Конфессиональный аспект иммиграционной ситуации во Франции

Конфессиональный аспект иммиграционной ситуации во Франции

Содержание Введение Ислам во Франции Отношение католицизма к исламу (II Ватиканский собор) Исламо-христианский диалог после II Ватиканского собора Католическая Церковь в дебатах об иммиграции Выводы Список использованных источников и литературы

Введение

Актуальность исследования. Международные миграции превратились в настоящее время в важный фактор современного мирового процесса, они оказывают огромное влияние на состояние международных отношений, как на двустороннем, так и на многостороннем уровне. Это связано в первую очередь с тем, что в процессы миграции втянуты практически все страны. Одни из них, как правило, развитые капиталистические страны потребляют большое количество рабочей силы, другие в результате избытка этой силы на внутреннем рынке поставляют ее на внешний рынок. Наиболее крупными потребителями иностранной рабочей силы, которая значительно дешевле местной, сегодня являются такие страны, как Соединенные Штаты Америки, Канада, Великобритания, Франция, Федеративная Республика Германия, Скандинавские страны. Среди поставщиков — страны Латинской Америки, Азии, Северной Африки. В некоторых странах иммигранты составляют до 10% рабочей силы (США, ФРГ), а в отдельных отраслях экономики этих и других государств, особенно с применением в больших масштабах ручного труда (текстильная, кожевенная, пищевая, строительная и другие отрасли промышленности), «пришлые» рабочие составляют до половины, а то и больше, занятых малоквалифицированным трудом. В этих отраслях занято, как минимум, на 15% больше иностранцев, чем местного населения.

В настоящий момент во Франции более трети всех французов имеют предков-иммигрантов, то есть тех, кто однажды приехал в страну, чтобы обосноваться там навсегда. Это дает право говорить о том, что проблема иммиграции затрагивает так или иначе историю многих французских семей. На последних президентских выборах весной 2002 г. «иммиграционный» вопрос имел особое звучание. Были приняты экстраординарные меры для предотвращения столкновений сторонников ультраправого кандидата Ж.-М. Ле Пена и кандидата-правоцентриста Ж. Ширака. Результаты первого тура голосования, когда националист Ж.-М. Ле Пен получил 17,5% голосов, тем самым сократив разрыв между собой и Ж. Шираком до двух с половиной процентов, всколыхнули всю Францию. Поэтому исследование влияния миграционных потоков на общественно-политическую, культурную и религиозную жизнь принимающей стороны приобретает в наши дни особую актуальность.

Обострившийся после террористических актов в США 11 сентября 2001 г. вопрос «столкновения» западного и исламского мира и выдвигаемая некоторыми политиками доктрина «непосредственной опасности», якобы исходящей от мусульман, подталкивают исследователей к анализу реальной ситуации в регионах проживания иммигрантов-мусульман и изучению процессов их адаптации и самоидентификации.

Актуальность исследования определяется, прежде всего, научной и практической значимостью проблем взаимодействия и взаимовлияния иммигрантских сообществ и принимающей стороны. В этой связи опыт Франции представляет определенный интерес для России, где новые экономические и политические реалии внесли существенные коррективы в характер, формы и направления миграционных потоков.

Предметом данного исследования является анализ формирования североафриканской иммиграции во Франции, а также исследование различных форм взаимодействия иммигрантов с принимающей стороной и его исторические последствия.

Хронологические рамки. В основной части работы рассматривается период с конца 50-х годов до конца 1990;х годов XX века. Первая граница обусловлена началом систематической североафриканской эмиграции во Францию, вторая — с современной иммиграционной ситуацией в стране. Однако ряд проблем, относящихся, в частности, к этапам формирования магрибинской иммиграции во Франции, рассматривается на материале более раннего периода. Это позволило также проанализировать причины и предпосылки современных проблем.

Главной целью и задачами является объективный анализ формирования и эволюции магрибинской иммиграции во Франции, определение её роли и места в современной общественно-политической и религиозной жизни страны. Для достижения поставленных целей потребовалось решение ряда конкретных взаимосвязанных задач:

— определение основных этапов формирования магрибинской иммиграции во Франции;

— изучение ее современных социокультурных аспектов, а также возможностей и перспектив интеграции иммигрантов во французское общество;

— исследование исламо-христианских отношений во Франции на современном этапе; в частности, определение позиции французской католической церкви по иммиграционному вопросу.

1. Ислам во Франции магрибинская иммиграция исламская католическая Для Франции ислам стал второй религией по численности её приверженцев: по данным статистики в 1997 г. в стране проживало от 3 до 5 миллионов мусульман, большинство из которых — выходцы из стран Магриба (сунниты составляют 90% всех мусульман). Эти данные ставят Францию на первое место в Европе по численности мусульманского населения:

Но установить точное число практикующих мусульман довольно сложно, так как для второго поколения иммигрантов ислам выступает лишь как один из элементов воспитания, и большинство молодых этнических магрибинцев уже не являются истинно верующими. Тем более что их отцы по приезде вЕвропу были вынуждены приспосабливаться к условиям жизни и работы во Франции. Исламские традиции и предписания не соответствовали рабочему расписанию, пятикратная молитва не укладывалась в производственный график, религиозные праздники превращались в светские и служили поводом для общей встречи. Контакты с французами уменьшали возможность соблюдения запрета на вино. Питание в столовых и кафе (преимущественно на работе) приводило к частому нарушению ещё одного запрета — не есть свинину.

Соблюдение поста и запрета на употребление свинины и алкоголя, в %

Влияние французского общества уменьшало количество ревностных сторонников ислама. Однако нужно учесть, что уменьшение или ослабление религиозной практики не означает отказа от самой веры.

Все мусульманское население Франции можно разделить на две большие группы:

— иммигранты или мусульмане-иностранцы, под которыми подразумеваются выходцы из стран Северной Африки и Ближнего Востока;

— французские мусульмане.

