Проблема определения понятия

экстремизм социальный политика В разных странах и в разные времена было дано много разных юридических и научных определений понятию «экстремизм». Единого определения на сегодняшний день не существует. Доктор Питер Т. Коулман (англ. Peter T. Coleman) и доктор Андреа Бартоли (англ. Andrea Bartoli) в своей работе «Addressing Extremism» дали краткий обзор предлагаемых определений этого понятия:

Экстремизм — это на самом деле сложное явление, несмотря на то, что его сложность часто бывает трудно увидеть и понять. Проще всего определить его как деятельность (а также убеждения, отношение к чему-то или кому-то, чувства, действия, стратегии) личности, далёкие от обычных общепринятых. В обстановке конфликта — демонстрация жёсткой формы разрешения конфликта. Однако, обозначение видов деятельности, людей и групп как «экстремистских», а также определение того, что следует считать «обычным» или «общепринятым» — это всегда субъективный и политический вопрос. Таким образом, мы предполагаем, что в любой дискуссии на тему экстремизма затрагивается следующее:

Обычно, одни экстремистские действия некоторыми людьми рассматриваются как справедливые и добродетельные (например, просоциальная «борьба за свободу»), а другие экстремистские действия — как несправедливые и аморальные (антисоциальный «терроризм»). Это зависит от ценностей, политических убеждений, нравственных ограничений оценивающего, а также от его отношений с деятелем.

Кроме того, у одного и того же человека моральная оценка одного и того же экстремистского действия (например, использования тактики партизанской войны Нельсоном Манделой против правительства ЮАР) может меняться в зависимости от условий — руководства, мнения мирового сообщества, кризисов, «сведения исторических счётов» и так далее. Таким образом, современный и исторический контекст, в котором совершается экстремистское действие, формирует наши взгляды на него Различие сил также имеет значение при определении экстремизма. Во время конфликта, действия членов более слабой группы часто выглядят более экстремальными, чем такие же действия членов более сильной группы, защищающей свой статус-кво. В дополнение, на крайние меры скорее пойдут маргинальные люди и группы, которые рассматривают более нормативные формы разрешения конфликта как недоступные для них, или относятся к ним с предубеждением. Однако, доминирующие группы тоже зачастую прибегают к экстремальным действиям (например, санкционирование правительством насильственных действий военизированных формирований или нападение в Уэйко, осуществлённое ФБР в США).

Экстремистские действия часто связаны с насилием, хотя группы экстремистов могут различаться по предпочтению насильственной или ненасильственной тактики, допускаемому уровню насилия, предпочитаемым мишеням для своих насильственных действий (от инфраструктуры и военного персонала до мирных граждан и даже детей). Опять же, более слабые группы скорее будут использовать и предпримут прямые и эпизодические формы насилия (например, подрывы террористов-смертников), тогда как доминантные группы склонны к более структурированным или институционализированным формам насилия (вроде тайного использования пыток или неформального разрешения зверств полиции).

Несмотря на то, что экстремисты и их группы (такие, как Хамас или Исламский Джихад) часто рассматриваются как связанное воедино и согласованное зло, важно понимать, что и внутри них могут быть конфликты и амбивалентное поведение членов групп. Так, например, отдельные члены Хамаза могут сильно отличаться по своей готовности вступить в переговоры с властями Палестины и, в конечном счёте, с определёнными фракциями в Израиле.

Наконец, основная проблема в том, что экстремизм, присутствующий в ситуациях затяжного конфликта — не самое жестокое, но самое заметное из действий сторон. Жёсткая и нетерпимая позиция экстремистов крайне сложно поддаётся изменениям.