Лекция двадцать первая. 
РЕЗЮМЕ ИЗЛОЖЕННЫХ В ЭТОМ КУРСЕ ВЗГЛЯДОВ

СОДЕРЖАНИЕ. Нервная система предназначена устанавливать гармонию между различными частями организма. — Нет двух родов нервов, одних чувствительных, других двигательных. — Единственное реальное различие между этими двумя родами волокон в направлении проходящего по ним нервного тока. Невозможность принять изолированное существование одного или другого рода этих нервов. — Значение действия нервов на сосуды. —Учение о местных кровообращениях основывается всецело на открытии сосудодвигательных нервов. — Нервы действуют на сосуды, как и повсюду, через посредство сократительных элементов. — Действия нервной системы на другие ткани и на самое себя. — Применение этих общих взглядов в медицине.

Господа, нервная система, как говорил Бленвилль, есть великий гармонизатор всех органов; она связывает их между собою; устанавливает взаимные отношения между всеми частями живого организма и объединяет ах в общем единстве. Она обеспечивает, таким образом, органическую централизацию, которая становится тем более мощной и тем более необходимой, тем выше организм, чем больше разделение труда, чем большей индивидуальностью и более выраженной активностью обладают гистологические элементы.

Соображения, развитые нами, имели главным образом целью показать вам, что в организме существуют два рода нервов, которые, исходя, так сказать, одни из других, могут быть, строго говоря, сведены к одной к той же системе, так как в действительности между чувствительными нервами и нервами двигательными есть лишь одно различие, а именно в отправной точке их деятельности, что дает видимость противоположного направления, по которому следует нервный ток.

Но то, что нельзя рассматривать нервные элементы, двигательные и чувствительные, как независимые одни от других, явствует из того, что без двигательных нервов было бы невозможно понять у какого бы то ни было животного существования чувствительных нервов: это две части одной системы, которые соответствуют друг другу и взаимно дополняют друг друга.

Химические действия, происходящие в наших органах, находятся под влиянием нервной системы: они суть следствие сосудистых явлений, происходящих под влиянием чувствительных и двигательных нервов.

Мы пытались показать вам все значение действий, производимых нервами на сосуды: они позволяют физиологу понять могущие происходить в некоторых особых пунктах организма местные изменения, совершенно не зависимые от общего кровообращения и изъятые из-под влияния сердца.

Одним словом, открытие сосудодвигательных нервов есть одно из таких открытий, которые произведут самое благотворное влияние на успехи физиологии и патологии. Одно только это открытие дает ключ к пониманию местных кровообращений, на которых основывается большая часть патологических явлений, происходящих в живом организме под влиянием нервной системы. Ведь редко болезнь поражает все органы сразу: чаще, как мы это видим, местные действия становятся общими и общие действия локализуются. Итак, одного только простого знания общего кровообращения было бы недостаточно для успешного объяснения застойных явлений, сопровождающих большую часть местных болезненных проявлений. Понятно, что если принимать во внимание исключительно только сердечный толчок и сопротивление тканей, то никогда нельзя было бы ничего понять, кроме общего действия причин, которое распространялось бы всегда на весь организм в целом.

Таким образом, для физиолога и врача в действительности имеются два кровообращения: во-первых, общее кровообращение, то, которое открыл нам Гарвей, а затем капиллярное кровообращение, управляемое нервной системой, которая действует отдельно на каждый из органов и расстройства которой, следовательно, можно связать с функциональным болезненным состоянием определенного пункта организма, в то время как другие части тела находятся в совершенно нормальных условиях. Таким образом, можно понять, почему глубокие различия местного кровообращения одного органа могут оставаться без влияния на кровообращение соседнего органа. Дело в том, что существует два очень различных рода капилляров: одни суть лишь средство сообщения между артериями и венами, они обеспечивают правильность общего кровообращения; другие, стенки которых значительно тоньше, находятся в прямой связи с гистологическими элементами. Именно первые более специально испытывают влияние нервной системы, которая регулирует отношения между кровью и элементами тканей.

Другой пункт, на который я хотел обратить внимание, относится к способу действия нервов на сосуды. Влияние нервной системы мы всегда узнаем через посредство сократительных элементов, так как нельзя, например, допустить, чтобы действие нервов непосредственно направлялось на кровь, изменяя движение или химический состав ее. В сосудах, как и повсюду, действие нервов направляется на сократительный элемент. Микроскопическая анатомия приходит здесь на помощь физиологии, наглядно показывая существование этих элементов в стенках сосудов. Если в железах и в других тканях этого не доказано, то это не может служить мотивом к тому, чтобы допускать трофические нервы, которые действуют непосредственно химически и на наличие которых ссылались для объяснения секреторных явлений.

