Основные тенденции развития государства и права в XX – начале XXI В

Циклический характер политико-правового развития XX—XXI вв.

Политико-правовая история XX в. слишком противоречива и фрагментарна, чтобы в бурном водовороте меняющихся событий и процессов обнаружить какую-нибудь логику. Действительно, две мировые войны (1914−1918 и 1939−1945 гг.) и десятки более мелких вооруженных конфликтов, гибель миллионов людей, революции и опустошительные гражданские войны, раскол мира на противостоящие друг другу системы — капиталистическую и социалистическую, крушение тоталитарных режимов в 80−90-е гг. XX в. в СССР, Центральной и Восточной Европе сложно уложить в какую-либо схему. Несмотря на это, в противоречивой истории развития политических и правовых учреждений XX в. можно выявить главную тенденцию.

Глобальной тенденцией мирового политико-правового развития стало расширение и консолидация демократии', распространение демократических принципов, институтов, норм, ценностей и установок в различных регионах земного шара. Однако процессы утверждения конституционного государства и дальнейшего распространения демократической политической системы, норм и принципов на новые страны и регионы происходило неравномерно, носило циклический характер, сопровождалось возвратным движением и установлением авторитарных и тоталитарных режимов. Это дало основание профессору Гарвардского университета Хантингтону представить политико-правовую эволюцию XX в. как процесс расширения демократии на новые страны в качестве господствующей и долговременной тенденции мирового развития, реализующейся циклами или «волнами демократизации». В своей работе «Третья волна. Демократизация в конце XX века» Хантингтон дает определение понятию " демократическая волна" .

" Волна демократизации есть переход группы стран от недемократических режимов к демократическим, протекающий в определенный период времени и по численности существенно превосходящий те страны, в которых за этот же период времени развитие протекает в противоположном направлении". Эта волна включает также либерализацию и частичную демократизацию политической системы^[1].

Однако история знает и другие периоды, когда в большой группе преобладала автократическая тенденция, связанная с усилением антидемократических сил, поражением демократии и установлением авторитарных и тоталитарных режимов. Эти этапы во всемирной истории Хантингтон называет " попятной волной" , или «волной отката от демократизации» («reverse wave»). Следовательно, политико-правовую историю XX в. можно представить как процесс чередования волн демократизации и попятного движения к авторитаризму и тоталитаризму. Хантингтон выделяет следующие «волны демократизации» и «волны отката от демократизации» .

Первая волна демократизации (1828−1926 гг.). Длительная по времени, первая волна демократизации своими корнями уходит в американскую и французскую революции. Однако современное понимание демократической политической системы и конституционного государства связано с XIX в. Отличительными признаками процесса демократизации первой волны являются: 1) распространение всеобщего избирательного права на подавляющее большинство взрослого населения; 2) становление и развитие ответственных представительных институтов и подотчетных им исполнительных органов конституционного государства. В соответствии с этими критериями на рубеже XIX и XX вв. переход к демократии был завершен в 29 странах. Среди них США, Великобритания, Франция, Швейцария, Австралия, Канада, Новая Зеландия, страны Северной Европы. Незадолго до Первой мировой войны (1914−1918 гг.) демократические режимы были установлены в Италии и Аргентине, а в послевоенный период в других новых независимых государствах Европы — Исландии и Ирландии.

Первую волну демократизации сменяет первая волна отката от демократизации (1922−1942 гг.). Она берет свое начало с 1922 г. — с установления фашистской диктатуры Б. Муссолини в Италии. В течение этого же периода неустойчивые демократические институты в Польше, Литве, Латвии и Эстонии были ликвидированы в результате происшедших там военных переворотов. В 1926 г. в Португалии в результате государственного переворота власть в стране захватили военные и установили диктатуру, которая просуществовала до 1974 г. В Германии приход к власти Гитлера в 1933 г. и установление фашистского режима ознаменовали поражение Веймарской демократической республики. Аншлюс Австрии Германией в 1938 г. сопровождался в ней ликвидацией демократических институтов и норм. В Испании гражданская война 1936−1939 гг., завершившаяся установлением диктатуры генерала Франко, прервала кратковременный процесс демократизации страны. Реставрация авторитаризма в ряде стран Латинской Америки (Аргентине, Бразилии, Уругвае). В целом из 17 стран, в которых между 1910 и 1931 г. установились демократические режимы, к концу 30-х гг. XX в. лишь четыре государства сохранили демократическую форму правления.