Собственно «французские мусульмане» делятся в свою очередь на несколько групп: арки¹⁶⁶, бёры и французы-европейцы. Арки — это североафриканцы, служившие во вспомогательных войсках и получившие французское гражданство в награду за услуги, оказанные французской армии во время алжирской войны. После переговоров в Эвиане они бежали во Францию, спасаясь от резни. В настоящее время число арки и их потомков составляет от 400 до 700 тыс. человек. Бёры — второе поколение североафриканских иммигрантов, о них шла речь во второй главе. Третья группафранцузы, принявшие ислам — не многочисленна. Она появилась после событий Пражской весны 1968 г. на фоне кризиса многих, в том числе и духовных, ценностей. Усиление в среде молодежи тяги к нетрадиционным учениям и культурам казалось, с одной стороны, обретением новой духовности, а с другой, данью моды, что побудило некоторых молодых французов принять ислам. Есть и те французы, которые принимают ислам для того, чтобы выйти замуж за мусульманина или жениться на мусульманке. Точная численность этой категории французских мусульман не известна, по разным источникам она колеблется от 30 до 300тыс. человек .На территории Франции мусульманское население проживает неравномерно, география его в основном совпадает с географией магрибинской трудовой иммиграции. Можно выделить 4 основных района размещения мусульманского населения Франции: Иль-де-Франс, Рона-Альпы, Прованс-Кот-д'Азюр и север страны — Нор Па-де-Кале, Лоррен, Шампань-Арденн. В крупных городах есть кварталы с большой концентрацией мусульманского населения как, например, Барбес и Бельвиль в Париже.

До 60-х годов единственным видимым свидетельством мусульманского присутствия во Франции была парижская мечеть, строительство которой относится ко времени, когда Франция была могучей колониальной державой. Решение о ее строительстве было принято в 1922 году в знак признательности государства мусульманам, сражавшимся в рядах французской армии в годы первой мировой войны. В 1926 году строительство было начато.

Последующие десятилетия были временем бедности и отверженности мусульманской общины. Но уже в 60 — 70-е годы ситуация изменилась. Проблемам мусульман все больше и больше стали уделять внимания, и в 1970 году насчитывалось уже около 100 мечетей и молитвенных домов, на кладбищах стали выделяться специальные участки для мусульман. Жерар Мерме в справочнике «Francoscopie» за 1990 год приводитцифру 600 мечетей. По данным Министерства внутренних дел в 1997 году насчитывалось 1600 мечетей, тогда как в 1992;м их было 1279.

Такой большой рост количества мечетей может показаться странным. Дело в том, что понятие «мечеть» иногда соответствует понятию «молитвенный дом», который порой посещают не более 90 прихожан, и только 8 мечетей во Франции рассчитаны на 1000 человек. Из них мечети Парижа, Эври, Лиона, Мант-ла-Жоли известны своей «архитектурой мечети». Самая известная находится на ruedeTanger в Париже и может принять несколько тысяч верующих.

Кроме своей непосредственной функции места молитвы, мечеть во Франции выполняет и другие особые задачи. Прежде всего, это поддержка мусульман-иммигрантов, которые в период экономического кризиса оказались не у дел и чьи надежды о «хорошей жизни» в бывшей метрополии не оправдались.

Во-вторых, посредством приобщения детей к религиозной жизни родители пытаются восстановить преемственность поколений, передать культурные традиции и тем самым сохранить самобытность своего народа. Этому, безусловно, способствуют мусульманские лицеи при мечетях.

В-третьих, мечеть является местом примирения и реинтеграции тех, кто утратил жизненные ориентиры и культурные традиции и хотел бы вновь приобщиться ккультурному наследию мусульманского мира.

Министр внутренних дел Ш. Паскуа, называвший себя «министром, ответственным за культы», пытался сделать парижскую мечеть исламским центром Франции. На открытии мечети в Лионе 30 сентября 1994 года он говорил: «Ислам — французская действительность, так как сегодня его исповедует значительная часть французов. И поэтому к нему нужно относиться не как к исламу во Франции, но как к исламу Франции». Говорили даже о создании «единой Церкви» для объединения французских мусульман.

Но исламская община во Франции не является однородной. Мусульманский иммигрант из Северной Африки не ставит себя в один ряд с мусульманином с Ближнего Востока. Различные сообщества отличаются друг от друга по этническому, национальному, социальному признакам.

С конца 1970;х годов наблюдается тенденция увеличения числа различных общественных мусульманских организаций, что связано с предоставлением иностранным гражданам официального права создания общественных организаций и союзов. Среди них немало молодежных объединений (см. приложение № 1).

Для детей иммигрантов, которые впервые взяли в руки Коран во Франции, он представляет собой лишь часть культурыпредков. Новое поколение, не владеющее в совершенстве языком своих отцов и дедов, уже не может и в совершенстве знать все предписания Корана. Для них пост уже не представляет собой некое священное действие, а является лишь определенной обязанностью в отношении культуры, принесенной во Францию их народом. По данным статистики, 75% молодых считают свою принадлежность к исламу условной и представляют её как одну из составляющих своей идентичности.

В этой связи политика ассимиляции — своего рода угроза отказа от своей самобытности. Поэтому, когда североафриканцам предлагают принять все то, что является частью французского общества и европейской цивилизации в целом — и юридические законы, и язык, и культуру — то это ассоциируется, как указывалось выше, и с принятием христианства. Интересны данные социологического опроса, проведенного в 1991 г.: 71% опрошенных французов полагали, что иммигранты должны предпринимать усилия по адаптации во французское общество, если у них нет возможности исповедовать свою религию в тех же условиях, что у себя на родине, а 22% полагали, что необходимо уважать традиции и религиозные чувства иммигрантов и предоставлять имвозможность (в разумных пределах) исповедовать свою веру. Как указывалось во второй главе, политика интеграции не предполагает отказ от одного вероисповедания в пользу другого, но призвана учитывать все особенности и интересы членов общества. В этой связи интересен вопрос взаимоотношения христианства и ислама во Франции.

