Неимущественные элементы в содержании ценной бумаги

Неимущественные элементы в содержании ценной бумаги

Ввиду разночтений норм Гражданского кодекса РФ и некоторых законов, регулирующих выпуск и обращение ценных бумаг, по вопросу о правах, удостоверяемых ценной бумагой, в научной литературе и среди практиков возникает немало вопросов, касающихся как существа самого института ценных бумаг, так и содержания некоторых базовых категорий гражданского законодательства, например неимущественных прав и вообще отношений, регулируемых Гражданским кодексом РФ. Этим вопросам посвящена статья кандидата юридических наук, ведущего научного сотрудника отдела гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ А. В. Габова.

Статья 142 ГК РФ жестко устанавливает, что ценная бумага удостоверяет исключительно имущественные права. Однако специальные законы придерживаются совершенно иной точки зрения. В частности, речь идет о ст. 2 Федерального закона «О рынке ценных бумаг», которая, давая определение эмиссионной ценной бумаги, указывает, что ее содержание могут составлять и неимущественные права. Под имущественными правами в теории гражданского права понимаются в самом простом виде субъективные гражданские права, являющиеся выражением отношений собственности как в статике (к примеру, вещные права), так и в динамике (обязательственные права).

Сложнее с правами неимущественными. Эта категория для гражданского права недостаточно ясна. Вопрос, может ли ценная бумага удостоверять неимущественные права, тесно связан с тем, какие отношения регулирует гражданское право. В соответствии со ст. 2 ГК РФ гражданское законодательство регулирует имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников. Указанием на эти две категории отношений Гражданский кодекс РФ исчерпывает весь возможный спектр отношений, которые подпадают под гражданско-правовое регулирование*(1). Позиция Гражданского кодекса РФ, согласно которой существует единая категория — «личные неимущественные отношения», явилась итогом большой эволюции; законодатель признал объективность заметного сближения различных отношений, образующих предмет гражданского права*(2). Однако дальше этой констатации Гражданский кодекс РФ не пошел: в нем отсутствует содержательное объяснение последних, а также нет ответа на вопрос, существуют ли какие-либо неимущественные отношения иные, кроме личных. Поскольку этот вопрос важен для уяснения содержания ценной бумаги, рассмотрим его подробно.

Категории «личные неимущественные отношения», «неимущественные отношения» всегда привлекали отечественных исследователей. Однако какого-то целостного взгляда, который бы разделяло большинство авторов, на этот предмет в литературе не сложилось. Категория «неимущественные» давно вызывает споры среди ученых. Как подчеркивал в 1970 г. О. А. Красавчиков, «сам по себе термин „неимущественные“ не заключает в себе позитивного содержания. Его информация негативна; она свидетельствует лишь о том, что неимущественные общественные связи не принадлежат к числу имущественных, — и только. Понятно, ни наука, ни практика, не могут ограничиваться в использовании категории неимущественных отношений такой узкой и к тому же весьма односторонней информацией негативного характера; каждое явление должно быть охарактеризовано какими-то позитивными признаками» *(3). Вызывает много вопросов и совместное употребление категорий «личные» и «неимущественные» (некоторые авторы справедливо отмечают неприемлемость их отождествления*(4)).

В советское время сложилась точка зрения, в соответствии с которой выделяются две группы личных неимущественных отношений: связанных с имущественными и не связанных с ними. Так, В. Ф. Яковлев (эта мысль впервые им высказана в работе 1972 г., она осталась и в переиздании этой работы в 2006 г.), указывает, что «неимущественные отношения… подразделяется на две группы. Первая из них объединяет такие социальные отношения, которые нерасторжимо связаны с имущественными отношениями, включают в себя последние как составной элемент (авторские отношения, складывающиеся по поводу результатов творческой деятельности в области литературы, искусства, науки, техники, производственной технологии). Во вторую входят неимущественные отношения, не связанные с имущественными. Эти общественные отношения именуют иногда „личными“, подчеркивая, таким образом, неотделимость от личности тех благ, по поводу которых складываются данные социальные связи» *(5). Сходные мысли высказывал О. С. Иоффе: «…В реальной жизни личные отношения одних видов связаны с имущественными и находятся с ними в едином комплексе общественных отношений (например, творческий акт по созданию произведения порождает как личные, так и имущественные правомочия автора), а другие виды личных неимущественных отношений (по поводу чести и достоинства) сами образуют законченный комплекс и в единстве с имущественными отношениями не состоят» *(6). Такая точка зрения была отражением (впрочем, вполне возможно обратное — проекцией) действующего советского гражданского законодательства (Гражданского кодекса РСФСР 1964 г., Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г.)*(7).

