Патерналистское принуждение. 
Этика

В разделах о самообороне и наказании мы обсуждали морально оправданное государственное принуждение в ответ на явное нарушение одним человеком права другого человека или в ответ на причинение вреда другому. Принуждение в этих случаях было призвано предотвратить негативные последствия для жертвы нарушения права или же воздать за их причинение. Однако существует целый ряд индивидуальных действий, которые часто рассматриваются как потенциальное основание для применения принуждения, несмотря на то, что они не являются покушениями на право конкретного человека. В потенциальный предмет для ограничений со стороны общества (государства) их превращает вред, который причиняется самому совершающему действие человеку, а также глубоко укорененное во мнении большинства осуждение таких действий в качестве несовместимых с сохранением человеческого достоинства. В теории уголовного права для подобных действий используется понятие «преступления без жертвы». В социальной этике и политической теории необходимость или, напротив, недопустимость присутствия в уголовных кодексах подобных составов преступлений обсуждается под рубрикой обоснованности патерналистского принуждения.

Под патернализмом понимается такая политика государства, которая ограничивает свободу каждого конкретного гражданина выбирать параметры наилучшего с его точки зрения образа жизни и оправдывает это его собственным интересом. Патерналистское государство имитирует поведение строгого и заботливого родителя, стремящегося оградить ребенка от последствий саморазрушительных действий или нравственно сомнительных решений. Оно претендует на обладание знанием о подлинном интересе (подлинных потребностях) граждан, в отношении которых сами они могут ошибаться. Это знание может относиться исключительно к вопросам благосостояния или же к совокупности вопросов благосостояния и нравственного совершенства. Другим обозначением такого подхода к задачам государства служит понятие «политического перфекционизма». Самым жестким способом проявления патернализма (политического перфекционизма) является криминализация саморазрушительных и нравственно сомнительных практик, однако, существуют и другие способы воздействия на выбор граждан. Одна часть их имеет ограничивающий характер: увеличение стоимости удовлетворения некоторых предпочтений, сужение возможностей их законного удовлетворения по месту и времени, ограничение доступа обладателей таких предпочтений к получению тех или иных благ и общественных позиций, осуждающие символические послания. Другая часть, напротив, связана с символической и материальной поддержкой одобряемых образов жизни. Речь может идти о социальной рекламе, направленной на их стимулирование, о расходовании общественных фондов на создание инфраструктурных условий для их ведения или о прямом вознаграждении людей, которые воплощают в своей жизни определенный стандарт совершенства. В центре внимания в данном разделе будут находиться различные ограничивающие меры, включая криминализацию. Особенно остро вопрос о легитимности патерналистского принуждения стоит в связи с такими укорененными в общественной жизни практиками, как употребление наркотических веществ, организованные азартные игры, проституция, потребление и производство порнографической продукции, нетрадиционная сексуальность.

Патернализм в социально-этической теории

Противостояние патернализму является основным лейтмотивом либеральной социальной этики. В современной либеральной мысли различные аргументы против государственного патернализма соединяются в рамках концепции «нейтрального» в моральном отношении государства. С большими или меньшими оговорками по поводу удачности самого термина это понимание задач и прерогатив государства поддерживается такими теоретиками, как Б. Бэрри, Р. Дворкин, Ч. Лармор, Дж. Ролз, Дж. Уолдрон. Концепция моральной нейтральности государства не тождественна имморализму или безразличию к нравственным основаниям политики, однако, предполагает, что принятие политических решений в справедливом обществе должно осуществляться на основе такой системы ценностей и норм, которая выносила бы за скобки любые представления о полной и достойной человеческой жизни (в либеральной социальной этике в их отношении используется понятие «концепции блага»). В пользу этого тезиса нейтралисты приводят несколько основных аргументов. Во-первых, для современного демократического общества, включающего в себя носителей разных религиозных и философских убеждений, невозможно сформулировать такую целостную и относящуюся ко всем сторонам человеческой жизни концепцию блага, которая имела бы шансы на поддержку абсолютного большинства. Любая претендующая на эту роль концепция будет иметь неуниверсальную основу, а ее внедрение заставит распрощаться с демократическим равенством. Во-вторых, идея либеральной нейтральности государства тесно связана с признанием позитивной ценности разнообразия индивидуальных мировоззрений. Каждый человек обладает уникальным жизненным опытом, и этот опыт неизбежно отражается на его фундаментальных мировоззренческих установках. Опора государства на какую-то одну концепцию блага была бы неуважением к уникальности человеческой личности и лежащему на ней бремени выбора. В-третьих, внедрение публично одобренной концепции блага делает невозможным процесс индивидуального самоопределения в сфере ценностей и образов жизни — «жизненные эксперименты», используя терминологию одного из отцов-основателей либерализма Дж. С. Милля. В-четвертых, даже если всеобъемлющую публичную концепцию блага можно было бы обосновать на универсальной основе, то обеспечивать ее реализацию с помощью государственного принуждения все равно недопустимо, поскольку такое принуждение порождало бы несвободное или неискреннее согласие с ее ключевыми принципами и ценностями. Единственный приемлемый способ распространения такой концепции — апелляция к разуму граждан, их неманипулятивное убеждение в преимуществе определенного образа жизни.