2. Отношение католицизма к исламу (II Ватиканский собор) Для современного католицизма отношения с неевропейскими народами и их культурами представляют одну из главных забот, существенно влияют на нынешнюю социокультурную ориентацию церкви. Ещё во второй половине XIX — начале XX в. католические миссионеры создали ряд научных центров в арабских странах: Католический университет св. Иосифа в Бейруте (иезуиты), Доминиканский институт восточных исследований в Каире (доминиканцы), ИБЛА в Тунисе (Белые отцы). Сегодня это не только крупные научные центры востоковедения, но и основные «очаги» исламо-христианского диалога.

Церковные документы 1945—1959 гг. свидетельствуют о том, что духовенство все в большей мере осознавало неизбежность деколонизации афро-азиатского мира и стремилось пока лишь в заявлениях общего характера нащупать пути адаптации к этомупроцессу. В рождественском послании папы Пия XII (1945 г.) акцент делался на то, что «Церковь — мать всех наций и всех народов… Она не может принадлежать какому-то одному народу, ни даже одному народу больше, чем другому, но только всем и в равной мере».

Десятилетием позже в письме к епископу Аугсбурга (27.06.1955) Пий XII высказывался уже более определенно: «Католическая Церковь ни в коей мере не отождествляет себя с западной культурой, как не отождествляет себя вообще ни с какой отдельной культурой, но Она стремится к союзу с каждой».

Серьезные сдвиги в отношении церкви к проблеме деколонизации и развития афро-азиатских стран произошли в период понтификата Иоанна XXIII (1958—1963 г. г.). В официальных документах этого периода на смену расплывчатым заверениям церкви о ее универсальном, вселенском характере пришли настойчивые указания на необходимость уделять внимание каждой конкретной культуре, адаптировать христианство к условиям каждой страны. Если еще в энциклике Бенедикта XV «MaximumIllud» (30.03.1919) подчеркивалось, что миссионеры в своей деятельности должны руководствоваться, прежде всего, интересами «града небесного», т. е. вселенский характер Церкви мыслился как внеисторический и надкультурный, то теперь католический универсализм утверждался через способность Церкви соответствовать каждойисторической эпохе, каждой культуре. Причем миссионерская проблема рассматривалась не в чисто религиозном плане, а в контексте социально-экономического и культурного развития афро-азиатских стран. В энциклике «Paceminterris» (1963 г.) утверждалось право колониальных народов на независимость и социальные преобразования. Энциклика «MateretMagistra» (1961 г.), рассматривая отношения между народами с точки зрения неравномерности их экономического развития, указывает на необходимость постепенного выравнивания уровней между развитыми и развивающимися странами. Утверждая, что в наши дни основные проблемы экономического, технического, научного, социально-политического и культурного плана приобретают многонациональный, а зачастую и всемирный характер, энциклика наиболее важной называет проблему помощи развивающимся странам.

Второй Ватиканский собор (1962;1965), идея созыва которого была официально обнародована папой Иоанном XXIII 3 июля 1959 г. в энциклике «AdPetriCathedram», был призван более детально и всесторонне разработать новый курс католической церкви.

Собор впервые в истории Церкви рассмотрел надоктринальном уровне проблему отношения Церкви к нехристианским религиям. Этому вопросу была посвящена специальная декларация — «О взаимоотношениях Церкви с нехристианскими религиями» («NostraAetate»), Тот или иной его аспект был затронут в ряде других документов: в догматической конституции «О Церкви» («LumenGentium»), в пастырской конституции «О Церкви в современном мире» («GaudiumetSpes»), в декретах «Об апостолате мирян» («Apostolicamactuositatem»), «О пастырском долге епископов» («CristusDominus»), «О миссионерской деятельности Церкви» («AdGentes»), в декларациях «О религиозной свободе» («Dignitateshumanae»), «О христианском образовании» («Gravissimumeducationes»). Особое внимание Собор уделил исламу. Впервые за 14 веков сосуществования двух религий Церковь официально высказалась в позитивном плане о мусульманах, признавая их особый религиозный статус. Католическая пресса уподобила изменение позиции церкви по отношению к исламу «коперниковскому повороту». Это сравнение не покажется преувеличенным, если учесть, что еще в конце 50-х годов энциклика папы Пия XII «FideiDonum» (1957 г.) расценивала распространение ислама в Африке как «угрозу для Церкви»,. а четырехтомная «История католических миссий» рассматривала его растущую активность как бедствие, сравнимое разве что с коммунизмом.

Идея отдельного документа, который бы затронул проблему взаимоотношений церкви с нехристианскими религиями, зародилась только в ходе II Ватиканского собора неожиданно даже для многих его участников. В подготовительный период (1960;1961 г. г.) о необходимости подобного документа говорили лишь немногие прелаты (в основном из стран Азии и Африки), хотя и среди них не было единодушия. Одни считали необходимым высказываться о мусульманах в позитивном духе, другие придерживались традиционной точки зрения, рассматривая ислам как опасное заблуждение и угрозу Церкви, и требовали его безоговорочного осуждения. Тем не менее ни одна из десяти рабочих комиссий не получила задания по разработке подобного документа. Однако еще в 1960 г. Иоанн XXIII поручил кардиналу Беа подготовить схему «О евреях» («DeJudaeis»), указав на необходимость снятия с этого народа бессмысленного и потакающего антисемитизму обвинения в «богоубийстве»

Схема была подготовлена к первой сессии Собора Секретариатом по единству христиан, который возглавлял кардинал Беа, но из-за многочисленных протестов со стороны арабских стран ее обсуждение отложили. На второй сессии доработанная схема была включена координационной комиссией в качестве четвертой главы в проект декларации «Об экуменизме». На этот раз в ней кратко отмечалось, что «принципы католического экуменизма, с учетом различияуровней, применимы для диалога и сотрудничества с нехристианами, которые чтут Бога…». Однако теперь схема встретила активное сопротивление со стороны духовенства восточных католических церквей. Патриарх антиохийский Таппуни и патриарх коптский Стефан I возражали против любого выступления Собора по поводу евреев, считая, что подобная инициатива будет неверно истолкована в арабском мире. Греко-католический патриарх Максим IV указывал, что схема «О евреях» допустима только в том случае, если церковь выскажется и о других религиях, в том числе об исламе.

