Поведенческие и личностные расстройства у детей

Прослеживая эволюцию научных представлений о психопатологии, можно заметить несомненный прогресс в том, что касается дифференциации явлений, ранее трактовавшихся, скорее, как нечто неразделимое. То, что вначале называлось болезнью или помешательством, постепенно дифференцируется на различные формы нарушений. По мере дальнейшего развития медицины (и прежде всего психиатрии) и психологии к актуальным начинают причислять проблемы, которые раньше в поле зрения исследователей не попадали, патологию начинают обнаруживать там, где прежде усматривали только определенные черты.

Все более тонкому различению патологических явлений сопутствует убеждение в различном генезисе каждого из них. Однако это мнение не является общепринятым. В ряде теорий генезис разнородных нарушений сводится к действию одного и того же, единственного фактора и механизма; многие концепции, претендующие на объяснение всех форм отклонения от нормы в поведении, основываются на представлении о включенности только одного из возможных патомеханизмов.

Первые патопсихологические теории формировались в тесной связи с медициной и объясняли факт изменений в поведении человека, скорее, его биологическими характеристиками, а не личностными особенностями. Первая антропоморфная модель болезни, вступавшая в противоречие с принятым ранее механистическим толкованием последней, была разработана в начале XIX века Stale (см.: [Pichot, 1965]). Согласно этой модели все жизненные процессы определяются влиянием активной, целеполагающей души. Болезнь же — это результат действия на тело неблагоприятных факторов.

Идеи Stale были развиты в теории расстройств английского психиатра второй половины XIX века Jekson (см.: [Pichot, 1965]), в которой он использовал положения своей иерархической теории личности. Им был осуществлен своеобразный синтез теории расстройств с теорией биологической эволюции. По мнению Джексона, путь эволюции — это путь от наиболее простых, низших, действующих автоматически и организованных нервных центров к центрам высшим, наиболее сложным, отличающимся произвольностью действий, но вместе с тем с меньшей организованностью. Расстройство означает движение в противоположном направлении, по нисходящей. Развитие не затормаживается, а идет вспять, с возвратом на нижележащий уровень.

Первая теория личности как таковой и нарушений ее функционирования, называемых психоневрозами, создана французским патопсихологом Piaget (1981). По его мнению, психоневрозы обусловливаются недостатком психической силы, необходимой для функционирования. Этот недостаток может быть детерминирован соматическим заболеванием, травмирующими переживаниями или деструктивными психическими навыками, среди которых в первую очередь следует упомянуть неуверенность в себе, усугубляющуюся отказом от совершения усилий.

По Piaget (1981), каждый человек действует в различных ситуациях неодинаково. Активность, сочетающаяся с высоким напряжением, — это прежде всего активность, требующая хороших контактов с окружающей действительностью и умственного синтеза. Когда какое-то действие оказывается невозможным, энергия, предназначенная для его выполнения, разряжается на более низком уровне. Эта разрядка приобретает форму биполярного невроза, или истерии — психастении, с характерной для низшего уровня инфантильностью поступков. Поведение истерика демонстративно, он податлив по отношению к внушению, склонен к бегству в болезнь. Невротик погружается в беспочвенные мечтания, постоянно чувствует себя утомленным, изолированным от других людей. Интроверт подвержен приступам самоуничижения, жаждет любви, неустойчив, неприспособлен. Во всех этих случаях мы имеем дело с регрессом, возвратом с наиболее высокого уровня социальных действий, согласующихся с рациональными соображениями, опытом, на уровень импульсивных действий. Состояния тревоги — это следствие неверия в себя, предвосхищения неудач и проявление тенденции к бегству. Таким образом, болезни, психические травмы и обладающее деструктивным действием неверие в себя являются основной причиной возврата на нижележащий уровень функционирования, вследствие чего механизмы поведения разлаживаются.

Радикальное изменение представлений о сущности нарушений в функционировании личности связано с именем Фрейда (1989). В первую очередь здесь следует упомянуть об открытии им подсознательного динамизма психики, явлений подавления тревоги и защитных механизмов, обеспечивающих ее ослабление, и о его теории конфликта. По мнению Фрейда, в человеке есть мощные силы инстинктивных влечений «Ид», главным образом, сексуального влечения, находящие выражение во внешнем поведении, проникающие в сферу сознания и добивающиеся удовлетворения. Социальные условия, нормы, обычаи исключают свободное выражение инстинктов. Поэтому возникновение влечений всегда сочетается с появлением тревоги, ощущаемой как неспецифическое состояние неприятного напряжения. «Эго», представляющее собой внешний уровень психической структуры и репрезентирующее, главным образом, рациональный интеллект, — это механизм, регулирующий отношения между инстинктами и миром социальных ограничений (частично интегрированных в «Суперэго»), препятствующий неконтролируемому проявлению страстей.

Сильный конфликт между инстинктами, образующими «Ид» индивида и «Эго», может приводить к утрате последним способности играть роль посредника. Невротически измененное поведение — это выражение неудачи, постигшей «Эго». Такая неудача обусловливает импульсивное выражение эмоций, повышение уровня тревожности и приведение в действие защитных механизмов. То, как ослабляется тревога, определяет форму невроза. Конфликт внутренних динамизмов индивида может приводить не только к невротическим расстройствам, но и к нарушениям характера. Нарушения характера, как и симптомы невроза, являются выражением компромиссных решений. Они имеют прямое отношение к конфликтам динамизмов, приводимых в действие по мере развития либидо. Поэтому форма характерологических расстройств зависит от стадии развития, на которой произошла фиксация либидо и установилось определенное компромиссное равновесие внутренних сил и динамизмов.

Фиксация в начале оральной стадии приводит к доминированию пассивной ассимиляции и рецептивности, находящей выражение в чрезмерно сильной потребности в зависимости, установке подчинения, покорного согласия со всем, что исходит от других людей. Во второй фазе оральной стадии может произойти закрепление установки вербальной агрессии, болтливости, резонерства или вербальной заторможенности.

В анальной фазе неправильное разрешение конфликта внутренних сил, обусловленное неадекватными установками представителей ближайшего социального окружения, может приводить к закреплению таких черт, как упрямство, скупость, чрезмерная педантичность, злобность и агрессивность.

В уретральной фазе нередко происходит развитие непомерного честолюбия, формирование потребности вызывать восхищение, бахвалиться, доминировать. В начале генитальной фазы наступает переломный для развития личности период переживания Эдипова комплекса. Его подавление или неправильное разрешение сказывается на всей психической жизни человека, приводит к невротическим и даже психосоматическим расстройствам. Нарушения характера, отмечаемые в это время, порой приобретают форму расстройства процесса идентификации с ролью, определяемой полом ребенка, то есть форму феминизации мальчиков и маскулинизации девочек.

Швейцарский психиатр Юнг (1991) также ищет причины отклонений от нормы в конфликтах, скрытых в подсознании индивида. Однако это бессознательное определяется не примитивными инстинктами, а, напротив, является средоточием мудрости, местом глубокого проникновения в действительность, в историю всего человечества, в кладовую его богатейшего опыта. Каждый индивид, не зная этого, причастен к истории мира в целом, живет, будучи погруженным в коллективное бессознательное, которое обеспечивает непрерывность истории и принципиальное единство различных культурных групп.

Западная цивилизация, культивируя рациональный разум и железную логику, отсекла человека от его корней. Этим объясняется появление различных форм неприспособленности.

Люди страдают и болеют в тех случаях, когда отдельные компоненты их личности оказываются неуравновешенными, не соответствуют друг другу, не интегрированы. Непрекращающийся конфликт различных элементов личности — вот истинная первопричина любого расстройства. Не умея ликвидировать этот конфликт, разучившись пользоваться интуицией, индивид лишает себя возможности пользоваться богатством группового опыта, содержащегося в коллективном бессознательном, верованиях, мифах, фольклоре и даже в магических обрядах, другими словами, в наиболее первичных символах, то есть в архетипах.

Архетип — это наследуемые понятия, форма коллективного, универсального, глубокого мышления, охватывающего очень многое. Процесс этого мышления протекает в подсознании, сказывается на восприятии мира, находит выражение в снах, невротических и психотических симптомах. Несмотря на то что данная форма мышления способна обогатить психику, обеспечить согласование различных элементов личности, обычно она отвергается, вытесняется. Таким образом, свободного обмена информацией между «Я» индивида и его как индивидуальным, так и коллективным бессознательным нет. Все симптомы напряженности, депрессии, заторможенности, комплексов того или иного рода — это проявления того, что указанный процесс нарушен. Комплекс — это приобретшая автономность и неосознаваемая совокупность тенденций и представлений, препятствующая нормальному течению жизни индивида или проявляющаяся как его второе, бессознательное «Я».

В так называемой индивидуальной психологии Адлера (1995) причины поведенческих расстройств усматриваются не столько в подавлении, фиксации или регрессии либидо, сколько в факте существования определенного психического конфликта (конфликта потребности в связи с осознанием собственной неполноценности по сравнению с окружением) и неумении разрешить его надлежащим образом.

Обусловленное фактическим положением ребенка по отношению к взрослым чувство неполноценности сопутствует индивиду всю жизнь. На каждом этапе развития его упрочению сопутствует социальный или профессиональный статус, уровень образования.

Поведенческие расстройства социопатического или невротического характера являются свидетельством использования неадекватных способов разрешения конфликта.

Суть невроза определяется в мнимом повышении уровня собственной значимости; возникает он у индивидов, которым недостает смелости для компенсации своей неполноценности. Обычно невроз приобретает форму бегства в болезнь или составления нереальных жизненных планов.

Положения классического фрейдизма были развиты рядом исследователей. Эриксон (1950), ссылаясь на каноны ортодоксального психоанализа, описал личностные расстройства как эффект фиксации либидо на определенной сфере или же на определенном способе функционирования. Фиксация на данной стадии развития и соответствующей ей сфере функционирования приводит к формированию орального, анального или уретрального характера со специфическими и уже рассмотренными нами чертами.

Фиксация на определенном способе функционирования, представляющем собой распространение сферы деятельности организма на социальные реакции, может приводить к закреплению различных форм поведения.

Фиксация поведенческих реакций обычно является следствием полученной ребенком психической травмы. Такая фиксация обусловливает появление не только характерологических различий, но и трудностей в воспитании данного индивида.

На каждом этапе развития возможно возникновение нарушения им опыта, необходимого для формирования чувства непрерывности бытия. В такой ситуации надлежащая дифференциация и интеграция не происходят. Многие элементы, в особенности относящиеся к сфере эмоций и инстинктов, низводятся до уровня бессознательного. Индивид оказывается как бы расщепленным. Противоположные тенденции остаются несогласованными, индивид слагает с себя ответственность за их одновременное существование, не признает грозящей ему опасности. В итоге это приводит к неинтегрированности и отсутствию внутренней уравновешенности, невозможности установления объективных отношений с миром, появлению «деформированного» чувства вины и разнообразных невротических симптомов.