Точка зрения, в соответствии с которой выделяются личные неимущественные отношения, связанные с имущественными и не связанные с таковыми, высказывается и в настоящее время*(8). Связано это с тем, что редакция ст. 2 ГК РФ до 1 января 2008 г. выглядела традиционно для советских кодексов в части неимущественных и личных отношений (прав) и звучала так: «гражданское законодательство определяет правовое положение участников гражданского оборота, основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав, исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальной собственности), регулирует договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников». Как видим, Гражданский кодекс РФ в редакции до 1 января 2008 г. не скопировал ни положения Гражданского кодекса РСФСР 1964 г., ни положения Основ 1991 г. Он ввел новую категорию: «связанные с имущественными личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников». Однако ее использование вновь давало повод полагать, что могут существовать и иные личные неимущественные отношения, с имущественными не связанные. Соответственно позиция о существовании личных неимущественных отношений, связанных с имущественными и не связанных с таковыми, являлась (и является по сей день) для современных исследований в этой области преобладающей (по крайней мере, это видно часто и в неявной форме, когда те или иные авторы, не давая четких классификаций, используют формулировки: «личное неимущественное право, не связанное с имущественным», «личное неимущественное право, объектом которого является нематериальное благо» *(9) и т. п.).

Однако с 1 января 2008 г. позитивное право никаких иных личных неимущественных отношений, кроме как упоминаемых в ст. 2 ГК РФ — «личных неимущественных отношений, основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников» , — не знает. Не разъясняет Гражданский кодекс РФ и содержание категории «личные неимущественные права», которая используется в ст. 150 *(10).

В Гражданском кодексе РФ нет привычных слов о тесной связи неимущественных отношений с имущественными и т. п. Он вообще не дает никаких внятных комментариев как в части неимущественных отношений, так и в части неимущественных прав, а при их описании весьма противоречив.

Анализ одних норм Кодекса приводит к мысли о том, что под таковыми можно понимать нематериальные блага; другие, напротив, дают почву для вывода о самостоятельном характере таких прав. Из анализа ст. 2 ГК РФ можно предположить, что так называемые «неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага» не относятся к личным неимущественным правам. По крайней мере техника изложения статьи позволяет говорить о том, что отношения, которые складываются вокруг нематериальных благ, не относятся к личным неимущественным отношениям — упоминание о них содержится в различных пунктах статьи, которые никак не связаны друг с другом.

Однако дальнейшее изучение Гражданского кодекса РФ приводит к совсем иным выводам. Рассмотрим гл. 8, которая регулирует нематериальные блага и их защиту. В частности, ст. 150 указывает на следующие нематериальные блага (причем список не носит исчерпывающего характера): жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага. В отношении всех указанных категорий прав отмечено, что они принадлежат гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом*(11). По логике этой статьи получается: 1) личные неимущественные права — разновидность нематериальных благ, которые регулируются гражданским правом; 2) они неотчуждаемы*(12); 3) субъект такого права — гражданин (но не юридическое лицо, исключая случаи защиты деловой репутации в соответствии со ст. 152). Сходное употребление мы встречаем по тексту и иных статей Кодекса. Так, ст. 208 («Требования, на которые исковая давность не распространяется») указывает, что исковая давность не распространяется том числе и на «требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ…». Статья 1112 («Наследство») указывает, что «не входят в состав наследства личные неимущественные права и другие нематериальные блага» .

Отнесение личных неимущественных прав к нематериальным благам подверглось анализу в специальной литературе. В большинстве случаев здесь наблюдается критический взгляд на позицию Гражданского кодекса, который относит личные неимущественные права к нематериальным благам. В противовес этому подчеркивается, что такие права как раз имеют своим объектом нематериальные блага*(13). Интересно следующее: абсолютное большинство работ современных авторов, претендуя на полный охват категорий «личные неимущественные отношения» и «личные неимущественные права», в итоге «скатываются» к рассмотрению личных неимущественных прав, которые не связаны с имущественными*(14). И это понятно: с точки зрения как ст. 2 ГК РФ в редакции до 1 января 2008 г., так и в действующей редакции связь личных неимущественных прав (отношений) и нематериальных благ была и есть более чем тесная, а вот как понимать связь неимущественных отношений с имущественными и для Кодекса, и для исследователей вопроса остается неясным.

