Идея восстановительного правосудия

Пытаясь вернуть в правовую плоскость идею справедливости, Зер Ховард предлагает обратиться к исходной ситуации социального конфликта, чтобы заново обсудить его смысл и формы разрешения. Он рекомендует построить другую процедуру, в которой бы участники правового конфликта могли уяснить смысл конфликта, определить приемлемый для всех способ его разрешения, контролировать процедуру и характер разрешения конфликта. Конкретно, по замыслу Зера Ховарда, необходимо свести на посреднической почве (семьи, соседей, общины, правозащитных организаций) правонарушителя и пострадавшего, с тем, чтобы они совместно уяснили и осознали смысл происшедшего с ними, нащупали точки соприкосновения и понимания, выработали план шагов по примирению, направленных на возмещение ущерба, помощи пострадавшему, собственное изменение и развитие. При этом, в случае удачного разрешения дела, обвиняемый не подвергается наказанию; он под контролем посредников и властей начинает осуществлять намеченный план примирения (см. подробнее [78]). Зер Ховард не ограничивается только пропагандой идей примирения, он идет значительно дальше, пытаясь сформулировать новую, как он пишет, парадигму правосудия, которую называет «восстановительным правосудием». «Если преступление, — пишет он, — это причинение вреда, то что такое правосудие? И снова Библия указывает нам верный путь. Если преступление наносит людям вред, правосудие должно ставить себе целью восстановление справедливости, добрых отношений. Когда совершается зло, основным вопросом должно быть не „как следует поступить с преступником?“ или „что преступник заслуживает?“. Вместо этого следует спросить: „Что надо сделать для восстановления справедливости?“. Вместо определения правосудия как возмездия, мы будем понимать его как восстановление. Если преступление — зло, то правосудие должно исправлять его и способствовать исцелению… Конечно, мы не можем гарантировать полное восстановление, но подлинное правосудие должно поставить себе целью создание условий, в которых этот процесс мог бы начаться… Первоочередной целью правосудия должно быть, следовательно, возмещение ущерба и исцеление пострадавших» [78, с. 218].

Чтобы понять, насколько процедура примирения и восстановительного правосудия больше подходит для подростков и молодых людей, рассмотрим сначала особенности подросткового возраста, а затем и некоторые моменты формирования личности правонарушителя.

«Отрочество, — пишет М. Кле, — период жизни, лежащий между детством и взрослостью. Это кажущееся простым определение содержит проблему, особенно если речь заходит о конечной точке отрочества. …Основным событием отрочества является постепенное включение в мир взрослых; этот социальный переход не нужно путать с биологическим феноменом пубертатного развития. В самом деле, несмотря на отдельные вариации, в целом пубертат везде наступает в одно и то же время и его биологические последствия везде одинаковы, имеют всеобщий характер, однако время окончания отрочества и признания взрослого состояния значительно варьируется в разных культурах. Уже первые антропологические исследования сильно изменили представления об отрочестве, отведя центральную роль в этом возрасте социальным факторам развития и показав, что особенности подросткового периода, так же как и его продолжительность, детерминируются социальными институтами, с помощью которых общество обеспечивает переход от детского состояния к взрослому» [32, с. 105, 120].

Подростковая культура начинает формироваться, когда родители (общество) посылают ребенка в школу, где от него, особенно при переходе от начального звена обучения к среднему, требуют действовать самостоятельно. В значительной степени и школа и родители блокируют теперь для ребенка возможность решать свои проблемы в сфере игры и фантазии (сказки). Напротив, объем обучения постоянно возрастает, а требование действовать рационально становится основным. Существенно изменяются и социальные отношения: вместо родительской опеки и поддержки складываются двусторонние властные (с педагогами и значимыми взрослыми) и равноправные (с друзьями) отношения.

