Правовые позиции вс рф

Понятие и признаки правовых позиций ВС РФ

В настоящее время в юридической науке основное внимание уделяется правовым позициям КС РФ. В рамках отрасли конституционного права имеется большое количество специализированных работ, появляются новые публикации, проведен анализ значительного по объему практического материала.

Законодательное признание на раннем этапе существенно упростило постановку вопроса о феномене правовых позиций КС РФ, а их активное внедрение в юридическую практику придало этой проблематике социальную значимость. В настоящее время признается, что правовые позиции КС РФ представляют собой особую категорию, имеющую собственные отличительные признаки в ряду правовых позиций иных органов власти¹. Многими учеными признаки конституционной правовой позиции связываются со статусом КС РФ и с видом осуществляемого им судопроизводства. В частности, отмечается, что специфика решений КС РФ в основном обусловлена особенностями судебно-конституционных (контрольных) полномочий данного суда^[1][2].

На этом фоне правовая позиция ВС РФ в юридической науке была практически не представлена. Сама постановка вопроса о существовании феномена правовых позиций в деятельности ВС РФ представлялась достаточно условной. По мере признания правовых позиций как общеправового явления наличие правовых позиций ВС РФ не оспаривалось, но в то же время специально не изучалось. Научные публикации, как правило, ограничивались упоминанием правовых позиций ВС РФ в совокупности с позициями иных высших судебных органов. Этому способствовало отсутствие законодательного закрепления и до недавнего времени редкое упоминание этого термина в тексте принимаемых высшим судом актов^[3].

Одно из немногих определений правовой позиции ВС РФ в отношении применения судами принципов и норм международного права сформулировал В. Н. Карташов. В его представлении это инновационные, обязательные и, как правило, рациональные правовые положения, являющиеся результатом интерпретационной деятельности Пленума ВС РФ по поводу понимания и реализации судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и служащие дополнительным правовым основанием разрешения того или иного вопроса или дела в целом¹.

Вместе с тем в настоящее время термин «правовая позиция ВС РФ» уже получил легальное закрепление в ст. 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (КАС РФ)^[4][5].

Существенный пересмотр отношения к правовым позициям произошел и в практике ВС РФ. На протяжении последних лет принимаемые им акты все чаще используют термин «правовая позиция ВС РФ» при указании на рассмотренные ранее вопросы права^[6].

Следует отметить, что правовые позиции ВС РФ и КС РФ являются в определенной степени сопоставимыми явлениями, что позволяет использовать достижения науки конституционного права для исследования правовых позиций судов общей юрисдикции. Отдельные представления о правовой природе конституционных правовых позиций, их признаках и месте в правоприменительном процессе применимы и в отношении иных видов судебных правовых позиций.

Общим признаком существующих судебных правовых позиций выступает то, что субъектами данного вида правовых позиций являются государственные органы, осуществляющие судебную власть.

Основной функцией ВС РФ и КС РФ является осуществление правосудия, т. е. государственно-властной деятельности по разрешению споров, защите и восстановлению нарушенных прав.

Правосудие осуществляется в рамках процессуальной формы судопроизводства, строящегося на принципах законности, публичности, состязательности и беспристрастности. Вследствие этого КС РФ и ВС РФ выступают в качестве правоприменителей особого рода. Правовые позиции данных судов формируются для целей судебного правоприменения.

Вместе с тем статус названных судов и виды осуществляемых ими судопроизводств, определяемых характером разрешаемых споров, различны.

Установив формы осуществления правосудия посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ст. 118) и назвав два высших суда страны с возложением на них соответствующих полномочий (ст. 125, 126), Конституция Российской Федерации установила правовые основы формирования организационно независимых друг от друга федеральных звеньев судебной власти.

Одно из таких звеньев представляет КС РФ, не имеющий системы нижестоящих судебных инстанций. ВС РФ, напротив, возглавляет систему судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Особенности правового положения ВС РФ и виды осуществляемого им судопроизводства во многом определяют отличительные признаки его правовых позиций.

В соответствии с положениями ст. 126 Конституции Российской Федерации ВС РФ является высшим судебным органом по гражданским делам, разрешению экономических споров, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии с федеральным конституционным законом, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью этих судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики¹. Полномочия ВС РФ определяются положениями Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»^[7][8], Федерального конституционного закона от 7 февраля 2011 г. № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации»^[9] и Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г. № З-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации»^[10].

В соответствии со ст. 3 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г. № З-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» внутреннюю структуру ВС РФ образуют судебные коллегии по гражданским, уголовным, административным делам, экономическим спорам, военные, апелляционную и дисциплинарную коллегии, президиум, председателя и заместителей, а также Пленум^[11].

В связи с этим возникает вопрос, какое из названных организационных подразделений выступает автором правовой позиции ВС РФ.

Пути решения данного вопроса разрабатываются в науке конституционного права в связи с деятельностью КС РФ. Так, правовые позиции выявляются как в решениях КС РФ, так и в определениях^[12]. В частности, отмечается, что КС РФ все чаще ссылается на свои правовые позиции не только в постановлениях, но и в определениях¹. При этом необходимо учесть, что до внесения изменений в законодательство акты КС РФ принимались как всем составом суда, так и отдельными палатами. Соответственно признавалось, что правовые позиции могли создаваться как всеми судьями КС РФ, так судьями отдельных палат.

Структурная организация деятельности ВС РФ не нарушает его единства, а лишь характеризует с точки зрения внутреннего устройства. Судебные постановления и разъяснения судебной практики, принимаемые ВС РФ, во вне выступают именно в качестве актов высшего судебного органа.

Выраженные соответствующими судебными подразделениями в составе ВС РФ правовые позиции в первую очередь содержат позицию высшего суда как правоприменителя. Это определяющее качество не зависит от того, каким составом судей сформирована позиция. Аналогичным образом обязательность вступившего в законную силу судебного акта не зависит от того, судом какого уровня он был принят.

Вместе с тем судебные правовые позиции могут приобретать дополнительные факультативные признаки в зависимости от того, каким структурным подразделением в составе ВС РФ они сформированы. В этом аспекте правовые позиции ВС РФ представляют собой общую категорию, в рамках которой следует рассматривать отдельные виды судебных правовых позиций.

Таким образом, правовые позиции ВС РФ могут формироваться в любом из действующих в его составе структурных подразделений в процессе вынесения соответствующих судебных актов. Правильность этого подхода подтверждается законодательством и сложившейся судебной практикой.

Так, Федеральный конституционный закон «О Верховном Суде Российской Федерации» закрепляет полномочия по обобщению судебной практики не только за Пленумом, но и за президиумом и коллегиями в составе ВС РФ, предусматривает в качестве одной из функций Председателя Суда организацию работы по изучению и обобщению судебной практики^[13][14].

В результате судебной реформы по объединению высших судов Российской Федерации арбитражные суды Российской Федерации согласно ч. 10 ст. 1 Федерального закона Российской Федерации от 28 июня 2014 г. № 186-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации»^[15] получили право ссылаться в мотивировочной части решений на постановления Пленума и президиума ВС РФ. Аналогичные положения содержит Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации. Соответствующие изменения внесены и в Гражданский процессуальный кодеке Российской Федерации¹. Пересмотр или определение практики применения нормы в постановлении Пленума, а равно президиума ВС РФ признано в качестве основания для пересмотра по новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений (п. 5 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ). Законодательные формулировки не содержат упоминания о правовых позициях, однако по существу посвящены легализации этого явления. Следовательно, формирование правовых позиции не ограничено Пленумом высшего судебного органа, такая возможность нормативно признается и в иных его подразделениях.

В следующем деле Президиум ВС РФ указал, что под нарушением единства судебной практики в системе судов общей юрисдикции понимается вынесение актов, противоречащих постановлениям Пленума ВС РФ; постановлениям Президиума ВС РФ; определениям Судебной коллегии по гражданским делам и Кассационной коллегии ВС РФ по конкретным делам, содержащим толкования норм материального и процессуального права; материалам официально опубликованных ВС РФ обзоров судебной практики и ответов на возникшие у судов вопросы при применении законодательства^[16][17]. В другом случае Президиум ВС РФ признал нарушением принципа единообразия в толковании и применении норм права противоречие разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума ВС РФ, а также в постановлении Президиума ВС РФ^[18]. В изложенных примерах, по существу, перечисляются формы выражения правовых позиций ВС РФ, обеспечивающие единообразие судебного правоприменения и не сводящиеся к кому-либо одному подразделению в составе высшего суда.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ в отдельных случаях ссылается на ранее сформулированные позиции, например, в постановлении Президиума Верховного суда РФ от 30 декабря 2009 г. № 56пв09^[19]. Примеры таких отсылок на прежние правовые позиции ВС РФ, принятые его различными инстанциями, встречаются на практике достаточно часто^[20].

Следует признать, что как современное процессуальное законодательство, так и опыт судебного правоприменения дают достаточные основания рассматривать в качестве авторов правовых позиций ВС РФ не только Президиум и Пленум суда, но и иные его инстанционные подразделения, осуществляющие правосудие и обобщающие судебную практику.

Судопроизводство как особая процессуальная форма судебного правоприменения во многом определяет специфику содержания судебных правовых позиций. Так, особенности правовых позиций ВС РФ обусловлены сущностными чертами судопроизводства, осуществляемого судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Данное основание позволяет выделить позиции возглавляемых ВС РФ судов среди правовых позиций иных судов — конституционных, а также Европейского суда по правам человека.

КС РФ как орган конституционного контроля разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации федеральных законов, нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, конституций республик, уставов, а также законов или иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, разрешает споры о компетенции между органами государственной власти различных уровней, жалобы на нарушение конституционных прав и свобод граждан, а также по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, осуществляет толкование положений Конституции Российской Федерации и рассматривает некоторые другие вопросы (ст. 3 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»).

КС РФ и конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации в силу специфики задач конституционного судопроизводства конкретных материально-правовых споров не разрешают. Вместе с тем от решений данных судов по делам о нарушении конституционных предписаний зависит эффективность реализации прав и обязанностей субъектов таких споров¹.

КС РФ рассматривает вопросы принципиального, учредительного характера, проблемы законности «высшего, конституционного рода»^[21][22], конкретные конституционно-правовые проблемы^[23]. Задача данного вида судопроизводства состоит в том, чтобы определить конституционные основы правового регулирования тех или иных правоотношений. В юридической литературе отмечается особое положение КС РФ в судебной системе как субъекта толкования, дискуссионный характер роли его правовых позиций¹.

Специфика конституционного судопроизводства предопределила возникновение в отечественной юридической науке концепции нормативно-доктринального характера конституционной правовой позиции^[24][2], выражающей отношение суда к конституционным проблемам и формирующейся на основании мотивов конституционного порядка^[26].

Следует отметить, что в конституционной правовой позиции заключается общий подход, основное концептуальное положение по вопросам понимания и применения Конституции Российской Федерации. Так, согласно предписаниям ч. 2 ст. 3 и ст. 106 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» КС РФ решает исключительно вопросы права и при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов. Таким образом, правовая позиция данного суда слабо привязана к частным обстоятельствам конкретного дела, что придает ей высокую степень абстрактности.

Так, например, КС РФ сформулировал позицию, касающуюся одного из базовых принципов нормативного правового регулирования: «Общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит, к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона»^[27].

Теоретические выводы по итогам изучения правовых позиций Конституционного суда во многом справедливы и в отношении правовых позиций Европейского суда по правам человека. Следует учитывать тот факт, что Европейский суд по правам человека создавался не только юридически независимым органом, но и достаточно самостоятельным институтом, обеспечивающим присущими ему средствами правопорядок в Европейском союзе, в том числе путем обязательного к применению всеми заинтересованными субъектами права ЕС толкования норм права союза¹.