С точки зрения сторонников либеральной нейтральности государства единственной легитимной основой для принуждения служит пресечение действий, которые приносят точно идентифицируемый вред или ущерб третьим лицам. Они опираются на «принцип вреда», сформулированный Дж. С. Миллем: «каждый член цивилизованного общества только в таком случае может быть справедливо подвергнут какому-нибудь принуждению, если это нужно для того, чтобы предупредить с его стороны такие действия, которые вредны для других людей, — личное же благо самого индивидуума… не составляет достаточного основания для какого бы то ни было вмешательства в его действие». Нейтралистская позиция предполагает недопустимость разных видов патерналистской политики. Современный философ права Р. Дворкин предложил вести речь о трех ее видах: «хирургической», которая стремится запретами устранить дурные образы жизни; «замещающей», цель которой состоит в том, чтобы сместить интерес граждан к более ценным видам деятельности; «культурной», которая пытается за счет воздействия на mass media и систему образования представить выбору граждан строго отсортированный в соответствии с их нравственным качеством набор «концепций блага» .

Существует несколько основных доводов против нейтралистской позиции. Так, она лишается значительной части своей притягательности, если набор благ, определяющих полноту и процветание человеческой жизни, может быть объективным образом обоснован, а некоторые концепции блага и образы жизни, в свою очередь, могут быть уличены в недооценке отдельных составляющих этого набора. Неспособность граждан к идентификации благ и к применению своего знания о них к конкретным ситуациям не создает иммунитета от ограничивающих мер со стороны государства. Таким образом, патерналистское принуждение оказывается допустимым, хотя его конкретные формы и масштаб должны обосновываться отдельно. Данная аргументация применяется критиками нейтрализма, опирающимися на методологический аппарат этики естественного закона, этики качества жизни и этики заботы.

Другие критики опираются на утверждение, что используемое сторонниками морально нейтрального государства понимание принципа вреда не позволяет учитывать так называемый «косвенный вред», т. е. вред, возникающий не от действий конкретного человека, а от широкого присутствия в обществе определенных концепций блага и связанных с ними образов жизни. Если какая-то устойчивая практика приносит ущерб другим людям в стохастическом, т. е. усредненно-вероятностном, отношении, то это может оказаться достаточным основанием для введения ограничений, которые будут отражаться и на тех поддерживающих ее людях, которые лично никому ущерба не причиняют. Важно также учитывать ущерб, связанный с выпадением некоторых членов общества из социальной кооперации, что превращает общественную среду в менее стабильную и комфортную для обитания.

Критика нейтральности может порождать разные подходы к осуществлению патерналистской политики. Одной из альтернатив является радикальный политический перфекционизм, предполагающий, что основной задачей государства является утверждение добродетели и искоренение порока. Однако он сталкивается с непреодолимыми трудностями. Применение лексикона порока и добродетели деструктивно для политических дискуссий. Оно приводит к постановке вопроса в духе «все или ничего» и не допускает компромиссов и полутонов. При подобном понимании задач государства появляется непреодолимый соблазн отождествления зла и его носителей, порока и порочных людей, а это не позволяет организовать конструктивный общественный диалог: диалог с пороком в нравственной системе координат невозможен по определению. Кроме того, содержание конкретных добродетелей и пороков тесно привязано к специфическим культурным и даже субкультурным традициям, и это также не позволяет обеспечить широкого одобрения патерналистских мер в культурно неоднородном обществе.

Другой альтернативой моральной нейтральности государства является умеренно перфекционистский подход, в соответствии с которым государственный патернализм может быть допустим ради достижения высокого качества жизни граждан и сохранения здоровой общественной среды. С точки зрения умеренных политических перфекционистов, в некоторых ситуациях ценность индивидуальной автономии должна отступать перед лицом других, не менее значимых социально-этических ценностей (или благ). Они рассматривают патерналистские ограничения как вынужденные, требующие общезначимого обоснования, дифференцированные по степени своей жесткости и нацеленные на создание условий для переосмысления гражданами своих концепций блага. В самом общем виде условия допустимости умеренного государственного патернализма обозначил американский философ Р. Гудин: во-первых, высокая цена определенного вопроса для конкретных индивидов и сообщества в целом; во-вторых, наличие нестабильных, несогласованных, плохо взвешенные предпочтений граждан по его поводу, в-третьих, в качестве факультативного условия, влияние на формировании подлежащих ограничению предпочтений субкультурных групп, навязывающих своим членам стандарты поведения.