическом тождестве, которые важны как для теории, так и для практики (процесса) криминалистической идентификации.

• 1. Индивидуальность объекта (т.е. все окружающее, каждый объект материального мира строго индивидуален, неповторим): а) данный объект равен самому себе; б) данный объект отличается от всего другого. «…Тождество с собой уже с самого начала имеет своим необходимым дополнением отличие от всего другого»^[7]. Итак, индивидуальность объекта определяется двумя моментами: тождеством самому себе и отличием от всякого иного.
• 2. Тождество конкретно и относительно: а) данный объект тождественен только самому себе и только в данный момент времени; б) тождество (равенство) данного объекта самому себе не является неизменным (застывшим), оно постоянно развивается изменяясь. «Растение, животное, каждая клетка в каждое мгновение своей жизни тождественны с собой и тем не менее отличаются от самих себя благодаря усвоению и выделению веществ, благодаря дыханию, образованию и отмиранию клеток, благодаря происходящему процессу циркуляции — словом, благодаря сумме непрерывных молекулярных изменений, которые составляют жизнь… Постоянное изменение, т. е. снимание абстрактного тождества с самим собой, имеется также и в так называемой неорганической природе… Каждое тело беспрерывно подвержено механическим, физическим, химическим воздействиям, которые все время производят в нем изменения, модифицируют его тождество… Истинное, конкретное тождество содержит в себе различие, изменение»^[8]. Одним словом, тождество содержит в себе различие. Тождество есть тождество различенного; тождество есть тождество различного, а не абстрактное равенство с самим собою. В различии момент тождества присущ ему по логической природе.

Итак, в разные периоды один и тот же объект не равен себе, отличен от себя, противоположен себе, поскольку он меняется. Все есть изменение. Но всякий объект самотождественен, самоидентичен в данный момент. Потому каждый определенный объект отличается от других объектов и от самого себя в различные моменты времени.

Исходя из учения о диалектическом тождестве учеными-криминалистами была исправлена своя же ошибка, носящая сущностный характер, в названии термина «групповая (видовая) идентификация», под которым понималось отнесение объекта к некоторой группе (классу). Таковой термин способствовал смешению понятий «тот же» и «такой же». «Криминалистическая идентификация устанавливает конкретное тождество данного объекта, неповторимое в другом объекте. Следовательно, — подчеркивал А. И. Винберг, — целью криминалистического отождествления является установление не такого же объекта, сходного с другим (т.е. не отвечает на вопрос: „Такой же или нет?“), а того же самого (idem [лат.] — тот же), т. е. объекта, тождественного только самому себе (ответ на вопрос: „Тог же самый или нет?“)»^[9]. Поэтому отнесение объекта к той или иной классификационной группе следует называть нс групповой идентификацией, а установлением групповой принадлежности, которую должно рассматривать в общей форме как первоначальную стадию идентификации и которая имеет то же, что и криминалистическая идентификация, философское основание.

Названные положения учения о диалектическом тождестве чрезвычайно важны, поскольку, во-первых, указывают на обязанность субъекта поисково-познавательной деятельности по уголовному делу каждый раз, проводя идентификацию, исследовать наряду с признаками сходства признаки различия. Во-вторых, указывают на верный путь производства оценки такого исследования идентификационных признаков. В-третьих, говорят о непременное™ принятия мер в отношении объектов криминалистической идентификации к незамедлительному анализу и сохранности их в рамках идентификационного периода — интервала времени в пределах которого (с учетом устойчивости и изменяемости признаков отождествляемых объектов) возможна идентификация, — т. е. времени, за которое объекты идентификации не претерпевают таких изменений, что затрудняют либо делают совершенно невозможным решение идентификационной задачи — установления, является ли объект тем самым или нет.

Перейдем к следующему философскому основанию криминалистической идентификации — теории отражения^[10], суть которой, по В. И. Ленину, в том, что все объекты обладают свойством отражения, что отражение не существует без отражаемого, что отражаемое богаче отражения, «отражение может быть верной приблизительно копией отражаемого»^[11].

Из этих положений теории отражения прямо проистекает, что: 1) любой индивидуально-определенный объект (идентифицируемый объект) обладает свойством отражения; 2) криминалистическая идентификация осуществляется по отображениям устойчивых свойств идентифицируемых объектов; 3) идентифицировать объект — значит установить его тождество самому себе. Сущность криминалистической идентификации заключается в установлении конкретного единичного объекта посредством сопоставления совокупности его общих признаков, — выражающих те или иные свойства, присущие данной классификационной группе, являющиеся показателями групповой характеристики объектов, — и частных признаков, — обособленных, присущих только данному объекту признаков, которые не являются выражением его групповых свойств, — отразившихся на других объектах.

Из теории отражения теория криминалистической идентификации почерпнула важное положение об идентификационной связи — связи объектов идентификации отраженного (идентифицирующего или отождествляющего) и отражаемого (идентифицируемого или отождествляемого), обусловленной взаимодействием объектов идентификации (людей, предметов) и устанавливаемой по материально-фиксируемым отображениям признаков этих объектов. Указанную связь следует рассматривать диалектично, т. е. как: а) прямую идентификационную связь — непосредственную связь между идентифицируемым объектом и отображением его признаков и свойств; б) обратную идентификационную связь — возвратное отражение свойств и признаков взаимодействующего объекта, воспринятое искомым объектом — объектом, свойства которого изучаются по отображению. М. Я. Сегай говорил, что изучение идентификационных связей, их видов, типов и определяемых ими способов познания тождества в свете положений материалистической теории отражения является ключом к разработке теоретических основ судебной идентификации^[12].

