Антропология агрессивности. 
Философия

Если злобно-недоверчивое отношение людей друг к другу — норма, то у нас нет иного способа обезопасить себя, кроме тех, которые веками вырабатывало человечество, — от самообороны до правоохранительных органов. Но, может быть, агрессивность человеческой природы, о которой столь убедительно написал австрийский биолог, один из основоположников этологии (науки о поведении животных) Конрад Лоренц (1903−1989), тоже своеобразный миф, порожденный страхом?

Становление человека в процессе оседлости сопровождалось порывом к выходу наружу, и это создавало высокое напряжение. Вторжение окружающей среды в жилище предлюдей приводило к драматическим последствиям. Охотник легко превращался в жертву, а природные катастрофы уничтожали с большим трудом возведенные стены; хищники и враги проникали в святая святых первобытной группы — пространство мать-дитя — и уничтожали их. Все это было той высокой ценой, которую человек платил за свою биологическую незавершенность и культурную изнеженность. Стабильное существование и порядок взрываются в чрезвычайных ситуациях, и люди снова наги и беззащитны перед природой. В таких условиях чрезвычайно важной оказывается способность вернуться от утонченного к рутинному образу жизни, к вечному повторению того же самого. Так открывается горизонт «символической иммунологии» и психосемантики, вне которого немыслимо существование вида Homo sapiens с его хроническими страданиями.

В периоды высокой культуры основную опасность представляют собой не столько хищники и природные катастрофы, сколько враждебно настроенные соседи. «Стресс чужого» — это не чисто психологический продукт биологической слабости существа, для которого агрессивность есть условие выживания. Человек как незавершенное, открытое существо не добр и не зол по природе. Он — медиум техники (включая социальные и политические технологии, а также культурные антропотехники). Человеческая агрессивность — не врожденное, а социально унаследованное качество. Конечно, крупные акции террористов принимают поистине апокалипсический характер, но это не основание для манихейства. Если посмотреть на наш глобализирующийся мир с точки зрения безопасности, можно прийти в ужас. Наше общество плохо защищено от сбоев, и любой недовольный, психически неустойчивый или просто нетрезвый человек может вызвать чудовищную техническую катастрофу. На самом деле вина лежит не на технике. В широком смысле террор — следствие нашего мышления, сформировавшегося на стратегиях войны и покорения природы, а также технологии власти, опирающейся на насилие и ведущей к отчуждению людей. Страх перед новыми информационными технологиями, научно-техническими открытиями в области генетики и атома во многом вызван последствиями использования этих открытий людьми, мышление которых воспитано в традициях завоевания и покорения, будь то природные или человеческие ресурсы. Между тем и современный многополярный мир, и современная техника предполагают совсем другое мышление, основанное не на агрессии, а на мирном сосуществовании и сотрудничестве.

Уже христианские богословы описывали мир в терминах добра и зла, но не сводили плоть к телесности и на практике культивировали любовь, сострадание и прощение. По мере рационализации религии практическая мораль превратилась в своеобразного теоретического монстра, который посылал непокорных в адскую сферу, где наказание длится бесконечно, а боль превосходит любую вину. Такая интерпретация Евангелия порождата мстительность, злобу и зависть. Как известно, Фридрих Ницше предпринял попытку написать новое Послание, но оно не было прочитано и дошло до адресата в искаженном до неузнаваемости виде. На самом деле «сверхчеловек» Ницше — это не белокурая бестия, посылающая неполноценных в газовые камеры, а существо, контролирующее самого себя как в руководстве, так и в подчинении.

Нужно говорить о дистанцировании философии от морали, абсолютизация которой приводит к деградации остальных институтов общества (этим она не отличается от диктата идеологии). Философия будет полезной для жизни, если укрепит «иммунную систему общества», и речь здесь идет не об эстетизации насилия, чем увлекаются наши масс-медиа. Философия должна «дсконструировать» религиозно-метафизическое различение абсолютного добра и зла и выявить множество различий плохого и хорошего. Тогда на месте «мирового зла» окажется множество опасностей, с которыми можно бороться.

Так, в современном обществе по-прежнему существуют антигуманные профессии, к ним можно отнести работу в сфере правоохранительных органов, бизнеса и даже науки. Неудивительно, что время от времени пацифисты, «зеленые», защитники прав человека, антиглобалисты выступают с шумными акциями против решений тех или иных политиков, бизнесменов или ученых. Но, произнося морально-обличительные речи или принимая участие в акциях протеста, они закрывают глаза на корни происходящего и тем самым не контролируют зло, которое обличают. Если уж должны существовать перечисленные выше «неморальные» профессии, то необходимо обсуждение с участием широкой общественности разного рода нормативных документов, которыми люди должны руководствоваться в своей профессиональной деятельности. Без этого у военных, политиков, бизнесменов, ученых-атомщиков процветает либо цинизм, либо комплекс вины, что одинаково негативно сказывается на их решениях.

Задача философии состоит в том, чтобы внушать чувство достоинства человеку, культивировать гордость и уважение к самому себе, своему труду и стране проживания. Лишенный места, чувствующий себя бездомным человек перестает ценить самого себя и становится либо легкой добычей «чужого», либо отчаявшимся нигилистом.