В литературе позиции Европейского суда по правам человека рассматриваются в качестве выработанных данным судом правовых стандартов, которыми он руководствуется^[28][29]. В частности, предлагается определить правовые позиции Европейского суда как создаваемые Европейским судом путем конкретизации положений конвенции и протоколов к ней международно-правовые нормы, которые формулируются в решениях по конкретным делам и распространяются впоследствии на аналогичные рассматриваемые судом дела, а также являются обязательными для субъектов права государств — членов Совета Европы^[30]. С учетом прецедентного характера постановлений Европейского суда по правам человека высказывается мнение, что в данных постановлениях синтезируются правовые принципы, являющиеся отправной точкой для разрешения аналогичных дел. При этом базовыми положениями судопроизводства признаются принципы верховенства права, правовой определенности, справедливости судебного разбирательства и равенства использования юридических средств, а также баланс частных и публичных интересов, пропорциональность и соразмерность наказания, право на суд и запрет на отказ в правосудии^[31].

Принципиальный характер споров о нарушении основополагающих, признанных на международном и конституционном уровнях, прав человека и гражданина, особенности соответствующих разновидностей судопроизводств, посредством которых осуществляется их защита, необходимость непосредственного применения конституционных положений и международно-правовых норм и принципов определяют особое содержание правовых позиций Европейского суда по правам человека и КС РФ. В юридической литературе указывается на наличие коллизии правовых позиций данных судебных органов, что является результатом совпадения их предметной сферы^[32].

В сравнении с ними ВС РФ решает правоприменительные задачи принципиально иного, нежели названные выше судебные органы, характера.

Осуществляемое судами общей юрисдикции гражданское, административное и уголовное судопроизводство предназначено для разрешения правовых споров, вытекающих из конкретных правоотношений, с четко определенным составом участников. В компетенцию судов общей юрисдикции входит рассмотрение споров, регулируемых нормами гражданского, уголовного, административного, семейного, жилищного, трудового, земельного права и иных отраслей законодательства.

Подведомственность арбитражных судов ограничена экономическими спорами, обладающими спецификой субъектного состава и содержания. Суды же общей юрисдикции рассматривают гражданские дела и дела об административных правонарушениях, не имеющие экономического характера. При этом судопроизводство осуществляется арбитражными судами и судами общей юрисдикции в различных процессуальных формах — арбитражном и гражданском процессах¹.

В связи со сказанным следует отметить, что правовые позиции ВС РФ формируются в соответствии с потребностями судопроизводства, осуществляемого судами общей юрисдикции и арбитражными судами, определяющими специфику их содержания и форм выражения.

В первую очередь судебные правовые позиции ВС РФ направлены на решение вопросов, возникающих в практике нижестоящих судов, а также при рассмотрении дел по первой инстанции. Данный вид судебных правовых позиций выражает конкретный подход к разрешению той или иной спорной правоприменительной ситуации, сложившейся в судебном процессе.

При этом указанное обстоятельство, с одной стороны, ограничивает сферу применения сложившейся судебной правовой позиции строго определенной категорией дел со схожим юридическим и фактическим составом. С другой стороны, в условиях тождества возникших в судебной практике спорных вопросов правовые позиции ВС РФ содержат в себе полное и развернутое решение соответствующих проблем правоприменительной практики, что представляет собой большую практическую ценность для правоприменителя.

Так, в сфере жилищного права значительным событием стало принятие Постановления Пленума Верховного суда от 2 июля 2009 г. № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации»^[33][34]. Практически в каждом из 44 пунктов указанного постановления представлен правовой подход к толкованию норм жилищного законодательства с точки зрения обстоятельств тех или иных конкретных правоприменительных ситуаций.

Например, в п. 39 названного разъяснения указано, что следует понимать, исходя из смысла ч. 1 ст. 91 Жилищного кодекса Российской Федерации (ЖК РФ), под использованием жилого помещения не по назначению, систематическим нарушением прав и законных интересов соседей, бесхозяйственным обращением с жилым помещением, которое ведет к его разрушению.

Особенно социально значимым является п. 32 постановления, разъясняющий, что отсутствие у гражданина, добровольно выехавшего из жилого помещения в другое место жительства, в новом месте жительства права пользования жилым помещением по договору социального найма или права собственности на жилое помещение само по себе не может являться основанием для признания отсутствия этого гражданина в спорном жилом помещении временным, поскольку согласно ч. 2 ст. 1 ЖК РФ граждане по своему усмотрению и в своих интересах осуществляют принадлежащие им жилищные права. Таким образом, в результате изменения ранее высказанной правовой позиции ВС РФ признал, что отсутствие прав на жилое помещение по новому месту жительства не является определяющим для признания лица утратившим право пользования жилым помещением в связи с выездом на другое постоянное место жительства.

Анализ типичного по своей структуре обзора судебной практики ВС РФ за IV квартал 2008 г. свидетельствует о его построении по отдельным узкоспециальным вопросам, относящимся к уголовному, гражданскому и административному судопроизводствам. Так, в вопросе № 6 по уголовным делам приведено разъяснение о квалификации в качестве единого преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ (хранение различных видов боеприпасов); в вопросе № 4 по гражданским делам обосновывается право повторного заселения военнослужащих в ранее занимаемые ими жилые помещения, независимо от формы собственности на данные жилые помещения.

В вопросе № 13 названного обзора относительно практики применения отдельных предписаний КоАП РФ изложена позиция о возможности переквалификации судьей действий лица (в случае ошибочной квалификации в протоколе об административном правонарушении) при условии, что назначаемое наказание будет более мягким и данное дело не относится к компетенции арбитражного суда^[35].

Подобные правовые подходы высшего судебного органа в системе судов общей юрисдикции и арбитражных судов отличаются формальной определенностью содержания применительно к конкретным фактическим обстоятельствам того или иного дела или группы однородных дел.

Казуальность правовых позиций ВС РФ наиболее наглядно представлена в сопоставлении с правовыми позициями КС РФ.

По существу, правовая позиция ВС РФ, так же как и КС РФ, представляет собой общий подход к разрешению соответствующего правового вопроса. В этом отношении разница между двумя видами судебных правовых позиций заключается в степени конкретизации проблемы.

В качестве примера можно сопоставить правовые позиции ВС РФ и КС РФ по одному и тому же спорному правовому вопросу.

Так, в ч. 1 ст. 89 ЖК РФ¹ содержатся требования к жилому помещению, предоставляемому по договору социального найма при выселении из аварийного, подлежащего сносу или реконструкции жилого дома. На практике возник вопрос о необходимости учитывать требования ст. 57 и 58 ЖК РФ (о норме площади предоставления жилого помещения, применяемой при заселении разнополых граждан).

При рассмотрении названной ситуации КС РФ указал, что положения ч. 1 ст. 89 ЖК РФ не ограничивают суды в возможности в ходе исследования и оценки того или иного варианта предоставления жилого помещения принять во внимание обстоятельства, свидетельствующие об объективной невозможности проживания в данном помещении конкретных лиц^[36][37]. Согласно данной позиции суды обладают правом усмотрения при оценке того или иного варианта предоставления жилого помещения, притом что «обстоятельства объективной невозможности проживания» не конкретизированы и могут трактоваться достаточно широко. По своему содержанию приведенная выше позиция представляет собой конституционный принцип — самый общий подход к применению норм жилищного законодательства, более конкретные формы которого не указываются.

В соответствии с п. 37 Постановления Пленума ВС РФ от 2 июля 2009 г. № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации»^[38], при выселении граждан из жилых помещений по основаниям, перечисленным в ст. 86—88 ЖК РФ, другое благоустроенное жилое помещение по договору социального найма, равнозначное по общей площади ранее занимаемому, предоставляется гражданам не в связи с улучшением жилищных условий, а потому иные обстоятельства (названные, например, в ч. 5 ст. 57, ст. 58 ЖК РФ), учитываемые при предоставлении жилых помещений гражданам, состоящим на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, во внимание не принимаются. Данная правовая позиция заключает в себе однозначный ответ по поводу порядка предоставления жилого помещения на основании ст. 89 ЖК РФ и возможности применения части 5 ст. 57 и ст. 58 ЖК РФ.

Различия в детализации того или иного спорного правового вопроса отражаются на логико-языковой форме судебных правовых позиций.

Правовая позиция КС РФ или Европейского суда по правам человека, как правило, формулируется в абстрактной форме, как общий конституционный или общеевропейский принцип правового регулирования¹. Для данных судебных правовых позиций характерно использование абстрактных понятий (разумность, справедливость, добросовестность, правовая определенность, равенство, стабильность оборота и т. д.) и фундаментальных правовых категорий.

В отличие от позиций названных судов, правовые позиции ВС РФ в силу специфики споров, входящих в его компетенцию, выражаются в законодательных терминах и четких логико-языковых конструкциях.

Так, в п. 6 Постановления Пленума Верховного суда ВС РФ от 24 июня 2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» содержится практически важный, но достаточно узкий по содержанию подход: поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса, каким законом нужно руководствоваться при разрешении дела^[39][40].

Для ВС РФ менее типична характерная для КС РФ или Европейского суда по правам человека общая форма изложения правовых позиций. Исключением из данного правила является правовая позиция ВС РФ о признании недействующими отдельных положений закона субъекта Российской Федерации в связи с тем, что они не отвечают требованиям ясности, недвусмысленности и определенности, предъявляемыми федеральным законодателем к правовой норме^[41]. В другом случае ВС РФ выразил позицию, согласно которой общие принципы пересмотра вступивших в законную силу постановлений по уголовным делам применимы и к административному судопроизводству, в рамках которого решается вопрос об административной ответственности и наказании лица^[42].

Вместе с тем подобная общая форма изложения позиций ВС РФ используется редко, так как повседневная правоприменительная деятельность судов общей юрисдикции и арбитражных судов требует обращения к конкретному содержанию правовых позиций вышестоящих судов, сокращению применения абстрактных формулировок.

Причем, если правовая позиция КС РФ или Европейского суда по правам человека может выражаться в виде общего фундаментального подхода, конституционного или международно-правового принципа, то правовая позиция ВС РФ должна быть максимально приближена к обстоятельствам каждого конкретного дела. Это объясняется во многом тем, что расплывчатость формулировок не позволяет заинтересованным лицам уяснить истинные мотивы состоявшегося решения, что вызывает у участников правоотношений сомнения насчет его правильности. Таким образом, частный характер содержания и казуальная форма изложения правовой позиции ВС РФ являются следствием специфики судопроизводства, осуществляемого судами общей юрисдикции, а также особенностей рассматриваемых им споров.

Рассматривая отнесенные к его компетенции вопросы, КС РФ осуществляет официальное разъяснение положений Конституции Российской Федерации и выявляет конституционно-правовой смысл законодательных предписаний¹. В основе его правовых позиций находятся, прежде всего, нормы конституционного или международного права^[43][44]. Для сравнения — Европейский суд по правам человека опирается в своей работе, главным образом, на общепризнанные принципы Конвенции о защите прав человека и основных свобод^[45].

ВС РФ, осуществляя правосудие посредством гражданского, административного и уголовного судопроизводств, основывается при принятии решений на широком круге нормативных актов — от правовых актов субъектов Российской Федерации до норм и принципов международного права.

В ходе гражданского судопроизводства, в соответствии с положениями части 1 ст. 11 ГПК РФ, суд общей юрисдикции применяет Конституцию Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы, нормативные правовые акты Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, федеральных органов государственной власти, конституции (уставы), законы, иные нормативные правовые акты органов государственной власти субъектов Российской Федерации, нормативных правовых актов органов местного самоуправления.

