Австро-венгрия в 1817-1918 гг

Компромисс

Divide et impera.

В конце 60-х годов, после несчастливых войн с Италией и Пруссией, выброшенные из Германии руководящие круги австрийской буржуазии убедились, что дальнейшая распря с Венгрией — наиболее значительной и сильной частью империи — грозит самому существованию Австрии, как самостоятельного государства. Ослабленное и расшатанное этой распрей государство, очевидно, не может противостоять сильным соперникам ни на полях сражений, ни даже в мирном международном обороте. В 1866 г. Энгельс имел известные основания говорить о предстоящем переходе к Германии немецких провинций Австрии. Господствующие классы Австрии не могли в то время равнодушно относиться к угрозе, нависшей над ее государственной самостоятельностью со стороны Германии. К тому же в усиливавшейся Италии они увидели новую и очень реальную опасность, угрожающую остаткам итальянских владений Австрии. Очутившись без прежней поддержки германских немцев, австрийские немцы ощущали с неприятной ясностью свою слабость. С другой стороны, господствующие классы Венгрии вовсе не были уверены в том, что Венгрия, предоставленная самой себе, сможет с успехом сопротивляться России. Доносил же Паскевич русскому государю после усмирения Венгрии в 1848 г.: «Венгрия — у ног вашего величества». Уступая голосу благоразумия, венгерские помещики и немецкая буржуазия решили заключить компромисс, размежеваться, довести до минимума возможность взаимных столкновений и обратить все усилия на сохранение своего господства над подчиненными классами и нациями. Именно в это время тогдашний глава австрийского правительства Бейст бросил своему венгерскому коллеге ставшую знаменитой фразу о подавлении славянских народов. То была «старая специальная система управления, когда буржуазная власть приближает к себе некоторые национальности, дает им привилегии, а остальные нации принижает, не желая возиться с ними». Таким образом, приближая одну национальность, она давит через нее на остальные.

Содержание соглашения 1867 г.

Для этого-то обе стороны и развязали друг другу руки соглашением 1867 г., превратившим Австрию и Венгрию в два отдельных государства, имеющих некоторые общие установления. Законом 12 июня Венгрия предложила, а законом 21 декабря Австрия приняла план нового устройства и новых отношений (Основной государственный закон об общих делах и о способах их устройства). Теперь опять стали официально употребительны старинные названия Цислейтании и Транслейтании (по имени реки Лейты, отделявшей эрцгерцогство Австрийское от Венгрии), где под Цислейтанией разумелась вся совокупность австрийских земель, а под Транслейтанией — Венгрия, совершенно поглотившая Трансильванию, но с автономной Хорватией. Оба государства получили общего наследственного монарха, который являлся императором для Австрии и королем для Венгрии. Ему принадлежало верховное наблюдение за общими, как увидим сейчас, делами, он назначал общих министров, утверждал законы, касающиеся общих дел, и имел указное право в отношении их же. Именно, общими признаны были некоторые определенные отрасли управления: иностранные дела, организация армии и флота (с разными ограничениями) и финансы (т. е. лишь те, собственно, расходы, которые вызываются ведением общих дел). Заведование общими отраслями управления передавалось трем министрам по принадлежности, которые и являлись единственными общеимперскими (кроме монарха) органами управления (ст. 1). Для наблюдения же с обеих сторон за общим управлением создавался оригинальный орган в виде так называемых делегаций: делегация рейхсрата и делегация сейма в равном числе членов (по 60). Делегации созывались один раз в год на очень краткую сессию. Они работали строго раздельно, и лишь в случаях разногласий допускалось совместное заседание — не для прений, однако, а исключительно для голосования по спорному вопросу. На таких совместных заседаниях преимущество получала все-таки венгерская делегация, так как члены ее отличались большей сплоченностью, чем члены австрийской делегации, гораздо более пестрой и разрозненной по национальному составу. Делегации, конечно, не управляли, законодательные же их функции были крайне ограничены и сводились почти исключительно к установлению общего бюджета. Закон отнес к их компетенции все общие дела (ст. 13 закона 1867 г.). Контроль за ними они осуществляли, главным образом, путем интерпеллирования министров, которые считались ответственными перед делегатами. Конечно, ввиду совершенно необычного характера делегаций, делавшего их и отдаленно непохожими на парламент, настоящей парламентской ответственности министров здесь не получалось.

Так как сверх всего этого нужно было предвидеть потребность в одинаковой политике обоих государств по отношению к важнейшим вопросам хозяйственной жизни, то закон 1867 г. об общих делах перечисляет отрасли, которые, хотя и не находятся в ведении какой-либо общей администрации, однако «управляются на основе общих принципов, от времени до времени согласуемых». Это — торговые и тарифные дела, косвенные налоги, — в особенности, затрагивающие промышленность, — денежная система, железные дороги, военная система (ст. 2). Эти вопросы регулировались параллельными одинаковыми законами, исходившими отдельно от рейхсрата и от сейма, но подготовляемыми особыми паритетными комиссиями («депутациями») того и другого.

Таким образом, объединение касалось действительно лишь самого необходимого. Подавляющее большинство вопросов государственного управления разрешалось совершенно отдельно и самостоятельно парламентом и правительством каждой из этих стран, заметно отличавшихся друг от друга по своему политическому строю. Ни одно из известных науке определений не подходило для этого объединения: здесь, очевидно, не получалось ни унии личной, ни реальной, ни федерации, ни конфедерации в каком бы то ни было виде. Согласились на том, что это — «дуалистическая», двуединая монархия. Внутренний же строй каждого из двух государств определялся самостоятельными конституциями, и внутренняя их жизнь протекала в различных условиях.