Как бы то ни было, но при посредстве симпатического нерва мы имеем возможность изменять по желанию питание и функционирование различных тканей, ускоряя или замедляя в них кровообращение. Кости, мускулы, железы, одним словом, все ткани, по-видимому, подчинены влиянию нервной системы. Но есть еще одна совершенно отличного свойства ткань, на которую действие нервов еще более странно: я хочу сказать о действии нервной системы на самое себя. В самом деле чувствительные нервы действуют на нервные центры, возбуждая двигательные нервы, и т. д.

Такова взаимная связь явлений жизни, что гетерологичные и гомологичные элементы могут воздействовать одни на другие, и в интересующем нас случае это взаимное влияние может легко объясняться: нервные центры получают сосуды и кровь, которая на них действует, и влияние сосудодвигательных нервов сказывается затем в такой же степени на головном и на спинном мозгу, как и на всех остальных частях живого организма.

Общее значение действия сосудодвигательных нервов нетрудно доказать экспериментально. Перережьте ветви, выходящие из верхнего шейного узла, тщательно экстирпируя все разветвления, и вы увидите, что не только кровообращение и температура ближайших частей подвергнутся заметному изменению, но что те же явления произойдут одновременно и в самом мозговом веществе. Было доказано, что на стороне, где произведена операция, температура выше, чем на нормальной стороне; мы сказали, что и кровообращение тоже участвует в расстройстве, вызванном в функциях сосудов перерезкой симпатического нерва: краснота и наполнение кровью мягкой мозговой оболочки на поврежденной стороне являются знаменательным показанием. С этих пор и одновременно спинномозговые нервы приобретают более сильную чувствительность к раздражениям, приходящим извне: на больной стороне сетчатая оболочка воспринимает с необычайной интенсивностью световые впечатления, и нервы общей чувствительности соответственно усиливают свои функции. Вот вам общая гиперэстезия многих нервов, вызванная поражением какого-либо нерва, ибо сосудодвигательные ветви, исходящие из самого нервного центра, посылают своему начальному пункту разветвления, которые сопровождают сосуды, предназначенные к их собственному питанию. Нельзя ли воспользоваться этими наблюдениями, чтобы осветить столь мало известный механизм мозговых функций?

Все эти опыты находятся, так сказать, на их заре, и явления, которые к ним относятся, еще покрыты мраком в отношении их причины и их реального объяснения. Итак, изменения питания и изменения сосудодвигательные происходят под влиянием симпатического и чувствительных нервов. В самом деле после перерезки ушной нити пятой пары или шейного сплетения у собак я видел, как через некоторое время произошли теплообразовательные явления, капиллярные кровоподтеки, в некоторых случаях отеки и т. д.

Мы начали наш курс с приложения этих фактов к патологии, и я пытался показать вам нервную связь, соединяющую совокупность воспалительных явлений с функциями питания. По этим вопросам можно строить самые разнообразные гипотезы, но невозможно оспаривать влияние нервной сосудодвигательной системы на расстройства питания. Я вам показал, что перерезка различных ветвей симпатического нерва сопровождается воспалительными явлениями в соответствующих органах, как только животное начинает слабеть. В этом отношении нервные центры не изъяты из общего закона; энцефалиты, размягчения, серозные изменения могут явиться результатом разрушения верхнего шейного узла, как только животные подвергаются какому-нибудь ослабляющему влиянию, продолжительному лишению пищи. После устранения влияния симпатического нерва наблюдается, повышенная функциональная активность; тогда, по-видимому, трата питательных веществ происходит активнее, и как только явления возмещения начинают слабеть, так процессы органического обновления становятся недостаточными для уравновешения этой траты. Процессы питания потеряли в некотором роде свой регулирующий и тормозящий фактор.

Мы должны еще напомнить вам о странном и важном влиянии нервной системы на железистые органы. Секреция то изменяется, то прекращается, то из перемежающейся, какой она была, становится непрерывной. Сам орган испытывает более или менее глубокие изменения, и часто случается, что он подвергается своего рода органическому распаду, который может повлечь или смерть индивида, или только преходящие нарушения.