Таким образом, в основе правовых позиций ВС РФ, так же как и КС РФ, могут находиться конституционные или международные нормы и принципы^[46]. При этом в доктрине не сложилось единого мнения о праве судов общей юрисдикции не применять закон, противоречащий федеральной конституции^[47]. Проблемы определения однозначной позиции по данному вопросу обусловлены тем, что кроме КС РФ никакой иной суд не вправе делать вывод о противоречии положений Конституции и закона. Другие суды при обнаружении соответствующих спорных моментов обязаны приостановить производство и обратиться с запросом в КС РФ¹. На основании изложенного ученые делают вывод, что все права для определения порядка применения тех или иных предписаний Конституции Российской Федерации принадлежат исключительно Конституционному суду Российской Федерации^[48][49].

Вместе с тем согласно другой точке зрения, разделяемой ВС РФ, любой суд обязан приостановить производство и обратиться с запросом в КС РФ только в случае возникшей неопределенности в решении вопросов о конституционности тех или иных норм, в иных случаях он вправе непосредственно применить положения Конституции Российской Федерации^[50]. В ряде случаев ВС РФ непосредственно применяет конституционные нормы. Вместе с тем специфика судопроизводства, осуществляемого ВС РФ, предполагает применение максимально конкретных норм отраслевого законодательства. Обращение к абстрактным по своему содержанию нормам конституционного или международного законодательства происходит достаточно редко.

Так, в ходе анализа бюллетеней ВС РФ за период с января по август 2009 г. было установлено следующее количество ссылок на нормы Конституции Российской Федерации и международных нормативных правовых актов: в № 1 — таких ссылок содержалось 6, в № 2 — 4, в № 3 — 3, в № 4 — 3, в № 5 — 4, в № 6 — 3, в № 7 — 1 и в № 8 — 4. В Обзоре судебной практики ВС РФ № 3 (2018) Конституция Российской Федерации приведена в качестве правового основания выводов в девяти случаях^[51]. При этом часть норм Конституции Российской Федерации была приведена в виде ссылок на сформированные ранее правовые позиции КС РФ.

В связи со сказанным следует отметить, что предписания Конституции Российской Федерации, как правило, напрямую используются ВС РФ при интерпретации законодательных положений, затрагивающих права и обязанности лиц, задействованных в процессе.

Например, рассматривая вопрос о праве осужденного иметь свидания с адвокатом, ВС РФ истолковал нормы УИК РФ и Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» во взаимосвязи с предписаниями части 2 ст. 15 и ст. 48 Конституции Российской Федерации¹.

В другом случае ВС РФ применил положения ч. 2 ст. 118 и ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации о состязательности и равноправии сторон при толковании ст. 30.11 КоАП РФ о пересмотре вступившего в законную силу постановления по делу об административном правонарушении, а также учел предписания ст. 46, ч. 1 ст. 50, ст. 55 Конституции Российской Федерации, а также ст. 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод о недопустимости поворота к худшему в случае производства в порядке ст. 30.11 КоАП РФ^[52][42].

В основе приведенных позиций ВС РФ, как и иных его позиций, в основном находятся нормативные правовые акты различного уровня, среди которых преобладает национальное отраслевое законодательство в широком смысле слова, и значительно реже — нормы международного и конституционного права, а также иные формы национального права (договоры, обычаи и т. п.).

Таким образом, правовые позиции ВС РФ основываются на положениях широкого круга нормативных правовых актов: Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов, кодексов, иных федеральных законов, подзаконных федеральных нормативных правовых актов и нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, а также иных форм права.

При этом нормативные правовые предписания международных и национальных договоров и обычаев также, в отдельных случаях, находят свое отражение в правовых позициях ВС РФ^[54]. Вместе с тем ограниченность применения конституционных и международных норм в практике судов общей юрисдикции обусловлена тем, что указанные положения отличаются высокой степенью обобщения^[55], многомерны и многоплановы^[56], вследствие чего их применение для конкретных споров может вызвать определенные затруднения.

Абстрактные международные и конституционные положения конкретизируются в нижестоящих по юридической силе нормативных правовых актах, являющихся наиболее приближенными к регулированию конкретных правоотношений.

На основании изложенного выше можно сделать вывод, что основу правовой позиции ВС РФ составляют нормативные правовые акты и иные формы права различного уровня, среди которых преобладают специальные отраслевые законы и подзаконные нормативные правовые акты в определенной сфере регулирования.

Представляя собой обоснование судебного решения, правовая позиция ВС РФ является производной от норм действующего права¹. При этом, как одна из разновидностей судебных правовых позиций, правовая позиция ВС РФ формируется путем использования приемов толкования, аналогии права и закона. Появившиеся в процессе создания названной правовой позиции интерпретационные положения составляют ее содержательную правовую основу.

В составе судебной практики ВС РФ, и ранее действовавшего ВАС РФ (в ее широком понимании как результата судебной деятельности^[57][58]) достаточно часто учеными выделяются правоположения^[59], представляющие собой интерпретационные нормы, конкретизирующие и детализирующие права и обязанности участников правоотношений по сравнению с абстрактной нормой и содержащиеся в актах официального толкования, либо разъясняющие смысл отдельных правовых терминов^[60].

В литературе отмечается, что интерпретационные нормы являются результатом «развертывания» содержания абстрактной правовой нормы^[61], отражающим выявленное в процессе судопроизводства новое знание о содержании абстрактной правовой нормы применительно к обстоятельствам конкретных правоотношений.

Отдельные исследователи рассматривают правовые позиции в качестве правоположений^[62]. Вместе с тем данный подход представляется не совсем верным, поскольку правоположения являются своеобразными нормативными положениями^[63], «квазинормами»^[64], близкими по своему смысловому значению к отдельной правовой норме^[65].

В отличие от правоположений, правовые позиции ВС РФ является целостной моделью решения конкретной спорной правовой ситуации и в этом качестве шире по содержанию. Таким образом, правовые позиции могут содержать в себе правоположения (интерпретационные нормы) в качестве составной части. В этом аспекте обоснованно предлагается различать собственно правовую позицию Европейского суда по правам человека и отдельные нормы и предписания общего характера, выраженные в его постановлениях¹. Аналогичным образом в литературе отмечается, что правоположения как результат разъяснения ВС РФ судебной практики и правовая позиция являются самостоятельными правовыми понятиями, которые не следует смешивать^[66][67].

В качестве примера можно привести правовую позицию ВС РФ, высказанную по поводу прекращения дела в отношении лица, которое приобрело легковой автомобиль с поддельным паспортом транспортного средства, не являющимся самим по себе основанием для постановки такого автомобиля на государственный учет^[68].

Анализ приведенной позиции позволяет выделить в ее основе несколько правоположений:

• 1) приобретение лицом транспортного средства автоматически не порождает обязанность подразделения ГИБДД допустить транспортное средство к участию в дорожном движении и зарегистрировать его;
• 2) отказывая в регистрации и выдаче соответствующих документов на автомототранспортные средства, имеющие скрытые, поддельные, измененные номера узлов и агрегатов или государственные регистрационные знаки, органы ГИБДД, действуя согласно закону и в переделах своих полномочий, ограничивают права определенных лиц на основании федерального закона только в той мере, в которой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства;
• 3) приобретение автомобиля лицом, не знающим о «перебитых» номерах или подделанном паспорте транспортного средства, может служить основанием для отказа в возбуждении (прекращении) уголовного дела в отношении этого лица, но не по факту самого деяния, содержащего признаки преступления. Транспортное средство является предметом преступления, уголовное расследование по которому не окончено, а приостановлено в связи с отсутствием лица.

В другом случае ВС РФ по вопросу возможности одновременной реализации права на социальную поддержку по нескольким предусмотренным законодательством основаниям выразил позицию, состоящую из двух логически связанных, но при этом самостоятельных по содержанию правоположений. Во-первых, в системном толковании положения законов субъекта и федеральных законов не предусматривают возможность получения одним и тем же лицом мер социальной поддержки, установленных для различных категорий граждан. Во-вторых, правовое регулирование, при котором лицам, имеющим одновременно право на социальную поддержку по нескольким предусмотренным законодательством основаниям, социальная поддержка предоставляется по одному из оснований по выбору получателя (за исключением случаев, предусмотренных законодательством), как позволяющее выбрать наиболее выгодное основание пользования мерами социальной поддержки, не может расцениваться как ущемляющее права граждан¹.

Это одни из многих примеров, свидетельствующих о том, что в правовую позицию ВС РФ могут входить несколько интерпретационных положений. При этом логическая связь между ними на основе рассмотрения общей проблемы создает целостный порядок решения спорного правового вопроса.

В юридической литературе в качестве одного из признаков правоположений отмечается их типовой, прецедентный характер, что позволяет ставить вопрос об их обязательном значении, близком к нормативному^[69][70]. В этой связи следует отметить, что далеко не каждая позиция ВС РФ воспринимается судами и становится практикообразующей.

В процессе формирования правовых позиций ВС РФ присутствует определенная доля субъективности. В этом отношении правовая позиция рассматривается не только как интерпретация нормы закона, но и как оценка качества его применения, а также убежденность судьи в правильности принимаемого решения.

Необходимо учитывать, что правовая позиция ВС РФ обладает всеми качествами правовой позиции в общем смысле, как следствие, содержит субъективные элементы оценки правовых явлений, не относящиеся к правоположениям. С этой точки зрения данный вид позиций «выходит» за рамки правовых предписаний и охватывает также вопросы его воплощения в сфере социальной действительности. Таким образом, правовые позиции ВС РФ не сводятся к правоположениям судебной практики или интерпретационным нормам, составляющим часть содержания данных позиций.

В юридической литературе встречается точка зрения, согласно которой логическая структура правовой позиции ВС РФ подобна правовой норме и включает в себя гипотезу, диспозицию и санкцию. При этом автор отмечает, что гипотезой выступают подобные случаи, когда позиция может быть применена, диспозицией является правило о том, как следует поступать судам, санкцией являются возможные последствия, которые могут быть применены вышестоящим судом к решению, не соответствующему этой позиции^[71]. Несмотря на определенные методологические и практические преимущества подобного подхода, можно привести определенные сомнения в его корректности в части наличия санкции. Автор, рассматривая правовые позиции высшего судебного органа, исходит из их нормативной природы, что по вышеизложенным причинам представляется неверным. Действительно, выводы о понимании нормы права сопровождаются указанием фактических обстоятельств, для которых они допустимы. Однако формируемая судом позиция, являясь мнением правоприменителя, не рассчитана на какие-либо санкции. Возможная отмена или изменение судебного решения с безусловностью не следует из содержания правовой позиции, как это характерно по общему правилу для правовой нормы. В конечном счете юридическая ответственность судей за отказ следовать той или иной позиции искажает существо правосудия как деятельности по независимому применению судами норм права. В ряде случаев именно аргументированное несогласие судьи с той или иной практикой является источником ее изменения.

Как сказано выше, судебная правовая позиция является составной частью судебных постановлений. В качестве официального мнения правоприменителя о порядке понимания и применения правовых норм судебная правовая позиция, сформированная при помощи толкования, аналогии или конкретизации, составляет правовое содержание мотивировочной части судебных актов как необходимый логический переход от абстрактных правовых предписаний.

Правовые позиции ВС РФ, как и позиции иных судов, выступают необходимым логико-правовым элементом выносимых им постановлений. О правовых позициях ВС РФ можно говорить во всех случаях использования данным судом при разрешении того или иного правового вопроса приемов интерпретации правового акта, использования аналогии права или закона или общепризнанных принципов права.

В связи с этим следует отметить, что в науке конституционного права отсутствует единое представление о соотношении правовой позиции КС РФ и судебного акта конституционной юстиции.

Имеющиеся по данному вопросу мнения можно подразделить по принципу широкого или узкого подхода к рассматриваемым проблемам. Так, согласно широкому подходу (В. И. Анишина, Н. В. Витрук, Г. А. Гаджиев, О. Н. Кряжкова, Е. Ю. Терюкова и другие) понятие судебных правовых позиций фактически сводится к «системе аргументов», «правилам прецедентного характера», «правовым ориентирам», «правовым выводам», «правовым идеям и принципам», «правовым установкам», «выводам и аргументам» по конкретному делу.