Решающие события, которые, наконец, привлекли внимание Собора к исламу, развернулись в период между второй и третьей сессиями. Во время поездки на Ближний Восток в январе 1964 г. Павел VI в своих выступлениях в Аммане и Иерусалиме обратился «с братским приветствием к мусульманам», а в «Вифлеемском послании» (06.01.1964) подчеркнул особое уважение церкви к тем, «кто исповедует монотеистические религии и вместе с нами поклоняется единому и истинному Богу». В мае того же года Павел VI объявил о создании Секретариата по делам нехристианских религий, основной задачей которого стало осуществление «лояльного диалога с теми, кто еще верит в Бога и поклоняетсяЕму». Наконец, в августе Павел VI обнародовал энциклику «Ecclesiamsuam», в которой конкретно указывает нанеобходимость сближения и диалога с мусульманами.

Перед началом третьей сессии комиссия по разработке схемы «Об экуменизме» приняла решение выделить ее четвертую главу в отдельный документ («Декларация о евреях и нехристианах») и создать подкомиссию по исламу, в которую вошли эксперты из Доминиканского института восточных исследований в Каире и Понтификального института восточных исследований в Тунисе (исламоведы с мировыми именами — Ж. Кок, Ж. Анавати, Р. Каспар, Ж. Корбон). Тем временем комиссия по подготовке схемы «О Церкви» («DeEcclesia») решила включить в главу «Народ Божий» раздел о нехристианах. В разделе особо выделялись мусульмане: «Наконец, те, кто еще не принял Евангелие, в разной степени принадлежат к Народу Божьему. И первый среди них — тот народ, которому были даны заветы и обетования и от которого вышел Христос по плоти, народ, по избранию возлюбленный ради отцов, ибо дары и призвание Божие непреложны (см. Рим., XI, 28−29). Но замысел спасения охватывает и тех, кто признает Творца. Первые среди них — мусульмане, которые считают, что исповедуют веру Авраама, поклоняются с нами единому милосердному Богу, который будет судить людей в судный день. Бог не далеко и от тех, кто сквозь тени и образы ищетневедомого Бога, ибо всем Он дает жизнь и дыхание и всё (см. Деян., XVII, 25−28), ибо Спаситель хочет, чтобы все люди спаслись (см. I Тим., 2, 4). Те, кто не по своей вине не знает Евангелие Христа и Его Церковь, но все же искренне ищет Бога и под воздействием благодати стремится своими делами исполнить Его волю так, как это велит им их совесть, могут обрести вечное спасение. Божественное Провидение не отказывает в необходимой для спасения помощи и тем, кто — без своей в том вины — не достиг еще ясного знания Бога, однако не без помощи божественной благодати стремится вести праведную жизнь. Все доброе и истинное, что стяжали они, Церковь рассматривает как подготовку к Евангелию и как дар Того, кто просвещает каждого человека, дабы, в конечном счете, он имел жизнь».

28 октября 1965 г. после многочисленных доработок в ходе третьей и четвертой сессий Собор утвердил (2221 голос «за» и 88 — «против») декларацию «О взаимоотношениях Церкви с нехристианскими религиями». Декларация состоит из пяти небольших разделов. В преамбуле отмечается, что в современную эпоху, когда связи между различными народами становятся все теснее, Церковь более внимательно рассматривает проблему взаимоотношений с другими религиями, обращая внимание, прежде всего на то, что есть общего между людьми ичто ведет их к единству. Во второй части («Различные нехристианские религии») дается краткая характеристика индуизму и буддизму и подчеркивается, что «Католическая Церковь не отвергает ничего, что истинно и свято в этих религиях». Третий раздел посвящен исламу, четвертый — иудаизму.

Заключение

наряду с призывом к братству и любви между всеми людьми содержит осуждение любой теории или практики, ведущей к дискриминации отдельного человека или народа.

Окончательная редакция третьего раздела приняла следующий вид: «Церковь с уважением относится и к мусульманам, которые поклоняются единому Богу, живому и сущему, милосердному и всемогущему, творцу неба и земли, который говорил людям. Они всем существом своим стремятся подчиниться Его сокрытым предписаниям, как подчинился Богу Авраам, к которому мусульманская вера охотно себя возводит. Они, хотя и не признают Христа Богом, почитают Его как пророка; они чтят и Его непорочную матерь Марию, иногда благоговейно взывая к Ней. Сверх того они чают судного дня, когда Бог воздаст всем воскресшим людям. Поэтому они высоко ценят нравственную жизнь и прославляют Бога, особенно — молитвой, милостыней и постом. Хотя в течение веков между христианами и мусульманами не раз возникали раздоры и вражда, Святой Собор призывает всех забыть прошлое и искренне стремиться к взаимопониманию, к защите и осуществлению на благо всего человечества общественной справедливости, моральных ценностей, мира и свободы».

Несмотря на некоторые принципиальные противоречия и спорные пункты, существующие между двумя религиями, Декларация в целом дает позитивную характеристику ряду важнейших положений исламского вероучения. Примечательно в этом плане утверждение Собора «они /мусульмане/ высоко ценят нравственную жизнь», признавшего тем самым, что нравственные ценности, которые лежат в основе социальной, семейной и индивидуальной этики мусульман, являются закономерным следствием исламского вероучения в целом. Характерно, что данное положение, высказанное против традиционного христианского тезиса о «нравственной распущенности» мусульман, оспаривалось в ходе обсуждения многими епископами, которые, ссылаясь на дозволенность полигамии и развода в исламе, требовали изъятия этого пункта из текста Декларации.

