Административное принуждение. 
Административное право

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• • виды решений и юридически значимых действий, совершаемых в процессе квалификации административных правонарушений и ходе административноюрисдикционного производства, а также привлечения к дисциплинарной ответственности;
• • правила применения нормативных правовых актов, реализации норм материального и процессуального права в профессиональной юрисдикционной деятельности;

уметь

• • разрабатывать проекты решений, определять тактику и методику юридически значимых действий, совершаемых в процессе квалификации административных правонарушений, дисциплинарных проступков, в ходе административноюрисдикционного производства и дисциплинарного производства по нормам административного права;
• • выстраивать модели применения нормативных правовых актов, реализации норм материального и процессуального права в профессиональной юрисдикционной деятельности;

владеть

• • навыками принятия промежуточных и итоговых решений, определять тактику и методику юридически значимых действий, совершаемых в процессе квалификации административных правонарушений и дисциплинарных проступков, ведения административно-юрисдикционного и дисциплинарного производства;
• • технологиями применения нормативных правовых актов, реализации норм материального и процессуального права в профессиональной юрисдикционной деятельности.

Понятие и виды мер административного принуждения

Распорядительное влияние государственной администрации может быть связано с ее оперативно-исполнительной деятельностью, где всяким административным ведомством издаются миллионы распорядительных актов, связанных с решением текущих, повседневных вопросов управленческой практики, но императивные требования могут быть также средством реагирования на экстраординарные ситуации, когда возникает необходимость ввести правомерные ограничения прав граждан и организаций для достижения целей и решения задач административной деятельности, а также применить меры принудительного характера в целях обеспечения установленного порядка управления, независимо от воли, пожеланий, согласия подвластных субъектов.

Из года в год, десятилетие за десятилетием в административно-правовых исследованиях непрестанное внимание уделяется построению системы и анализу отдельных мер административного принуждения, вновь и вновь появляются новые исследования, посвященные этому методу воздействия исполнительной власти на подведомственные сферы влияния^[1].

Все меры административного принуждения тем или иным образом направлены на обеспечение законности и дисциплины, поддерживаемого государственным административным аппаратом, а разница заключается лишь в том, что отдельные меры применяются в рамках линейной власти, а иные — функциональной, притом такая дифференциация является условной и возникает при изменении фокусов зрения в зависимости от того, рассматриваем ли мы системы управления или руководства, общерегулятивные или относительные административные правоотношения.

Предложенное деление носит условный характер, так как административная власть, по результатам ее применения, является властью линейной. Возьмем для анализа сходные ситуации: в одной обладателем оружия стал сотрудник ОВД, ФСИН России, ФСБ России и пр. в другой — частный охранник или гражданин, занятый охотой или спортивной стрельбой; разве все они не находятся в линейной зависимости от субъекта, выдавшего им соответствующее специальное разрешение на операции с оружием, разве специально уполномоченное должностное лицо не осуществляет в отношении них контрольно-надзорные полномочия, разве при этом функциональный руководитель не может потребовать от них соблюдения требований хранения и обращения с оружием (в рамках материального обеспечения, служебных, контрольно-надзорных и иных проверок, участия в специальных операциях и содействия в обеспечении общественного порядка и т. д.)?

Необходимость выделения линейной и функциональной административной власти возникла из-за того, что отдельные лица находятся в постоянной организационной связи с органами исполнительной власти, причем субъект, уполномоченный применять по отношению к ним меры принуждения, поименован, и зачастую назван не только по должности и иным бюрократическим регалиям, но и персонально.

Иначе, в рамках ситуационной связи (например, между водителем и сотрудником ГИБДД, застройщиком и специалистом строительного надзора, некоммерческой организацией и сотрудником органа юстиции и пр.), возникает точно такая же связь, только время подчиненности может быть короче, чем в рамках служебно-организационных отношений. При этом любой и каждый инспектор по отношению к подвластному субъекту обладает нормативно тождественными полномочиями, это вполне понятно, так как они действуют на основе одних и тех же норм права, но вся совокупность инспекторов представляет собой однородное множество представителей исполнительной власти, которые выступают ее номенклатурными единицами, следовательно, ситуация не изменилась бы, если бы подвластный субъект отвечал перед одним и тем же должностным лицом, претерпевал от него законные меры воздействия, в том числе и принуждения.