Узкое понимание судебных правовых позиций (В. А. Кряжков, М. С. Саликов и другие) представлено в понимании данных позиций в качестве «умозаключений в постановляющей части судебного решения».

В науке конституционного права «широкий подход», дополненный признанием необходимости разграничения правовой позиции и системы аргументации, является преобладающим¹, что в целом соответствует пониманию судебной правовой позиции в качестве аргументации резолютивной части судебного постановления по конкретному делу.

С формально-юридической точки зрения правовая позиция ВС РФ представляет собой обоснование итогового вывода по существу рассмотренного правового вопроса. Внешнему выражению правовой позиции ВС РФ соответствуют необходимые для разрешения спорной ситуации интерпретационные положения, объединенные в единую систему и подтверждающие выводы резолютивной части решения. Причем в силу требований процессуального закона правовые и фактические основания принятого решения должны быть соответствующим образом отражены в его мотивировочной части.

«Резолютивная часть должна содержать исчерпывающие выводы, вытекающие из установленных в мотивировочной части фактических обстоятельств, в ней должно быть четко сформулировано, что именно постановил суд как по первоначально заявленному иску, так и по встречному требованию, кто какие конкретно действия и в чью пользу должен произвести, за какой из сторон признано оспариваемое право»^[72][73]. Таким образом, в резолютивной части судебного акта, выносимого судами общей юрисдикции, выражаются итоговые выводы по существу спора.

Даже при осуществлении нормоконтроля резолютивная часть акта ВС РФ не должна содержать каких-либо дополнительных, помимо предусмотренных законом, суждений. Установленные на законодательном уровне правила построения судебных постановлений предопределяют необходимость включения правовых позиций ВС РФ в мотивировочную часть соответствующего судебного акта.

В соответствии с вышесказанным следует подчеркнуть, что «узкое» понимание конституционных правовых позиций, отождествляющее их с выводами постановляющей (резолютивной) части постановления, в отношении правовых позиций ВС РФ неприменимо. В связи с этим можно сделать вывод, что правовые позиции ВС РФ выражаются в мотивировочной части постановлений по конкретным делам в качестве дополнительной к применяемым нормам права аргументации выводов резолютивной части данных постановлений.

Как было указано ранее, судебная правовая позиция существует с момента своего выражения в официальном судебном акте. В полной мере данный вывод применим к правовой позиции ВС РФ. Так, например, в постановлении заместителя председателя ВС РФ от 6 июня 2003 г. № 86-В03−9¹ была выражена правовая позиция, согласно которой прокурор не наделен правом произвольного, без законных оснований вызова в прокуратуру для дачи объяснений должностных лиц и граждан в порядке ст. 22 Федерального закона от 17 января 1992 г. № 2202−1 «О прокуратуре Российской Федерации», что должно быть проверено судом.

В связи с этим следует учитывать, что в силу ч. 1 ст. 51 Конституции Российской Федерации никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. Следовательно, вызванные лица вправе отказаться от дачи объяснений против самих себя и других указанных выше лиц, за что они не могут быть привлечены к какой-либо ответственности^[74][75]. При этом, хотя правовая позиция по данному вопросу выражена однократно, тем не менее она привлекает внимание практиков как единственный пример порядка разрешения подобных дел^[76].

Воспроизведение позиции ВС РФ в принятых позднее судебных актах подтверждает ее правильность и позволяет более точно определить ее содержание. Однако такая стабильность может служить лишь одним из оснований классификации правовых позиций ВС РФ, но не является условием для их формирования. Этот вывод на первый взгляд представляется спорным, однако в полной мере отвечает пониманию правовой позиции ВС РФ как официального мнения суда о применении нормы права по спору. Таким образом, одна и та же правовая позиция ВС РФ может как быть выражена в единичном судебном постановлении, так и повторяться в нескольких принятых в разное время судебных постановлениях.

В состав разъяснений судебной практики входят различные по содержанию положения, отражающие наиболее характерные черты сложившейся по тому или иному вопросу юридической практики с приведением примеров правильного и ошибочного разрешения дел, а также анализирующие их причины и освещающие положительный опыт работы^[77]. В качестве судебных актов, содержащих судебные правовые позиции, выступают разъяснения по сложным вопросам судебной практики, рекомендации судам, организационные правила в виде указаний о недопустимости повторения выявленных недостатков.

Применительно к сфере уголовного права в содержании разъяснений ВС РФ А. В. Мадьярова выделяет следующие положения:

• 1) рекомендации организационно-технического характера — правила оценки фактических обстоятельств (правила квалификации);
• 2) напоминания о нормах закона — положения по вопросам усвоения знания (запоминания) уголовного закона;
• 3) указания уголовно-политического характера — положения, направленные на общую ориентацию судей в решении задач по борьбе с преступностью;
• 4) интерпретационные положения — правила понимания уголовного закона, полученные в ходе толкования.

Последние из названных положений составляют абсолютное большинство в постановлениях Пленума ВС РФ, так как толкование уголовного закона составляет основное содержание праворазъяснения¹.

Вместе с тем, как представляется, толкование права включает в себя не только собственно толкование, но и применение аналогии закона и права и общих принципов права. При этом правовые позиции ВС РФ как разновидность судебных правовых позиций состоят из суждений, полученных в результате мыслительных процессов судьи по интерпретации правовых норм.

К примеру, анализ Постановления Пленума ВС РФ № 51 от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»^[78][79] позволяет выделить 11 рекомендаций организационно-технического характера: семь напоминаний о порядке применения норм закона, 32 правовые позиции по вопросам применения права.

В Постановлении Пленума ВС РФ «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 УПК РФ» от 10 февраля 2009 г. № 1 названные выше показатели, соответственно, составляют пять напоминаний о порядке применения норм закон, 23 правовые позиции по вопросам применения права, а также два указания по поводу судебной политики^[80].

Результаты подобных исследований показывают, что правовая позиция является основным элементом актов разъяснений судебной практики ВС РФ. Разъяснения представляют собой обнародование официальной позиции высших судебных инстанций по вопросам судебной практики и направлены на единообразное и правильное применение судами федерального законодательства^[81]. Причем, исходя из природы судебной правовой позиции как подхода суда к решению вопросов права, содержащего интерпретацию правовых норм (толкование, аналогию закона и права и т. п.), можно сделать вывод, что правовые позиции ВС РФ составляют обязательную и наиболее существенную часть разъяснений судебной практики.

Таким образом, правовые позиции ВС РФ составляют неотъемлемую часть принимаемых им судебных правовых актов и формируются на основе системы суждений о подлежащих применению правовых нормах. В правовых позициях ВС РФ выражается решение спорного правого вопроса, обеспечивающее успешную реализацию абстрактной нормы в условиях конкретной правоприменительной ситуации.

Интерпретация правовых норм осуществляется ВС РФ в целях правильного разрешения споров, отнесенных к подведомственности судов общей юрисдикции и арбитражных судов. В отличие от иных субъектов интерпретации, деятельность ВС РФ носит прикладной характер и ориентирована на решение конкретных социально-правовых вопросов.

При этом имеются объективные различия в подходах к правовому регулированию вопросов уголовной, административной, финансовой и дисциплинарной ответственности физических лиц, гражданских правоотношений, не связанных с экономической деятельностью, к предпринимательской деятельности, к административных и налоговым отношениям в экономической сфере.

Существование до недавнего времени двух самостоятельных судебных систем, возглавляемых ВАС РФ и ВС РФ, приводило к расхождению практики применения одних и тех же норм, что нарушало единство правоприменения.

Так, ВАС РФ была высказана правовая позиция, согласно которой нарушения, допущенные судебным приставом-исполнителем при наложении ареста на имущество должника, не являются основанием для признания судом торгов недействительными¹. Данная позиция обеспечивала стабильность гражданского оборота и защищала интересы его добросовестных участников.

Вместе с тем ВС РФ выразил иную позицию, заключающуюся в том, что допущенное нарушение установленного порядка наложения ареста на имущество влечет признание торгов по продаже жилого помещения и заключенного по их результатам договора купли-продажи недействительными^[82][83]. В указанном случае были учтены законодательные предписания о недопустимости обращения взыскания на жилое помещение, принадлежащее гражданину, и являющееся его единственным местом жительства.

Таким образом, социально значимые жилищные права граждан получили в судах общей юрисдикции приоритетную защиту по сравнению с защитой прав добросовестных победителей торгов и обеспечением стабильности гражданского оборота.

В другом случае ВС РФ в вопросе № 3 Обзора законодательства и судебной практики за второй квартал 2007 г. указал на необоснованность применения п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 24 марта 2005 г. № 11 «О некоторых вопросах, связанных с применением земельного законодательства»¹.

Подобные примеры разрозненности позиций арбитражных судов и судов общей юрисдикции вызвали критические замечания ученых и практикующих юристов и свидетельствовали в пользу необходимости объединения высших судов^[84][85]. В результате изменений в Конституцию Российской Федерации и судоустройственное законодательство полномочия упраздненного ВАС РФ по разрешению экономических споров и ряда других дел, а также судебному надзору за решениями арбитражных судов были переданы ВС РФ.

В настоящее время экономические отношения включены в предметную сферу правовых позиций ВС РФ. Формирование правовых позиций высшего судебного органа связано с разрешением споров, относящихся к компетенции как судов общей юрисдикции, так и арбитражных судов.

Необходимо также учитывать, что ВС РФ, являясь органом судебной власти, выступает в качестве одного из высших органов государственной власти. Как следствие, его решения должны являться продолжением государственной политики в той или иной сфере и до определенной степени служат достижению ее целей. Формирование практики ВС РФ происходит не только в связи с изменением законодательства, но и вследствие новых социально-экономических и политических условий, что отражается в текущих целях государства.

С учетом изложенного можно сделать вывод, что правовые позиции ВС РФ основываются на понимании и применении правовых норм, необходимых для разрешения правовых споров, отнесенных к подведомственности судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Осуществляемое судами общей юрисдикции и арбитражными судами судопроизводство имеет свои особенности, позволяющие выделить правовые позиции ВС РФ среди позиций судов иных судебных систем — конституционных судов и международных судебных органов. Особое «главенствующее» место ВС РФ в системе судов общей юрисдикции и арбитражных судов обусловлено его статусом высшего суда в данных судебных системах. Такое положение ВС РФ наделяет его правовые позиции признаками, отличающими их от позиций нижестоящих судов.

Согласно ч. 3, 4 ст. 4 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», ст. 2 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г. № З-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» ВС РФ возглавляет отдельную систему судов общей юрисдикции, включающую верховные суды республик, краевые и областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной области и автономных округов, районные суды, военные и специализированные суды, мировых судей, а также систему арбитражных судов в составе арбитражных судов округов, арбитражных апелляционных судов, арбитражных судов субъектов Российской Федерации и специализированных арбитражных судов (в настоящее время Суд по интеллектуальным правам).

Главенство ВС РФ в системе судов общей юрисдикции и арбитражных судов выражается прежде всего в его процессуальных полномочиях по проверке законности судебных актов нижестоящих судов в данной системе, а также в предоставленном ему праве давать разъяснения по спорным вопросам судебной практики.

В сравнении с ним КС РФ имеет иное положение, поскольку подчиненные ему нижестоящие суды отсутствуют и вытекающих из этого полномочий не имеется. В литературе подчеркивается: «Конституционный суд Российской Федерации — единственный суд с такими функциями, а не глава особой отрасли судебной юрисдикции. Образование конституционных судов в субъектах также не может привести к тому, что эти суды станут звеньями единой системы конституционного правосудия»¹. Все дела, отнесенные к его компетенции, рассматриваются им по первой инстанции. Толкование Конституции Российской Федерации осуществляется КС РФ в рамках конкретных рассматриваемых дел, отдельных полномочий по разъяснению судебной практики ему не предоставлено.