На сегодня теория криминалистической идентификации складывается из трех частей: 1) общей теории криминалистической идентификации; 2) учения о криминалистической идентификации по материально фиксированным отображениям (материальным следам) и учения о криминалистической идентификации по мысленному образу; 3) отраслевых теорий криминалистической идентификации (учений об идентификации в криминалистической технике, криминалистической тактике и криминалистической методике)^[13].

Особой разновидностью криминалистической идентификации считается установление тождества (равенства) но сохранившемуся в памяти определенного лица образу объекта (опознание), когда в результате устанавливается либо тождество, либо отсутствие тождества. В диалектикоматериалистическом понимании материи се высшей формой организации является человек. Форма организации живой материи, к которой принадлежит человек, весьма специфична — это материя, обладающая сознанием как духовным (инстинкты, интеллект, разум) регулятивом жизнедеятельности. Это «особым образом организованная материя»^[14], которая познает окружающий мир и самую себя. Поэтому любые образования в мозгу человека, в том числе отражения (образы) объектов действительности, есть прошедшие через его сознание изображения. Невозможно непосредственно проникнуть в мыслительный процесс опознающего, который идентифицирует объект по памяти, а до этого в процесс оконечивания данного мысленного образа, запоминания образа ранее воспринятого объекта. Поэтому весьма субъективный процесс такого рода отождествления требует такого порядка предъявления для опознания, который бы помог объективно контролировать верность его результатов. Отсюда необходимость: 1) знания и учета объективных и субъективных факторов, влияющих на психику человека в период усвоения отличительных признаков объекта и во время распознавания^[15]; 2) предъявления объекта в числе других не менее двух — но не более того числа, что определяется «законом Миллеровской семерки», — имеющих сходные признаки; 3) отказа от повторной идентификации с участием того же лица. Большое значение, учитывая особенности идентификации по признакам идентифицируемых объектов, запечатленных в памяти опознающего, имеет вопрос о времени предъявления тех или иных объектов. Вполне ясно, что чем скорее после события, в момент которого потерпевшими или иными лицами воспринимались данные объекты, они им будут предъявлены для опознания, тем больше уверенность, что они будут правильно опознаны. В этой связи следует учитывать данные исследований, полученные группой ученых Института нормальной физиологии РАМН под руководством профессора К. В. Анохина, о том, что память после запоминания новой информации проходит через два периода своего всплеска: через 6—8 часов и 17—18 часов. В эти моменты в мозге человека происходит «перегруппировка» памяти — клетки мозга запоминают информацию на более долгий срок^[16].

Итак, что нам говорит опыт создания теории криминалистической идентификации? Он ясно показывает, что лишь правильная активная философская позиция может дать действительно плодотворные результаты. Материалистическая диалектика при всех своих достоинствах не обладает свойством автоматически, силой собственной научности проникать в различные области научного знания; ее надобно осознанно внедрять, применять. В данном случае мы имеем яркий пример, когда опираясь на диалектический материализм, используя его метод — материалистическую диалектику, учеными-криминалистами был достигнут успех в разработке данной теории. Еще раз было доказано, что связь криминалистики с философией имеется самая глубокая.

• [1] См.: Советское государство и право. 1940. № 1. С. 66—81.
• [2] Сегай М. Я. Методология судебной идентификации / отв. ред. Л. Е. Ароцкер. Киев, 1970. С. 3.
• [3] Лейбниц Г. Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии // Лейбниц Г. Сочинения. В 4 т. М., 1983. Т. 2. С. 230.
• [4] Лейбниц Г. Переписка с Кларком // Лейбниц Г. Сочинения. В 4 т. М, 1982. Т. 1. С. 450.
• [5] См., например: Криминалистика: учебник / под ред. И. Ф. Крылова, Л. И. Бастрыкина. С. 32 (автор главы — И. Ф. Крылов).
• [6] Терзиев //. В. Идентификация в криминалистике // Советское государство и право.1948. № 12. С. 44−45.
• [7] Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 20.С. 530.
• [8] Там же. С. 529−530.
• [9] Винберг А. И. Насущные вопросы теории и практики судебной экспертизы // Советское государство и право. 1961. № б. С. 76.
• [10] Подробнее о теории отражения см. предыдущую главу.
• [11] Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм //Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 18.С. 343.
• [12] См.: Сегай М. Я. Методология судебной идентификации. Киев, 1970. С. 6.
• [13] См.: Степаненко Д. Л. Проблемы теории и практики криминалистической идентификации: авторсф. дис. … докт. юрид. наук. Иркутск: Изд-во Байкальского гос. ун-та экономики и права, 2006. С. 6.
• [14] Ленин В. И. Материализм и эмпириокритицизм. С. 50.
• [15] Об этом подробнее см., например: Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей: учеб, пособие. М., 1967. С. 257−264.
• [16] См.: Осторожно: пульт управления памятью // Российская газета (научная). 2003.19 марта.