Переключения-дублирования. 
Возрастная билингвология

Переключение-дублирование связано со способностью ребенка к спонтанному и намеренному переводу, а также со сформировавшейся у него ориентацией на язык собеседника. Такие переключения возможны при наличии достаточного количества межъязыковых функциональных эквивалентов в билингвальном словаре ребенка. В переключениях-дублированиях выявляются различия в компетенции на разных языках, они показывают степень сбалансированности детского билингвизма.

Первые переключения дублирования появляются в тот период, когда ребенок неосознанно соединяет вместе эквиваленты из двух языков. Родителям рекомендуют стимулировать этот процесс на ранних этапах, повторяя вслед за сказанным ребенком словом на одном языке его эквивалент на другом языке (Dodson, 1984).

Для речи маленьких билингвов переключения-дублирования особенно характерны в присутствии родителей, говорящих с ними на разных языках.

Примеры таких дублирований приводятся в работе о венгерскоанглийском мальчике-билингве: Ott. Up.; Elment. All gone (2;8). Некоторые такие дублирования были ориентированы на маму и папу в отдельности (Gergely, 1997).

У русско-английских детей-билингвов переключения-дублирования часто реализуются в период номинативной двуязычной активности, когда эквивалентная лексика появляется практически одновременно. Ребенок почти сразу называет то, что видит, лексемами двух языков. Например, Андрюша увидел у папы орехи: Nuts. Give т. е. Give nutsl Показывает маме: Орешки папа (2;0). От дублирования отдельных слов: Машинка, Carl Car, garagel (Андрюша, 1; 11) — ребенок переходит к дублированию своих высказываний: Broken car. Wheels are coming off. Повернувшись к маме: Сломана машинка. Колесики упали. Нету (Андрюша. 2;1).

Иногда слово одного языка при дублировании находится с первым в родовидовых отношениях: Bird [but] there! Папагай! Bird there, two men there (Андрюша, 2;5).

Смена собеседника для ребенка часто является причиной проявления хезитации в выборе адекватной лексемы. Пример такой хезитации наблюдался в речи Андрюши. Андрюша ест с мамой кашу: Горячий'. Подходит к папе: Горя… Hot! Hotl (1;10).

Одной из причин хезитации может быть слишком быстрая смена языка, когда ребенок не успел спланировать свое высказывание на другом языке. Кроме того, при дублировании смысла на не доминантном языке паузы хезитации вызываются и недостатком компетенции.

Андрюша ужинает: Рыбка большая Дюше кушать. Горячая рыбка. Дуть. Дюша подует. Кричит папе, который только что пришел с работы: Big, big… (забыл слово) big fish hot'. (2;2).

Особенности переключений-дублирований и хезитации зависят от их языковой направленности. Если первым компонентом является высказывание на доминантном языке (Я_г —" Я₂), то во втором компоненте наблюдаются либо паузы хезитации, либо менее выразительные средства. Если смысл первоначально сформулирован на недоминантном языке (Я₂ —> Я,), то паузы хезитации наблюдаются редко, а содержание высказывания при его дублировании на доминантном языке выражено более эмоционально и экспрессивно.

Например, Андрюша (2;3) показывает папе на себя: Andy big Обращается к маме: Люша большой, очень-очень большой!

Андрюша (2;3): Truckno! Train! Поезд, поезд Дюша сделал!

Андрюша хочет достать еще игрушки и просит папу: Пойдем! Еще! Пойдем! [ра'сГот]. Поскольку папа не торопится встать, Андрюша выражает свою просьбу во второй раз, уже по-английски: Come, papa, cornel (1;11).

Направленность переключений-дублирований зависит от собеседника, к которому ребенок обращает свою речь. Например, когда английское слово не было воспринято мамой, ребенок произнес его русский эквивалент, более длинный, но в упрощенной форме, а затем повторил его еще раз, вслед за мамой.

Андрюша: Bus стоит! Bus! Тоба!

Мама: Автобус?

Андрюша: Атобас (2;4).

В период относительно сбалансированного билингвизма переключения-дублирования отдельных слов проявляются как самоисправления ребенка. Дж. Сондерс приводит такой пример из речи Фрэнка (3; 11): Warum wollen sic das Frau shooten… shiessen? Мальчик обращался к папе, поэтому поспешил продублировать английскую единицу немецкой (Saunders, 1988).

В возрасте 2;6 Андрюша дублировал уже целые сочетания и высказывания, которые по-английски не всегда оформлялись грамматически правильно, в отличие от русских.

Андрюша: There'. Helicopter'. Helicopter flying'. Виталёт летит там, видишь? Виталёт'. (2;6).

Переключения-дублирования на этапе убывающей билингвальности призваны показать, что ребенок еще не полностью утратил компетенцию в Я₂, поэтому их направленность — Я_у —" Я₂. Например, начав говорить по-английски, Петя переключился на русское слово, но тут же продублировал его по-английски, так как знал, что предпочтительнее тогда был английский вариант: But, dad, why always спать sleep? (Петя, 10;9;30).