В качестве высшей судебной инстанции в системе судов общей юрисдикции и арбитражных судов ВС РФ, с одной стороны, осуществляет пересмотр судебных постановлений нижестоящих судов, а с другой — рассматривает четко определенную категорию дел по первой инстанции.

При этом на ВС РФ возложена характерная для высшего судебного органа задача по формированию единообразной судебной практики^[86][87].

Значимость задачи по формированию единообразной судебной практики признается и на международном уровне. Так, в деле «Беян против Румынии (Beian v. Romania)» Европейский суд по правам человека выразил подход, согласно которому на высший суд возложена дополнительная обязанность по урегулированию противоречий в судебной практике, которыми нарушается принцип правовой определенности¹.

В этом отношении признается недопустимой ситуация, при которой по одним и тем же спорам высшим судом выносятся разные решения. В литературе в связи с этим вполне справедливо подчеркивается, что одно из важнейших условий правосудия состоит в том, чтобы законы применялись ко всем одинаково, что невозможно без однообразной, устойчивой судебной практики^[88][89].

Положение ВС РФ в качестве высшего судебного органа предопределяет наличие у него полномочий по осуществлению в предусмотренных процессуальных формах надзора за деятельностью судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Другим проявлением статуса ВС РФ как высшего судебного органа выступают его полномочия в части рассмотрения дел по первой инстанции^[90]. При этом полномочия ВС РФ по осуществлению разъяснений судебной практики традиционно рассматриваются как косвенная форма осуществления судебного надзора^[91] и как средство обеспечения единообразия судебной практики^[92].

При разрешении конкретного дела по первой инстанции или в порядке пересмотра постановлений нижестоящих судов ВС РФ формирует свои позиции в качестве обоснования вывода по делу, что сближает, но не отождествляет данные позиции с позициями иных судебных органов.

Значение правовых позиций КС РФ выходит за рамки конкретного дела, хотя они и составляют правовое основание итогового решения^[93]. Данное утверждение основывается на положениях законодательства об обязательной силе конституционной правовой позиции и последствиях признания того или иного нормативного правового акта неконституционным.

Вместе с тем роль правовой позиции ВС РФ также не ограничивается единичным делом. Так, Н. Н. Вопленко отмечает, что «разъяснение содержания правовой нормы, данное высшим судебным органом по конкретному делу, имеющему принципиальный характер, являясь казуальным толкованием соответствующей нормы права, тем не менее имеет значение не только для данного конкретного случая»¹. Причем, хотя эти решения по смыслу закона и являются обязательными только по отношению к рассмотрению конкретного дела, на практике имеют гораздо большее значение^[94][95]. Однако причины этого явления совершенно иные.

Статус высшего судебного органа придает правовой позиции ВС РФ качество образца толкования и применения соответствующих правовых предписаний^[96] нижестоящими судами. В качестве примера можно привести правовую позицию, выраженную в определении Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 11 августа 2009 г. № 18-В09−61, в соответствии с которой отмена вступившего в законную силу и исполненного на момент подачи надзорной жалобы судебного постановления приведет к нарушению принципа правовой определенности, а также к вмешательству в право истца на пользование принадлежащим ему жилым помещением.

Данная правовая позиция ВС РФ была положена в основу выводов Президиума Амурского областного суда от 24 августа 2009 г. об отказе в удовлетворении надзорной жалобы на вступившие в законную силу и исполненные постановления о признании права собственности на жилое помещение^[97].

В другом случае кассационная инстанция Амурского областного суда по спору об увольнении по п. 9 ч. 3 ст. 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» сослалась на позицию ВС РФ в определении от 7 ноября 2016 г. № 29-КГ16−7^[98].

Несмотря на то что подобные правовые позиции ВС РФ формируются в процессе разрешения конкретного дела, они служат образцами правильного понимания и применения закона при последующем рассмотрении схожих дел.

В целом правовые позиции ВС РФ содействуют унификации судебной практики в формах казуального и централизованного иерархического судебного самоконтроля^[99]. При этом в целях формирования единообразной (правильной) судебной практики общераспространенным является закрепленное в процессуальном законодательстве экстраординарное основание для отмены судебного акта¹.

Названный подход является общепризнанным во многих странах романо-германской правовой семьи^[92][101], к числу которых относят и Россию. По результатам проверки законности судебного постановления ВС РФ указывает правильный вариант правоприменения и поддерживает свою позицию путем отмены противоречащих ей актов.

Правовые позиции ВС РФ, высказанные им при проверке законности судебных постановлений нижестоящих судов, являются средством унификации судебной практики. Кроме того, ВС РФ рассматривает дела по первой инстанции, обладающие исключительной сложностью и важностью для интересов общества^[94], в результате чего правовые позиции данного Суда становятся широко известными.

В качестве примера можно привести рассмотренные ВС РФ дела по вопросам государственной регистрации автомототранспортных средств^[103]. По указанным спорам высшим судебным органом были сформулированы правовые позиции о соотношении регистрации транспортных средств и права собственности на него, порядка и последствий снятия с регистрации автомототранспортных средств или аннулирования такой регистрации. Данные позиции оказали значительное влияние на правоприменение и затронули интересы всех владельцев транспортных средств с ненадлежащими идентификационными номерами агрегатов.

Важно отметить, что принцип единства судебной практики требует, чтобы высшая судебная инстанция придерживалась своей ранее высказанной позиции. Благодаря этому правовые позиции ВС РФ по делам, рассмотренным в первой инстанции или в порядке проверки законности судебных постановлений, являются примерами правильного понимания и применения соответствующих правовых норм при рассмотрении схожих дел нижестоящими судами. При этом освещение практики ВС РФ путем размещения соответствующей информации и судебных актов на официальном сайте суда, в обзорах судебной практики, а также в неофициальных сборниках судебной практики, комментариях законодательства и в справочных правовых системах способствует расширению такого влияния.

Правовые позиции ВС РФ, выражаемые в разъяснениях судебной практики, формируются в связи с повседневными потребностями обеспечения эффективного правоприменения судами общей юрисдикции и арбитражными судами. В связи с этим профессор Т. Н. Нешатаева отмечает, что высшие суды, помимо задачи справедливого, законного и обоснованного разрешения конкретного субъективного спора, направлены на гармонизацию правового пространства в рамках своей судебной системы¹.

Для выполнения названной выше задачи ВС РФ наделен правом давать разъяснения по вопросам судебной практики (ст. 126 Конституции Российской Федерации, ст. 19 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации», ч. 7 ст. 2 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г. № З-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации»), выражаемых в различных формах.

В юридической литературе функциональным назначением судебных правовых позиций признается обеспечение единообразия судебной правоприменительной практики^[92][105]. В подтверждение приведенного тезиса судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ указала, что необходимость пересмотра уголовных дел в кассационном порядке чаще всего возникает в связи с невыполнением требований материального и уголовно-процессуального законов, а также отдельных разъяснений ВС РФ, содержащихся в постановлениях пленума^[106].

Правовая позиция ВС РФ является существенной частью содержания разъяснений и формируется с целью создания ориентира правильного правоприменения. В этом заключается одно из различий правовых позиций ВС РФ, высказываемых им в ходе рассмотрения конкретных дел и при обобщении судебной практики.

Позиции, высказанные в ходе обобщения судебной практики, представляют собой признанный в качестве правильного высшей судебной инстанцией пример применения нижестоящими судами правовых норм при рассмотрении аналогичных правовых ситуаций.

Следует отметить, что из 1205 гражданских дел, рассмотренных Президиумом Амурского областного суда с 2013 по 2018 г., 384 имели ссылки на позиции ВС РФ (иными словами, фактически в каждом третьем деле).

В связи со сказанным можно сделать вывод, что правовая позиция ВС РФ выступает ориентиром правильного понимания и применения судами правовых норм, что позволяет выделить ее среди правовых позиций нижестоящих судов.

Инстанционное построение судебной системы, необходимость достижения правовой определенности в разрешении спора обусловливают право высшего судебного органа в системе судов общей юрисдикции и арбитражных судов давать заключительную оценку правильности осуществления судопроизводства по тем или иным категориям дел.

В литературе указывается на окончательный характер решений ВС РФ¹. Схожим образом характеризуется и практика другого высшего судебного органа — КС РФ^[107][108] — и международных судебных органов. При этом в практике высших судов стран англосаксонской правовой семьи в настоящее время участились случаи отступления от собственных прецедентов, тогда как в странах континентальной Европы наблюдается иная тенденция^[109].

В связи с этим следует подчеркнуть, что действующим процессуальным законодательством право пересматривать постановления ВС РФ в порядке судебного надзора предоставлено ВС РФ в лице его структурных подразделений. Иные судебные органы не вправе осуществлять проверку правильности решений ВС РФ.

При этом предусмотрена возможность пересмотра постановлений ВС РФ по вновь открывшимися обстоятельствам в случае признания КС РФ неконституционное™ закона, примененного по делу (ч. 4 ст. 413 УПК РФ, п. 5 ч. 2 ст. 392 ГПК РФ, п. 3 ч. 1 ст. 350 КАС РФ). Но и в этом случае законность постановления ВС РФ не проверяется иным судебным органом, а происходит пересмотр собственного постановления самим судом.

Аналогичная процедура пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам применяется в отношении постановлений Президиума ВС РФ, вопросы организации такого пересмотра относятся к полномочиям ВС РФ^[110].

Разъяснения ВС РФ по вопросам судебной практики являются окончательными, поскольку механизм проверки их законности отсутствует. Данная ситуация в правовой доктрине оценивается неоднозначно^[111], однако процессуальные возможности для оспаривания таких актов высшего суда отсутствуют.

Названные признаки постановлений и разъяснений ВС РФ отражаются в особых свойствах его правовых позиций. Прежде всего ни один из судов общей юрисдикции или арбитражных судов не вправе проверять правильность данных правовых позиций.

Решения ВС РФ являются окончательными, поэтому изложенная в них правовая позиция фактически становится итоговой судебной правовой позицией по делу. В свою очередь, позиции, изложенные в разъяснениях суда, представляют собой образец понимания смысла применяемых правовых норм, правильность которого подтверждена высшим судом в результате анализа судебной практики и проверки законности судебных постановлений.

Правовые позиции ВС РФ играют роль официального подхода к разрешению тех или иных дел в системе судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Данные правовые позиции не могут быть пересмотрены каким-либо иным органом, за исключением самого ВС РФ в лице его соответствующих подразделений.

Таким образом, правовые позиции ВС РФ характеризуются особой устойчивостью, что является их главным отличием от позиций нижестоящих судов, которые могут быть признаны ошибочными вышестоящими судебными инстанциями. При этом следует иметь в виду, что ВС РФ, в отличие от КС РФ, своей прежней позицией не связан и может ее пересмотреть в ходе рассмотрения спорных правовых вопросов.

С учетом изложенного необходимо сделать вывод о верховенстве правовых позиций ВС РФ среди позиций судов общей юрисдикции и арбитражных судов, выражающемся в окончательном характере и устойчивости данных судебных правовых позиций.

Особенности формирования правовых позиций ВС РФ сказываются на формах их выражения, в числе которых судебные постановления по конкретным делам и разъяснения по вопросам судебной практики.

Как уже отмечалось ранее, существует мнение, согласно которому формы выражения судебных правовых позиций не исчерпываются собственно судебными правовыми актами, вынесенными в ходе осуществления правосудия, а помимо этого, существуют также доктринальные, обыденные судебные позиции, позиции, сформированные аппаратами судов, высказанные соответствующими должностными лицами в форме докладов на конференциях, круглых столах и т. п.^[112] Следуя данной логике, к формам выражения судебных правовых позиций ВС РФ, помимо постановлений и разъяснений, также необходимо отнести научные работы, материалы научно-практических и организационных совещаний, выступления судебных должностных лиц.

