Перемещенные лица и их права

Государственные и международные инструменты прав человека гарантируют определенные права и свободы различных категорий людей, оказавшихся вне своих социумов и по этой причине не могущих пользоваться своими гражданскими и политическими правами: перемещенных лиц, беженцев, эмигрантов, иностранцев и лиц без гражданства. Все они, за исключением иностранцев, состоят из мигрантов в широком смысле этого слова, бегут из родных мест и краев из-за невозможности дальнейшего проживания там, бегут от беды и несчастий, из страха за свою жизнь и жизнь близких людей или в поисках лучших условий жизни и труда.

«Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше», — гласит поговорка. Эмигранты в большинстве своем, особенно в наше время, это добровольные беженцы, беженцы по своему собственному желанию и выбору. Эмиграция — массовое явление нового времени, эмигранты заняли целые континенты и создали новые государства (Америка, Австралия, Новая Зеландия), и даже цивилизации. Перемещение людей в наше время происходит в пределах и поперек национальных границ государств. Люди мигрировали и мигрируют по причинам своей бедности, испытывая «чувства лишения», расовую и иную дискриминацию, из-за внутренних конфликтов, недостатка возможностей для реализации своих знаний и способностей, а также для того, чтобы воссоединиться со своими семьями. В начале 2018 г. около 250 млн человек или 3% всего населения мира имели статус мигрантов. Они родились в одних странах, а жили в других. Этот поток постоянно расширяется на 5—10 млн человек ежегодно.

Перемещенные лица — не только мигранты и беженцы. Людей перемещали и перемещают также принудительно или обманом. В древности и в средние века это происходило в форме продажи людей в рабство и передачи рабов от одних хозяев к другим. Таким образом были вывезены десятки миллионов африканцев в страны Нового света, где они и их потомки оставались рабами почти до конца XIX в.

В период Второй мировой войны страны гитлеровского блока вывезли из оккупированных стран в Германию и в союзные с нею страны миллионы трудоспособных людей для использования их в качестве дешевой рабочей силы. После разгрома фашизма, освобождения заключенных из концентрационных лагерей, а также работавших на дому в качестве слуг людей, образовалась огромная масса перемещенных лиц, которым предстояло решить вопрос о своей дальнейшей судьбе: вернуться им в свои страны, оставаться на месте пребывания или перебраться в третьи страны. Многие из них вернулись на родину, а какая-то часть превратилась в эмигрантов. После установленного законом каждой страны срока и, пройдя соответствующие процедуры, эмигрант получает гражданство той или иной страны, а вместе с ним и гражданские и политические права, предусмотренные конституцией этой страны.

По данным ООН, в конце XX века число физически перемещенных лиц в результате вооруженных конфликтов в мире превышало 40 млн человек. К этому числу ежегодно прибавлялись около 4 млн лиц, вынужденных переселиться в результате природных катаклизмов. Около 25 млн из них считались перемещенными лицами внутри своих стран (internally displaced Persons), остальные — в зарубежные страны (displaced persons)^[1].

На рубеже II—III тысячелетий торговля людьми и их насильственное перемещение происходили в «более цивилизованных» формах через всевозможные агентства по трудоустройству за рубежом. На объявления о наборе людей в возрасте «не старше 30 лет», преимущественно женщин, «для работы в качестве секретарш, референтов и гувернанток» откликались в кризисных странах больше чем достаточно людей. Проводились отборы, «конкурсы». «Победительниц конкурсов» отправляли за границу, где их встречали связанные с рекламными компаниями люди. Последние собирали их паспорта, якобы для регистрации, и некоторое время держали взаперти. Оставшихся без документов и средств существования женщин вынуждали работать в увеселительных заведениях и в публичных домах в качестве проституток, превращая, таким образом, женскую сексуальность в ходовой товар, «рыночная стоимость» которого, однако, доставалась не самим владелицам «товара», а их похитителям и организаторам бизнеса на сексе. Проблема оказалась особенно острой для стран Восточной Европы и Юго-Восточной Азии. Страны Юго-Восточной Азии предпринимают определенные действия для борьбы с торговлей женщинами и детьми. Среди них можно назвать Бангкокское соглашение и план действий для борьбы с торговлей женщинами (1998 г.) и Азиатская региональная инициатива против торговли женщинами и детьми (Декларация Манилы, 2000 г.). Вся мировая пресса буквально кричала о тяжелейшем положении женщин из стран Восточной Европы, которыми заполнены бордели всего мира, и о жесточайших унижениях и избиениях, которым они подвергаются там. Но правительства этих стран, по вине которых сложилась эта трагическая ситуация, не предпринимали сколько-нибудь решительных шагов для защиты своих граждан.

