Образ-символ в истории русской прозы: Георгий Победоносец и «Чудо Георгия о змие»

Патетическое и ироническое. Способы выражения патетического содержания в прозе. Тема и мотив в истории русской литературы.

Образ Георгия Победоносца и его иконописный облик «Чудо Георгия о змие» судьбоносны для истории не только русской литературы, но и культуры в целом^[1][2][3]. Во многовековом сознании славянских народов и русского в частности, при всей его многоплановости и мифопоэтических контаминациях" ', в русских и поэзии и прозе он упоминается часто и несет множественность тех значений, что вобрал в себя за свою сложную историю. К описанию образа имени в русской прозе и поэзии исследователи обращались неоднократно с разной степенью постижения глубины соотнесенности с образом святого^г>1. При этом напомним, что именно в роковые для Отечества времена доминантным становится образ «Чудо Георгия о змие», обладающий поистине чудотворящей силой^[4].

Как известно, св. Георгий принял мученический венец в 303 г. и.э. И уже на одной из сорока керамических икон, найденных в Македонии и датируемых IV—VI вв., мы видим его именно змееборцем.

Н.М. Тарабукин в книге «Смысл иконы» намечает принципиальную разницу светской живописи и иконописи. Он говорит: «Светская картина действует „заразительно“, она „увлекает“, „захватывает“ зрителя. Икона не „зов“, а путь. Она представляет собою восхождение души молящегося к Первообразу. На икону не смотрят, ее не „переживают“, а на нее молятся»^[5].

Георгий — один из наиболее почитаемых святых в православии, в России знает этот образ всякий, от мала до велика. Новое роковое русское время — и в русской прозе вновь возникает имя Георгия Победоносца как освободителя и защитника. Именно так (хотя имя любимо, переиначено и довольно частотно для прозы XX века), Егором Дремовым назвал своего героя, горевшего в танке, А. Н. Толстой в рассказе «Русский характер»; у других писателей советской литературы и Юрий, и Егор — семантически значимые для произведений имена, хоть и «растворенные» зачастую в бытовых подробностях.

Для писателя Вячеслава Дегтева это имя почти литургического наполнения. Мы встречаем его в рассказах «Последний парад», «Разумные существа», др. Причем совершенно очевидно, что писателю важна «молитвенно-победительная» сила

Имени: «Пусть же вырастут они, как и батька Егорий, — победителями», — говорит автор о будущих детях солдата кавказской войны.

Особняком в ряду его прямых, очень жестких, трагически определенных и семантически плотных, немногословных рассказах стоит рассказ «Георгий Победоносец» с подзаголовком «рассказ казака». Практическое отсутствие дистанции между автором-повествователем и героями рассказа сообщает рассказу черты очерка-исповеди об увиденном и пережитом октябрьской осенью 1993 г. Завершается он подлинной молитвой повсствователя-побратима погибшего воина: «О, великомученик, чудотворец, равностоятель пророков, сорсвнитсль апостолов, предводитель херувимов, соправитель архангелов, твердейший адамант, — проснись!»^[6]

Небольшой по объему рассказ вмещает, кажется, всю драматическую русскую историю, начиная с подвигов былинных богатырей (и Святой Егорий в духовных стихах — избавитель Руси от злого змия); времени, когда «шумел-горел пожар московский» в 1812 г., до пожаров, обстоящих со всех сторон Родину на уже новом рубеже XX—XXI столетий.

Иконографические краски заливают пейзажное пространство, обрамляющее рассказ: «Над Москва-рской горел багровый закат«^[7], — и в финале: «…За некогда русской Москва-рекою, за былинной рекой Смородиной, догорал закат, цвета густой венозной крови» — икон «Чудо Георгия о змие» и «Сошествие в ад»^[8] (8). Символические значения фона-пейзажа ассоциативно пересекаются с образами вина и крови в их сакральном значении: «среди развалин и срубленных осколками деревьев (в Приднестровье. — Я.М.)^[9]; похоронив друзей, мы пили из кружек красное молдавское вино, и братались, вскрывали вены, сдавливали кровь в вино и пускали по кругу это питьё, густое и терпкое, и кружки липли — то ли вино липло, то ли кровь» (7).

В единое целое сплетаются в рассказе Любовь (беременная молодая женщина ищет среди защитников парламента своего мужа и гибнет от пули снайпера) и Смерть (гибнет и побратим повествователя, бросившийся спасти дитя и мечтавший, как назовет его именем Георгий), Жертва за Отечество и циничное попрание не «слезинки», а жизни нерожденного младенца. Сколько бы собственно литературных ассоциаций ни возникало, они будут второстепенны по отношению к фактографичное™ трагедии, разыгравшейся в России 4 октября 1993 г. Нет в рассказе вящей «привязки» к православному календарю — напоминание нами о Сошествии в ад Спасителя важно не только в колористическом плане, но и в плане разворачивания сюжета. Гибелью беременной женщины и се нерожденного малыша от пули нелюдя, гибелью воина Георгия не может завершиться рассказ^[10]. И он завершится, как мы уже говорили, молитвой. И если мы вспомнили о сошествии Спасителя в ад, то потому, что завершается это нисхождение Воскресением, т. е. смерть чревата восстанием Его из мертвых: «смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав».