Личные неимущественные отношения (права), тесно связанные с имущественными, объясняются в специальной литературе весьма узко: через результаты творческой деятельности. Обычно, когда их описывают, указывают мнения, сходные высказанным Т. И. Илларионовой («в качестве их объектов выступают неимущественные блага типа результатов творческой деятельности, способных быть объектами интеллектуальной собственности» *(15)) или В. В. Ровным, который прямо отождествил личные неимущественные отношения, связанные с имущественными с «отношениями по поводу создания результатов творческой деятельности» *(16)). По сути, большинство учебных пособий и монографий (как современных, так и советского периода) при анализе указанной группы личных неимущественных прав и отношений дают примеры из области интеллектуальной собственности (вспомним здесь же приведенные выше определения неимущественных отношений В. Ф. Яковлевым и О.С. Иоффе*(17)).

" Неимущественный" - это признак содержания соответствующих отношений. Совершенно очевидно, что неимущественные отношения, регулируемые правом вообще, а не только гражданским, весьма разнообразны. Ведь это многочисленные отношения не по поводу владения, пользования и распоряжения каким-либо имуществом, отношения управления, объектом которого прямо или косвенно являются имущественные объекты. В рамках таких отношений реализуется множество интересов граждан и юридических лиц (можно здесь вспомнить тот же пример Н. Д. Егорова с избирательными правами). Но вот вопрос: что означает эта категория для гражданского права? Какие неимущественные отношения попадают именно в его предмет регулирования? Можно было самым простым образом сказать: неимущественные — это отношения по поводу всего того, что не является имуществом с точки зрения гражданского законодательства. Однако на такое утверждение можно привести несколько критических аргументов.

Во-первых, тот же Гражданский кодекс РФ признает, что и сами вещи (имущество) могут иметь неимущественный эффект (значение) для лица. Так, ст. 578 установлено, что «даритель вправе потребовать в судебном порядке отмены дарения, если обращение одаряемого с подаренной вещью, представляющей для дарителя большую неимущественную ценность, создает угрозу ее безвозвратной утраты». Этот пример весьма интересен для нашего анализа. Получается, что есть некое имущество, которое для владеющего им лица представляет не только имущественную ценность, но и особого рода нематериальное благо (ценность, как говорит Кодекс), к примеру, память о каких-то событиях, людях. Однако неимущественный элемент здесь не связан с имущественным до такой степени, что лицо лишено имущественной распорядительности. Напротив, оно имеет возможность передать право собственности на вещь иному лицу, но, естественно, оставшись при своем неимущественном благе. Но наличие такого блага (ценности) позволяет «повернуть» сделку дарения, если даритель посчитает, что его неимущественное благо каким-то образом умаляется использованием вещи одаряемым. Такая неимущественная ценность может выступать в роли нематериального блага в смысле ст. 150 ГК РФ (скажем, охватываться такими известными правовыми режимами, как «честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна»), а может выступать в роли нематериального блага, непоименованного в этой статье, но подпадающего по своим характеристикам под него и быть «другим материальным благом» в смысле ст. 150.

Чем интересен пример? Дело в том, что, формально именуясь «неимущественной ценностью», соответствующее благо по своим характеристикам весьма сходно с нематериальным благом в смысле ст. 150 ГК РФ, а соответственно, оно неотчуждаемо. А ведь это практически единственный пример «неимущественного» элемента в Кодексе (исключая пример завещательного отказа из области наследования, который мы рассмотрим ниже), отличный от «личных неимущественных прав» .

Во-вторых, в соответствии со ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав помимо имущества («вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права») относятся еще и «работы и услуги», «охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность)», «нематериальные блага» .