Классический психоанализ — психоанализ Фрейда, Адлера, Юнга — получил развитие, главным образом, на территории Западной Европы: в Германии, Австрии, Франции, Швейцарии, Бельгии. Со временем многие его положения подверглись существенным изменениям, хотя основные идеи остались незыблемыми. Появилась тенденция к учету в психоаналитическом исследовании новейших достижений возрастной психологии. Первым свидетельством формирования этого научного направления явилась монография А. Фрейда (1973), основанная на результатах лонгитюдного исследования детей, осиротевших во время воины. В ней обращалось внимание на роль первых катектических реакций и последствия лишения ребенка возможности общаться с матерью.

Очень многое для познания значения отношений между матерью и ребенком сделал Spitz (1965), проанализировавший первые предметные связи ребенка. Необходимым условием правильного развития ребенка, по его мнению, является внимательная его опека, надлежащее эмоциональное отношение к нему со стороны матери. Особенно неблагоприятное воздействие оказывает на него отлучение от матери, приводящее к различным нарушениям. Разлука, длящаяся более пяти месяцев, вызывает так называемый госпитализм, проявляющийся отклонениями в развитии и симптомами серьезных соматических расстройств. Кроме того, некоторые типы отношений между матерью и ребенком предрасполагают к использованию определенных защитных механизмов, являющихся результатом своеобразного преобразования защитных физиологических механизмов в психологические. Начинают осуществляться подавление, проекция, блокировка перцепции и изоляция.

Неблагоприятно сказываются на развитии ребенка и отрицательные черты матери, обусловливающие ее неспособность выступать в качестве должного первичного объекта идентификации и воспитывать ребенка с помощью необходимых запретов и ограничений.

Отношения между матерью и ребенком изучал и Bowlby (1981), который усматривал в нарушениях этих отношений основную причину неправильного развития личности. Он сформулировал положение, гласящее, что если ребенок в раннем детстве оказывается лишенным материнской заботы, то это приводит к необратимым последствиям. Боулби подробно описал страх быть отлученным от матери и стадии его развития на протяжении первых четырех лет жизни. В привязанности к нему, ласке, добром слове, улыбке и утешении ребенок нуждается больше, чем в пище. Любое отлучение от матери он воспринимает как угрозу ему самому. Попытка преодоления этого состояния представляет собой сублимацию, заключающуюся в замене целого частью. Она может проявляться, например, в упорном сосании ребенком своего пальца, тем более интенсивном, чем неустойчивее отношение между ним и матерью.

Порожденная Spitz и Bowlby тенденция искать причины неправильного функционирования индивида в опыте, накопленном ребенком при установлении его первых связей с матерью, прослеживается в работах многих исследователей. Одной из интересных теорий, сформировавшихся в рамках этого научного направления, является теория Сатти (цит. по [Pichot, 1965]). Как и Klein (1948), причину поведенческих расстройств он видит в конфликте между потребностью в любви и тем, как на нее отвечает окружение. Нормальное развитие возможно благодаря переходу от первоначального чувства любви только к матери к чувству симпатии ко всем людям, включая и мать. Если мать плохо выполняет свои функции или не умеет вовремя от них отказаться, у ребенка начинают формироваться неправильные эмоциональные реакции на других людей или же его связь с матерью становится чересчур сильной, приобретая тем самым инфантильный характер. В обоих случаях отмечается регресс чувств и поведенческих реакций, формы которого зависят от типа подвергшегося расстройству отношения между матерью и ребенком. Так, например, если ребенок убежден в том, что мать всегда добра к нему, то проявления нелюбви с ее стороны приводят к возникновению у него чувства неполноценности, уверенности, что он сам плохой. Если же он считает, что мать плохая, злая, он теряет доверие к ней, реагирует появлением состояния тревоги. Если потребность в любви у него сильна, а дать однозначную оценку матери он не может, ребенок старается «заставить» ее любить его. Это приводит к трудностям в его воспитании, формированию у него асоциальных наклонностей. Если мать опекает ребенка чрезмерно, неадекватно его возрасту, он обнаруживает, что бытие в качестве ребенка приносит несомненные блага, и прибегает к поведенческим актам с компонентами истерии как эквивалентам установок, свойственных более раннему возрасту. Неправильное освобождение от тесной зависимости от матери, эмоциональной связи с ней ведет к возникновению сильной тревоги и «деформации» поведения по отношению ко всем людям. Страх, зафиксировавшийся в ситуации разлучения, позже проявляется в ненависти, оказывающей возмущающее влияние на отношения индивида с окружением.

Причиной любого расстройства является неадекватное отношение к обществу. Аналогичным образом трактуется генезис расстройств в психоаналитической теории Winnicott (1975). Причины поведенческих расстройств у детей, а следовательно, и взрослых, кроются в аномалиях первичных отношений между матерью и ребенком. При этом особенно важную роль играет поведение матери, обусловленное ее личными проблемами (например, тем, что брак не дал ей чувства удовлетворения), чертами личности или отношением к ребенку. Исключительно сильное неблагоприятное влияние на развитие ребенка оказывает ее чрезмерная доминантность, непонимание ею потребностей ребенка, неспособность любить его и полностью посвятить себя ему. Действие этих факторов делает невозможным возникновение первичных предпосылок положительного характера, необходимых для формирования чувства доверия к другим людям и уверенности в собственных силах.

Внутреннее беспокойство и тревога затрудняют обращение ребенка к внешнему миру, являющееся необходимым условием развития. Этим объясняется сложность нахождения самого себя, разграничения того, что является внешним, а что — внутренним, интеграции личностных структур и установления связей с окружением. Функциональная недоразвитость «Я» ребенка приводит к тому, что инстинктивные влечения в силу своей неупорядоченности и деструктивности способствуют лишь дезинтеграции. Критический момент связан с определенными опасностями даже тогда, когда до него развитие ребенка шло нормально. Процесс воспитания затормаживается.

Столкновение с действительностью, к которому ребенок не был подготовлен любящей матерью, вызывает у него резкий протест, напряжение, противодействие или отрицание мира. В последнем случае некоторое успокоение приносит проекция, но окружение по-прежнему представляется опасным и утрачивает свое объективное значение.

Подобным образом рассматривается проблема генезиса поведенческих расстройств у детей и представителями современной швейцарской психоаналитической школы. Walder (1968) полагает, что к основным расстройствам, отмечаемым в первые годы жизни, относятся неврозы. Они являются следствием нарушений процесса развития «Я», случившихся на разных его этапах.

Изоляция приводит к тому, что ребенок не может выйти за пределы своего внутреннего мира. Внешний мир продуцирует то, что для индивида ничего не значит. Определенного уровня интеграции ребенок может достичь только с большим трудом, не располагая необходимыми знаниями, с помощью метода проб и ошибок. Его представления и желания далеки от реальности, фантастичны, не соответствуют его возможностям и истинному положению вещей.

Доминирование матери обусловливает явления иного рода. Мать постоянно посягает на внутренний мир ребенка, лишая его этого мира. Возможности самостоятельного развития у ребенка невелики. Потребности и желания самого ребенка отходят на задний план, он даже не знает их, поскольку они как бы заслонены потребностями и желаниями других людей. В такой ситуации ребенок вынужден напрягать все свои силы. Чем меньше их у него, тем в большей степени он оказывается зависимым от тех, кто посильнее, пока, наконец, эта зависимость не становится полной. Формируется сущность, в которой нет ничего личного, спонтанного, которая весьма подвержена влияниям внешнего мира и определяется его требованиями.

Поведение детерминируется окружением и не связано с внутренней жизнью индивида. На этапе утраты иллюзий расстройства проявляются по-другому. «Я» развивается, но с трудом определяет собственные границы и дистанцию, отделяющую его от внешнего мира. Затруднения указанного рода обусловлены слабостью «Я» и отсутствием соответствующих предпосылок. Столкновение с реальностью, происходящее раньше или позже, чревато серьезными нарушениями адаптации. Такие дети инфантильны, капризны, запущены в моральном отношении. Любое препятствие представляется им личной обидой, несправедливостью. Они не способны правильно оценить ни межличностные отношения, ни качества отдельных людей, не знакомы с чувством уважения, ответственности, вины. Нередко это маленькие тираны, всегда сваливающие вину на других. Причиной данного расстройства является личностная незрелость матери, в особенности ее недостаточная независимость, неверие в свои силы, а также отсутствие педагогических знаний.

Неврозы могут возникать, когда внутренние и внешние структуры ребенка становятся более интегрированными, а сам ребенок обретает способность познания мира. Изменяющаяся внешняя ситуация, необходимость вести себя по-разному по отношению к разным людям и при выполнении различных заданий означают резкое повышение требований к качеству психического функционирования. Неразрешенность определенных конфликтов (к числу которых относится и Эдипов комплекс) в силу амбивалентности чувств приводит к появлению чувства вины, представляющего собой угрозу целостности «Я».

В движение приводятся механизмы защиты. К ним относятся проекция, интроекция, отрицание, сублимация, регресс и др.

Постоянная борьба, нередко оказывающаяся слишком трудной для сознания, держит психику в состоянии чрезмерного напряжения. Силы «Я» тратятся на непрерывное подавление, борьбу с возникающим таким образом неврозом, достижение компромисса с последним. Со временем подавление, на которое расходуется много энергии, приводит к изменению личности в целом. Контакты с действительностью становятся более однообразными, неприятное чувство собственной неполноценности, вины, тревоги, не связанной с конкретным объектом, закрепляется. Смена обстановки уже не может обеспечить реорганизации личности.

Работы Winnicott (1975) и тех, что пошел по его стопам, положили начало трактовке поведенческих и личностных расстройств у ребенка как симптомов семейной патологии. Уинникотт обратил внимание на то, что ребенок всегда представляет собой часть системы отношений, связывающих его со взрослыми людьми. Ackermann (1968) описал основные клинические синдромы межличностных нарушений в семье, рассматривая аномалии, отмечаемые у ребенка, как неотъемлемый компонент этих нарушений, проявление общей деформации семейной жизни. Он же первым предпринял попытку устранять эти нарушения с помощью психотерапии, основываясь на положениях психоаналитической теории.

Аналогичным образом трактовалась эта проблема в последующем в рамках так называемого культурного психоанализа и социальной психиатрии. Высказывается соображение, что ненормальные отношения в семье — это фактор, оказывающий на эмоциональную жизнь ребенка патогенное влияние. Поведение ребенка, ставшее в результате этого аномальным, в свою очередь, обусловливает изменение жизни всей семьи. Симптомы расстройств, отмечаемые у ребенка, позволяют понять, что неладно в семье. В основе обеих форм патологии лежит механизм обратных связей, идущих и в ту, и в другую сторону.

В новых культурных условиях теория Фрейда подверглась весьма существенным модификациям. Американские психиатры в большей степени, чем их европейские коллеги, тяготеющие к социологии, трактовали ее положения не столь буквально. При создании новых вариантов психоаналитической теории предпринимались попытки учесть результаты исследований сущности личностных расстройств, проводимых в сотрудничестве с известными антропологами и социологами.

Ранк (1924), продолжая оставаться фрейдистом, сформулировал положение, гласящее, что причины всех невротических расстройств кроются в травме рождения; невроз — это естественное следствие и проявление данной травмы. Ситуация рождения с неотъемлемым от нее физиологическим и психическим шоком вызывает первичный страх.