Таким образом, 20−30-е гг. XX в. характеризуются преобладанием автократической тенденции. Ее особенностью является то, что наряду с традиционно авторитарными политическими системами возникает новый тип автократии — тоталитаризм. Антидемократическая волна данного периода оказала существенное влияние на функционирование традиционных демократических режимов. В конечном счете, первая волна отката от демократизации явилась одним из главных источников Второй мировой войны (1939−1945 гг.).

Вторая волна демократизации (1943−1964 гг.). Короткая по времени, она начинается еще во время Второй мировой войны. Глобальная экспансия демократических политических институтов и норм в этот период связана с победой над фашизмом и антиколониальным движением. В результате были восстановлены демократические режимы во Франции, Голландии, Дании, Бельгии и других странах Западной Европы. Присутствие оккупационных союзнических войск в Германии, Италии и Японии способствовало не только установлению и укреплению в этих странах демократических политических институтов, но сделало в них демократическое развитие необратимым. В то же время в ряде латиноамериканских стран, в частности в Аргентине, Бразилии, Венесуэле и Перу, были проведены демократические выборы. Вторая волна совпала с начавшимся процессом национального освобождения и обретения собственной государственности бывшими колониями и полуколониями в Азии, Африке, Латинской Америке. В этот период были установлены демократические формы правления в таких странах, как Индия, Нигерия, Филиппины, Шри-Ланка и т. д. К началу 60-х гг. XX в. уже 36 стран были включены в демократический мир.

Но к данному моменту вторая волна демократизации исчерпала себя. С этого времени начинается вторая волна отката от демократизации (1958−1975 гг.). В 1967 г. в Греции в результате военного переворота установилась военная диктатуры «черных полковников». Кроме Греции, вторая попятная волна охватила подавляющее большинство стран третьего мира, где в результате военных переворотов либо узурпации власти правящей элитой установились авторитарные режимы, многие из которых носили откровенно диктаторский или военно-диктаторский характер. Последствия глобального отката от демократии в странах третьего мира были негативными. Так, если в 1962 г. правительств, сформированных в результате военных переворотов, было 13, то к 1975 г. их насчитывалось 38. Развитие автократической тенденции оказало влияние на западные демократии, вызвав в них кризисные явления, обострив социальные антагонизмы. Более того, провал демократического эксперимента, целью которого было перенесение ценностей и норм демократической политической системы в развивающиеся страны, породил пессимистические прогнозы по поводу жизнеспособности самой демократии.

Третья волна демократизации (1975−2012). Третья волна демократизации отбросила опасения о провале глобального транзита демократии. Она начинается с крушения авторитарных режимов в Европе: Греция (1974 г.), Португалия (1975 г.), Испания (1976 г.). Затем она охватывает Латинскую Америку (Доминиканская Республика — 1975 г., Гондурас — 1982 г., Перу — 1988 г.), Азию (Турция — 1983 г., Филиппины — 1986 г., Южная Корея — 1988 г.). Наконец, кризис стран «реального социализма» и «бархатные» революции (1989−1991 гг.) в Восточной Европе и СССР привели к падению в них автократии и установлению либеральной демократии. Третья волна отличается от первых двух волн. Во-первых, ее можно рассматривать как новый глобальный международный режим, в котором очевидна роль гегемона, в частности США, в продвижении демократии в другие страны. Во-вторых, особенность современного процесса демократизации состоит в том, что переход к демократии осуществляется преимущественно демократическими методами, путем переговоров правительства и оппозиции, политических компромиссов и соглашений, выборов и ненасилия. Практика показывает, что революционная борьба с авторитарным режимом ведет к замене одной автократии на другую, аналогичную. Наконец, в-третьих, третья волна демократизации перешла из фазы экспансии (т.е. расширения на новые страны) в фазу консолидации (т.е. усиления демократических институтов и демократической практики в каждой из стран, а также укрепления межгосударственных связей в сообществе демократических наций). По мере усвоения формальных демократических институтов, норм и процедур все большим числом разнородных обществ, сама демократия становится все более дифференцированной, соответствующей реальному состоянию конкретных обществ.