С нематериальными благами все понятно — они традиционно (и справедливо) признаются объектами неимущественных отношений, именуемых кодексом личными. Сложнее с интеллектуальной собственностью. Здесь возникает значительный объем позитивных социальных связей, в том числе неимущественных. Причем не все они обозначены как имущественные или личные неимущественные. Так, ст. 1226 ГК РФ («интеллектуальные права») установлено: «на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации) признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, также личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и другие)». По логике статьи получается, что существуют еще и «иные права», которые Кодекс никак не классифицирует, хотя детализация этого понятия показывает, что речь идет не только о неимущественных правах (право доступа в соответствии со ст. 1292 ГК РФ), но и об имущественных правах с весьма специфическим правовым режимом (право следования в соответствии со ст. 1293).

Относительно «работ и услуг» можно отметить, что в большинстве своем речь идет об имущественных отношениях, соответственно, об имущественных правах, поскольку работы и услуги являются объектами (предметами) соответствующих обязательств.

Интересно, что среди объектов гражданских прав в этой статье до 1 января 2008 г. значилась «информация», однако, как можно понять из действующего законодательства (ст. 128, 1225, 1465 ГК РФ, Федеральный закон «О коммерческой тайне»), в настоящий момент никакого самостоятельного объекта прав она из себя не представляет, хотя с этим согласиться весьма сложно. И не только потому, что действует соответствующее федеральное законодательство, определяющее понятие информации (Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»), но и потому, что действующее законодательство дает множество примеров прав, объектом которых выступает информация, в том числе не являющаяся коммерческой тайной.

Как бы то ни было, а ст. 128 ГК РФ вряд ли с точки зрения объектов гражданских прав даст нам представление о неимущественных элементах в гражданском праве. Но она и неспособна служить для нас полноценным ориентиром, поскольку не учитывает всей специфики возникающих отношений. Вот, к примеру, ст. 1139 ГК РФ («Завещательное возложение») указывает, что завещатель может в завещании возложить на одного или нескольких наследников по завещанию или по закону обязанность совершить какое-либо действие имущественного или неимущественного характера, направленное на осуществление общеполезной цели (завещательное возложение). Возникает вопрос: какие отношения возникнут между лицом, совершающим действие неимущественного характера и получателями соответствующих благ (эффекта от произведенного действия)? Другой вопрос, что за неимущественный элемент будет объектом (предметом) такого действия? Попытка подвести его под классификацию ст. 128 вполне может потерпеть полную неудачу.

Итак, очевидно, что сформулировать объект (предмет) неимущественных отношений весьма нелегко. Очевидно, что таким объектом (предметом) всегда выступают нематериальные блага. Это наиболее известный и понятный объект таких отношений (и, соответственно, прав). В этом смысле, когда мы говорим о неимущественных элементах применительно к предмету гражданско-правового регулирования общественных отношений, мы имеем в виду именно личные неимущественные права, объектом которых выступают нематериальные блага различного характера. В меньшей степени в предмете гражданского права имеются (но все же они есть) и иные неимущественные элементы, которые не связаны с категорией нематериальных благ, но их «очертания» весьма размыты. Очевидно, что неимущественные отношения возникают с деятельностью субъектов, которая не направлена на владение, пользование, распоряжение и управление имуществом, не связана с получением какого-либо имущественного предоставления. Однако определение неимущественного содержания, только отталкиваясь от категории «имущество», вряд ли охватывает весь спектр неимущественных отношений. Ведь остаются еще и специфические «иные» интеллектуальные права, которые возникают в рамках отношений интеллектуальной собственности, права на информацию, возможно и иные права.

Может ли ценная бумага удостоверять неимущественные права (оставим пока эту категорию без ее постоянного спутника «личные»)? Этот вопрос волновал еще дореволюционных русских цивилистов, которые в основном склонялись к отрицательному ответу на него. Так, Г. Ф. Шершеневич утверждал: «Содержание права, воплощенного в ценную бумагу, должна составлять имущественная ценность. Документы, имеющие огромную ценность для человека, но не имущественного характера, как, например, метрическое свидетельство, к ценным бумагам не относятся. Неимущественный характер документов устраняет их обращаемость» *(18). Однако дореволюционные источники надо рассматривать сквозь призму времени: дело в том, что тогдашние авторы вообще не использовали категории «личные неимущественные отношения», «неимущественные права». На этот момент справедливо обратил внимание В. А. Белов: «В русской классической юридической литературе словосочетание „личные неимущественные права“ не встречается. Эпитет „личный“ действительно употреблялся применительно к субъективным правам; „неимущественным“ же русские цивилисты обыкновенно именовали интерес, содержание обязательства и вред, но никак не права» *(19).