Этот страх органически присущ индивиду, его личности и проходит постепенно, на протяжении жизни. Он заявляет о себе во весь голос во всех ситуациях, чем-то сходных с ситуацией рождения, и прежде всего — в ситуациях, содержащих элемент отделения. Поэтому особенно сильным страх становится при отлучении от груди, при попытках отделения от матери в связи с необходимостью вхождения в социальную среду и т. п. Стремление к повторному единению с матерью бывает очень сильным и сохраняется всю жизнь. Женщина удовлетворяет это желание лишь путем идентификации со своим еще не родившимся ребенком, а мужчина — посредством полового акта. Вместе с тем реализации данного стремления препятствует страх, вызванный травмой, перенесенной при рождении.

Таким образом, все расстройства невротического типа всегда имеют одну и ту же основу, а именно — страх отделения, связанный с травмой рождения. Этот страх приводит к тому, что индивид не чувствует себя в безопасности, оказывается предрасположенным к тому, чтобы быть зависимым, неуверенным в себе самом и правильности своих решений, неспособным проявить свои положительные качества в полной мере и брать на себя ответственность.

Аналогичные положения включает теория венгерского сотрудника Ранка Ференци (см.: [Томпсон, 1968]). По его мнению, невротики — это люди, которые часто испытывают состояние напряжения и «эмоциональный голод» вследствие того, что они в детстве «недополучили» любви и одобрения. Повторное, откорректированное переживание детства в этом случае может оказать благотворное влияние.

Рейх (см.: [Thompson, 1968]) выдвинул положение, согласно которому сама личность человека, его характер — не что иное, как проявление расстройств. Черты характера, как и невроз, требуют лечения. Способ бытия, осанка, фигура — все это признаки определенного типа защиты, позволяющей индивиду существовать.

Они тесно связаны с прошлым индивида, а также с социальным строем и условиями, создающими такие формы характера, которые необходимы социуму для своей собственной защиты. Это легко понять, если вспомнить, что индивид вырабатывает такие способы психического и соматического реагирования, которые маскируют истинные тенденции либидо. Симптомы расстройств — это проявления защитных структур. Для каждого этапа развития характерна особая система защиты.

Работы Ранка, Ференци и Рейха, как известно, положили начало новому подходу к исследованию явлений психопатологии, известному под названием культурного психоанализа и связанному с именами таких ученых, как Хорни (1993) и Фромм (1994).

В публикациях авторов, стоящих на позициях этого варианта фрейдизма, выражается убеждение, что причины психических расстройств кроются, прежде всего, в социальной среде индивида.

В монографии «Невротическая личность нашего времени» Хорни впервые дала детальную интерпретацию неврозов с точки зрения особенностей жизни в данной культурной среде. Используя достижения социальных наук, она по-иному истолковала многие наблюдения Фрейда и Адлера [Хорни, 1993].

По ее мнению, психическое нарушение не должно считаться неизбежным следствием функционирования, инстинктивных стремлений, будучи эффектом расстройства межличностных отношений, ответом на провокацию со стороны внешней среды. Стремление к могуществу — это не естественное влечение, а один из многих возможных защитных механизмов. В развитии у ребенка невроза огромную роль играет среда и в первую очередь — воспитание и определенные культурные влияния. Отчасти в появлении невроза повинен и сам индивид, извлекающий из факта своего нарушения определенную пользу.

Невротические расстройства — это образцы поведенческих актов межличностного характера, сформировавшиеся на основе того, что происходит в семье. Уже на первом году жизни ребенка могут произойти события, которые обусловят нежелательное направление его развития. К таким событиям относятся, главным образом, аномалии в интеракциях членов семьи и в первую очередь — отрицательное отношение к ребенку, порождающее в нем тревогу или неприятие родителей с последующим формированием враждебности.

Аналогичное деструктивное влияние оказывает непоследовательность в воспитании, попустительство. Ошибки такого рода приводят к образованию нежелательных — с педагогической точки зрения — эмоциональных диспозиций, оказывающихся в дальнейшем причиной возникновения перед ребенком ряда трудностей, количество которых увеличивается в соответствии с механизмом действия «порочного круга». Возникает конфликт противоположных тенденций к другим людям и от них; ребенок начинает сомневаться в том, что его любят, у него появляется так называемая первичная тревога. Далее происходит формирование невротических состояний, индивид становится замкнутым, агрессивным. Приводятся в действие защитные механизмы, представляющие собой определенные способы преодоления трудностей и вместе с тем оказывающиеся причиной появления новых трудностей. Так происходит образование сложной системы защиты.

Все это приводит к усилению тревоги, которая, наряду с поведенческими реакциями защитного характера, ослабляющими ее, является основным проявлением происшедших с личностью патологических (невротических) изменений. Обычно поведенческие реакции этого рода представлены подчиненностью, лживостью, агрессией, бегством в болезнь и тому подобным и генерализуются по отношению к большинству представителей социального окружения и ситуаций. Именно чрезмерная генерализация и ригидность являются основными симптомами невротичности.

В трудах Салливена и Фромма, опирающихся на положения теории Адлера, генезису личностных расстройств уделяется еще большее влияние. В их трактовке культура — это то, что доминирует над человеком, организует его поведение и зачастую обусловливает его предрасположенность к расстройствам.

Салливен (1953) охарактеризовал личностные расстройства как нарушения межличностных отношений. Ребенок благодаря своей способности сопереживать получает представление об установках родителей. Беспокойство, гнев, неодобрение матери приводят к тому, что его самочувствие ухудшается. Следствием этого является утрата чувства безопасности, расстройство чувства принадлежности к группе и принятия другими.

Использование различных форм неодобрения, без которого нам трудно представить себе систему воспитания, приводит к усилению у ребенка страха быть отвергнутым. Ребенок сдерживает социально нежелательные поведенческие реакции. Это «затормаживание» обусловливает рост напряжения, делая еще более выраженной боязнь интеракции. Страх в определенной степени обеспечивает удаление из поля сознания ситуаций, вызвавших его, и приводит к дезорганизации поведения. Поведенческие расстройства возникают как реакции, направленные на ослабление страха и тревоги. Стремление добиться одобрения изменяет личность человека, неоднократно «деформирует» ее, приводя в соответствие с тем, что одобряется.

Тенденции, свойственные данной культуре, в значительной степени определяют, войдут ли в состав личности многочисленные положительные диспозиции индивида. Ряд этих диспозиций оказывается «подавленным», что объясняется возникновением при попытках разрыва с культурой сильной тревоги. Деформирующее влияние оказывают также некоторые способы вступления с индивидом в контакт, используемые его окружением. Когда кто-либо из действующих друг на друга лиц реагирует не на реального человека, а на нечто воображаемое, идеализированное или несуществующее, нарушается весь процесс интеракции.

Многие нарушения этого процесса являются следствием личностных деформаций, происшедших в раннем детстве. Неспособный воспринимать действительность как совокупность причин и следствий, ребенок осознает лишь некоторые закономерности (например, улавливает последовательность явлений, но не видит в этом причинноследственной связи). Возведение случайных связей между явлениями в ранг общих законов приводит к последующим аномалиям восприятия действительности, заниженной самооценке.

Если соответствующие элементы опыта носят отрицательный характер, у ребенка усиливается тревога, чувство утраты безопасности, нарушается процесс общения с другими людьми, дезорганизуется поведение.

Фромм (1994) отказался от фрейдовской трактовки связи человека с обществом. По его мнению, процесс адаптации человека не обусловлен инстинктами, а происходит благодаря усвоению определенных навыков. Сущность человека — это продукт культуры. Индивид начинает испытывать трудности, интерпретируемые как симптом невроза, как следствие формирования у него новых потребностей, детерминированных данной культурой, так и вследствие перенесения обусловленных ею фрустраций и необходимости смиряться с диктуемыми ею же ограничениями.

В современном мире человек не может не осознавать себя как самостоятельную, автономную сущность. Этому сопутствует чувство изоляции и стремление слиться с другими в единое целое. Желание избавиться от чувства одиночества порождает множество иррациональных способов решения проблемы. Каждому типу характера присущ специфический механизм бегства. Наиболее частая форма бегства представляет собой поиск иррациональных связей с авторитетом, а также конформизм, садомазохизм, личностную деструкцию. Все они — не что иное, как симптомы нарушений процесса социализации.

По Фромму, личность деформирована у большинства людей. Эта деформация бывает разной по характеру, существуя, например, как рецептивность, сочетающаяся с тенденцией к поиску всемогущего опекуна. Он полагает, что единственным конструктивным решением данной проблемы является образование так называемой продуктивной личности, то есть личности, способной любить и творить, сохранять самое себя и бороться за преобразование действительности. Однако обычно человек находится в состоянии полусна, навеваемого беспочвенными мечтаниями (которые облегчают жизнь), отказывается от своей, индивидуальной целостности и специфичности, теряет уважение к самому себе, а следовательно, в дальнейшем — и к другим людям, утрачивает способность любить, и это справедливо по отношению к большинству людей.

В духе уже классических «культурных» теорий выдержана концепция расстройств, разработанная Rogers (1951). Она основана на положениях так называемой «self-theory», согласно которой основной для человека тенденцией является стремление к усилению «Я».

Каждый индивид изначально чего-то стоит и способен к взятию на себя ответственности, но для этого ему нужна соответствующая атмосфера и прежде всего атмосфера безоговорочного и полного принятия, которой, как правило, нет. Более того, ему приходится сталкиваться с категоричными суждениями, оценками и ценностями, высказываемыми и навязываемыми другими людьми и противоречащими его собственным оценкам и суждениям. Результатом этого диссонанса является возникновение беспокойства, подавление собственных стремлений или искажение реальности (прежде всего самооценки). Индивид становится невыносимым, эгоистичным, агрессивным по отношению к окружению. Он не знает себя, не умеет дать себе правильную оценку и управлять собственным развитием. Социальные препятствия тормозят развитие его врожденного регулятивного механизма, обеспечивающего правильную самооценку и самоактуализацию путем непрерывного и конструктивного преобразования самого себя.

Своеобразным развитием неофрейдистской теории явилась теория представителей калифорнийской школы психологов из Пало Альто (Хейли, 1963), в которой поведенческие и личностные расстройства интерпретируются как следствие возникающих в условиях нарушений межличностных контактов. Эти нарушения прослеживаются на двух уровнях коммуникации: на уровне мимики, жестов и значений, определяемых ситуативным контекстом и вербальным уровнем. Противоречивость сообщений, поступающих по этим двум каналам, приводит к возникновению неразрешимой ситуации. Стремясь найти из нее выход, индивид организует отношения с другими людьми с опорой на симптомы расстройства. Реакция со стороны окружения обеспечивает фиксацию данного способа решения проблемы. Переживания индивида одновременно и реальны, и мнимы, а также тесно связаны с представлениями, сложившимися в раннем детстве.