В сфере культа Собор выделил только наиболее важные предписания ислама, ориентирующие верующего в трех нерасторжимых планах: относительно Бога (молитва), относительно ближнего (милосердие, милостыня), относительно своей собственной природы (воздержание, пост). Эти три культовых установления, наряду с шахадой (свидетельством о вере в единого Бога и пророчество Мухаммада) и хаджжем (паломничеством в Мекку), которые составляют «пять столповислама», были выделены в Декларации особо, поскольку они имеют свои аналоги в христианстве.

3. Исламо-христианский диалог после II Ватиканского собора Призыв II Ватиканского собора «забыть прошлое и искренне стремиться к взаимопониманию» встретил в целом положительный отклик как в самой католической церкви, так и в мусульманском мире. Однако практическое его осуществление оказалось делом куда более сложным. Прежде всего, существует оппозиция диалогу в самой церкви. На Соборе она исходила в основном от духовенства тех стран Азии и Африки, где мусульмане составляют меньшинство (прелаты же из мусульманских стран, наоборот, активно поддержали идею диалога).

В послесоборном католицизме Журавский А. В. выделяет три тенденции в подходе к исламу. Сторонники основной из них обосновывают свою позицию решениями Собора и последующими понтификальными документами. Они исходят из признания «духовной связи», существующей между двумя религиями и наиболее полно проявляющейся в теистическом мировоззрении. По мысли теологов, взаимопонимание и сотрудничество христиан и мусульман должны основываться на доктрине «социальной справедливости и мира».

Сторонники второго направления также полагают возможным диалог между двумя религиями, но ограничивают его рамки чисто мирской сферой, абстрагируясь от религиозной проблематики, которая связывает церковь и исламскую общину.

Подобная позиция, наиболее последовательно изложенная вписьме епископов Северной Африки «Христиане Африки: смысл наших встреч» (1979 г.), учитывает, прежде всего, ситуациюхристиан в тех странах, где они составляют меньшинство инаходятся в состоянии диаспоры.

Установки третьего направления иллюстрирует письмо ливанского епископа П. Бассима кардиналу Пиньедоли, возглавляющему Секретариат по делам нехристианских религий (1977г.). П. Бассим абсолютизирует некоторые положенияполитико-правовой доктрины ислама и утверждает, что длямусульман единственно приемлемой формой социально-политической и религиозной интеграции является теократическаяобщина (умма). Поэтому в пределах исламского мира ни о какомравенстве, хотя бы в гражданских правах, между мусульманами иинаковерующими не может быть и речи. Один этот факт, помнению П. Бассима, делает невозможным любой диалог .

Однако справедливости ради следует отметить, что подобная позиция для современного католицизма не характерна. Спешить с категорическими прогнозами относительно будущности исламо-христианских отношений, видимо, тоже не следует: почти14 веков религиозной конфронтации и 20 лет лояльного диалога — величины несопоставимые. Инициативы послесоборной Церкви свидетельствуют о том, что ее призыв к диалогу с исламом не политико-идеологический жест, продиктованный сиюминутными интересами, а долгосрочный, всесторонне разработанный курс. Свидетельством тому служит передача католиками ряда церквей и часовен мусульманским общинам для перестройки их в мечети или молельные дома (см. приложение № 2). Как писал Ж. Кепель, «безупречным партнером мусульман в поисках мест отправления религиозной службы в первое время была именно католическая Церковь».

Центральным официальным органом Церкви, призванным осуществлять диалог с мусульманами, стал после Собора Секретариат по делам нехристианских религий, в рамках которого первоначально было создано три секции: по исламу, буддизму и традиционным африканским религиям (секция по иудаизму подчиняется Секретариату по делам единства). В октябре 1974 г. секция по исламу была преобразована в комиссию. Возглавляет Секретариат председатель (первым председателем стал кардинал Марелла, в 1973 г. его сменил кардинал Пиньедоли); постоянные члены Секретариата — кардиналы и епископы преимущественно из стран Азии и Африки; консультанты (по исламу их 11) выбираются на пятилетний срок. Исламскую секцию с 1964 по 1974 г. возглавлял Ж. Кок (Белыеотцы, общество миссионеров Африки), с 1974 г. — отец Абу Мукх (сириец, представитель греко-католического патриарха Максима V в Риме). Основные задачи Секретариата сформулировал его секретарь монсеньор Россано: способствовать взаимопониманию, прежде всего в сфере религиозных ценностей, между представителями различных религий и координировать сотрудничество с национальными католическими церквами. Деятельность Секретариата осуществляется преимущественно в следующих направлениях:

публикация специальной литературы по проблемам межрелигиозного диалога, организация международных консультативных встреч, конференций и конгрессов между представителями различных вероисповеданий, проведение регулярных семинаров и лекций в Ватикане, на которые приглашаются, в частности, ведущие мусульманские ученые и теологи.

С 1979 г. Секретариат организует для священников, работающих в мусульманских странах, специальные летние школы с целью повышения их квалификации в области исламоведения. Секретариат выпускает периодические издания: с 1966 г. ежемесячно выходит «Бюллетень Секретариата» (на английском и французском языках); с 1974 г. к нему добавился ежемесячник"Encounter", специально посвященный исламу; с 1975 г. совместно с Папским Институтом арабских и исламских исследований издается ежегодник «Islamochristiana», в котором публикуются серьезные научные исследования в области исламоведения. В 1970 г. Секретариат издал коллективный труд теологов и востоковедов — «Религии: фундаментальные темы в свете диалогического взаимопонимания», в котором анализируются особенности подходов в христианстве, исламе, буддизме, индуизме, конфуцианстве, даосизме и примитивных культах к таким проблемам, как религия и человек, поиски спасения, Бог или абсолют в религиях, понятия добра и зла. Дважды (в 1969 и 1979 гг.) Секретариат публикован своего рода практические руководства по диалогу — «Ориентиры исламо-христианского диалога». Аналогичные цели преследовали издания: «К встрече религий» (1967 г.) и «Человек и религия» (1968 г.); брошюра «Надежда, которая в нас» (1968 г.) содержала краткое изложение основ христианской веры, специально рассчитанное на представителей нехристианских религий.