В относительных правоотношениях друг другу противопоставлены представитель исполнительной власти и подвластный субъект, но это — отношения типа государственного руководства, в свою очередь, управленческая связь между субъектами, основанная на нормах административного права, а не на индивидуализированных указаниях, безусловно, носит функциональный характер.

Самым удобным образом следует говорить об административном принуждении, не выделяя категории административно-правового принуждения и принуждения на основе норм административного права (во внутри организационных отношениях в аппарате исполнительной власти), и какое-либо еще принуждение в деятельности государственно-управленческих формирований (административное насилие, произвол и усмотрение, вырывающееся из правовых устоев социума для нас, — обычное неправомерное поведение, под которое не нужно подводить легализационную базу).

Если обратить внимание на основания и условия применения мер административного принуждения, то представляется довольно странная картина: с одной стороны, утверждаем, что меры принуждения связаны всегда с правонарушением, но тогда, с другой стороны, оказывается, что некуда девать иные принудительные средства, которые связаны с реакцией на опасные ситуации; то говорим, что эти меры индивидуализированы, но применяем их в случае незаконных сборищ; то говорим, что субъект должен быть поименован, то реализуем их применительно к небезопасной деятельности; то предполагаем, что некоторые из них обеспечительные, а иные самостоятельные, и не можем найти аргументацию для такой автономности; пытаемся говорить о процессуальных мерах как выдающихся из общей картины мер принуждения, то выясняется, что все принудительные меры, так или иначе, являются процессуальными, только обеспечивающими различные административные производства и судопроизводство, наряду с ведением дел об административных правонарушениях и т. д.

Для административного принуждения характерно наличие следующих признаков:

1) они обладают единой целью — предупреждение опасных ситуаций и (или) установленного порядка управления. Пресекательные меры содержат ту же цель — предупреждение правонарушений и опасных ситуаций¹. Меры сдерживания подчинены той же цели^[2][3]. Режимные обязанности содержат цель предупреждения правонарушений и негативных факторов^[4]. Контрольно-надзорные мероприятия не стали исключением из правила и также содержат превентивную цель^[5]. Те же самые высказывания допустимы в отношении восстановительных мер^[6], тем более предупредительные свойства характерны для мер ответственности^[7].

Цель административной деятельности — идеальный результат, который необходимо достичь посредством осуществления административно-правового воздействия. Предупреждение достигается в процессе нормотворчества, в оперативно-исполнительной, в юрисдикционной деятельности государственной администрации — это «конечный пункт» механизма административно-правового регулирования. Предупредительные административно-правовые средства как самостоятельные инструменты воздействия отсутствуют не потому, что они не связаны с правонарушением, а в силу непроявления у них признаков «технологичности», «инструментальности» воздействия. Невозможно в одну группу объединять и сравнивать цели и средства реализации какойлибо деятельности;

2) способом влияния в мерах административного принуждения являются различного рода ограничения (это не трудно обнаружить в рамках ОРМ, связанных с влиянием на личность, ее коммуникации и имущество, этот признак присутствует в предписаниях и ограничениях на занятие деятельностью, то же самое наблюдается в случаях отмены легализующих или разрешающих административных актов, любое административное наказание связано с ограничениями, наконец, отмена льготных режимов ведения деятельности также влечет ограничения занятия ею);

• 3) средством воздействия в рамках мер административного принуждения является пресечение социально-нежелательной деятельности (действий), оперативное прекращение имеющихся и нарастающих опасных и иных негативных факторов в различных сферах общественной жизни, если взять для анализа отдельные меры принуждения, начиная от мягких предостережений, завершая арестами и изъятиями, повсюду заметна пресекательная реакция;
• 4) результатом применения мер административного принуждения является восстановление положения, которое существовало до нарушения установленного порядка управления (устранение нежелательных субъектов, находящихся в опасном состоянии, из общественных мест, отобрание потенциально опасных предметов и веществ, лишение допусков к ведению небезопасных видов деятельности и т. д.);
• 5) последствиями реализации принудительных мер является сдерживание проявления и развития, а также устранение и ликвидация негативных факторов, влияющих на различные отрасли и сферы социальной деятельности, 6) базирующееся на идеологии профилактики нарушений, опасных состояний, иных нежелательных явлений, влияющих на социальные структуры и процессы.

Таким образом, средства административного принуждения обладают едиными признаками: их идеологическая основа — профилактика нарушений и опасных ситуаций (1), цель — предупреждение (2), способ влияния — ограничение деятельности (поведения) (3), средство воздействия — пресечение поступков (4), результат — восстановление режимных требований в рамках установленного порядка управления (5), последствия — сдерживание негативных факторов (6).