Один из представителей этой школы Бейтисон (Геллер, 1973) описывает личностные расстройства у детей как следствие нарушения обмена информацией в семье. Многоуровневость системы коммуникаций в некоторых ситуациях тормозит нормальный процесс усвоения знаний. К таким ситуациям относятся все ситуации, в которых стимулы не могут быть определены как однозначные, что бывает особенно часто при различии соответствующих значений на разных уровнях упомянутой системы. Речь идет о ситуациях, когда по различным каналам поступает информация, представляющая собой не согласующиеся и даже противоречивые требования и оценки. Поведение ребенка на вербальном уровне оценивается не так, как на прочих уровнях системы коммуникаций.

Проявлением несогласия с трактовкой индивида только как элемента общества явилось попыткой более антропологичной и экзистенциальной интерпретации его трудностей и расстройств.

В экзистенциальной концепции венского психолога Франкла (1982) поведенческие расстройства человека рассматриваются с феноменологической точки зрения. Человек — это единство физического, психического и духовного. Наряду со стремлением к удовольствию человеку свойственна еще одна фундаментальная потребность — стремление найти смысл жизни. Невозможность удовлетворения этой потребности вызывает экзистенциальную фрустрацию. Индивид начинает сомневаться в смысле своего существования, теряет уверенность в правильности своих поступков, не знает, что делать дальше, не видит достаточных поводов к продолжению жизни. Это может привести к депрессии и так называемому неогенному неврозу. Данное состояние может проявляться симптомами так называемого «воскресного» невроза.

Чаще всего неврозы этого типа возникают в тех случаях, когда человек не нашел смысла в своей жизни, когда усвоенная им система ценностей слишком ограничена. Крайне неблагоприятно сказывается на психическом здоровье неусвоенность целей и ценностей высшего порядка, не относящихся к категории личных. Неусвоение таких целей и ценностей нередко обусловливается неумением индивида заметить то, что он нужен другим людям, что выполнение требований, которые ставит перед ним жизнь, может дать большее удовлетворение, чем поиск удовольствий.

По-новому взглянуть на проблему нарушений поведения человека позволили результаты исследований американских бихевиористов. При анализе явлений, лежащих в основе как нормального, так и аномального поведения человека, особое внимание было уделено научению, которое исследователи описывали с использованием категорий обусловливания. Они пытались объяснить поведение человека связями, устанавливающимися между действующими на индивида стимулами и его реакциями. Американские бихевиористы долго отрицали существование каких-либо элементов, выполняющих функцию посредничества между стимулом и реакцией, и сводили причины патологии к особенностям стимуляции.

В некоторых случаях действие травмирующих факторов приводит к тому, что патологическим становится весь процесс развития ребенка. Особенно часто так происходит тогда, когда ребенок, например, в силу своей чрезмерной эмоциональной чувствительности или склонности к воспроизведению в памяти пережитого, оказывается не в состоянии забыть то, что произошло, а возникающие отклонения закрепляются в результате отрицательных воздействий со стороны организма и социальной среды.

В подобных случаях возможно развитие по невротическому типу — с элементами истерии, астении, ипохондрии или навязчивых состояний. В основе всех этих форм невротических расстройств лежат нейрофизические сдвиги.

В большей степени неврологическому анализу подвергаются поведенческие расстройства у детей в работах таких отечественных исследователей, как Славина (1966) и Божович (1968).

Славина описала у детей явление так называемого умственного барьера. Оно заключается в замыкании в себе с тем, чтобы не допустить репрезентации в сознании требований окружения, которые могут привести к конфликту ребенка с самим собой. Попытки преодоления этого барьера чреваты вспышками яростного протеста со стороны ребенка. Его поведение тем в большей степени отклоняется от нормального, чем к большему числу существенных характеристик личности относятся требования окружения.

Изучая у детей различные расстройства эмоциональной сферы, Божович пришла к выводу, что они довольно часто приобретают характерную форму «комплекса успеха». Ребенок с этим комплексом обидчив, замкнут, капризен и склонен к вспышкам гнева, неадекватной ситуации. Исследования показали, что в основе таких поведенческих реакций почти всегда лежит переживание неудачи, постигшей ребенка в той сфере жизнедеятельности, которая на данном этапе развития является для него наиболее значимой. У детей школьного возраста это чаще всего переживание неудач в учебе. Острые аффективные состояния, возникающие при этом, всегда включают такие характерные психологические компоненты, как довольно высокая самооценка, стремление занять определенное положение в коллективе и невозможность удовлетворения этого желания. Такие дети не хотят признавать свои недостатки, а свои неудачи объясняют действием объективных факторов.

Божович показала, что расстройства обсуждаемого рода обусловлены не только биологическими причинами, но и различными психическими конфликтами. Последние чаще всего приобретают форму конфликта социальных потребностей и стремлений ребенка, его неудовлетворенности своим положением в группе, отношением к нему взрослых и сверстников, расхождением между самооценкой и тем, как его оценивает окружение, несогласованностью фактических достижений с уровнем притязаний.

Айзенк (1975) в своей концепции отметил то, что было достигнуто при разработке теории научения и с помощью факторного анализа.

Образование неправильных форм поведения зависит не только от ситуации, но и от некоторых индивидуальных свойств, к которым относится нейротизм, психотизм и выраженность экстроверсии.

Нейротизм — это прежде всего так называемая эмоциональность или лабильность вегетативной нервной системы. Она представляет собой врожденную черту и от нее, главным образом, зависит возникновение невроза. В случае высокой эмоциональной реактивности действие даже самых слабых стимулов может вызвать очень сильную тревогу. Количество впечатлений такого рода и легкость выработки условных реакций определяют степень обусловливания тревоги. Эта способность у экстравертов и интровертов далеко не одинакова. Наиболее тяжело протекают неврозы у невротиков с чертами интроверсии. Из-за легкости выработки тормозных условных реакций процесс социализации заходит у них слишком далеко. Чрезмерная социализация, связанная с развитием чувства вины, обусловливает перенос эмоционального напряжения на вегетативную нервную систему, приводит к возникновению депрессивных и навязчивых состояний. У экстравертов же обычно отмечается определенная недостаточность процесса социализации, следствием чего являются асоциальные и антиобщественные поступки.

Развитие бихевиористских теорий научения привело к радикальному изменению трактовки поведенческих расстройств у человека. Теории Уотсон (1926), Hull (1945), Mowrer (1939), Skinner (1953) обусловили переориентацию исследователей с анализа переживаний индивида на изучение его поведения и связей поведенческих реакций с внешней ситуацией.

Было установлено, что поведенческие расстройства являются следствием того, что ребенок испытал; объяснение этих нарушений стало даваться с использованием категорий, характеризующих механизмы научения. Патологические эмоции и аномальные поведенческие акты возникают в результате обусловливания. Многие расстройства представляют собой ответ на действие специфической системы подкреплений, как усвоенную форму поведения. Такие формы поведения формируются не вследствие неудовлетворения потребностей, поскольку само неудовлетворение потребностей обусловлено наличием расстройства, носящего, если так можно выразиться, фундаментальный характер и определяемого как формирование способа снятия тревоги в сложной ситуации.

Теория научения существовала в разных ипостасях, развивалась в рамках различных научных направлений и не чуралась творческого использования того, что было установлено нейрофизиологами, исследователями, занимавшимися проблемами индивидуальных различий, мотивации, фрустрации и психоанализом. Существовали и более или менее ортодоксальные ее варианты.

В своем крайнем выражении она была связана с утверждением, что специфические законы возникновения расстройств, формирования невротических установок и неадекватных ожиданий как таковые отсутствуют. Все так называемые нарушения являются нормальной реакцией здорового организма на действующие (случайные и специально организованные) системы стимулов и способы подкрепления. Расстройства возникают в соответствии с теми же законами научения, которые обусловливают формирование установок и поведенческих реакций, признаваемых адекватными. Если поведение в чем-то отклоняется от нормы, можно предполагать, что вышло из строя какое-то звено процесса научения.

Так, при воспитании ребенка он мог не обеспечиваться необходимой стимуляцией; воспитатели могли обращать его внимание на малозначимые стимулы в ущерб стимулам, наиболее существенным; определенные социально желательные реакции у него могли быть не выработаны, угашены или же подкрепляться неправильно и т. п. Неадекватное поведение является функцией усвоенной в определенных условиях индивидуально специфической системы дифференцировки и интерпретации стимулов, а также совокупностью заученных реакций. Степень отклонения от нормы зависит от значимости неусвоенных (или заторможенных) стимулов (или реакций).

Американский психиатр Уолп (1969), опираясь на работы Уотсона, утверждает, что поведение невротика представляет собой закрепленный навык неадаптивного поведения, приобретенный путем научения.

Научение этого рода происходит в ситуациях, связанных с возникновением тревоги, а именно в ситуациях, когда одновременно действуют положительные и отрицательные стимулы и когда дифференцировка весьма затруднена. В этих случаях психологическое давление делает бегство невозможным, что является следствием расстройства регулятивных механизмов.

Невроз возникает одновременно с закреплением неадекватных форм поведения, которые вначале были единственно возможной и правильной реакцией на попадание в слишком сложную ситуацию. Поведение невротика — это усвоение способа снятия тревоги.

Анализ сложных форм человеческого поведения, проводимый со ссылкой на процессы обусловливания, вызывал ряд возражений.

Бандура (1977) выдвинул положение, согласно которому поведение человека не может быть сведено к условным рефлексам, а основной механизм возникновения расстройств это не обусловливание. Ведущую роль в научении играет подражание, в особенности подражание сложным формам социального поведения. Именно подражание лежит в основе невротических изменений поведения. Ребенок либо непосредственно усваивает такие невротические образцы поведения родителей, как проявления тревоги, беспокойства, недоверия, либо подражает другим людям в совершении поведенческих актов, которые противоречат другим образцам и нормам, оказываются причиной появления тревоги. Стремясь ослабить чувство тревоги, ребенок усваивает ряд поведенческих реакций, овладевая, например, навыками агрессивных действий, а затем, учась тому, что агрессивность проявлять нельзя.

Таким образом, поведенческие расстройства — это результат овладения более сложными формами поведения и научения, носящего социальный характер.

К положениям теории научения и тому, что было получено в работах, выполненных на ее основе, обращались не только клиницисты и психиатры нейрофизиологической или даже бихевиористской ориентации, но и психоаналитики. Доллард и Миллер (1950) предприняли попытку синтеза теории научения и психоаналитической теории, полагая, что это позволит лучше разобраться в сущности личностных расстройств. По мнению этих исследователей, причина неврозов кроется в блокировке потребностей, обусловленной далеко зашедшей социализацией. Невротики — это избыточно социализированные и слишком заторможенные люди. Их первичные влечения заблокированы такими «вторичными влечениями», как тревога, чувство вины и т. п.