Однако очевидно, что «третья волна» демократизации уже прошла пик своего развития в 90-е гг. XX в. В начале XXI в. ее сменил откат, попятное движение в сторону авторитаризма, вызванное глобальными финансово-экономическими кризисами капитализма 2002 и 2008 гг. В результате возросло регулирующее влияние государства. Чередование демократической и авторитарной тенденций связано со сменой человеческих приоритетов и ценностей. Люди, длительное время страдающие от гнета тоталитаризма, мечтают о свободе, соблюдении прав и желают покончить с автократией. Но затем на смену этим желаниям приходят другие — экономическое благополучие, порядок и законность. Ожидания, которые человек связывает с демократией, часто не оправдываются, что приводит к разочарованию. К этому добавляется социальная напряженность, обусловленная издержками и просчетами в осуществлении реформ. Возникают новые угрозы: терроризм, внешняя опасность, коррупция, неэффективность власти. Вследствие чего на смену демократии приходит авторитаризм, наиболее вероятными формами которого являются теократические диктатуры (исламская, христианская); олигархический авторитаризм; популистская диктатура; авторитарный национализм; технократическая электронная диктатура, основанная на контроле за средствами массовой информации. По такому сценарию развивалась «арабская весна» 2011 г. — демократические революции в Ливии, Египте, Йемене, Алжире, Марокко других странах Магриба (Северной Африки), сбросившие авторитарные режимы местных правителей, находившиеся у власти 20−30 лет. В условиях хаоса, нищеты и обострения социальноэкономических проблем, к власти приходят радикальные исламисты, подобно ассоциации «Братья мусульмане» в Египте, которые установили шариатский режим и конституцию.

На начало XXI в., согласно рейтингу FH^[2], из 120 стран " электоральных демократий" (т.е. там, где институты власти учреждаются на основе свободных выборов), 85 — классифицировались как свободные (т.е. обеспечивающие высокую степень политических и экономических свобод и уважение гражданских прав) и 35 — как «частично свободные» (т.е. допускающие известные ограничения политических прав и свобод). Казалось, что после крушения коммунизма в 80−90-е гг. XX в. и осуществления антитоталитарных революций в странах Центральной и Восточной Европы, а также на пространстве бывшего СССР будет сделан гигантский прорыв всемирно-исторического значения в распространении демократических институтов, норм и ценностей во все регионы земного шара. Однако эти ожидания оказались завышенными. По данным FH, хотя количество демократических стран увеличилось с 42 (в 1972 г.) до 75 (в 1991 г.), а численность населения «свободных» стран возросла на 300 млн человек, ареал «несвободного мира» не сократился, наоборот, расширился. За данный период население «несвободных» стран возросло на 531 млн человек и составило 81% от общей численности населения планеты, в то время как в «свободных» странах проживает лишь 19% населения мира^[3].

Более того, усиливающаяся неравномерность экономического, технологического и политического развития увеличила разрыв между Севером и Югом, т. е. богатыми и бедными странами. Это привело к росту нищеты в развивающихся странах и, как следствие, к эскалации насилия, возникновению в них гражданских войн. Появились целые регионы нестабильных государств, находящиеся в пучине глубочайшего кризиса, хаоса и дезинтеграции: Африка, Латинская Америка, Кавказ, Средняя Азия. Очевидная бесперспективность демократических экспериментов в них заставляет руководителей этих государств говорить о необходимости опеки со стороны развитых стран и установлении системы управления, которая называется незаинтересованным неоколониализмом.

По признанию самого С. Хантингтона, «демократия не обязательно решает проблемы неравенства, коррупции, неэффективности, несправедливости и некомпетентного принятия решений. Но она обеспечивает институциональные условия, позволяющие гарантировать свободу индивида, защитить его от массовых нарушений прав человека и попрания его человеческого достоинства. Демократия — это средство от тирании, и как таковое оно дает людям шанс решить и другие социальные проблемы»^[4].

Следует заметить, что использование тех шансов, которые предоставляют политическая демократия и рынок, напрямую зависит от самих народов и их правительств.

• [1] Huntington S. The Third Wave: Demokratization in the Late Twentieth Century. London, 1991. P. 14.
• [2] Freedom House (FH — «дом свободы») — неправительственная организация со штаб-квартирой в Вашингтоне (США).
• [3] Хантингтон С. Будущее демократического процесса: от экспансии к консолидации // Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 6. С. 90.
• [4] Там же.