31 марта 1965 г. кардинал католической церкви Ф. Кениг выступил в каирском университете ал-Азхар. Событие это Церковь наделила значимостью символа: впервые за почти тысячелетнее существование крупнейшего в мусульманском мире учебного центра с его кафедры выступал христианин. С этого времени исламо-христианские встречи проводятся постоянно. Назовем здесь только наиболее крупные и важные:

— В апреле 1974 г. состоялся визит председателя Секретариата по делам нехристианских религий кардинала Пиньедоли в Саудовскую Аравию, во время которого он встретился с королем Фейсалом. В этом же году Пиньедоли посетил Каир. В октябре того же года делегация из Саудовской Аравии с ответным визитом посетила Ватикан. В апреле 1978 г. Пиньедоли был приглашен университетом ал-Азхар.

Два крупных международных исламо-христианских конгресса состоялись в Кордове (в сентябре 1974 и марте 1977 гг.).

Две международные встречи между христианами и мусульманами были проведены в Тунисе: первая, посвященная проблемам современного развития, в сентябре 1974 г.; вторая, темами которой стали «откровение и история» и «откровение, разум, наука», — в апреле-мае 1979 г.

В феврале 1976 г. в Триполи состоялся международный исламо-христианский семинар, на котором было разработано два документа: «Общие доктринальные основы двух религий и различные сферы их встречи» и «Необходимые действия по преодолению предрассудков и непонимания, которые нас разделяют».

В июне 1976 г. в Шамбези (Швейцария) была организована конференция «Христианская миссия и исламский призыв».

В мае-июне 1977 г. в Медлинге (Австрия) состоялся теологический симпозиум «Проблемы Бога в исламе и христианстве».

В ноябре 1977 г. тема «Меняющийся мир — вызов нашим верам» обсуждалась представителями трех монотеистических религий на конференции в Лиссабоне.

В ноябре 1977 г. проведена исламо-христианская консультация «Вера, наука, технология и будущее человечества» в Бейруте.

В феврале 1978 г. состоялась консультация в Зальцбурге — «Церковь и мусульмане в Европе».

В июне 1978 г. проведен коллоквиум в Мадриде, рассмотревший проблемы, связанные с изложением материалов по истории ислама и арабо-мусульманской культуры в европейских учебниках для средних школ.

В июне 1979 г. организована исламо-христианская встреча в Шантильи (Франция) — «Вера и неверие в современном мире».

В августе 1979 и мае 1980 гг. состоялись две международные исламо-христианские конференции в Австралии (в Мельбурне и Канберре).

В ноябре 1979 г. проблемы межрелигиозного диалога обсуждались на встрече, организованной Федерацией азиатских епископов в Куала-Лумпуре.

В мае 1980 г. папа Иоанн-Павел II во время своей поездки по странам Африки встретился с представителями мусульманских общин в Найроби и Аккре. В мае же во время визита в Париж он встречается с делегацией мусульман, проживающих во Франции. В марте 1981 г. в ходе поездки по странам Дальнего Востока он принимает в Маниле представителей мусульманских меньшинств на Филиппинах.

На Ближнем Востоке крупные исламо-христианские конференции состоялись в Бейруте (1972 и 1980 гг.) и в Иерусалиме (март 1984 г.).

В марте 1981 г. в Загребе проведена конференция европейских церквей на тему «Теологические дискуссии об исламе в Европе».

В марте-апреле 1982 г. в Коломбо состоялся международный коллоквиум «Проблемы исламо-христианского социального общежития».

В октябре 1983 г. международный исламо-христианский конгресс был проведен в Палермо. Всего же за один этот год на разных уровнях состоялось 17 исламб-христианских встреч.

6−7 мая 1985 г. в Риме состоялся межрелигиозный коллоквиум «Святость в исламе и христианстве», организованный Папским институтом арабских и исламских исследований. В эти же дни в Монпелье проходил коллоквиум по теме «Единый Бог», в котором приняли участие представители трех монотеистических религий.

19 августа 1985 г. папа Иоанн-Павел II по приглашению короля Хасана II посетил Марокко и выступил с речьюперед 80 тыс. молодых людей на стадионе в Касабланке. — 27 октября 1986 г. по приглашению папы Иоанна-Павла II в Ассизи (Италия), городе св. Франциска, собрались духовные лидеры 60 религий и вероисповеданий для совместной молитвы о мире.

В 70−80-е годы организовывались также общества исламо-христианского диалога, например, Ассоциация исламо-христианской дружбы — организатор кордовских конгрессов, Группа исламо-христианских исследований «Хрислам» в Испании, культурный кружок «Средиземноморье» в Палермо, Ассоциация франкоязычных писателей-верующих, ежегодно проводящая иудаистско-христианско-исламские коллоквиумы во Франции.

Интересные формы взаимодействия ислама и христианства можно наблюдать в последние десятилетия в некоторых африканских странах. Здесь получило относительное распространение новое явление — совместная деятельность христианских и мусульманских миссионеров. На место прежней борьбы между исламом и христианством за души африканцев приходит относительное согласие и сотрудничество. Во многом подобную эволюцию определяют сами африканцы.

Сегодня ислам пользуется среди африканского населения гораздо большей популярностью, чем христианство. Его обряды более просты, религиозные требования менее строги; сам переход в ислам связан с гораздо меньшими трудностями, чем крещение у христиан. Не следует забывать ио таком важном социологическом факторе, как полигамный брак, к которому ислам относится в принципе терпимо. Поэтому взрослое население гораздо легче принимает мусульманскую религию. В то же время переход в христианство дает сегодня африканцу ряд важных преимуществ, связанных, прежде всего, с характером образования и социальным положением в обществе. Поэтому нередко африканцы, принявшие ислам, позволяют крестить своих детей.