Вместе с тем столь широкое понимание форм выражения судебных правовых позиций представляется не вполне обоснованным, так как официальный статус позиции придает именно установленная на законодательном уровне форма юридического документа¹. Понимание правовых позиций ВС РФ как разновидности судебных правовых позиций приводит к выводу, что изложение мнения высшего судебного органа возможно исключительно в его официальных актах.

Соответственно, правовые позиции ВС РФ выражаются только в его юридических документах, среди которых выделяются интерпретационные и правоприменительные акты^[113][114]. Поскольку правовые позиции ВС РФ предназначены для обоснования законности и правильности соответствующего решения, они должны быть выражены в официальных источниках.

Таким образом, формами внешнего выражения правовых позиций ВС РФ выступают его интерпретационные акты (разъяснения судебной практики) и правоприменительные акты, к числу которых относятся решения всех инстанций в его составе^[115].

Иные источники информации не следует рассматривать в качестве формы правовых позиций ВС РФ, поскольку они не имеют юридического значения. Следует в связи с этим отграничивать неофициальные формы выражения мнений судей в научных работах, материалах научно-практических совещаний и т. п. и формы официального выражения правовых позиций ВС РФ.

Справедливость такого подхода подтверждается судебной практикой. Так, в приводившемся выше разъяснении ВС РФ содержится перечень актов, в которых могут быть выражены результаты его судебной практики, что позволяет говорить об официально признаваемых формах выражения правовой позиции ВС РФ^[17].

Безусловно, на формирование судебной практики оказывают определенное влияние выступления должностных лиц ВС РФ — его председателя, заместителей и иных судей, происходящие на совещаниях председателей судов субъектов, различных конференциях. Активное внедрение в судебную практическую деятельность новых систем связи сделало возможным проведение видеоконференций с участием судей ВС РФ и судей высших судов субъектов Российской Федерации, на которых также заслушиваются мнения судей ВС РФ. В соответствии с широким подходом в понимании судебной правовой позиции такие доклады и сообщения являются формой такой позиции^[117].

Значение названной информации объясняется тем, что она исходит не от частного лица, а от судей высшего суда, обладающих существенными процессуальными полномочиями и значительным авторитетом. Высказанные данными судьями позиции приобретают публичный характер, что обеспечивает их определенное воздействие на формирование судебной практики.

Вместе с тем доктринальные позиции судей, не включенные в официальный акт, не могут быть отнесены ни к официальным разъяснениям судебной практики, ни к правоприменительным актам. Должностные лица, от которых исходят данные позиции, в ходе их выражения не выступают в качестве правоприменителей, а осуществляют организационные полномочия.

В практике судов не имеется случаев, в которых озвученные таким образом точки зрения были напрямую воспроизведены в судебном акте.

В связи с этим, отмечая особое значение для европейской судебной практики докладов председателей высших судов, Т. Н. Нешатаева указывает, что в данных докладах используется информация из обзоров судебной практики и наиболее важных прецедентных дел¹.

Как представляется, подобные доклады должностных лиц судов являются способом доведения до сведения заинтересованных лиц уже сформированной судебной практики. Примером служит выступление первого заместителя председателя ВС РФ на видеоконференции высших судов общей юрисдикции субъектов Российской Федерации о применении норм КоАП РФ, в ходе которого делались ссылки на уже состоявшуюся судебную практику^[118][119]. Выступление председателя ВС РФ В. М. Лебедева на совещании-семинаре председателей судов субъектов Российской Федерации 20 февраля 2018 г. также содержало информацию о состоявшейся судебной практике по особо важным вопросам^[120].

Показательными являются ежегодные выступления председателя ВС РФ и его заместителей, а также председательствующих составов в ходе совещаний по итогам работы суда.

В публичных выступлениях судей содержатся ориентиры сложившейся правоприменительной политики в отношении порядка разрешения той или иной категории дел, выражаются ее общие идеи и цели. При этом действующим законодательством названная форма выражения позиций не рассматривается в качестве официальной и имеющей юридическое значение, а имеет иное целевое назначение и содержание и исходит от должностных лиц, осуществляющих в данном случае организационную функцию. Следовательно, доклады, выступления, сообщения судей не являются официальной формой выражения правовых позиций ВС РФ.

Таким образом, юридические формы выражения правовой позиции ВС РФ можно подразделить на две основные группы: судебные постановления, принятые по конкретным делам, и различные виды разъяснений судебной практики.

В первую из названных форм правовых позиций входят постановления, определения, решения, приговоры. Если в постановлениях по итогам рассмотрения дела (к ним также относятся акты надзорной и кассационной инстанции) выражается позиция по вопросам применения норм материального и процессуального права, то так называемые промежуточные определения представляют собой процессуальную позицию.

Поскольку правовые позиции ВС РФ по вопросам права выступают в качестве обоснования итоговых выводов, они в соответствии с требованиями процессуального законодательства выражаются в мотивировочной части соответствующих судебных актов.

При этом существуют особенности изложения правовых позиций ВС РФ в постановлениях, вынесенных в кассационной, надзорной или апелляционной инстанциях. В этих случаях, как правило, высшая судебная инстанция проверяет правильность мнения нижестоящего суда относительно варианта разрешения конкретного дела.

Так, в постановлении Президиума ВС РФ от 7 февраля 2018 г. № 4-ПВ17 на основе проверки выводов нижестоящих судов излагается правовая позиция по вопросу учета районного коэффициента при определении минимальной заработной платы^[121]. Данная правовая позиция логически и текстуально формируется на основании ранее сформированных позиции суда первой, апелляционной и кассационной инстанций.

На практике существуют различные варианты связей правовых позиций судов различных инстанции, что следует принимать во внимание при рассмотрении правовых позиций ВС РФ.

Другая группа форм внешнего выражения правовых позиций ВС РФ — разъяснения судебной практики — обусловлена полномочиями данного суда по обеспечению единства судебной практики. К числу праворазъяснительных актов ВС РФ относятся постановления Пленума ВС РФ, обзоры судебной практики, ответы на вопросы, информационные письма.

В связи со сказанным следует отметить, что ранее требования к постановлениям Пленума ВС РФ предусматривались ст. 56 Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. «О судоустройстве РСФСР», однако вступивший в силу Федеральный конституционный закон от 7 февраля 2011 г. № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», а равно Федеральный конституционный закон от 5 февраля 2014 г. № З-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» предусматривают лишь общие полномочия Пленума по разъяснению судебной практики и форму принимаемых им решений в виде постановления.

В организационно-аналитической деятельности ВС РФ сложились, наряду с названными, иные формы разъяснений. В частности, в соответствии сп. 3.2 Регламента ВС РФ к полномочиям Президиума ВС РФ относится утверждение обзоров законодательства и судебной практики, в том числе ежеквартальных¹.

Основным функциональным назначением разъяснений ВС РФ является разрешение спорных и неясных моментов в судебном правоприменении и обеспечение его единства. Названая задача определяет особенности изложения правовых позиций ВС РФ в виде абстрактного образца правоприменения, не связанного обстоятельствами конкретного дела. Подобные правовые позиции ВС РФ появляются в результате анализа складывающейся практики судов общей юрисдикции.

В отдельных случаях при формировании судебных правовых позиций учитываются возможные трудности применения вновь принятого нормативного правового акта^[122][123], что выражается в «опережающих» постановлениях пленумов высших судов^[124]. Например, Постановление Пленума ВС РФ от 20 января 2003 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» было издано еще до официального вступления в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (ГПК РФ)^[125].

Содержание правовых позиций ВС РФ, выраженных в соответствующих разъяснительных актах, предопределяется не обстоятельствами конкретного рассматриваемого дела, а общими трудностями, возникающими в правоприменительной практике нижестоящих судов. Правоположения, формулируемые в актах разъяснений, с одной стороны, являются достаточно абстрактными положениями, а с другой стороны, тесно связаны с практикой разрешения конкретных дел^[126].

Схожим образом выраженные в актах разъяснений правовые позиции ВС РФ оторваны от обстоятельств конкретного судебного дела, что зависит и от типа того или иного разъяснительного акта. Так, практически полное отсутствие связи с фабулой дела является отличительным признаком позиции, выраженной в постановлениях Пленума ВС РФ. Вследствие этого сформулированные в соответствующих актах разъяснений судебные правовые позиции имеют общий характер и текстуально выражены более четко по сравнению с позициями, закрепленными в постановлениях по конкретным делам.

Отдельные из названных выше судебных правовых актов принимаются, помимо ВС РФ, и в правоприменительной деятельности иных судов общей юрисдикции — например, решения, постановления, определения.

Вместе с тем такая форма судебной правовой позиции, как постановления Пленума, используется только высшей судебной инстанцией, что придает ей особые качественные характеристики. При этом в сравнении с правовыми позициями нижестоящих судов правовые позиции ВС РФ отличается высокой степенью общности и аргументированности суждений, логической последовательностью и системностью сделанных выводов.

В литературе справедливо подчеркивается, что образцы применения закона могут вырабатываться двумя путями — в результате разрешения ВС РФ конкретных дел и в результате обобщения судебной практики¹.

Таким образом, формами выражения правовых позиций ВС РФ являются его правовые акты, принятые в результате рассмотрения конкретных дел и в ходе разъяснений спорных вопросов судебной практики.

При этом следует иметь в виду, что дальнейшее развитие процессуального законодательства и законодательства о судебной системе может в перспективе привести к появлению новых форм выражения правовых позиций ВС РФ. Например, высказывается мнение о необходимости введения института процессуального запроса по аналогии с французским законодательством или предоставления нижестоящему суду права постановки вопроса на обсуждение Пленума высшего суда^[127][128].

Подытоживая настоящий параграф, можно сделать следующие выводы.

Прежде всего следует отметить, что правовые позиции ВС РФ являются разновидностью судебных правовых позиций, имеющих правоприменительный характер и играющих особую роль в правовом регулировании.

Особенности правового положения ВС РФ и осуществляемого им судопроизводства определяют специфические признаки правовых позиций ВС РФ и позволяют рассматривать их в качестве самостоятельного юридического феномена в ряду иных судебных правовых позиций.

Можно выделить следующие основные отличительные признаки правовых позиций ВС РФ.

1. Правовые позиции ВС РФ формируются для решения спорных правовых вопросов, возникающих в правоприменительной практике судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

• 2. В связи с характером споров, рассматриваемых судами общей юрисдикции и арбитражными судами, в большинстве случаев правовую основу позиций ВС РФ составляют действующие федеральные законы, законы субъектов Российской Федерации, а также подзаконные нормативные правовые акты. В необходимых случаях применяются нормы конституционного и международного права. Не ограничено обращение к иным формам положительного права, что тем не менее является редким.
• 3. Правовые позиции ВС РФ формируются путем интерпретации правовых норм, применяемых для регулирования правоотношений в связи с рассмотрением споров, отнесенных к подведомственности судов общей юрисдикции и арбитражных судов.
• 4. Правовые позиции ВС РФ являются неотъемлемой частью принимаемых им судебных правовых актов и служат частью их правового обоснования в виде системы суждений о подлежащих применению правовых нормах. При этом в постановлениях по конкретным делам правовые позиции ВС РФ выражаются в мотивировочной части данных актов в виде дополнительной к нормам права аргументации выводов резолютивной части, а в разъяснениях судебной практики правовые позиции составляет основную часть содержания соответствующих актов.
• 5. Для нижестоящих судов правовые позиции ВС РФ выступают ориентиром правильного понимания и применения правовых норм в процессе судопроизводства.
• 6. Правовые позиции ВС РФ обладают верховенством среди позиций иных судов общей юрисдикции и арбитражных судов, что выражается в окончательном характере данных позиций и их устойчивости.
• 7. Формы выражения правовых позиций ВС РФ представлены в его правовых актах, принятых в результате рассмотрения конкретных дел и в ходе разъяснений судебной практики.