Следствием этого является так называемая эмоциональная нестабильность или неспособность действовать разумно, находясь под влиянием эмоций. Это состояние с определенной физиологической симптоматикой, переживанием чувства неполноценности и несчастья. Невротик, в общем, менее наблюдателен, у него хуже работает мыслительный аппарат, кроме того, он склонен к депрессии, жалуется на кажущиеся ему реальными недомогания. В силу самой своей сущности детство предполагает перенесение психических травм и конфликтов. Ведь в этом возрастном периоде ребенок чрезвычайно беспомощен, а требования, предъявляемые к нему, явно превосходят его возможности. Социальные требования, как правило, идут вразрез с естественными реакциями ребенка, непонятны ему и приводят к очень сильным эмоциональным конфликтам, для разрешения которых необходимы их понимание и способность предвидения. Ситуация становится еще более сложной вследствие противоречивости самих требований, непоследовательности их предъявления, строгости родителей, нежелания давать четкое вербальное определение необходимых понятий. Особое значение при этом имеет опыт, приобретенный в процессе выработки навыков принятия пищи, ухода за собой (поддержания чистоты). В ситуациях соответствующего рода ребенок учится определенным реакциям, становится обладателем более или менее твердых убеждений. Так, например, в условиях чрезмерно жесткого контроля со стороны матери во время тренинга чистоты у ребенка, по мнению Долларда и Миллера, может сложиться впечатление, что за ним следит недремлющее око. Наказания и разнообразные отрицательные подкрепления, применяемые по отношению к ребенку, могут способствовать формированию у него убеждения — правильна ли данная реакция или не следует рисковать и осуществлять ее. Вследствие этого он будет стараться совершать как можно меньше действий, сузит спектр своих реакций, перестанет отвечать на стимулы новыми реакциями. Так формируется чрезмерная тревожность, подчиненность, безынициативность.

Существенное значение для закрепления определенных ожиданий и реакций ребенка имеют также регулярность кормления, реакция родителей на крик ребенка, последовательность действий родителей, характер их отношения к ребенку. Отклонения и аномалии в этом плане обусловливают деформацию образующихся в дальнейшем ожиданий, закрепление неправильного отношения к действиям, блокируют нормальные инстинктивные влечения и становятся причиной невротизации ребенка. Будучи невербализованными, конфликты, свойственные раннему периоду развития, остаются неосознанными и незаметно вплетаются в ткань сознательной жизни индивида, делая невозможным его произвольное и рациональное приспособление к окружающей действительности.

Проблема потребностей индивида и их блокировки затрагивалась не только в работах психоаналитической ориентации. В рамках психологии возникло самостоятельное направление исследований, посвященных данной проблеме, сложилась и получила развитие теория мотивации. В центре внимания клиницистов оказалось понятие фрустрации.

Один из создателей теории мотивации, Мюррей (1990), особое значение в формировании личности придает событиям, случившимся в раннем детстве. Отмечающиеся у взрослых людей индивидуальные различия и различные нарушения системы потребностей являются результатом неблагоприятных влияний, которым они подвергались, будучи детьми.

Чрезвычайно важно для ребенка то, что он живет со своими родителями. Потребность располагать возможностью опереться на что-то абсолютно надежное и устойчивое является основной потребностью человека. Если такой опоры нет, взрослые люди испытывают сильную тревогу, а маленькие дети чувствуют напряженность.

Ребенок полностью зависит от семьи. То, что он является ее членом, обеспечивает удовлетворение всех его потребностей, позволяет ему рассчитывать на продолжение существования. Стабильность этого рода является необходимым условием любого процесса научения (в хаотичном, неупорядоченном мире научение невозможно). Она нарушается в такие критические моменты, как рождение, отлучение от груди, начало ходьбы. В последующем утрата опоры связывается с такими явлениями, как несогласие в семье, раздоры между отцом и матерью, конфликт семьи с социальной средой, непоследовательность поведения родителей, развод отца и матери, их отсутствие, болезнь, смерть, частые смены места жительства, материальная неустроенность. Все эти факторы приводят к нарушению внутреннего равновесия ребенка, вселяют в его душу смятение, заставляют его ощущать себя «находящимся на краю пропасти», испытывать постоянную неуверенность. Наиболее значимы отсутствие и утрата любви родителей (отвергание). Чувство утраты любви родителей прежде всего приходится испытывать детям, которых не любят, которых бросили родители или на которых не обращают внимания, наличие соперника (в лице брата или сестры), делающего невозможным удовлетворение некоторых потребностей ребенка, плохое обращение с ним взрослых или сверстников, различные проявления агрессии (битье, ограничения, крики), доминантность родителей и избыточная опека с их стороны, неудачи и предательства, дефекты, болезни.

Разнообразные недостатки и утраты приводят к образованию у ребенка таких комплексов, как комплекс изолированности, отсутствия опоры, грозящей опасности и т. п. Кроме того, они являются причиной чрезмерного развития некоторых потребностей, в том числе потребности безопасности, избегания страданий, избегания чувства неполноценности, а также потребности подчиняться, совершать агрессивные действия, быть пассивным, не контактировать с другими людьми, быть похожим на других и пр.

С этими потребностями связано формирование тревожности, робости, стеснительности и скованности, слишком высокой чувствительности к неодобрению, чувства вины, уступчивости, апатии, безынициативности, замкнутости, склонности к совершению поведенческих актов деструктивного характера, нарцисической ранимости, склонности видеть в других людях прежде всего соперников, гипертрофированного честолюбия, ригидности, напряженности, лживости и пр.

Allport (1936) при анализе генезиса аномального поведения также использует категорию потребности и ссылается на положения теории научения. Он обращает внимание на то, что в процессе формирования и развития так называемой автономной мотивации возможно возникновение серьезных расстройств.

До тех пор пока ребенок полностью зависит от своего окружения и не располагает достаточными возможностями самовыражения, ему часто грозит опасность стрессовых реакций. Переживания, с которыми может справиться человек взрослый, ребенку трудно и понять, и назвать, и перенести. Поэтому психические травмы в раннем периоде развития тяжелы и отражаются на дальнейшем развитии ребенка, приводя, главным образом, к фиксации определенных социально нежелательных мотивов.

Не менее значимы и изменения, происходящие в пубертатном периоде. Решающую роль в этом случае играет не столько трудность правильного понимания событий и сложность приобретения необходимого опыта, сколько повышенная чувствительность.

Исключительно важное значение имеют те события, которые становятся поводом для пересмотра представления о самом себе и изменения целей жизни. Они приводят к личностной переориентации или к фиксации тревоги, которая затормаживает развитие. Невроз возникает как некая система, позволяющая существовать в ситуации неудовлетворения существенных потребностей. Он не позволяет индивиду должным образом сосредоточить усилия на познании ни настоящего, ни будущего.

Для когнитивного стиля в этом случае характерны ригидность, осторожность, поиск безопасности. Все это сочетается с недоразвитостью автономных мотивов. Вместо реализации последних происходит своеобразное разрешение конфликтов, присущих детскому возрасту. Этим объясняется неполнота автономности и определяемое травмой изменение направленности развития.

Alexander (1982), основатель чикагской психоаналитической школы, предложил иную трактовку генезиса личностных расстройств, предполагающую использование некоторых положений теорий мотивации и научения. Расстройство — это, по его мнению, свидетельство трудностей, возникающих в процессе приспособления к внешнему миру, неспособности индивида удовлетворить испытываемые им потребности. То, что было пережито в раннем детстве, в особенности травмирующие ситуации, в данном случае может играть весьма существенную роль. Невроз является следствием невозможности найти в данной ситуации социально одобряемый способ удовлетворения соответствующих потребностей, результатом неудачных попыток решения актуальных проблем с помощью тех поведенческих образцов, которыми Индивид располагает. Прошлое становится источником стереотипных, неправильных и неэффективных образцов поведения и переживаний, исключающих возможность формирования новых, более адекватных действительности установок.

Синтез положений гуманистических теорий личности и теории научения лег в основу рассмотрения развития личности через призму категорий, относящихся к усвоению определенной совокупности и ролевых предписаний. Личностные расстройства стали описываться со ссылкой на нарушения процесса усвоения роли, а психоаналитическое понятие идентификации отошло на задний план, уступив место понятию комплементарности ролей. Комплементарность в данном случае означает согласованность поступков и ролей, совершаемых и выполняемых разными членами группы, их взаимодополняемость. В нормальных условиях иерархизации ролей ведущей роли одного из членов группы соответствует ряд подчиненных ролей остальных ее членов. Разделение ролей дает основание для того, чтобы каждый член группы ждал вполне определенных действий от других ее членов. Однако бывают ситуации, когда принцип комплементарности ролей нарушается или же взаимодополнение ролей приобретает неправильный характер. Так происходит в тех случаях, когда кто-либо из членов группы не выполняет роли, свойственной его возрасту, полу, профессии, социальному статусу, беря на себя роль, не согласующуюся с социальными ожиданиями.

Естественной средой развития ребенка является семья, поэтому его поведенческие расстройства находятся в тесной связи с нарушениями процесса правильного выполнения членами семьи своих ролей. Недостаточная взрослость родителей, невротические или социопатические нарушения их характера могут стать причиной отклонений в выполнении принятых ими ролей. Незрелые, гипертрофированные потребности одного или обоих родителей становятся причиной формирования у них неправильных ожиданий по отношении к ребенку, непринятия во внимание поступков и потребностей ребенка, не согласующихся с этими ожиданиями. Возникает диссонанс, нарушение принципа комплементарности, приводящее к конфликтам. Родители пытаются разрешить конфликт с помощью наград и наказаний, используя такие процедуры, как оценка, ожидание, принуждение, выговор и т. п.

Неготовность родителей к применению более рациональных методов или изменению собственных установок приводит к интернализации конфликта ребенком. Как защита от связанной с конфликтом тревоги и стремление удовлетворить незрелые потребности родителей формируется механизм так называемой отрицательной комплементарности.

Со стороны ребенка он представляет собой частичное приспособление поведенческих актов к неправильным ожиданиям родителей, а со стороны последних — несознаваемую фиксацию на некоторых, желательных аспектах поведения ребенка. В итоге невозможным оказывается развитие нормальных, положительных эмоциональных связей ребенка с его окружением, а развитие ребенка сильно затормаживается. Невозможность удовлетворения ребенком требований окружения и своих основных потребностей обусловливает явления психической декомпенсации и появление симптомов психосоматических и психических расстройств.

Durand-Dassier (1969) анализирует проблему нарушений межличностных отношений, используя понятие симметрии и взаимодополняемости. Правильными он считает отношения симметричные взаимодополняющие. Нормальный взрослый человек пользуется самыми разными способами для того, чтобы полностью выразить себя; кроме того, он нуждается в других людях, в наличии своего второго «Я». Невозможность вступления в контакт со своим вторым «Я» или нарушение соответствующих связей приводит в действие защитный механизм.

В случае незрелости вместо симметричных взаимодополняющих отношений возникают отношения асимметричные. Фрустрация не причиняет страдания, а вызывает злость. Возможна также полная блокировка экспрессии. Лишенный этих естественных средств самовыражения, индивид утрачивает способность приводить свои потребности в соответствие с потребностями других людей. Возрастает вероятность возникновения тревоги. Проявления собственных чувств начинают сознательно сдерживаться, средства экспрессии используются для «затормаживания». Вместе с тем напряжение, обусловленное тревогой, приводит к тому, что, когда к индивиду приближаются другие люди, он оказывается как бы парализованным, лишенным внутреннего содержания, неспособным к установлению отношений.