Диалог убийц о судьбе нерожденного не дает возможности усомниться в том, что для автора, который, как и Марина Цветаева, не называет в самом произведении святого по имени, но выносит имя в название, важен духовно-нравственный смысл «рассказанного». Более того, Георгий-Победоносец в названии, Георгий-герой-воин и дитя, которому не успевает он дать имя, взаимоотражены во внутренней форме повествования: это не три отдельных персонажа, их триединство не случайно.

Апокалиптичность переживаемого подтверждается и другими словами повествователя: «В воздухе пахло гарью и смрадом, и кружило воронье. Но, несмотря ни на что, в мире православном висело ожидание чего-то необычного — может, чуда, — однако, не было, не было, всё еще не было видно па пылающем горизонте всадника в жаркой чешуе доспеха, в кумачовом плаще, с копьем наперевес, — опоили, похоже, его сон-травою…» (7). Ощущение «конца времен» всегда чревато предощущением «начала» для выстрадавших жизнь вечную.

Апокалиптическое и трагическое начала в их бытийном и конструктивном значении отражены в видимом стремлении автора к синтезу жанров. Прозаический рассказ казака (мы указали на жанровые контаминации очерка-исповеди) несет в своем строе инвсрсионность предания, песни-плача о герое (обратим внимание на характерные для фольклорного плача повторы), даже баллады (динамически развивающийся сюжет, гибель героя). Но все они вкупе важны для создания автором чаемого всеми православными верующими образа молитвенного стояния и искупления безвинных жертв и смерти героев, павших за Родину и «за други своя» в битве со злом. Название «Георгий Победоносец», а не «Чудо Георгия о змие», не «Егорий Храбрый»⁶⁰ определило и саму эту грядущую Победу, и позволило автору уклониться от утрирования исключительности религиозных значений, акцентирования лишь церковно-книжного или фольклорного понимания и образа святого Георгия, и интерпретации судьбоносных для России событий. Ведь его отражение и в герое-воине, и в гербе столицы, и во всем известном Образе.^[11]

• [1] Георгий, великомученик и Победоносен — один из наиболее популярных христианских святых, герой многочисленных сказаний и песен увсех христианских народов и мусульман // Георгий Победоносец: Биографический словарь, http://dic.acaclemic.ru.
• [2] w Заметим, на Руси культ святого Георгия стал распространяться сразу же после принятия христианства. Его изображения в виде всадника-змесборца встречаются уже в начале XII в.: на фреске XII в. «Чудо Георгия о змие» в церкви его имени в Старой Ладоге, на иконах XIV—XV вв. Новгородской школы. В правом верхнем углу иконы рука Бога, благословляющего святого. Культ Святого Георгия в России предшествуетхристианству, заменяя поклонение языческих славян Солнцу и культбога плодородия Ярило. Это, возможно, объясняет изображение солнцана щите святого.
• [3] Шубин Роман. Егор в литературе XX века// Международная конференция «Русская литература в меняющемся мире». Ереван, 2006. С. 207—221; Шешунова С. В. Святой Георгий Победоносец в русской поэзии. —Электронный ресурс: http://bfrz.ru/news/georgy_pobedonos₉_l 2 2004/sv georg in poetry.htm.
• [4] Сегень Александр. Я — христианин! 1700 лет назад святый ГеоргийПобедоносец принял мученическую смерть за Христа, http://www.voskres.ru/podvizhniki/stgeorge.htm: «В XX веке России посчастливилось испытать два великих триумфальных взлета, когда все человечество в восторгевзирало на нашу Родину. День Победы над фашистской Германией 9 мая1945 года и День Космонавтики 12 апреля 1961 года, когда русский человек первым вырвался в космическое пространство. И обе даты напрямуюсвязаны с людьми, носящими имя Святого Георгия Победоносца. Главнымполководцем Великой Отечественной войны был Георгий Константинович Жуков, а первым космонавтом мировой истории стал Юрий Алексеевич Гагарин».
• [5] Тарабукин Н. М. Смысл иконы. М., 1999. С. 81.
• [6] Дёгтев Вячеслав. Последний парад. Книга рассказов. М" 2006.
• [7] ез Дёгтев Вячеслав. ГЕОРГИЙ-ПОБЕДОНОСЕЦ. Рассказ казака, http://www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/05/591/83.html. Далее ссылки на этупубликацию даны в тексте.
• [8] См. подробнее: Икона «Сошествие в ад»: http://korin.webzone.ru/ bio/ikonal.htm; http://www.roerich.donetsk.ua/poezyya-gor-zametky-o-zhyvopysy-nykolaya-reryxa.html; http://www.wco.ru/icons/VirCat/Alt И—16/Al-079zl .htm;http://halkidon2006.narod.ru/Voskresenie.htm; http:// www.xmgallery.ru/app/works/show.php?tab=works_l&id=33; http://g-vik.narod.ru/2004/n21/04_21s3.htm; Икона «Чудо Георгия о змие»: http://wwwst-nikolas.orthodoxy.ru/ikons/georgy_pobed_novg_big.jpg.
• [9] Война в Приднестровье 1992 г.: http://war.freemd.info.
• [10] Лариса КАФТАН, Виктор БАРАНЕЦ, Александр ГАМОВ —03.10.2008. Тайны расстрела «Белого дома» // http://www.kp.ru/daily/24 174/385092.
• [11] Мультипликационный фильм «Егорий Храбрый» http://mnlts.spb.ru/mults/?id=2478. Выражаю признательность А. Е. Секриеру за подсказку мультипликационного материала.