Современный апокалипсис. 
Психология

В XX в. многие философы и психологи раскрывали тему грядущей катастрофы. Говорили об истощении сырьевых и энергетических ресурсов, о загрязнении окружающей среды, о кризисе духовности. Однако постепенно в сознание вошла мысль о том, что самое уязвимое существо на Земле — человек. Созданная им цивилизация никак не соотносилась с возможностями человека выжить, сохранить свой потенциал. Под угрозой оказался сам человек. Эта проблема получила в психологической литературе название антропологической катастрофы.

Затевая огромные преобразования во всех сферах жизни, мы стали обстоятельно рассуждать о машинах, сложной технологии, эффективном управлении. При этом человека воспринимали по-прежнему как некую абстрактную и всегда равную себе величину. Все еще по инерции думали о человеческом материале, о том, как максимально и с возрастающим эффектом приспособить человека к машине.

Время, однако, показало: достоинство любой социальной доктрины непосредственно связано с тем, в какой мере она соотнесена с конкретным человеком. Заговорили об упрощенном понимании человека и человеческой природы. Все чаще оказывалось очевидным, как длительно мстит за себя пренебрежение к человеку и как необходимо философско-психологическое осмысление его природы.

Люди еще в начале XX в. надеялись, что разум своей всепроникающей мощью устранит зло современного мира. Первая мировая война развеяла эти иллюзии. Оказалось, что человечество было вовлечено в бойню, которой не хочет ни один народ. Однако война разразилась, показав, что человеческий род вполне может истребить сам себя. Это едва ли не первое провозвестие будущего апокалипсиса^[1]. Какое зловещее открытие нашего столетия! Человек, оказывается, поступает безотчетно, не соотнося свое поведение с резонами разума. Его психика — просто огромное вместилище полуосознанных тревог, низких страхов. Достаточно пустячного повода — и ужас охватывает все существо человека.

Почти за год до начала Второй мировой войны американский режиссер и актер Орсон Уэллс решил подготовить радиоспектакль по роману Г. Уэллса «Война миров». Стремясь к репортажной форме изложения событий, которая, по мнению режиссера, подчеркивала динамизм происшествия, он перенес действие в США и несколько изменил его. Режиссер вовсе не рассчитывал на готовность публики перепутать реальность и вымышленные факты. Инспирация (внушение) ужаса не входила в его намерения. Однако когда 1 октября 1938 г. радиопостановка прозвучала в эфире, тысячи слушателей приняли передачу за сообщение о событиях, якобы имевших место в действительности. Около миллиона человек кинулись вон из Нью-Йорка. Дороги немедленно заполнились беженцами.

Как же все-таки объяснить этот взрыв эмоций? Еще в 1940 г. американские психологи X. Кэнтрил, Г. Годе и Г. Герцог провели массовый опрос участников паники, вызванной радиопостановкой. Они пытались понять, как люди во всеоружии собственного разума могли принять фантастику за реальность. Поначалу исследователи хотели ограничиться рассмотрением проблемы на уровне массовой психологии, но вскоре убедились, что здесь не обойтись и без изучения самой человеческой природы.

Своеобразная наэлектризованность аудитории перед Второй мировой войной, приведшая к повышенной внушаемости людей, определялась во многом ощущением предгрозовых событий, приближающейся катастрофы, о которой ежедневно писали газеты. В то время как некоторые слушатели поверили в фантастическое пришествие марсиан, другие решили, что на самом деле произошла высадка немцев или японцев.

С точки зрения названных исследователей, среди всех наиболее важных психологических качеств человека именно способность критически мыслить, критически анализировать является наиболее важной для того, чтобы в состоянии всеобщей паники человек сохранил самообладание. И тем не менее ученые отмечают, что эта способность не может застраховать человека окончательно, потому что он может оказаться в такой ситуации, которая существенно снизит его способность критически мыслить.

Корни паники глубоки — они и в особенностях данной культуры, и в личностных характеристиках человека. Однако, но мнению исследователей, выводы будут неверны, если не ответить на вопрос о социальном значении паники, поскольку в ней отражаются наиболее существенные противоречия культуры. Есть основания считать, что страх и тревога, выявленные паникой, скрыто присутствуют у громадного большинства населения. Неслучайно в психологической литературе после исследования американцев получило распространение понятие «латентной» (т.е. скрытой) тревоги.

В канун Второй мировой войны психологи, столкнувшиеся с чудовищами, которые внутри нас, еще надеялись на ресурсы психотерапии^[2]: можно, вероятно, освободить человека от навязчивых фантазий, от излишней эмоциональности, вразумить относительно неоправданное™ тревоги… Но в сознании выдающихся психологов столетия уже вызревала иная мысль: человек фатально заражен собственными видениями. Возникнув однажды, эти кошмары уже не отпускают сознание. Страх повсеместно подстерегает нас. Его питают постоянные тревоги. Никогда прежде люди не ощущали такой подорванное™ разума, его неспособности быть нравственной и духовной опорой, как сейчас.

• [1] Апокалипсис — в современной литературе синоним возможной гибели цивилизации.
• [2] Психотерапия — лечение с помощью психологических средств.