Несмотря на очевидные позитивные сдвиги в отношениях католической церкви с мусульманским миром, диалог осуществляется пока преимущественно на уровне элитарном, а не массовом. Существенным препятствием остается психологический барьер, который разделяет две религиозные общности, — наследие многовековой истории взаимного непонимания и религиозной нетерпимости, нередко выливавшихся в «диалог» меча и ятагана. Церковь играла, как признают сегодня с прискорбием ее представители, активную роль в этом «диалоге». Но более всего она скомпрометировала себя некоторыми формами своей миссионерской деятельности в течение последних двух столетий. Несмотря на недавнее публичное покаяние папы Иоанна-Павла II за грехи Церкви (в марте 2000 г.), к новому призыву афро-азиатские народы отнеслись в целом с недоверием, усматривая в нем преимущественно идеологическую подоплеку.

В заключительной декларации конференции на тему «Христианская миссия и исламский призыв», состоявшейся виюне 1976 г. в Шамбези, отмечалось: «После периода колониализма, в течение которого многие миссионеры, сознательно или несознательно, служили интересам колониальных властей, мусульмане проявляют определенное нежелание сотрудничать с христианами, относясь к ним как к агентам своих угнетателей … и сомневаясь в их добрых намерениях». Теологов и исламоведов, разрабатывающих сегодня вопросы межрелигиозной коммуникации, занимает не только теоретическая сторона проблемы отношений с исламом, но, прежде всего, — поиск «живого диалога вер», поиск конкретных форм диалога верующих различных религий. «Между двумя рабочими одной стройки, которые пожимают друг другу руки, диалог более реален, чем между двумя учеными, ведущими научную дискуссию».

4. Католическая Церковь в дебатах об иммиграции Начиная с 50-х годов католическая церковь принимает активное участие в обсуждении иммиграционного вопроса во Франции. За эти годы ее позиция неоднократно менялась вследствие социальных, культурных, политических и иных причин: проведения II Ватиканского собора (1962;65 г. г.), процесса деколонизации, войны в Алжире (1954;62), общественно-политического кризиса 1968 года, принятия французским епископатом в 1972 году идей политического плюрализма, избрания папы Иоанна-Павла II (1978 г.). Церковь всегда была призвана помочь христианам, в частности католикам, разобраться в тех социальных и политических проблемах, которые возникали в стране в связи с послевоенной иностранной иммиграцией.

После приглашения Иоанна XXIII в 1959 году принять участие в Соборе, французские епископы отказались представлять отдельную группу, и выступили уже в качестве Национальной церкви. Французская епископальная конференция, заменившая собой в 1960 году Ассамблею кардиналов и архиепископов, была утверждена Собором как структура проведения общей политики¹⁹⁴. Среди епископов, участвовавших в работе Соборе и которых впоследствии назвали «французской партией», был прелат Ансель — «епископ рабочих», настоятель монастыря в Прадо, занимавшийся евангелизацией неблагополучных слоев населения. Именно он в 1973 году в документе, составленном для европейской конференции Епископальных комиссий по миграциям, впервые обратил внимание на условия работы иммигрантов и их семей. «Церковь молчать не может» — слова прелата Анселя были первыми и тогда единственными, призывавшими рассматриватьположение иммиграции в разных аспектах — юридических, культурных, экономических, политических и, конечно, религиозных.

В июне 1963 года между сессиями Собора была опубликована энциклика Иоанна XXIII «Paceminterris», основное содержание которой заключалось в словах: «Каждый человек имеет право на свободное передвижение в политическом сообществе, гражданином которого он является; он имеет также право ездить за границу по разным причинам и мотивам и там оставаться временно или постоянно. Никакая принадлежность к тому или иному политическому сообществу не может помешать ему это сделать, ибо человек является гражданином мирового сообщества».

Впервые в папской энциклике эмиграция была определена как неотъемлемое право человека. Однако была сделана оговорка: «Если того потребуют интересы страны…», которую особо подчеркнули в тексте документа «О Церкви в современном мире» («GaudiumetSpes»): «Граждане должны помнить, что их обязанность и право — способствовать по мере возможности прогрессу сообщества, к которому они принадлежат. Те же, кто не использует полностью свои возможности и таланты, подвергают риску общественное благо, особенно в развивающихся странах; более того, в отношениитех, кто лишает свою страну духовных и материальных средств, право на эмиграцию должно быть исключено» .

В решениях Собора было закреплено и другое фундаментальное право, на которое церковь всегда обращала особое внимание — право на эмиграцию со своей семьей. Во время Собора были определены и другие права человека. Так, в «Записке папской комиссии по миграциям и туризму» говорилось: «Центральное место в правах человека занимает уважение и достоинство личности, равенство всех людей без какой-либо дискриминации. Универсальными, вечными и безоговорочными являются также право свободно жить в своей стране, иметь родину, переезжать внутри или уезжать за пределы страны и там обосновываться на законных основаниях, право жить в любом месте со своей семьей, иметь средства к существованию; право хранить и развивать этническую, культурную, языковую самобытность, исповедовать своюрелигию» .

В документе «О Церкви в современном мире» говорилось о том, что отношения между коренными жителями и иммигрантами должны строиться на взаимном уважении: «Справедливость требует того, чтобы иммигранты, приехавшие в страну по индустриальному набору, не оказались со своими семьями в нестабильных условиях /…/. Необходимо избегатьлюбых проявлений дискриминации в оплате труда и условиях работы. Более того, все члены общества, в особенности государственные органы, должны рассматривать иммигрантов не как инструмент производства, но как равноправных личностей: упрощать приезд семей, помогать в обустройстве и включении в социальную жизнь страны. Но в то же время, по мере возможностей, необходимо создавать рабочие места в странах, откуда они приехали».

Решения II Ватиканского собора получили свое продолжение в текстах документов, подписанных папой Павлом VI. Центральное место среди них занимала энциклика 1969 года, названная по первым латинским словам «Pastoralismigratorum сига». В ней получила развитие доктрина о «социальной и культурной справедливости», впервые выдвинутая Собором; адресован этот документ был местным приходам, которые столкнулись с новыми волнами иммигрантов и переселенцев. Он предписывал осуществлять тесное сотрудничество с Церквями тех стран, откуда приехали эмигранты, уважать и соблюдать ихправа, традиции, культуру и язык .

