«Эффект экспериментатора» и первичный контроль

Психологический эксперимент предполагает взаимодействие исследователя с испытуемым. Общий контекст и мотивация участия в психологическом эксперименте могут быть разными. Обычной для научных исследований является ситуация призыва в качестве участников «добровольцев» (по объявлению, что фиксирует потом их участие в опытах согласно так называемому «листу ожидания», по личному приглашению и другим образом).

Несколько иными являются ситуации «клиента», когда сам испытуемый ищет возможность участия в психологическом эксперименте или тестировании (и с целью самообследования, и при познавательном интересе), или ситуация комплексной экспертизы в условиях психиатрической клиники. В последнем случае очевидна значимость психологических данных — как данных обследования — в общей жизненной ситуации пациента. При недостаточном уровне интеллектуальной, личностной или поведенческой критичности человека его включенность в выполнение экспериментальных заданий будет иной, чем в обычных условиях актуализации «мотивации экспертизы». Вынужденное участие характеризует, например, целые группы испытуемых, если проводится сравнение разных методов обучения и используются реальные учебные группы. Вместе с тем участие студентов на основе осведомленного согласия позволяет считать, что их мотивация и цели сотрудничества позволяют получать репрезентативные данные.

Сам экспериментатор в разной степени включен в проведение эксперимента и общение с испытуемым. Так, использование проективных методик, как и других методик толкования, требует от экспериментатора большей личностной включенности во взаимодействие с испытуемым, чем, например, заполнение стандартизованных личностных опросников или интеллектуальных тестов, где диалог с испытуемым нарушит стандартизированные условия. Ситуация психофизического эксперимента вообще ограничивает присутствие экспериментатора заданием инструкции и управлением стимуляцией, в то время как в исследованиях мышления взаимодействие с испытуемым необходимо для организации обратной связи испытуемому, коррекции его ошибок в предположениях или рассуждениях по ходу решения задачи, т. е. деятельность экспериментатора включает обеспечение сбора данных. Экспериментатор объясняет цель действий и во многом обусловливает мотивационный уровень принятия задачи испытуемым.

Как отмечал Г. Тэшфелл применительно к социально-психологическому исследованию, эксперимент проходит не в социальном вакууме: испытуемый активно строит предвосхищения относительно ожидаемых от него стратегий поведения или желательных ответов. Испытуемый обязательно выдвигает гипотезы об ожидаемых от него результатах. И чем более неопределенной является для испытуемого ситуация, тем более активно он строит ее образ и отмечает в вербальных и невербальных проявлениях экспериментатора все те признаки, которые сигнализируют ему успешность или неуспешность его деятельности. Эффекты взаимодействий экспериментатора и испытуемого включают, таким образом, как «эффект экспериментатора», так и «эффект испытуемого» .

За рубежом этапными стали две обобщающие работы — обзорная статья и книга, посвященные «эффекту экспериментатора» |Rosenthal, 1976; Johnson, 1976], которые стали классикой в обсуждении форм контроля возможных воздействий экспериментатора (и ожиданий испытуемого) на оценку валидности самых разных исследований — от психофизических до «личностных» — и возможности обобщений полученных в них данных. Множество исследований показало влияние таких характеристик экспериментатора на результаты эксперимента, как его пол, возраст, престиж в глазах испытуемого, привлекательность, доброжелательность, враждебность, тревожность, предварительное знакомство с испытуемым и т. д. Какие-то закономерности были выявлены в качестве довольно поверхностных (например, возрастание числа рисуемых усатых лиц в присутствии усатого экспериментатора), какие-то могли быть проинтерпретированы более глубокими взаимосвязями переменных. Так, в случае трудных задач мужчины проявляют большую включенность и старательность в решении, если экспериментатор — женщина; женщины добиваются более высокой результативности при тестировании детей, чем мужчины. Было продемонстрировано, что влияние характерологических черт экспериментатора или взаимодействия черт испытуемого и экспериментатора проявляются в основном там, где может быть показана содержательная зависимость между обсуждаемым свойством и базисным процессом.

Р. Розенталь назвал «эффектом Пигмалиона» непроизвольное способствование экспериментатора в проявлении именно тех закономерностей, в истинности которых он убежден. Этот эффект наведения испытуемого на нужную стратегию был подтвержден исследованиями невербальной коммуникации (например, улыбка экспериментатора предстала в качестве средства позитивного подкрепления ожидаемых форм поведения) и в так называемых экспериментах на «вербальное обусловливание» (в них неопределенные «гм-гм» экспериментатора значимо изменяли частоту подкрепленного таким образом ответа испытуемого).

В главе «Факторный эксперимент» приводится пример учета свойств испытуемых как контролируемой дополнительной переменной, ограничивающий, в частности, податливость испытуемого тем или иным наведениям со стороны экспериментатора.