Среди средств административного принуждения особо выделяют административно-процессуальные меры обеспечения юрисдикционных производств^[8]. Названные меры могут в отдельных случаях носить принудительный характер, если имеют место злоупотребление процессуальными правами или нарушения, связанные с дестабилизацией нормального хода производства по делу, но их основная роль заключается в том, что они направлены на создание условий и гарантий для реализации вынесенных процессуальных актов, то есть когда нормы процессуального права уже реализованы в промежуточном или итоговом процессуальном решении (залог или привод), а иные возникают до возбуждения дела, и претендовать на роль процессуальных вообще не могут (доставление, задержание, осмотры, досмотры и пр.).

Противодействие правонарушению, направленному на нормальный ход производства по административным делам, осуществляется с применением мер административного пресечения, юридическая природа которых не отличается от пресечения посягательств на другие охраняемые объекты. Пресечение противодействует реальному противоправному деянию. Разрешение вопроса об ответственности по существу возможно лишь по его завершении, иначе постоянно накапливаются новые эпизоды, что неизбежно влияет на квалификацию и на назначение наказания. Пресечение действий, посягающих на нормальный ход производства по делу, — это противодействие новому правонарушению, а не тому, в связи с которым осуществляется разбирательство.

Изъятие, досмотр могут применяться к лицам, не задействованным в правонарушении (п. 2 ст. 11 Федерального закона от 21.07.1997 № 118-ФЗ «О судебных приставах»). Указанные меры носят предупредительный характер и не связаны с привлечением к публичной ответственности лиц, в отношении которых они применяются^[9].

В ст. 92, 94 НК РФ предусмотрено проведение осмотра и выемки документов и предметов по аналогии со ст. 27.7—27.11 КоАП РФ. Меры, указанные в НК РФ, применяются при налоговых проверках, то есть до выявления правонарушения и независимо от его наличия. Установлена процедура применения мер административно-правового принуждения, но само принуждение как метод процессуальной деятельности отсутствует.

Во-первых, помимо КоАП РФ могут быть предусмотрены иные меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях. В ст. 12 и 13 Федерального закона от 07.02.2011 № З-ФЗ «О полиции» можно выделить меры обеспечения, которые в КоАП РФ отсутствуют: обеспечивать сохранность следов административного правонарушения; оказывать первую помощь лицам, пострадавшим от административных правонарушений, содержать, охранять, конвоировать лиц, подвергнутых административному наказанию в виде административного ареста; вызывать в полицию граждан и должностных лиц по находящимся в производстве делам об административных правонарушениях, посещать в связи с делами об административных правонарушениях государственные и муниципальные органы, общественные объединения и организации, требовать от граждан покинуть место совершения административного правонарушения и др. — очевидно, это не кодифицированные меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, причем их куда больше, чем включенных в преимущественно в гл. 27 КоАП РФ.

Во-вторых, имеются сходные меры обеспечения в иных юридических производствах, они не всегда относятся к административноделиктному законодательству. Мера из ст. 27.19 КоАП РФ применяется как согласно КоАП РФ, так и в силу Федерального закона от 25.07.2002 № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации».

Залоговые обязательства могут возникнуть как на основании ст. 27.18 КоАП РФ, таки в силу ГК РФ, Федеральных законов от 13.07.2015 № 224-ФЗ «О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», от 07.12.2011 № 416-ФЗ «О водоснабжении и водоотведении»; от 10.12.2003 № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле» и др. Они носят межотраслевой характер, не говоря уже о более распространенных мерах обеспечения юрисдикционных производств.

В-третьих, рассматриваемые меры должны обеспечивать производство по делам об административных правонарушениях, но такое производство должно содержать стадии (этапы) и отдельные процессуальные действия (операции), так вот эти действия, которыми содержательно наполняется производство по делам об административных правонарушениях, составляют сами по себе меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, результаты применения которых впоследствии будут положены в основу протокола, постановления, определений иных процессуальных актов по делам об административных правонарушениях. Правда в гл. 26 КоАП РФ немного говорится об иных процессуальных действиях (например, запрос информации, проведение экспертиз, получение показателей специальных технических средств), но либо их число незначительно, либо они являются составной частью или следствием применения мер обеспечения. Меры обеспечения должны обеспечивать не только исполнение процессуальных актов (решений), но и нормальный ход ведения производства по юрисдикционным делам, а они обеспечивают сами себя — парадокс.