Необходимость строить в этот период самостоятельное поведение обусловливает создание подростком «образа себя», в рамках которого формируются как его сознание, так и деятельность. Именно становление образа себя и действие с ним (осмысление в рамках этого образа своих состояний, проецирование его в прошлое и будущее, истолкование и объяснение с его помощью наблюдаемых явлений и собственной деятельности) приводит к осознанию своего «я», прошлого и будущего, понимание переживаемых состояний, да и самой жизни, как принадлежащих себе, к осознанию окружающего мира и различных реальностей. Хотя объективное наблюдение показывает, что образ себя складывается при отождествлении себя с привлекательным (значимым) образом Другого, субъективно подросток считает, что Я — это он сам. Целый ряд признаков своего Я у подростка обусловлен влиянием школьного обучения и образования, это объясняет, почему образ себя отчасти представляет собой рациональное построение. Интересно, что процесс освоения образа себя включает план игры и фантазии. Подросток как бы играет во взрослого, но осознаются им эти игры вполне серьезно, как его настоящая жизнь.

У подростка самостоятельное поведение, опирающееся на образ себя, часто входит в противоречие с его реальным поведением и отношениями, которые сформировались в этот период. Возникшие при этом проблемы вызывают как негативные переживания, так и особые формы поведения — упрямство, конфликты, отрицание взрослых, самоуничижение, стремление любой целой доказать свою значимость и т. п. Но рано или поздно эти проблемы приводят к уточнению или смене образа себя, в результате чего начинается новый цикл развития. Через такую неоднократную смену образа себя подросток нащупывает более реалистическую позицию в мире взрослых и осваивает более реалистические формы поведения.

Однако освоение подростком реалистических форм поведения в современной культуре затруднено рядом обстоятельств. Здесь роль искусства и СМИ, стирающих границы между разными реальностями, а также вымыслом и реальностью, приучающих рассматривать виртуальную жизнь как обычную, а обычную как виртуальную, здесь новые, допускающие относительность и плюрализм, способы понимания и истолкования жизни, права и морали, здесь и значительно расширившиеся возможности (и соблазны) социальной жизни, наконец, свой вклад в проблему вносит также общее ощущение кризиса современной культуры, не оставившего в стороне как семью, так и буквально каждого человека.

Сложный характер переходов человека от одной культуры к другой обусловливает и непростые проблемы теоретического объяснения отношений между возрастами. Например, обсуждая переход от отрочества к взрослому состоянию, Кле пишет, что «основная проблема в установлении продолжительности отрочества в ходе индивидуального развития состоит в определении его конца. Отрочество заканчивается с вхождением человека в мир взрослых, однако, по крайней мере в нашем обществе, достижение взрослого статуса не имеет точных, общепринятых критериев. Переход от отрочества к взрослости представляет, скорее, усложняющийся процесс, за которым стоит важный период индивидуального развития. Можно выделить определенное число событий, которыми отмечен этот переход: окончание учебы, включение в рынок труда, уход из родительского дома, нахождение партнера и создание собственной семьи. Однако, как мы уже отмечали, порядок этих событий и время их протекания меняются в ходе истории. Достижение взрослого статуса также меняется в зависимости от эпохи и культуры; в нашем обществе оно не институализировано и определяется по смутным, изменчивым критериям… Не большую ясность вносит и Хоррокс, когда утверждает: «Отрочество кончается, когда индивид достигает социальной и эмоциональной зрелости и получает опыт, способность и желание принять на себя роль взрослого, выражающуюся в широком веере поступков — так как она задана культурой, в которой он живет».

Эти дефиниции отражают, скорее, замешательство исследователей, когда речь заходит об исчерпывающем определении окончания отрочества; этот период развития между детством и взрослостью, имеющий биологическое начало и определяемый культурой конец" [32, с. 121].

Для нашей темы особенно важно понимание, что подросток — это человек с еще неустоявшимися взглядами, личность, находящаяся в процессе становления, ориентированная на значимых других, на образ себя, конституированный самой личностью. Личность подростка существенно отличается от личности взрослого как в плане ценностей, так и возможностей по-взрослому осознавать свои действия и управлять ими.