На всем протяжении жизни ребенка его отношения с родителями остаются иерархическими и асимметричными. При этом обычно ребенок является свидетелем развития взаимоотношений отца и матери и принимает участие в этом процессе, что оказывает существенное влияние на его собственное развитие. Если отношения между родителями представляют собой иерархическую и асимметричную систему, то у ребенка складывается представление, что самый сильный всегда самый лучший, он слишком долго не замечает различия между собой и родителями, а его отношения с ними остаются незрелыми, что препятствует его самовыражению. Если родители инфантильны, демонстрируют неправильные модели поведения, то ребенок либо начинает искать модели поведения в другом месте, либо служит родителям средством компенсации.

Злоупотребление иерархическими отношениями, типичное для инфантильных родителей, со временем приводит к тому, что ребенок утрачивает способность выражения своих чувств, все попытки экспрессии сразу же затормаживаются вследствие боязни ребенка быть оставленным родителями. В конце концов ребенок перестает выражать даже то, что от него ожидают, теряет контакт с самим собой и другими людьми. Психосоматические расстройства оказываются единственной возможностью самовыражения.

Охарактеризованные выше теории механизмов поведения человека последовательно использовались для целей все более тонкого анализа разнообразных расстройств поведения ребенка. Попытки проведения такого анализа предпринимались прежде всего психиатрами и медицинскими психологами, а также специалистами, занимающимися проблемами воспитания, которые стремились использовать достижения теории в практической деятельности. В настоящее время во Франции, Швейцарии и Бельгии многие исследователи, используя психоаналитическую терминологию, обогащенную новыми понятиями, стремятся более точно описать наблюдаемые поведенческие расстройства и объяснить их генезис.

Так, парижский психиатр, стоящий на фрейдистских позициях, Corman (1968) описывает поведенческие расстройства и механизм их возникновения, прибегая к терминам, характеризующим нарушения процессов экспансии и консервации. Существенную роль, по его мнению, играет опыт, накопленный ребенком в период, когда он является наиболее впечатлительным, а его реакции носят наиболее обобщенный характер. Отношения с матерью определяют все будущее развитие его личности. Если, будучи младенцем, ребенок был лишен по-настоящему полного единения с матерью и получил лишь толику причитающейся ему любви, он оказывается не в состоянии установить надлежащие предметные связи и отношения с другими людьми. При этом замедляется развитие системы вербальных коммуникаций, которая в нормальных условиях играет ведущую роль. При неблагоприятных внешних обстоятельствах дело доходит до чрезмерного преобладания сил консервации вплоть до полной блокировки экспансии. В итоге ребенок становится невосприимчивым к новому, его развитие затормаживается.

Столь же неблагоприятная, с точки зрения целей развития, ситуация складывается в тех случаях, когда процесс социализации приводит не к сублимации, модифицирующей инстинктивные влечения, а к подавлению. Заблокированное влечение, только временно устраненное из сознания, при благоприятных обстоятельствах буквально вырывается из глубины подсознания. Исключительно сложные ситуации возникают при наличии конфликта зависимости и соперничества. Следствием переживания конфликтов являются неврозы или расстройства характера.

Невротические расстройства развиваются в ситуации, когда ребенок не находит в своем окружении условий, требующихся для свойственной ему экспансии.

Причиной невроза являются внутренние конфликты, предоставляющие ребенка себе самому. Интериоризованные родительские запреты, локализующиеся в «Суперэго» или идеальном «Я», конфликтуют с инстинктами, противопоставляя им «Я». Для каждого типа невроза характерен определенный специфический способ защиты «Я» от инстинктов. Вместе с тем неврозы у детей не обладают определенной структурой; вследствие действия сил экспансии их структура постоянно изменяется. Невротический процесс находится в стадии формирования, защита «Я» в данный момент имеет второстепенное значение. До фиксации еще далеко, возможны преобразования, носящие положительный характер.

Чаще всего невроз проявляется у ребенка заторможенностью и отставанием в школе, наряду с такими его симптомами, как замедление реакций, невнимательность, пассивность, беспокойство.

Нарушения характера обнаруживают себя прежде всего во внешнем конфликте, предполагающем противопоставление ребенка семейному и социальному окружению. Чаще всего они отмечаются у мальчиков. Порой эти нарушения могут расцениваться как совершенно нормальная реакция на нетерпимость или неуравновешенность родителей. Могут они проявляться и в отказе от послушания, импульсивности, воровстве, лжи, побегах, соперничестве.

Совершенно другую проблему представляют собой психозы, в случае которых расстройство глубоко затрагивает саму структуру личности: «Я» попадает в зависимость от инстинктов, «Я» и «не-Я» перестают разграничиваться. Однако у детей психозы очень редки и отмечаются не ранее, чем на седьмом-восьмом году жизни.

Французский психолог Berge (1970) исследует патологию поведения, обращаясь к психоаналитическим понятиям и используя достижения «культурного» фрейдизма. Поведенческие расстройства у детей он трактует как следствие столкновения с обычными, встречающимися повсеместно трудностями, обусловленными не чем иным, как происходящей в определенных условиях гипертрофией нормальных черт. Он обращает внимание на то, что поведенческие расстройства у детей сложны, изменчивы и, несмотря на некоторое сходство с поведенческими расстройствами у взрослых, не структурированы. Аномалии поведения у детей являются аномалиями процесса развития. У них преобладают преходящие расстройства, характеризующиеся особенностями, присущими различным стадиям развития.

Окружение ребенка нередко не успевает за его развитием или опережает его. Регресс и фиксация представляют собой следствие несогласованности темпов развития ребенка с изменениями языка окружения. Поведение ребенка — это ответ на поведение представителей окружения, и, в зависимости от того, где локализуется аномалия, поведенческое расстройство может обнаруживаться неприспособленностью к семейной, школьной или более широкой социальной среде. Трудности в воспитании — это некий диссонанс между ребенком и его средой, внешнее проявление внутренних трудностей.

Среда стремится навязать ребенку определенный способ бытия, мышления, чувствования, принятый группой. Воспитание означает ограничение экспансии ребенка и проявлений его индивидуальности, направленное на то, чтобы сделать его приемлемым для других и обеспечить сохранение состояния равновесия. Сопротивление ребенка, поиск им своего места в жизни и прав проявляются вовне как трудности воспитания. Послушание не представляет собой естественной реакции. Ребенок борется за свою независимость, отказываясь приспосабливаться к окружающей действительности. Критические фазы этого процесса приходятся на третий и седьмой годы жизни, а также пубертатный период.

Важное значение для выхода из очередных кризисов имеет ранний опыт отношений с матерью (отлучение от груди, тренинг чистоты). Если кризис понимается только отчасти, а выход из него находится неправильный, он может привести к нарушениям характера и стать вторым «Я» ребенка. Так происходит в тех случаях, когда родители воздействуют на него в той или иной мере неправильно, и прежде всего неправильно участвуют в его жизни. Ребенок нуждается в любви, но не любой. Любовь матери, в которой он нуждается, должна обладать определенными качественными характеристиками, как и любовь отца. Это всегда должна быть любовь к нему, какой он есть, а не каким его хотят видеть родители. Ребенок нуждается в любви, ничем не обусловленной, бескорыстной. Будучи уверенным в том, что его любят именно так, он выполняет любые требования; в противном случае он чувствует себя никчемным, не интересным для самого себя и не видит в жизни смысла.

Аномалии любви родителей к ребенку бывают разными. Одна из них заключается в требовании исключительных прав, сочетающемся с отверганием (когда мать сама не любит ребенка, но не хочет, чтобы он любил кого-либо другого). Часто мать только симулирует материнскую любовь. Ребенок чувствует это, испытывает постоянное чувство неуверенности и поведенческие расстройства. Основные формы неприспособленности к семейной среде представляют собой следствие существования определенной системы требований любви, отказов в ней, фрустрации и обусловленной всем этим агрессии. Трудный ребенок — это часто ребенок, несчастливый в семье своих родителей. Невроз — это продукт давления со стороны «Суперэго»; характеропатии — это бунт «Эго», которое ищет одобрения вопреки всему; преступные наклонности — это следствие преобладания «Ид». Несмотря на различие механизмов развития патологии, во всех этих случаях симптомы могут быть одинаковыми. Наихудший прогноз приходится классифицировать, когда ребенок становится невосприимчивым к окружению. Когда ситуация оказывается слишком сложной, приводится в действие избыточное количество защитных механизмов, которые служат достижению цели, а именно сохранению определенной дистанции между индивидом и тем, что в окружающем мире неприятно.

В борьбе за сохранение собственной индивидуальности, ведущейся одновременно со все более полным включением в жизнь коллектива, ребенок, никогда не достигая уровня совершенной приспособленности к окружению, принимает две внешние установки — имитации и противодействия. И та и другая также приводят к возникновению специфических трудностей. Имитация носит весьма формальный характер и является только частичным подражанием поведенческим актам, согласующимся с ожиданиями родителей. Она совершается в чисто физическом, а не личностном подпространстве, и только устраняет проявления, но никак не разрешает самого конфликта. Она характерным образом связана с неофрейдистскими теориями и прежде всего с теорией Салливена (1961). Она описывает неприспособленность детей и подростков не как состояние, а как динамический процесс, находящийся в зависимости от степени неполноценности межличностных отношений. Трудности воспитания, вызванные указанной причиной, определяются как расстройства социальных контактов, снижение уровня активности и интегрированности.

Аномалии в сфере социальных контактов могут приобретать форму неутолимой жажды контактов, неспособности к общению или же раздражительности, подозрительности, робости. Они тесно связаны с нарушениями в семейной жизни. Существенное значение в данном случае имеет неполнота состава семьи и педагогические ошибки, заключающиеся в первую очередь во введении чрезмерно строгой дисциплины, непонимании потребностей ребенка, деспотизме и борьбе с самостоятельностью ребенка.

В ответ на педагогические ошибки возникают такие защитные реакции, как агрессия или бегство (в форме избегания контактов, ухода в себя). Ребенок теряет способность ориентироваться на актуальное отношение к себе других людей и концентрирует внимание на прошлых или прогнозируемых обидах. В воображении у него возникают различные четко не определенные и не уточняемые трудности.

Аномалии в сфере активности могут проявляться как недостаточная активность или нежелательная ее направленность. Пассивность, будучи явлением, не свойственным развивающемуся организму, считается симптомом значительного отклонения от нормы. Она может быть обусловленной различными причинами и проявляться в разных формах: как пассивность «по инерции», пассивность отказа от совершения усилий и пассивность, связанная с неудачей. Последняя — результат повторяемых и бесплодных попыток добиться нужного результата, весьма вероятных при незнании причин неудач и неумении исправлять ошибки. Упрочению убеждения, что попытки достичь цели бессмысленны, способствуют высокий уровень притязаний и субъективность суждений.

Важную роль в возникновении нарушений активности играют ошибки, допускаемые в процессе воспитания, и прежде всего — слишком высокие требования, лишение ребенка возможности проявить инициативу и создание в семье благожелательных условий.