Итак, существуют общеюрисдикционные меры административного принуждения, необходимые и достаточные для обеспечения нормальной деятельности органов административной юрисдикции, эти меры всегда обеспечительные, никаких процессуальных мер принуждения выделять не стоит, так как функциональной нагрузки они не несут.

Меры принуждения, применяемые представителями государственной администрации, нужно функционально разделять на две группы:

• принудительные меры, предпринимаемые в конституционнооправданных целях, для защиты прав, свобод, законных интересов различных субъектов, социальных институтов, государственного строя — меры непосредственного принуждения (физической защиты, обеспечения неприкосновенности) (1),.

• меры административного принуждения, необходимые и достаточные для поддержания порядка управления (административных режимов) (2).

Меры первой группы, поскольку названные мероприятия проводятся не в интересах бюрократического аппарата, а в гуманитарных, общественно-необходимых и государственно-значимых целях, видимо, нельзя называть административно-принудительными, так как они напрямую связаны с ограничениями прав и свобод граждан и организаций, следовательно, их истоки следуют из положений Конституции РФ; другой вопрос, что применение указанных мер вверено органам исполнительной власти. Организационно они могут быть реализованы с использованием широких усилий общественности (дружин по охране правопорядка, казачьих формирований, партизанских отрядов, общественных патрулей и т. д.).

Разве действия военнослужащего в боевых условиях не подвержены влиянию гуманитарного права, разве сотрудник полиции, применяющий оружие, не ориентирован на нормы о необходимой обороне, имеющиеся в УК РФ, разве администрация, принимающая решение о расселении из «ветхого» жилья, не руководствуется нормами Жилищного кодекса Российской Федерации от 29.12.2004 № 188-ФЗ, а инициаторы административного иска по принудительной госпитализации больных социально опасными заболеваниями — нормами законодательства об охране здоровья граждан? Во всех подобных случаях в основе принуждения находятся нормы иных отраслей права, отличных от норм административного права, поэтому совершенно не важно, кто реализует указанные нормы, главное, что они реализуются во исполнение конституционных положений. Очевидно, что представлена группа мер принуждения иной номенклатуры, у них иная отраслевая принадлежность, чем государственное управление. Более того, оценка неправомерного применения данных мер производится на основе норм УК РФ (превышение пределов необходимой обороны, злоупотребление и превышение полномочий и др. случаи незаконного применения мер технического принуждения).

Исключительно государственно-управленческий характер носит большая группа административно-принудительных мер, связанных с поддержанием исполнительной властью административно-правовых режимов и обеспечением реализации принятых административных актов. Здесь государственная администрация проявляет заботу о собственной устойчивости: один раз задав должный порядок в социуме, она может либо его корректировать, либо изменять режимные требования, или отменять (заменять) принятые решения (акты); такого рода принуждение куда более мягкое, чем реализуемое в рамках первой группы (аннулирование специального разрешения куда слабей, чем применение оружия), причем оно носит формализованный, вербальный, но не технико-сдерживающий характер.

Желательно, чтобы такое принуждение стало монополией исполнительной власти: почему-то приостановление действия или аннулирование лицензии осуществляет административный орган, а тождественные решения по дисквалификации, лишению специального права, административному приостановлению деятельности принимает судья (суд); общим признаком этих мер является лишение управомоченного субъекта ранее выданного разрешения на занятие определенной деятельностью. Неужели обладающей всей полнотой информации и владеющий оперативной обстановкой руководитель административного органа не разбирается в вопросах, сохранять ли статус за тем лицом, кого сам же административный орган этим статусом наделил? Судья никому никаких лицензий, ни водительских удостоверений, ни допусков не выдавал, на должности не назначал, а почему же он лишает возможности пользоваться этими административными документами и реализовывать соответствующие полномочия; никакое решение еще не было принято, а суд уже разрешает вопрос о его правомерности, или он функционально замещает орган административной юрисдикции, но тогда это суд лишь по наименованию? Если возникнет спор и несогласие с решением административного органа, тогда можно воспользоваться услугами судьи (суда), но это уже другой вопрос из области юстиции, а не принуждения.

Далее о формальных признаках административного принуждения. Меры принуждения применяются специально уполномоченными субъектами административного права в рамках «связанной» компетенции, как правило, по отношению к определенному кругу лиц. Оно служит вспомогательным средством обеспечения властных требований. Принуждение процессуально оформлено и связано с принятием административных приказов. Фактическим основанием для его применения являются правонарушения или отдельные опасные деяния и события, особые состояния личности^[10].