Если просьба сначала сказана по-русски, а обращена к папе, Петя спешил продублировать ее по-английски для того, чтобы обеспечить ее выполнение: Папа, нужно купить шоколадку. Dad, buy a chocolate bar, please (10;4).

Для передачи эмоций ребенок использует направление дублирования от Я₂ к Я₁. В ответ на неоднократную просьбу папы пойти гулять Петя воскликнул несколько раз по-английски, а затем продублировал по-русски: I’ll go! I’ll go! Я пойду! (Петя, 10; 11).

Если на этапе многословных высказываний дублируются грамматические ошибки, а направление дублирования это указывает на особенности детского восприятия действительности. Например, Андрюша говорит папе, показывая на окно: Little dark. Повернувшись к маме: Мало темно (2; 11).

Если первая часть высказывания на Я_а не имеет ошибок, то переключение-дублирование на Я₂ часто содержит те ошибки, которые выявляют недостаточно усвоенные формы Я₂. Например, Андрюша сломал машинку, засовывая в нее солдатика; показал маме: Дядя машинку сломал. Папе: Man broken car! (2;4).

Недостаточно усвоенные формы Я₂ еще более отчетливо выявляются в тех случаях, когда первое высказывание на Я₂ дублируется грамматически более правильно оформленным высказыванием на Я_г.

Например, Андрюша (папе): Nuts want. Маме, после того как папа ушел за орехами: Дюша орешки кушать будет (2;5). Английская часть высказывания демонстрирует синтаксическую интерференцию русского языка в области порядка слов и в неоправданном эллипсисе подлежащего, что недопустимо в английском предложении. Констатация того же факта на русском языке представляет собой законченное простое предложение.

Английская часть высказывания Андрюши часто не содержит тематических компонентов, но они вербализуются в структуре русского предложения: Truck по! Train! Поезд, поезд Дюша сделал! (2;3).

Первые переключения-дублирования часто состояли из полнозначного слова на Я₂ и квазислова на Я_х. Пример: Dirty, кака (Андрюша, 1;9) показывает, что для квазислова (кака) характерно указание на качество объекта и запрещение трогать («грязный», то, что нельзя трогать), т. е. квазислово выполняет функцию предикации. Позднее, когда предикаты в русском предложении уже выражались с помощью глаголов, их недостаток в английской части высказывания передавался русскими квазисловами: Солдатики залезли высоко машинку. Man car therel Man ба-бах! (Андрюша, 2;3).

При дублировании своего английского высказывания по-русски Андрюша передает гораздо больше информации. Например, показывая папе картинку на одном пакете, он сообщает: Piggy. Показывает картинку на другом пакете: Again piggy. Затем он показывает то же самое маме: Хрюши такие. Один, два хрюши, глазки черные (2;5).

Дублируя русскую часть высказывания по-английски, Андрюша сокращал количество передаваемой информации. Например, он смотрел программу «Спокойной ночи, малыши» и сообщил маме: Зайчик маленький в шапочке. Папе: Little little hare (2;3).

Русская часть сообщения выражалась более экспрессивно, чем английская. Например, Андрюша показал папе на себя: Andy big! Затем обратился к маме: Дюша большой, очень-очень большой! (2;3).

Переключения-дублирования естественны в речи маленького билингва, еще не до конца дифференцировавшего два языка, но они выглядят нелепо в речи взрослых (их можно услышать в фильмах, где неудачно стилизуют речь иностранцев).

Выводы

Возрастные особенности кодовых взаимодействий проявляются в функциональной специфике билингвальной коммуникации ребенка: все функции общения подчинены реализацией двух основных — адресатной и предметно-тематической.

В ситуации двуязычия взаимодействуют все параметры общения, приводя либо к успеху коммуникации, либо к коммуникативной неудаче. Дети-билингвы постепенно приобретают в качестве одного из компонентов своих фоновых знаний ориентацию на правильный выбор кода в зависимости от языка/языков, которыми владеет собеседник, места, времени и цели общения. Такая чувствительность к параметрам коммуникативной ситуации вызывается билингвальностью ребенка.

Снижение уровня билингвальности влечет за собой ухудшение способности эффективно участвовать сначала в монолингвальной (на «слабом» языке), затем в билингвальной коммуникации. Однако последняя может сохраняться достаточно долго на уровне реплицирования. Детские кодовые переключения можно анализировать с помощью всех аспектов модели РМЯ после того, как ребенок дифференцировал два языка и научился правильно использовать грамматические показатели категорий в матричном и гостевом языках. Важно также, чтобы его билингвальный словарь содержал необходимое количество эквивалентной лексики.

Пиджинизированные переключения в речи детей-билингвов появляются после дифференциации языков и обычно осознаются ими. В переключениях-дублированиях проявляются все основные особенности билингвального развития ребенка: формирование двуязычного словаря, неравномерное усвоение двух языков, развитие семантикопрагматической компетенции на двух языках, наличие интерференции на разных языковых уровнях, ориентация на собеседника в двуязычном типе коммуникации, отражение семантических, грамматических и стилистических особенностей инпута, способность к спонтанному переводу.