Особым видом отклонений является так называемая психическая дисгармония, неполнота внутренней интеграции. В ее основе лежит конфликтность, или склонность к переживанию и возникновению внутренних конфликтов. Эта конфликтность обусловливается, в частности, отсутствием четко определенной ведущей цели, на достижение которой индивид был бы готов направить свои усилия, независимо от тех удовольствий и неприятностей, которые его ждут. К психической дисгармонии приводят скрытые страхи, с которыми ребенок не справился (в ситуации, когда он не чувствует себя в безопасности), и переживание чувства несправедливости. Примером современной трактовки генезиса поведенческих расстройств может служить его интерпретация Jones (1953).

По мнению этих исследователей, в возникновении расстройств этого рода важную роль играют как особенности внешней ситуации, так и личность. В отдельных случаях значимость данных факторов оказывается различной.

Существуют личностные дефекты, оказывающиеся основной причиной образования патологических форм поведения; есть и такие черты личности, которые в определенных ситуациях проявляются как социально нежелательные формы поведения. Наконец, некоторые формы поведения указанного рода обусловливаются не столько личностными изъянами, сколько возникновением исключительной ситуации. Стрессовые состояния обычно вызывают дезорганизацию поведения. Сильное возбуждение приводит к нарушению процессов ориентации и самоориентации, а следовательно, и к расстройству механизма самоконтроля и утрате самообладания. Поступки человека становятся необдуманными, импульсивными, совершаются как бы по принуждению. Если стрессовый фактор действует в течение более или менее длительного времени или многократно, у индивида вырабатывается определенный способ борьбы со стрессом, который может оказаться адекватным и сместить на задний план стремление к должному преобразованию действительности. Мир начинает восприниматься менее объективно, развиваются патологические формы поведения — с появлением навязчивых идей, бегством в мир мечтаний и т. п.

Личностные изъяны предрасполагают к несколько иным формам поведенческих расстройств. Эти дефекты зависят от характера отношений индивида с окружением, неполучения тех или иных необходимых для развития личности впечатлений и различных органических расстройств. Причиной недостатка необходимого опыта обычно являются особенности окружения индивида. Определенные типы внешней среды детерминируют значительную ограниченность знаний и сужение спектра ценностей или же обусловливают накопление опыта, связанного с ценностями, которые не согласуются с принципами социального окружения. Длительные стрессы, связанные с влияниями окружения (в особенности в случае совершения родителями ошибок в процессе воспитании), приводят к формированию порочных способов адаптации. Ограничение активности ребенка лишает его шансов овладения эффективными способами приспособления.

К числу изъянов, тесно связанных с физическими недостатками, прежде всего относятся:

• 1) дефекты, оказывающие прямое влияние на центральные регулятивные процессы, приводящие к расстройству механизмов кодирования и переработки информации на физиологическом уровне (в случае умственной отсталости, патологии характера, гормональных нарушений);
• 2) хронические соматические заболевания, подвергающие индивида опасности многочисленных стрессов и ограничений социального характера;
• 3) сенсорные и моторные недостатки, а также конституциональные дефекты, приводящие с помощью психологических механизмов к накоплению отрицательного опыта.

Поведенческие расстройства — это отклонения, проявляющиеся в таких поступках, которые не согласуются с целями воспитания и вместе с тем характеризуются устойчивой тенденцией повторяемости и не могут быть предупреждены посредством обычных воспитательных мер. Трудные дети — это дети, либо агрессивные и злые, либо робкие, забитые, чрезмерно чувствительные, тревожные.

Важную роль в генезисе поведенческих расстройств играют нарушения процессов возбуждения и торможения в центральной нервной системе, обеспечивающей надлежащий уровень саморегуляции. Для некоторых детей характерна врожденная предрасположенность к тому, чтобы попадать в категорию трудновоспитуемых детей, определяемая наличием слабого или неуравновешенного типа нервной системы. Если воспитание не ослабляет эту предрасположенность и даже делает ее более сильной, поведение ребенка может стать аномальным. Определенное значение в данном случае имеют не только типологические свойства, но и повреждения нервной системы и подражание неправильным формам поведения родителей.

Аномальный характер стремлений ребенка, обусловливающий появление трудностей в процессе его воспитания, находит выражение прежде всего в эгоизме, необращении внимания на других людей и непринятии во внимание интересов окружения. Цель жизни трудновоспитуемого ребенка может быть определена как поиск приключений, получение доказательств собственной значимости, произведение впечатления на других людей или же борьба с воображаемой опасностью. Другая своеобразная особенность такого ребенка заключается в наличии у него представлений, не соответствующих действительности, и моральных принципов, затрудняющих правильную оценку им поступков и целей и регуляцию собственных стремлений. В данном случае часто отмечается также полное отсутствие собственной точки зрения и абсолютная неспособность к моральной оценке своего поведения или же искаженное представление о моральных ценностях.

Примером, если так можно выразиться, психиатрической трактовки поведенческих расстройств у детей, проводимой с использованием достижений медицины, положений психоанализа и теории научения, может служить то, как эти расстройства интерпретируются RassekhArdjomand (1962). Она полагает, что не все нарушения поведения у детей являются признаками патологии характера. Обычно поведенческие расстройства не связаны с глубокими патологическими и структурированными сдвигами. Еще реже в их основе лежат определенные особенности конституции. Как правило, они представляют собой более легкие, простые расстройства, обусловленные закреплением вредных навыков. Причиной таких расстройств являются ошибки, допускаемые в процессе воспитания, плохие бытовые условия, реже — одновременное действие сложных наследственных и средовых факторов. Так называемая неприспособленность может носить положительный характер, когда она является выражением отказа приспосабливаться к неприемлемым условиям. К тому же она должна оцениваться с учетом возраста ребенка. Поведение, совершенно нормальное для определенного возраста (например, поступки, являющиеся проявлением зависимости), становится аномальным несколько лет спустя.

Настоящая неприспособленность заключается в блокировке эмоционального развития, проявляющейся в поведении, которое носит деструктивный характер. К наиболее частым признакам неприспособленности относятся: отставание в учебе, конфликты с окружением, установка противодействия и агрессии, тревога, замкнутость.

Аномальное поведение отличается от нормального нестабильностью и деструктивностью. Неприспособленность обусловливается отсутствием эмоциональной безопасности, несформированностью необходимых моральных качеств.

Существенную роль в генезисе неприспособленности играют как социальные факторы общего характера, так и обстановка в семье. Все это обусловливает повышение ранимости, одиночество, снижение уровня развития моральных качеств, напряженность, тревогу, неуверенность.

К особенно неблагоприятным социальным факторам относятся изоляция в семье, нарушение контактов с окружением, «отсутствие» родителей вследствие их перегруженности работой, воспитание вне дома, отставание родителей от современной жизни с присущим ей быстрым изменением норм и обычаев.

В некоторых случаях причины поведенческих расстройств носят явно эндогенный и даже врожденный характер. Возникновению этих расстройств способствуют дебильность, психопатический склад характера. Определенное значение имеют также перенесенные ребенком болезни, явление госпитализма.

Швейцарский психолог Лутц (1968) полагает, что поведенческие расстройства, именуемые нарушениями характера, обусловливаются расстройствами внутренней структуры индивида, то есть, в частности, расстройствами, относящимися к сфере инстинктов, чувств и воли. В основе таких расстройств лежит либо диспропорция в уровне развития различных психических свойств, либо несоответствие внешних воздействий диспозициям индивида, либо же неправильное развитие последних вследствие непоследовательности педагогических воздействий или их неадекватности личностным особенностям ребенка.

В соответствии с характером перечисленных выше отрицательных факторов поведенческие расстройства приобретают форму психопатий, неврозов или же так называемой педагогической запущенности. Тяжелые расстройства обычно связаны с влиянием эндогенных, конституциональных факторов. Нарушения внутренней структуры, обусловленные действием этих факторов, приводят к отклонениям в поведении, определяемым не столько изменением его содержательных характеристик, сколько импульсивностью, частотой проявления, продолжительностью и преждевременностью совершения поведенческих актов. Вследствие сильного влияния со стороны определенных конституциональных факторов психопаты не в состоянии полностью использовать те возможности, которыми они располагают. Им недостает уравновешенности инстинктивных влечений и факторов, действующих стабилизирующим образом, стремления к преодолению препятствий, терпеливости, упорства, отношения к социальным нормам. Невротики, характеризующиеся столь же неполноценным конституциональным базисом, как бы парализованы страхом потерпеть неудачу, им недостает уверенности в своих силах, решимости действовать. Педагогически запущенные дети не умеют ладить сами с собой и не имеют представления о том, как им надлежит действовать.

Все это приводит к тому, что ребенок отвергает требования окружения, касающиеся отношений к другим людям, самому себе и соблюдению моральных норм. Вследствие этого у него формируется установка чрезмерно ожесточенной борьбы, неправомерных претензий, чувство безразличия к другим людям; он раздражается, если кто-то предъявляет свои требования; ему становятся свойственными избегание откровенных разговоров, отказ от стремления к достижению цели, нерешительность и изменчивость, незаинтересованность в ценностях высшего порядка, лживость, склонность к воровству, нетактичность, невнимание к нуждам других.

Каждая из перечисленных форм поведения может обусловливаться разными причинами и развиваться в соответствии с рядом специфических принципов. Обычно симптоматика расстройств «привязывается» к самым слабым точкам психики индивида и организуется в различные формы поведения. При этом любая форма нарушенного поведения является следствием расстройства личности в целом. Как считает Лутц (1968), чисто врожденных расстройств попросту не существует. Любое расстройство в первую очередь детерминируется окружением.

Даже такие нарушения, как замедление общего развития, могут быть следствием психических травм (например, травм, обусловленных эмоциональным отталкиванием ребенка родителями). Вместе с тем некоторые поведенческие расстройства изначально определяются эндогенными причинами. К таким расстройствам относится невропатия, являющаяся выражением врожденных конституциональных отклонений в функционировании нервной системы.

Она проявляется повышенной чувствительностью к внешним и внутренним раздражителям и выступает в качестве причины многих аномальных реакций, в том числе плача, защитных реакций, нарушений сна, аппетита и т. п. Форма внешних проявлений невропатии отчасти определяется подражанием и подвержена возрастным изменениям. Однако она всегда остается следствием чрезмерно активного восприятия раздражителей, напряжения, проявлявшегося, главным образом, в изменениях вегетатики, и сложности восстановления утраченного состояния равновесия.

Иной категорией расстройств являются аномальные психогенные реакции. У детей — ввиду определенных возрастных особенностей — они возникают особенно легко. До тех пор пока ребенок не достигнет школьного возраста, он понимает только эмоциональное содержание поведенческих актов взрослого человека. Еще не обладая способностью рефлексии и не умея анализировать ситуацию, он не может преобразовать беспредметную тревогу в страх, соответствующий реальной опасности. Таким образом, ребенок реагирует инстинктивно-эмоциональным образом с помощью примитивных реакций.