Сходными с мерами административно-правового принуждения являются методы оперативного введения специальных режимных запретов и ограничений в целях противодействия негативным фактором.

Часть 2 ст. 3 Федерального закона от 30.12.2006 № 281-ФЗ «О специальных экономических мерах» относит к таковым: запрет на совершение действий в отношении иностранных государств, организаций и граждан, и (или) возложение обязанности совершения определенных действий. Такие меры могут быть направлены на приостановление реализации программ в области экономической, технической помощи, военно-технического сотрудничества.

Очевидно, что административно-правовые режимы устанавливаются, чтобы остановить дальнейшее развитие ситуации, обусловившей их введение, своевременно пресечь противоправные посягательства, нейтрализовать дестабилизирующее факторы и т. д.^[11] Противоправные деяния зачастую отсутствуют, но имеют место меры ограничительного персонифицированного воздействия. Тем самым проявляется особенность механизма административно-правового регулирования — в случае введения специального режима, как правило, производится прекращение действия ранее состоявшихся правонаделительных административных актов.

Административно-правовое регулирование основано на презумпции наступления угроз безопасности, выступающих юридическими фактами, достаточными для принятия мер предупреждения отрицательных последствий, возникающих в управляемой среде.

В области антропотехнической (физической) принуждение — просто техническое действие, сила которого должна быть больше или равна (в целом эквивалентна) силе опасного фактора, и отношение к нему должно быть как к объекту, а не как к субъекту, но в области юридической — это правоограничение, вызванное наличием небезопасных обстоятельств, угрожающих условиям существования того или иного социального института (группы).

Введение

правоограничений возможно в силу антропогенных, техногенных или естественных опасностей, однако принцип во всех случаях один: есть опасность — будут правоограничения и принуждение, и соотносить их друг с другом необходимо как основание и последствия, а не противопоставлять.

Существенным признаком, отличающим режимы правоограничений, от иных правоохранительных вариантов административно-правового воздействия, является установление абсолютных запретов. Режим охраны Государственной границы РФ носит разрешительный характер, а закрытие ее участков исключает возможность пересечения, т. е. связано с абсолютным запретом. Причем такая мера распространяется на лиц, оказавшихся под воздействием небезопасных факторов, но о ней как административно-принудительной говорить не приходится. Разве установление данного режима не связано с правоограничениями? Действительно, существуют особые основания, условия, процедуры установления административного режима, вследствие чего его не рассматривают в ракурсе принуждения, хотя с фактической стороны ограничивающие действия при этом совершаются (изъятие имущества, переселение, запрещение свободного передвижения и т. д.). Как только режим охраны усиливается, возникает вопрос, а не особые ли это меры административно-правового принуждения? С фактической стороны, ответ может быть только положительным. Если лицу запрещается что-либо совершать под угрозой насилия, разве это не принуждение? Другой вопрос, что реально оно последует тогда, когда лицо нарушит режимные требования.

Административная деятельность постоянно «наслаивается» на иные проявления социальной активности, делая их управляемыми, в свою очередь административно-принудительная деятельность «наслаивается» на негативные проявления любых процессов, независимо от того, как они между собой сопряжены, кто в них вовлечен, в какой сфере или отрасли они возникли и т. д. Одним словом, административное принуждение против деятельности, а не против субъектов. В силу ст. 2 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» ее задачей является в том числе добывание информации о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности, методами, которые могут носить принудительный характер, — ограничение тайны переговоров, отправлений, частной жизни, проникновением в жилище и т. п.

В КоАП РФ рассматриваются вопросы ответственности, непременным условием которой является наличие субъектов, вовлеченных в небезопасную и (или) неправомерную деятельность. Другой вопрос, если субъект не установлен, а небезопасная деятельность осуществляется, необходимо ли применять принудительные меры? Да, следует. Не во всех перечисленных случаях присутствует противоправное поведение, но всегда наличествуют небезопасные факторы.

Наиболее пригодным для оперативного реагирования признается применение мер пресечения, а не назначение административного наказания. Если принять во внимание указанные обстоятельства, то снимается вопрос об организационно-правовом статусе субъекта, к которому могут быть применены принудительные меры. Таковым становится любое лицо, вовлеченное в небезопасную деятельность, независимо от его роли, статуса, интересов и т. д.