Иногда смешивают, нередко умышленно и во вред самим лицам, оказавшимся в экстремальных условиях, понятия «беженец», «перемешенное лицо», «переселенец». Особенно наглядно это можно было видеть во время очередной чеченской войны, названной российскими властями «контртеррористической акцией». В период войны 1994— 1996 гг. из Чеченской республики вынуждены были бежать, оставив там свои дома и десятилетиями накопленное имущество, несколько сот тысяч мирных жителей, преимущественно русскоязычных. Они были предоставлены сами себе, их судьба совершенно не интересовала правительство Ельцина — Черномырдина. Многие из них и до сих пор

ютятся, где попало, и живут где возможно и как возможно. Потерявший всякое доверие народа Ельцин, стремясь в очередной раз отвлечь внимание народа от социальных проблем страны, возобновил летом 1999 г. военные действия в Чечне. В качестве повода был использован рейд чечено-арабской банды в Дагестан^[2]. Назначенный им главой правительства В. Путин обещал за два-три месяца восстановить в Чечне конституционный порядок и «мочить бандитов» везде и «даже в сортирах». Как верно сказал первый уполномоченный Государственный Думы РФ по правам человека С. А. Ковалев, власть предержащих в России «совершенно не волновало, чем обернется эта война для России, не говоря уже о Чечне»^[3]. Начались интенсивные бомбардировки и артобстрелы чеченских сел и городов, и оттуда в сторону соседних республик устремились десятки тысяч новых беженцев. В Ингушетии были организованы лагеря беженцев, в которых в одно время находилось более 200 тыс. мирных жителей Чечни — граждан России: преимущественно женщин, детей и стариков.

Для самих этих несчастных людей совершенно безразлично, как их назовут — беженцами или перемешенными лицами. Во всех случаях наряду с душевной травмой, перемещение сопровождается отрывом от семьи, потерей родного дома, экономических возможностей, срывом процесса образования и обучения, разрывом культурных и социальных связей. Многие из беженцев, не имея работы, постоянных заработков и собственных средств существования, вынуждены заниматься попрошайничеством, дети и молодежь вовлекаются в преступный бизнес, превращаются в местах перемещения в маргиналов. Они сталкиваются с такими проблемами, как крайняя нищета и социально-экономическое отчуждение, нехватка медикаментов, разрыв семейных отношений, утрата накопленной своим трудом собственности, недоступность гуманитарной помощи и т. д. Чем, собственно, беженцы из Косова в лагерях в Македонии отличались от «перемещенных» в результате войны в Чечне лиц в лагерях в Ингушетии? Только, видимо, тем, что беженцы в лагерях в Македонии находились под постоянным патронажем международных гуманитарных организаций, а «перемещенные лица» на территории «родного» государства в Ингушетии — фактически ни под чьим. Даже зимой неделями они не получали теплой пищи, не имели медицинской помощи и, естественно, находились под жестким контролем государства, по вине которого эта война и велась.

Статус беженцев регулируется международными конвенциями, а сами беженцы должны находиться под покровительством международных институтов (ООН, Совета Европы, ОБСЕ). Однако российские власти с присущим им верхоглядством, стремясь вывести лагеря беженцев из-под контроля международных организаций и снизить меру своей собственной ответственности за судьбы беженцев, настояли на том, чтобы покинувшие районы военных действий люди именовались не беженцами, а вынужденными переселенцами. Им, вероятно, неведомо было, что государство более ответственно за переселенцев, чем за беженцев, ибо первые являлись и остаются его полноправными гражданами, за жизнь которых оно несет всю ответственность. Беженцы часто убегают от другого государства, его политического и общественного строя, от исходящих от него опасностей, вовсе не дорожат своим гражданством, а нередко сами добровольно отказываются от него, вручая свою жизнь и дальнейшую судьбу чужим странам и обществам (host societies). В случае с переселенцами (внутренне перемещенными лицами) речь идет не только о защите их жизни, оказании посильной или возможной помощи, как беженцам, а о полной гарантии всех без исключения прав человека и гражданина. Принявшие беженцев страны обязаны гарантировать им только права человека.

Эти манипуляции властей статусом несчастных людей, бежавших из-под бомбардировок, еще более усугубили положение беженцев. По множеству семей годами ютились в одной летней палатке, получая иногда только по одной буханке хлеба на семью, не имея теплой пищи, медицинского ухода, возможности учиться. Беженцы, оказавшиеся в Дагестане у своих родных и знакомых, вообще ничего не получали от «своего» государства^[4].

Любое государство, претендующее на сохранение своего суверенитета над той или иной территорией, должно признавать проживающих на этой территории людей своими гражданами с гарантией всех их человеческих и гражданских прав и среднего по стране стандарта жизни. Только лишь требовать повиновения со стороны народа без выполнения своих собственных обязательств по обеспечению безопасности и социальной защиты этого населения невозможно и бесперспективно.

• [1] Отчет Генерального Секретаря о работе Организации. А/52/1. П. 95—97.
• [2] О вероятности этой акции власти знали за несколько месяцев до начала событий. По имеющимся свидетельствам, ее в какой-то степени власти сами и спровоцировали, вопреки многим тревожным обращениям из Дагестана, оставив границыс Чеченской республикой оголенной. Правительство России, вероятно, не без указания Б. Ельцина, помогло стабилизации и укреплению нескольких ваххабитскихселений в Дагестане, ставших пороховыми бочками, и с событий в которых началасьновая трагическая для всей России военно-террористическая кампания со многимитысячами погибших. Воюющие стороны давали сведения о жертвах только среди вооруженных сил России и чеченских формирований, но не среди гражданского населения в зоне военных действий. Мирное население Чечни никем из них во вниманиене принималось.
• [3] Всероссийский чрезвычайный съезд в защиту прав человека, с. 22.
• [4] На Всероссийском чрезвычайном съезде в защиту прав человека приводилисьфакты получения миграционными властями указаний не предоставлять чеченцамстатуса вынужденных переселенцев. В результате этого из примерно 300 тыс. беженцев статус вынужденных переселенцев получили только около 2000 человек (Там же.С. 33).