Следует отметить, что признаки с первого по третий отражают особенности правовых позиций ВС РФ в сравнении с позициями иных высших судов Российской Федерации и международных судебных органов, тогда как остальные дают возможность разграничить позиции ВС РФ и нижестоящих по отношению к нему судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Названные выше признаки, присущие правовым позициям ВС РФ, именно в своей совокупности позволяют рассматривать данные позиции в качестве самостоятельного правового феномена.

Выявленные признаки правовой позиции ВС РФ дают возможность сформулировать ее понятие. При этом, поскольку правовые позиции ВС РФ представляет собой одну из разновидностей судебных правовых позиций, определение рассматриваемого правового явления следует давать с учетом основных положений общей теории судебных правовых позиций.

Прежде всего следует отметить, что с формально-юридической точки зрения правовые позиции ВС РФ предстают в качестве выводов о содержании и мотивах применения нормативных правовых предписаний в конкретной юридической ситуации.

Суждения, лежащие в основе правовой позиции ВС РФ, образуют определенную логическую систему, содержащую непротиворечивое решение спорного правового вопроса.

В связи со сказанным следует подчеркнуть, что правовые позиции ВС РФ формируются в зависимости от потребностей повседневной правоприменительной деятельности не только ВС РФ, но и всех судов общей юрисдикции и арбитражных судов. В данном отношении правовые позиции ВС РФ служат ориентиром правильного понимания и применения правовых норм в судебной практике нижестоящих судов.

Посредством правовых позиций ВС РФ выражается официальное мнение высшей судебной инстанции относительно подлежащих применению правовых нормах. Слово «мнение» в данном случае отражает связь судебных правовых позиций с правосознанием судей, формирующих правовую позицию и вносящих в нее определенный субъективный элемент, свойственный интерпретационной деятельности.

На основании изложенного выше под правовой позицией ВС РФ следует понимать выраженную в постановлениях ВС РФ по конкретным делам и разъяснениях судебной практики систему суждений, содержащих понимание высшим судом России правовых норм в процессе осуществления им правосудия по гражданским, уголовным, административным делам и экономическим спорам.