Существо большинства нарушений заключается в коллективном или массовом невыполнении специальных правил поведения, поддерживаемых и (или) установленных государственной администрацией, а не поступки каких-либо отдельных лиц. Совершенно не важно, создана опасная ситуация юридическим лицом или группой лиц, возникла она в результате действий персонифицированного субъекта или сбоя в работе техногенного источника, главное — ее предупредить и ликвидировать, что сопряжено с вовлечением в административную практику сторонних лиц, изменение стиля поведения которых будет являться принудительной реакцией на их деятельность.

Разве не следует предпринимать меры принудительного воздействия в отношении фактически осуществляемой деятельности без регистрации, сертификации, разрешений и т. д. Если опасное деяние совершено незарегистрированным экстремистским движением, почему бы не применить к нему меры приостановления деятельности? Если виновно в совершении правонарушения обособленное подразделение, находящееся за тысячи километров от органов управления юридического лица, адекватной была бы правоохранительная реакция именно на действия именно этого подразделения, а не на поиски законного представителя юридического лица, который не знаком с происшедшим.

Средствами административного принуждения являются применяемые в рамках установившейся линейной связи (зависимости) представителями государственной администрации на основе административных актов меры воздействия, направленные на физическую защиту либо предупреждение и выявление угроз безопасности, своевременную их локализацию, установление обстоятельств происшедшего, устранение нарушений и привлечение виновных в их совершении к ответственности в целях профилактики наступления и развития негативных последствий таких угроз.

• [1] Десятик М. С. Административное принуждение в исполнительном производстве. М., 2011 // http://vak.ed.gov.ru/dis-details?xPARAM=56 872; Буторина Л. С. Административное принуждение, применяемое в отношении несовершеннолетних. М. 2013 // http://vak.ed.gov.ru/dis-details?xPARAM= 143 388; Смоляков А. И. Административно-правовое принуждение и поощрение в системе государственно-правовых методов обеспечения безопасности дорожного движения М., 2015 // http://vak.ed.gov.ru/dis-details?xPARAM=183 122
• [2] Приказ Минрегиона России от 14.10.2013 № 444; приказ ФАС России от 22.01.2016№ 57/16.
• [3] Распоряжение Правительства РФ от 24.12.2015 № 2661-р «Об утверждении перечнямероприятий по реализации национального плана действий по предупреждению, сдерживанию и ликвидации незаконного, несообщаемого и нерегулируемого промысла».
• [4] Постановление Правительства РФ от 08.11.2013 № 1007 «О силах и средствах единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций».
• [5] Указание Генеральной прокуратуры РФ от 09.06.2014 № 307/36 «Об усилении прокурорского надзора за исполнением законов при предупреждении, выявлении, раскрытии и расследовании преступлений в сфере лесопользования».
• [6] Указ Президента РФ от 15.01.2013 № 31с «О создании государственной системыобнаружения, предупреждения и ликвидации последствий компьютерных атакна информационные ресурсы Российской Федерации».
• [7] Статья 3.1, 3.2 КоАП РФ; приказ Минюста России № 190, МВД России № 912от 04.10.2012 «Об утверждении Регламента взаимодействия ФСИН России и МВД Россиипо предупреждению совершения лицами, состоящими на учете уголовно-исполнительных инспекций, преступлений и других правонарушений».
• [8] Соколов А. Ю. Меры обеспечения производства по делам об административныхправонарушениях: монография. М.: Норма, 2015; Сургутское В. И., Пивоваров Д. В. О совершенствовании правового регулирования применения полицией отдельныхмер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях //Актуальные проблемы российского права. 2015. № 11; Самбор Н. А. Процессуальноеоформление реализации мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях // Административное право и процесс. 2015. № 12; Горяйнов А. И., Кузин В. В., Якимов А. Ю. Специальные меры обеспечения производствапо делам об административных правонарушениях в области дорожного движения, применяемые в отношении водителей транспортных средств // Административное правои процесс. 2010. № 5.
• [9] Определение Конституционного Суда РФ от 28.05.2013 № 780−0.
• [10] Тюрин В. А. Богданов Р. Г. Меры административного пресечения как средство обеспечения правопорядка // Современное право. 2005. № 5. С. 61; Мельников В. А. Проблемы определения понятия административного принуждения // Административноеправо и процесс. 2012. № 1. С. 4.
• [11] Румянцев Н. В. Безопасность как объект государственного управления // Административное право и процесс. 2011. № 7. С. 3.