В 1972 году французские епископы на проходящей раз в год Ассамблее утвердили документ «О христианской практике и политике», где были определены «блага общественно-политического плюрализма верующих и общества в целом». Иными словами, каждому христианину предоставлялось право участвовать в деятельности той или иной легальной партии — признавалось различие политических взглядов верующих.

Иоанн Павел II в 1985 году на Втором Всемирном конгрессе пастырей-иммигрантов, подведя итоги опыта западных стран в вопросе об интеграции иммигрантов в общественную и церковную жизнь, сказал: «Нужно сделать все возможное, чтобы иммигранты принимали активное участие в культурной, духовной и другой деятельности, внося свой вклад в создание общего блага. К тому же, это предполагает открытость, диалог, обмен, участие, партнерство. Те, кто принимает иммигрантов, должны быть внимательны не только к их нуждам, но и к самим личностям; они должны изгнать из себя самодовольство, гордыню, эгоизм, помня, что добро имеет универсальный характер, что рабочие-иммигранты и их семьи имеют те же самые права и социальные гарантии. Этот дух справедливости тем более необходим перед лицом расизма, который стремится узаконить свою идеологию. Иммигрантам же, со своей стороны, не следует бояться трудностей; они должны быть преданы своим корням, а в особенности, вере».

Его слова призваны помочь верующим разобраться в своем отношении к иммигрантам. Но это не означает, что они определяющие. Каждый христианин имеет полное право, закрепленное в 1972 году на Епископальной ассамблее, иметь свои политические убеждения. Так, например, опрос проголосовавших в первом туре президентских выборов 24 апреля 1988 года показал, что из 458 католиков, регулярно посещающих церковь, 55 человек (12%) проголосовали за Ж.-М. Ле Пена, лидера Национального фронта, чьи лозунги «Долой иммигрантов!» и «Франция для французов!» говорят сами за себя.

В конце 50-х годов небольшая группа лионских священников вместе с прихожанами начала работу по обучению грамоте алжирских рабочих. Подобные группы возникали и в других городах, например, в Лилле и Париже. Их члены жили вместе с североафриканскими иммигрантами, «проявляя заботу и человеколюбие, не имеющими ничего общего с навязыванием нового вероисповедания». Во время алжирского конфликта эти христиане, иногда вопреки мнению католической общины, продолжали оказывать помощь иммигрантам, отстаивали их права и культурную самобытность.

С приездом во Францию в 70-х годах семей иммигрантов возникла проблема нового поколения. Положение в школах рабочих пригородов крупных городов, где дети североафриканских, в особенности алжирских, иммигрантов составляли более половины всех учеников, рассматривалось как"крайне опасное". К тому же результатом экономического кризиса стал рост безработицы среди молодых магрибинцев, которые в любую минуту могли организовать беспорядки, что показали события 1968 года. Полиция прочесывала иммигрантские кварталы, суды и тюрьмы были переполнены, некоторые «особо опасные юнцы-североафриканцы» были выдворены «домой» — в Алжир, Марокко, Тунис — где никогда не были.

Верующие французы не могли оставаться в стороне от этих событий. Они обращались к священникам с просьбой ходатайствовать перед государственными органами о смягчении практики высылки североафриканских подростков из страны: таким образом с одной и с другой стороны Средиземного моря была создана система по приему высылаемой из Франции молодежи, в которой особая роль принадлежала алжирской ассоциации «Встреча и развитие». В ее полномочия входило право «в случае необходимости» организовывать возвращение во Францию молодых магрибинцев. Руководителями ассоциации были епископ Оранский Пьер Клавери и священник из Нантера Франсуа Лефорт, известный своей деятельностью в молодежнойсреде .

В конце 70-х годов протестантские и католические церкви Северной Африки обратились к различным конфессиямФранции, а также к французскому правительству с призывом соблюдать и уважать права иммигрантов. В ответ в 1980 году во Франции было создано Экуменистическое объединение, куда вошли алжирские иммигранты. Своими публикациями, докладами о современном положении иммигрантов и их детей Экуменистическое объединение пыталось сформировать объективное общественное мнение и повлиять тем самым на голосование по закону Бонне о въезде и пребывании иностранцев во Франции (1980 год).

Декларация Епископальной комиссии по миграциям июня 1980 года снова касалась проблем молодого поколения эмигрантов. Особое внимание уделялось школьной сегрегации, при которой происходило раздельное обучение детей иммигрантов и детей коренных французов, а также трудностям, с которыми сталкивалась молодежь при устройстве на работу, социальным проблемам и преступности. В заключении декларации содержался тезис о недопустимости высылки из страны подростков от 14 до 18 лет. В апреле 1981 года два лионских священника Жан Костиль и КристианДелорм, а также один молодой алжирец провели голодовку в знак протеста против выдворения североафриканской молодежи из Франции. Эти обстоятельства способствовали тому, что самые высокие религиозные инстанции ходатайствовали перед правительством о запрещении высылки молодых североафриканцев. Подобнаяситуация вынудила правительство накануне президентских выборов 1981 года пойти на запрещение выдворения из страны подростков, родившихся во Франции или приехавших натерриторию бывшей метрополии до 10-летнего возраста.

В ноябре — декабре 1983 года состоялся грандиозный «Марш за равные права» иммигрантской молодежи. Смысл выдвинутых лозунгов и содержание транспарантов, которые несли его участники, ясно выражались в названии марша: молодежь требовала соблюдения прав иммигрантов, осуждала расистские выступления и проявления ксенофобии. Многочисленные христианские общины и значительное число епископов присоединились к демонстрантам.

Таким образом, идея равноправия сблизила христиан, мусульман и иудеев. Представители каждого вероисповедания подписали Декларацию «Приветствие братскому маршу молодых за равные права», которая явилась отправной точкой дальнейшего сближения. Подтверждением тому служит принятая несколькими месяцами позже «Декларация против расизма — за плюрализм в современном обществе», которую также подписали члены христианских, мусульманских и иудейских общин.