Мы видели распад почки после перерезки нервов у входа их в орган. Я между тем заметил, что если перерезать нервы на некотором расстоянии от почечных ворот, то изменения в почке происходят позже, и даже когда перерезают нервы на уровне или выше надпочечной капсулы, то эти изменения как будто не происходят. Отчего могут зависеть эти различия? Не зависят ли они от того, что узлы, находящиеся на пути почечных нервов, не затронуты и благодаря атому изменение на некоторое время задерживается, как это давно было замечено Мажанди при изменениях, наступающих после перерезки пятой пары? Или нужно предположить, что изменения питания и изменения структуры в тканях происходят только постепенно, по мере того как изменения в нервах распространяются от центра к периферии, и наступают тем позже, чем отрезанный конец длиннее? Во всяком случае я не мог установить, чтобы это было так в отношении пятой пары. Однако я должен прибавить, что эти опыты нужно повторить.

Как бы то ни было, мы знаем, что когда изменения в почке обнаруживаются во всем органе, то наступает общая инфекция и смерть индивида. Но если распад почки был вызван только частично перерезкой нескольких из направляющихся к ней нитей, то наступает ли тогда смерть? Позволительно сомневаться в этом, и можно думать, что произойдут лишь болезненные явления, которые не приведут к смерти и которые прекратятся, когда орган восстановится. Это в действительности и происходит, когда производят перерезку секреторных нервов подчелюстной железы. Операция вызывает органическое изменение, искажающее секрецию, так что она теряет свой предшествующий тип. Но немного времени спустя, после того как функции пройдут как бы период инкубации и развития, период пароксизма или более заметного расстройства и, наконец, период возвращения к нормальному состоянию, естественный ход их восстанавливается. Эта эволютивная форма явлений, воспроизводимых экспериментально, есть самая точная картина болезни, какую можно себе вообразить и которая действительно связана с прогрессивным распадением одного элемента, с вытекающими отсюда постоянными расстройствами и затем с возвращением к нормальному состоянию, вследствие регенерации элемента, который и вызывает восстановление функции. Для того чтобы произошло выздоровление, нужно только, чтобы организм сопротивлялся этим функциональным расстройствам. Но вы должны понять, что во всех этих болезненных проявлениях, которые по существу суть явления физиологические, всегда действует одна и та же органическая сила.

Внутренняя сущность всех действий нервной системы не может еще быть объяснена, но, как мы уже вам часто указывали, научные изыскания должны вначале направляться не в эту сторону: прежде всего нам нужно констатировать факты, группировать их, насколько возможно связывать их, и лишь тогда можно позволить себе объяснить их механизм, и если с этой точки зрения нервная система представляет нам еще в совокупности своих свойств непроницаемые тайны, то можно то же самое сказать и о всех других тканях организма.

Заканчивая этот курс, нам остается указать вам на значение этих фактов и на их связь со всей совокупностью современных медицинских учений. История медицины разделяется на два больших периода: один — эмпирический, когда исследуется состояние вещей, другой — научный, когда исследуют смысл вещей или объясняют явления. Таков же был ход и всякой другой области человеческих знаний: сначала они основываются на чистом и простом наблюдении, а затем постепенно поднимаются к причине явлений. Прогресс в медицине был более медленным, чем в других науках, но он следовал тем же законам. Таким образом, мы не претендуем представить вам в настоящее время медицину уже сложившейся, такой, какой она должна быть; мы старались лишь показать, какого направления нужно держаться, в какую сторону, по нашему мнению, нужно направлять научные работы. Основой медицины должна быть физиология, и, несмотря на возражения, даваемые нам людьми, долго занимавшимися клиническим наблюдением и привыкшими не доверять всяким другим способам исследования в медицине, остается несомненным, что преграды, воздвигнутые между двумя науками, физиологией и патологией, имеют тенденцию все более снижаться. В действительности нет больше абсолютного различия между явлениями болезненного и здорового состояния. Если самые выдающиеся химики признают теперь, что химия неорганических тел и химия тел организованных составляют одну и ту же науку, управляемую одними и теми же законами, то нужно, чтобы и врач также привык смотреть на физиологию и патологию как на две ветви одного и того же ствола; нужно, чтобы он привыкал при изучении явлений, следующих за повреждением некоторых органов, искать физиологическое обоснование расстройств, наступающих в их функциях, когда болезнь их поражает. Такова, по нашему мнению, цель экспериментальной патологии. Но господствующее значение нервной системы в организме достаточно ясно показывает нам, что достичь успеха в этой трудной задаче можно в особенности изучением ее свойств. Вот почему мы и занялись более специально ею в этом курсе, в надежде привлечь внимание врачей и физиологов к этим занятиям, предназначенным служить основой научной медицине.