Если ребенку свойственна определенная патологическая предрасположенность или если стимуляция вызывает слишком сильное и приводящее к травме возбуждение, формируются аномальные способы реагирования, тогда как надлежащая адаптация оказывается невозможной. Устанавливается переходное состояние дезинтеграции, выйти из которого ребенок хочет посредством примитивных аномальных реакций. Если стимуляция, действующая травматическим образом, сохраняется в течение более или менее длительного времени, возникает ситуация, представляющая угрозу, приводящая к дисгармонии развития. Ребенок становится тревожным, неуверенным, колеблющимся, у него появляются навязчивые идеи, депрессия и страх.

Перрон (1971) усматривает в конфликте ценностей основную движущую силу психического развития. Расстройство, по его мнению, — это следствие не конфликтов, носящих социальный характер, или искаженного восприятия действительности, а определенных отклонений в функционировании системы ценностей.

Любая система ценностей может стать причиной возникновения конфликта, независимо от того, на каком уровне развития находится индивид. Как таковая она является системой напряжения и может оказаться более или менее уравновешенной, эффективной и экономичной. Когда внутренние напряжения чрезмерны, структура ценностей нарушается. При этом особое значение имеют пережитые ребенком страхи, приводящие к избыточной фиксации признаваемых ценностей, нетерпимости к двусмысленностям и различию мнений, а следовательно, и к моральной нетерпимости. Серьезные расстройства системы ценностей могут быть связаны с тем, что ребенок не испытал к себе любви матери, в силу чего у него не сформировалась установка собственной значимости, а в дальнейшем и представление о ценности других людей. Все это препятствует процессу усвоения ценностей высшего порядка, лишает действенности запреты и приказы родителей, мешает искреннему признанию правильности этих запретов и приказов. Отклонения от нормального процесса формирования системы ценностей — вот одна из основных причин неврозов и неприспособленности.

Один из наиболее известных швейцарских психологов де Ажузьягуерра (1970), опираясь на положение Выготского (1956) о зоне ближайшего развития, подчеркивает важность некоторых специфических особенностей развивающегося ребенка и предлагает своеобразную трактовку поведенческих расстройств у детей.

Расстройства у детей — это всегда нарушения развития. Оценивая их, надлежит принимать во внимание не столько средний уровень развития детей данного возраста, сколько исходные возможности конкретного ребенка.

Последний обладает некоторым фактическим потенциалом развития. Этот потенциал превращается в реальность, функционирующую по собственным законам и с опорой на анатомофизиологический субстрат. Внутренние структуры ребенка отличаются изменчивостью и лабильностью в своих проявлениях. Каждая ситуация, в которой ребенок реализует потенциал своего развития, характеризуется специфическими закономерностями и организацией.

Функциональная организация данной ситуации зависит от этапа созревания, что находит выражение в разной степени полноты реализации указанного потенциала, неодинаковом уровне развития познавательных способностей, ассимиляции внешнего мира и т. п. Функциональная активность означает использование всех имеющихся возможностей с достижением единения содержания и функциональных характеристик. Нормальный процесс развития может подвергнуться дезорганизации.

Локальная недостаточность, обусловленная либо повреждением или отставанием в развитии определенных систем, может выступать в качестве непосредственного проявления того или иного дефекта, неадекватной компенсации или реорганизации.

Многие расстройства окружением не замечаются. Характер расстройства определяется его причиной. В своем большинстве расстройства у детей вызываются не одной, а совокупностью причин. Чем раньше происходит нарушение, тем более общий характер носит дезорганизация. Протекание процесса дезорганизации зависит от уровня функционирования других систем и от возможностей компенсации. Развиваясь, личность может перестроиться на новую форму адаптации. Вместе с тем расстройства у детей никогда не представляют собой нечто стабильное, фиксированное.

Reykowskiy (1979) трактует невротические и психоневротические расстройства у детей как нарушение нормальной последовательности в развитии отдельных функций. У детей с теми или иными расстройствами определенные функции формируются слишком рано или чересчур поздно, не достигают необходимого уровня активности, развиваются медленнее, чем следовало бы. Неравномерность развития отдельных функций сочетается с проявлениями амбивалентности и наличием противоположных тенденций как признаками дезинтеграции.

Частично недоразвитыми могут быть определенные функции интеллекта и психомоторики. В таких случаях говорят о проявлениях частичного инфантилизма. Психический инфантилизм — частое явление у сверхвозбудимых детей. К его основным симптомам относятся легкость погружения в состояние печали, плаксивость, односторонность интересов, претензии на исключительность, сильная потребность в ласке.

Невротические расстройства — это синдромы функциональных нарушений, затрагивающих в первую очередь психику и легко переходящих на вегетативную нервную систему.

Невротические расстройства могут носить характер расстройства общего или локального, ограниченного соматической или психической сферой. Психоневрозы — это невротические расстройства психики в целом.

У детей чаще всего развивается невроз тревоги. Его причиной нередко являются слишком высокая эмотивность ребенка, а также ошибки, допускаемые родителями в процессе его воспитания (угрозы, битье, скандалы), и их собственная тревожность.

Другой формой психоневроза можно считать психастению, или состояние пониженной психической сопротивляемости. Психастения обусловливается более ранней и более полной, чем у других детей, психической дезинтеграцией. Последствиями возникновения данного состояния являются множественное «расслоение» психики, появление неоправданно сильного чувства собственной неполноценности, чувства вины и стыда. Все это приводит к замедлению развития чувства реальности, преобладанию функций анализа над функциями синтеза, внутренним конфликтам и трудностям адаптации (беспокойство, склонность к появлению сомнений, навязчивых идей).

Третьей разновидностью психоневрозов у детей является истерия. Истерия обусловливается дисгармонией в развитии отдельных функций и повышенной возбудимостью, сочетающимися с частичным инфантилизмом. В данном случае налицо процесс одноуровневой дезинтеграции, одновременно затрагивающей и психику, и вегетативную нервную систему.

Специфической причиной затруднений, испытываемых ребенком, является нервность, представляющая собой совокупность довольно нестабильных функциональных расстройств, связанных с повышенной нервной и психической возбудимостью.

Нервность облегчает процесс дезинтеграции. Обусловливая слишком сильное напряжение, она может придать последней отрицательный характер и дать начало развитию невроза.

Богатые эмпирические данные, свидетельствующие о наличии связи особенностей поведения ребенка с особенностями его общего психомоторного развития, приводятся в работах одного из наиболее известных польских исследователей, занимавшихся этой проблематикой, — Спионек (1973). Указанную связь она интерпретирует значительно более конкретным образом, чем цитировавшиеся выше авторы.

Отмечая, что в генезисе поведенческих расстройств у детей играют роль как биологические, так и социальные факторы, она обращает внимание на существование первичной общей причины изменения в поведении. Это обусловливается прежде всего различного рода диспропорциями и дефектами психомоторного развития. Они приводят к тому, что ребенок с самого начала ведет себя не так, как этого ожидает его окружение, а также вынужден преодолевать ряд незамечаемых родителями и учителями трудностей. В такой ситуации ребенок обречен на неудачи, а его родители — на совершение многочисленных ошибок в процессе воспитания, что усугубляет трудности, с которыми ему приходится сталкиваться, и вызывает изменения в поведении.

К числу наиболее критических моментов в жизни детей с аномалиями развития относится начало учебы в школе. Объективные трудности, встречающиеся в учебной деятельности, впечатления от собственной неумелости, многочисленные наказания, упреки родителей, травмирующие переживания — все это со временем приводит к существенным изменениям в поведении ребенка. В соответствии с предрасположенностью ребенка (обусловленной предыдущим действием разнородных факторов, повреждающих нервную систему, и некоторыми врожденными свойствами последней) и — что более важно — с характером реакции окружения на то, что ребенок испытывает трудности и терпит неудачи, эти изменения принимают форму или невротизации, или социопатизации поведения. Существуют определенные специфические черты семейной среды, предрасполагающие к тем или иным из охарактеризованных выше расстройств.

Огромную роль в их возникновении играют дисфункции нервной системы ребенка и различные педагогические просчеты. Названные явления, даже без «подкрепления» аномалиями развития, могут считаться вполне достаточной причиной некоторых отклонений от нормы в поведении ребенка, к которым в первую очередь следует отнести совокупность проявлений психомоторной сверхвозбудимости, неустойчивости или заторможенности, различные признаки инфантилизма, неврозов и психопатий. Вместе с тем установлено, что в случае особенно глубоких расстройств их первопричиной или, по крайней мере, одной из причин оказываются дефекты и диспропорции развития.

Накопление знаний о структуре и функционировании личности человека позволило со временем дополнить новыми положениями и теорию личностных расстройств. Предпринимались попытки представить сущность патологических процессов как следствие повреждения центральных компонентов личности.

Это, как указывает Эй (1968), патологическое формирование личности. Она начинает развиваться с момента образования и фиксации некоторых неблагоприятных черт, выступающих в качестве второго «Я» в ситуациях, в которых они не могут стать доминирующими или подвергнуться модификации. «Я» не может оставаться самим собой. Поведение становится фиксированным, ригидным, стереотипным. В связи с невозможностью реализации собственной сущности появляются садистские, мазохистские и другие тенденции. Постулаты воли становятся аномальными, императивными; желание лишается такой черты, как спонтанность. Все это является следствием действия определенной закономерности, обусловленной конституциональными дефектами уже в самом начале существования. Самосознание поверхностно, а «Я» эгоистично и способно к установлению только фрагментарных связей с другими людьми. Вопреки видимости, большой силой такое «Я» не обладает. Ему недостает четкого представления целей, плана жизни, свободы и транцендентности. Личность оказывается сформировавшейся неправильно, действие характера направлено против него самого.

Длительное неблагоприятное воздействие психотравмирующих факторов на незрелый мозг ребенка может вести к необратимой перестройке его эмоционально-волевой сферы и личности в целом. Биологические предпосылки в виде темперамента, определяющего силу, уравновешенность, подвижность психических процессов, составляют ту генетическую основу высшей нервной деятельности, на базе которой личность формируется именно под влиянием социальных условий. В детском возрасте основным социальным фактором, формирующим личность ребенка, является его воспитание и обучение. Ввиду незрелости эмоциональной сферы и личности ребенка в целом, его повышенной внушаемости неблагоприятные условия внешней среды, действующие достаточно длительное время, могут привести к стойкому изменению личности. Ковалев (1979) предлагает по отношению к данным аномалиям развития термин «психогенные патохарактерологические формирования личности». При этом отмечается в качестве фактора, предрасполагающего к патологическому формированию личности под влиянием неблагоприятной сферы, церебральная резидуально-органическая недостаточность остаточного характера, акцентуация характера, а также дисгармоничное протекание периода полового развития.

Выделяется два механизма формирования патохарактерологического развития (Яичко, 1999):

• 1) закрепление патологических реакций отказа, оппозиции, гиперкомпенсации, имитации и других, возникших в ответ на психотравмирующее воздействие, становящихся впоследствии свойствами личности;
• 2) непосредственное подкрепление отрицательными воздействиями тех или иных патологических черт характера (возбудимость, истеричность и т. д.).