• [1] Лазарев Л. В. Правовые позиции Конституционного суда РФ. С. 24.
• [2] Бондарь Н. С. Нормативно-доктринальная природа решений Конституционногосуда РФ. С. 84.
• [3] Обзор практики разрешения судами споров, связанных с воспитанием детей, утв. Президиумом Верховного суда РФ 20 июля 2011 года // Бюллетень Верховного судаРФ. 2012. № 7. С. 33; Обзор судебной практики Верховного суда Российской Федерацииза второй квартал 2006 года // Бюллетень Верховного суда РФ. 2007. № 1. С. 23
• [4] Карташов В. Н. Правовые позиции Верховного суда РФ по поводу применения судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права.С. 234.
• [5] Кодекс административного судопроизводства от 8 марта 2015 г. № 21-ФЗ // Российская газета. 2015. № 49.
• [6] См.: Обзор судебной практики Верховного суда Российской Федерации№ 2 (2018) // Официальный сайт Верховного суда РФ. URL: http://www.vsrf.ru/documents/practice/26 987/ (дата обращения: 30.07.2018).
• [7] Конституция Российской Федерации.
• [8] Российская газета. 1994. № 138—139.
• [9] Российская газета. 2011. № 5405.
• [10] Российская газета. 2014. № 27.
• [11] Там же.
• [12] Кряжкова О. Н. Правовые позиции Конституционного суда РФ. С. 26; Марченко М. Н. Судебное правотворчество и судейское право. С. 132; Лазарев Л. В. Правовыепозиции Конституционного суда РФ. С. 28; Витушкин В. А. Юридическая природа определений Конституционного суда Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид.наук. М., 2003. С. 10—11.
• [13] Кряжкова О. Н. Правовые позиции Конституционного суда РФ. С. 26.
• [14] Федеральный конституционный закон от 5 февраля 2014 г. № З-ФКЗ «О ВерховномСуде Российской Федерации» // Российская газета. 2014. № 27.
• [15] Российская газета. 2014. № 148.
• [16] Федеральный закон от 28 ноября 2018 г. № 451-ФЗ «О внесении изменении в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. 2018. № 272.
• [17] Постановление Президиума Верховного суда РФ от 12 июля 2006 г. № 3-ПВ06 //Бюллетень Верховного суда РФ. 2007. № 5. С. 26.
• [18] Обзор судебной практики Верховного суда Российской Федерации № 3 (2015) //Официальный сайт Верховного суда РФ. URL: http://www.vsrf.ru/documents/practice/15 157/ (дата обращения: 30.05.2018).
• [19] Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФот 9 октября 2012 года № 4-кг12−17. [Электронный ресурс]: 23 мая 2019 г. // Доступиз справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
• [20] Обобщение судебной практики по вопросу индексации ежемесячной денежной компенсации на приобретение продовольственных товаров и ежегодной компенсации за вредздоровью гражданам, пострадавшим вследствие Чернобыльской катастрофы. [Электронный ресурс]: 17 июля 2012 г. // Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»; определение Кассационной коллегии Верховного суда РФ от 9 декабря 2001 г. № КАС 10−611. [Электронный ресурс]: 17 июля 2012 г. // Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»; решение Верховного суда РФ от 21 мая 2014 г. № АКПИ13−1053. [Электронный ресурс]: 28 июля 2014 г. // Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
• [21] Жилин Г. А. Судебная система России через призму практики Европейского судапо правам человека. С. 37.
• [22] Комментарий к Федеральному конституционному закону «О судебной системеРоссийской Федерации». С. 69—70.
• [23] Волкова Н. С. Приемы формирования правовых позиций Конституционного судаРоссийской Федерации // Журнал российского права. 2005. № 9. С. 79.
• [24] Гравина А. А. Акты Конституционного суда Российской Федерации и законодательство о судебной власти // Журнал российского права. 2011. № 10. С. 47—54.
• [25] Бондарь Н. С. Нормативно-доктринальная природа решений Конституционногосуда РФ. С. 84.
• [26] Тарибо Е. В. К вопросу об утрате юридической силы решений Конституционногосуда // Российское правосудие. 2007. № 12. С. 25.
• [27] Постановление Конституционного суда РФ «По делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР «О Государственной налоговой службе РСФСР"и Законов Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» и «О федеральных органах налоговой полиции» от 15 июля 1999 г. № 11-П //СЗ РФ. 1999. № 30. Ст. 3988.
• [28] Анишина В. И., Артемов В. Ю., Большова А. К. и др. Правосудие в современноммире: монография / под ред. В. М. Лебедева, Т. Я. Хабриевой. М., 2014. С. 184.
• [29] Туманова Л. В. Проблемы обеспечения права на независимый и беспристрастныйсуд. С. 28.
• [30] Аверьянов К. Ю. Решения Европейского суда по правам человека в системе источников (форм) права России: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2013. С. 9.
• [31] Афанасьев С. Ф. О юридической природе постановлений Европейского суда по правам человека и их правовом значении для российского цивилистического процесса //Концепция развития судебной системы и системы добровольного и принудительногоисполнения решений Конституционного суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека: сб. науч. ст. / отв. ред.Г. Д. Улетова. СПб., 2007. С. 261—262.
• [32] Аверьянов К. Ю. Решения Европейского суда по правам человека в системе источников (форм) права России: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2013. С. 22.
• [33] Загайнова С. К. Гражданское судопроизводство: современный взгляд на проблему // Концепция развития судебной системы и системы добровольного и принудительного исполнения решений Конституционного суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека: сб. науч. ст. / отв.ред. Г. Д. Улетова. СПб., 2007. С. 196.
• [34] Бюллетень Верховного суда РФ. 2009. № 9. С. 2—19.
• [35] Бюллетень Верховного суда РФ. 2009. № 5. С. 10—32.
• [36] Жилищный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 2004 г. № 188-ФЗ // Российская газета. 2005. № 1.
• [37] Определение Конституционного суда Российской Федерации «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Бултыкова Дениса Анатольевича и других на нарушение их конституционных прав частью 1 статьи 89 Жилищного кодекса РоссийскойФедерации» от 15 июля 2008 г. № 554−0-0.
• [38] Бюллетень Верховного суда РФ. 2009. № 9. С. 15—16.
• [39] Гаджиев Г. А. Указ. соч. С. 24.
• [40] Бюллетень Верховного суда РФ. 2008. № 9. С. 2.
• [41] Определение Судебной коллеги по гражданским делам Верховного суда РФ от 3 октября 2007 г. № 92-Г07−11 // Бюллетень Верховного суда РФ. 2008. № 5. С. 2.
• [42] Постановление заместителя Председателя Верховного суда РФ от 5 февраля 2007 г.№ 89-АД06−1 // Бюллетень Верховного суда РФ. 2008. № 1. С. 20.
• [43] Малютин А. А. Конституционное правотворчество в аспекте взаимодействия Конституционного суда РФ, судов общей юрисдикции и арбитражных судов. С. 5.
• [44] Гошуляк В. В. Правовая аргументация при выработке правовых позиций Конституционных и уставных судов субъектов РФ // Законодательство и экономика. 2004. № 11.С. 17, 23; Зорькин В. Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда. С. 7;Витрук Н. В. Конституционное правосудие. С. 121.
• [45] Конвенция о защите прав человека и основных свобод // СЗ РФ. 2001. № 2. Ст. 163.
• [46] Постановление Пленума Верховного суда РФ «О некоторых вопросах применениясудами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» от 31 октября 1995 г. № 8 // Бюллетень Верховного суда РФ. 1996. № 1. С. 3—6.
• [47] Малютин А. А. Полномочия судов в области толкования и охраны КонституцииРФ // Российский судья. 2009. № 2. С. 7—9.
• [48] Постановление Конституционного суда РФ «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» от 16 июня 1998 г.№ 19-П // СЗ РФ. 1998. № 5. Ст. 3004.
• [49] Скурко Е. В. Принципы права. С. 168.
• [50] Пункты 2, 3 Постановления Пленума Верховного суда РФ «О некоторых вопросахприменения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» от 31 октября 1995 г. № 8 // Бюллетень Верховного суда РФ. 1996. № 1. С. 3; Комментарий к постановлениям Пленума Верховного суда Российской Федерации по гражданским делам / под ред. В. М. Жуйкова. М., 2008. С. 49—52.
• [51] Обзор судебной практики Верховного суда Российской Федерации № 3 (2018) //Официальный сайт Верховного суда РФ. URL: https://vsrf.ru/documents/practice/27 317/(дата обращения: 04.12.2018).
• [52] Решение Верховного суда РФ от 26 июня 2007 г. № ГКПИ07−520 // Бюллетень Верховного суда РФ. 2009. № 1. С. 19—20.
• [53] Постановление заместителя Председателя Верховного суда РФ от 5 февраля 2007 г.№ 89-АД06−1 // Бюллетень Верховного суда РФ. 2008. № 1. С. 20.
• [54] Там же. С. 15.
• [55] Гошуляк В. В. Правовая аргументация при выработке правовых позиций Конституционных и уставных судов субъектов РФ // Законодательство и экономика. 2004. № 11.С. 17.
• [56] Павловский О. Б. Судейское нормотворчество: метод реализации основоположений уголовного судопроизводства // Российская юстиция. 2006. № 3. С. 26.
• [57] Ершова Е. А. Юридическая природа правовых позиций Конституционного судаРФ. С. 14.
• [58] Марченко М. Н. Судебное правотворчество и судейское право. С. 107; Загайно-ва С. К. Судебный прецедент: процессы правоприменения. М., 2002. С. 66.
• [59] Братусь С. К, Венгеров А. Б. Понятие, содержание и формы судебной практики.С. 16—17.
• [60] Черданцев А. Ф. Толкование советского права. С. 121—122.
• [61] Лазарев В. В. Правоположения: понятие, происхождение и роль в механизме юридического воздействия. С. 8; Братусь С. Н., Венгеров А. Б. Понятие, содержание и формысудебной практики. С. 39—40; Лившиц Р. 3. Судебная практика как источник права. С. 5.
• [62] Кажлаев С. А. Генезис правовых позиции Конституционного суда РФ. С. 14.
• [63] Братусь С. Я., Венгеров А. Б. Понятие, содержание и формы судебной практики.С. 16; Лебедев В. М. Судебная власть в современной России: проблемы становленияи развития. С. 189.
• [64] Обыденное А. Н. Правоположения судебной практики // Журнал российского права. 2002. № 1. С. 117.
• [65] Лазарев В. В. Правоположения: понятие, происхождение и роль в механизме юридического воздействия. С. 5.
• [66] Денисова А. В. Постановления Европейского суда по правам человека в системеисточников российского уголовного права // Уголовное право. 2014. № 1. С. 120.
• [67] Карнишина Е. В. Правовые позиции и решения Конституционного суда РФ какдоктринальные источники и основы конституционно-правового регулирования // Современное право. 2015. № 7. С. 75.
• [68] Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФот 20 февраля 2007 г. № 87-В06−10 // Бюллетень Верховного суда РФ. 2008. № 2.С. 17—18.
• [69] Определение Судебной коллегии по административным делам Верховного судаРФ от 14 февраля 2017 г. № 58-АПГ17−12 // Официальный сайт Верховного суда РФ. URL: https://vsrf.ru/documents/practice/26 591/ (дата обращения: 30.11.2018).
• [70] Васильченко А. А. Прецедентный характер правоположений в уголовно-правовомрегулировании //Уголовное право. 2014. № 3. С. 19—21.
• [71] Видерголъд А. И. Правовые позиции Верховного суда Российской Федерациии их проявление в уголовном судопроизводстве (теоретические и практические аспекты): автореф. дис… канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2017. С. 18.
• [72] Лазарев Л. В. Правовые позиции Конституционного суда РФ. С. 68—74; Кряжко-ва О. Н. Правовые позиции Конституционного суда РФ. С. 26—27.
• [73] Пункт 11 Постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебном решении"от 19 декабря 2003 г. № 23 // Бюллетень Верховного суда РФ. 2004. № 2. С. 4.
• [74] Постановление заместителя Председателя Верховного суда РФ от 6 июня 2003 г.№ 86-В03−9 // Бюллетень Верховного суда РФ. 2003. № 11. С. 9.
• [75] Бюллетень Верховного суда РФ. 2003. № 11. С. 9.
• [76] Винокуров А. Полномочия прокурора по надзору за исполнением законов // Законность. 2006. № 4. С. 12
• [77] Карташов В. Н. Обобщение юридической практики. Ярославль, 1991. С. 39.
• [78] Мадьярова А. В. Разъяснения Верховного суда Российской Федерации в механизмеуголовно-правового регулирования. С. 108—109.
• [79] Бюллетень Верховного суда РФ. 2008. № 2. С. 3—8.
• [80] Бюллетень Верховного суда РФ. 2009. № 4. С. 2—6.
• [81] Дихтяр А. И., Рогожин Н. А. Источники права и судебная практика. С. 5.
• [82] Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ «Обзорпрактики разрешения арбитражными судами дел, связанных с признанием недействительными публичных торгов, проводимых в рамках исполнительного производства"от 22 декабря 2005 г. № 101 // Вестник ВАС РФ. 2006. № 4. С. 83.
• [83] Обзор законодательства и судебной практики Верховного суда Российской Федерации за четвертый квартал 2008 года // Бюллетень Верховного суда РФ. 2009. № 5. С. 15.
• [84] Обзор законодательства и судебной практики Верховного суда Российской Федерации за второй квартал 2007 года // Бюллетень Верховного суда РФ. 2007. № 11. С. 33.
• [85] Цыбуленко 3. И. Реформа судебной системы России и исполнение судебных постановлений (решений). С. 79; Грось Л. А. Единство судебной системы РФ как важнейшая предпосылка единства и единообразия судебной практики // Концепция развитиясудебной системы и системы добровольного и принудительного исполнения решенийКонституционного суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судови Европейского суда по правам человека: сб. науч. ст. / отв. ред. Г. Д. Улетова. СПб., 2007. С. 53; Фоков А. П. Объединение Верховного суда Российской Федерации и ВысшегоАрбитражного Суда Российской Федерации: «за» и «против» // Российский судья. 2013.№ 8. С. 2—5; Даниелян Д. Р. Объединение Верховного суда Российской Федерациии Высшего арбитражного суда Российской Федерации: цели, задачи и перспективы //Мировой судья. 2013. № 10. С. 21—22.
• [86] Судебная власть / под ред. И. Л. Петрухина. С. 328.
• [87] Нешатаева Т. Н. Формирование единообразной судебной практики. С. 4Л—45; Давид R, Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. С. 103.
• [88] Постановление Европейского суда по правам человека № 30 658/05 от 6 декабря 2007 г. «Беян против Румынии» // Бюллетень Европейского суда по правам человекаСуда РФ. 2008. № 6. С. 14—15.
• [89] Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб., 2004. С. 361.
• [90] Судебная власть / под ред. И. Л. Петрухина. С. 356—357.
• [91] Там же. С. 359.
• [92] Нешатаева Т. Н. Формирование единообразной судебной практики. С. 45.
• [93] Лазарев Л. В. Правовые позиции Конституционного суда РФ. С. 69.
• [94] Вопленко Н. Н. Официальное толкование норм права. С. 91—93.
• [95] Судебная власть / под ред. И. Л. Петрухина. С. 359.
• [96] Лебедев В. М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. С. 187.
• [97] Гражданское дело по иску Чайковского Е. М. к Климкиной Г. И., Красюк И. А., Климкину А. А. о признании сделок и зарегистрированного права недействительными, признании права собственности на квартиру // Архив Амурского областного суда. Д.№ 44Г-102/09.
• [98] Гражданское дело по иску Мазанко Е. В. к Белогорскому ЛО МВД России на транспорте об оспаривании заключения служебной проверки, восстановлении на работе //Архив Амурского областного суда. Д. № 44Г-80/17.
• [99] Тузов Н. А. Выражение функции органов судебной власти в судебных актах. С. 97—98.
• [100] Нешатаева Т. Н. Формирование единообразной судебной практики. С. 45.
• [101] Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности.С. 103—104.
• [102] Вопленко Н. Н. Официальное толкование норм права. С. 91—93.
• [103] Решение Верховного суда РФ от 1 декабря 1997 г. № ГКПИ97−411; РешениеВерховного суда РФ от 13 августа 1999 г. № ГКПИ99−566; Решение Верховного судаРФ от 29 июля 1999 г. № ГКПИ99−547 // Официальный сайт Верховного суда РФ. URL: http://www.supcourt.ru/arxiv_out
• [104] Нешатаева Т. Н. Формирование единообразной судебной практики. С. 45.
• [105] Черданцев А. Ф. Толкование советского права. С. 152; Лебедев В. М. Судебнаявласть в современной России: проблемы становления и развития. С. 197—200; Мадьярова А. В. Разъяснения Верховного суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. С. 76, 82, 98; Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовыесистемы современности. С. 184; Князькин И. С. Единство судебной практики и средстваего обеспечения // Журнал российского права. 2015. № 11. С. 161.
• [106] Обзор кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховногосуда Российской Федерации за первое полугодие 2009 года // Официальный сайт Верховного суда РФ. [М., 2010]. URL: http://www.supcourt.ru/arxiv_out (дата обращения:30.03.2010).
• [107] Комментарий к Федеральному конституционному закону «О судебной системеРоссийской Федерации». С. 78; Судебная власть / под ред. И. Л. Петрухина. С. 359.
• [108] Скубченко Л. Ф. Конституционный контроль как форма судебной защиты прав человека // Концепция развития судебной системы и системы добровольного и принудительного исполнения решений Конституционного суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека: сб. науч. ст. /отв. ред. Г. Д. Улетова. СПб., 2007. С. 658.
• [109] Богдановская И. Ю. Прецедентное право. С. 18—20.
• [110] Батурина Н. А. Неустранимые судебные ошибки в гражданском судопроизводстве // Российский судья. 2009. № 4. С. 23—25.
• [111] Анишина В. И. Постановления Пленумов высших судебных судов РФ: правовая природа, место и роль в правовой системе // Российский судья. 2008. № 5. С. 5;Акопов Д. Р. Подзаконные источники трудового права и акты судебного нормативного толкования // Журнал российского права. 2006. № 7. С. 41; Научно-практическаяконференция «Судебный конституционный контроль в России: уроки, проблемы и перспективы» // Государство и право. 1997. № 5. С. 7; Абушенко Д. А. Судебное усмотрениев гражданском и арбитражном процессе. С. 31.
• [112] Гринева А. В. Судебные правовые позиции. С. 11; Власенко Н. А., Гринева А. В. Указ, соч. С. 109, 125.
• [113] Кашанина Г. В. Юридическая техника. С. 72; Черданцев А. Ф. Теория государстваи права. С. 40.
• [114] Кашанина Т. В. Указ. соч. С. 73—74.
• [115] Тихомиров Ю. А., Котелевская И. В. Правовые акты: учеб.-практ. и справ, пособие.М., 1999. С. 229.
• [116] Постановление Президиума Верховного суда РФ от 12 июля 2006 г. № 3-ПВ06 //Бюллетень Верховного суда РФ. 2007. № 5. С. 26.
• [117] Гринева А. В. Судебные правовые позиции. С. 11; Власенко Н. А., Гринева А. В. Указ, соч. С. 109.
• [118] Нешатаева Т. Н. Формирование единообразной судебной практики. С. 44—45.
• [119] Материалы видеоконференции Верховного суда РФ и областных, краевых судовсубъектов Российской Федерации 30 ноября 2009 года // Архив Амурского обл. суда.
• [120] Выступление Председателя Верховного суда РФ В. М. Лебедева на совещании-семинаре председателей судов субъектов РФ // Официальный сайт Верховного суда РФ. URL: http://www.vsrf.ru/press_center/video_archive/26 466/ (дата обращения: 30.11.2018).
• [121] Постановление Президиума Верховного суда РФ от 7 февраля 2018 г. № 4-ПВ17 //Официальный сайт Верховного суда РФ. URL: http:// vsrf.ru/stor_pdf.php?id=163 2106(дата обращения: 30.11.2018).
• [122] Регламент Верховного суда РФ. Утвержден Постановлением Пленума Верховногосуда РФ № 2 от 7 августа 2014 г. // Официальный сайт Верховного суда РФ. URL: http://www.supcourt.ru/arxiv_out
• [123] Шульга И. В. Правовая природа обзоров Верховного суда РФ // Российский судья. 2006. № 9. С. 8.
• [124] Анишина В. И. Постановления Пленумов высших судов РФ: правовая природа, место и роль в правовой системе. С. 5.
• [125] Федеральный закон от 14 ноября 2002 г. № 137-ФЗ «О введении в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» // Российская газета. 2003.№ 15.
• [126] Анишина В. И. Постановления Пленумов высших судов РФ: правовая природа, место и роль в правовой системе. С. 4.
• [127] Алексеева Л. Судебный прецедент. С. 3.
• [128] Анишина В. И. Постановления Пленумов высших судов РФ: правовая природа, место и роль в правовой системе. С. 6.