Если следовать логике действующего ГК РФ, то никаких «личных неимущественных прав» ценная бумаг удостоверять не может, ведь они есть нематериальные блага, которые принадлежат гражданину (исключая деловую репутацию, которая принадлежит и юридическому лицу) и неотчуждаемы. Причем анализ показывает, что этот вывод верен как для ситуации, имевшей место до 1 января 2008 г. (внесения изменений в ст. 2 ГК РФ), так и после этого. В оба временных промежутка закон рассматривал личные неимущественные права как нематериальные блага, а значит, оснований для включения в содержание бумаг личных неимущественных прав не было и нет.

Откуда же берется с точки зрения действующего законодательства вопрос о неимущественных элементах в содержании ценной бумаги? С точки зрения действующего права основными предпосылками для дискуссий о характере регулируемых ценной бумагой права являются: а) определение эмиссионной ценной бумаги в ст. 2 Федерального закона «О рынке ценных бумаг», б) содержание акции и в) обычно малоисследуемые права, которые закрепляет ценная бумага, которые мы обозначим как права на действия других лиц и на собственные действия.

Определение эмиссионной ценной бумаги фиксирует, как уже было указано, что такая бумага «закрепляет совокупность имущественных и неимущественных прав». Важно отметить, что Закон не употребляет здесь слова «личных»: он говорит просто о «неимущественных» правах. Это было сделано сознательно или это просто не слишком удачная техника Закона, но получается, что в нем говорится не о «личных неимущественных правах» в том смысле, в котором их понимает Гражданский кодекс РФ. Вот в чем Закон Гражданский кодекс повторяет, так это в том, что, использовав категорию, он ее никак не определяет. И невозможно уяснить, что хотел сказать этим законодатель, а соответственно, нет никакой возможности уяснить и содержание таких прав.

Теперь обратим свое внимание на акцию и посмотрим на нормативное ее определение. В соответствии со ст. 2 и 16 Федерального закона «О рынке ценных бумаг» и ст. 2 Федерального закона «Об акционерных обществах» акция представляет собой эмиссионную именную бездокументарную ценную бумагу, закрепляющую обязательственные права ее владельца (акционера) по отношению к акционерному обществу на получение части прибыли акционерного общества в виде дивидендов, на участие в управлении акционерным обществом и на часть имущества, остающегося после его ликвидации. Таким образом, для закона все однозначно: акционера и общество связывают обязательственные отношения, а значит акция по логике закона удостоверяет исключительно имущественные права.

Однако с этим не согласно значительное число исследователей вопроса. Наибольшую дискуссию в части определения характера прав, удостоверяемых акцией, вызывает «право на участие в управлении». Суть этой дискуссии касается возможности выделения как самостоятельной гражданской категории корпоративных отношений (и, соответственно, корпоративных прав)*(20). Обратимся к мнениям ученых.

Как полагает О. Н. Садиков, в деятельности хозяйственных товариществ и обществ возникают «неимущественные отношения личного характера, сопутствующие имущественным». Он указывает на право участвовать в управлении делами товарищества и общества, получать информацию об их деятельности и знакомиться с соответствующей документацией*(21).

Д.В. Ломакин придерживается позиции о существовании неимущественных элементов в комплексе членских (корпоративных) прав. Он отмечает: «Определяя природу комплекса членских (корпоративных) прав, подчеркнем, что он имеет имущественный характер… отдельные его составляющие могут иметь неимущественный характер. Речь идет о неимущественных правах, которые опосредуют неимущественное участие акционера в деятельности акционерной корпорации. К данным правам традиционно относятся право на участие в управлении деятельностью акционерного общества, право на информацию и право на контроль… Правомочия на участие в голосовании, так же как и право на участие в управлении деятельностью акционерного общества, само по себе лишено имущественного содержания и не является имущественным…». При этом он отрицает возможность применения к таким элементам категории «личные неимущественные права» *(22).

Неимущественный характер некоторых прав в содержании акции усматривает В. В. Долинская, причем она указывает, что акция наделяет своего владельца именно «личными неимущественными правами» *(23) (отметим, что в более ранней работе у нее можно встретить характеристику акции как «выражения имущественных прав» *(24)).

Неимущественный характер некоторых прав, составляющих содержание акции, отмечает И. А. Фролова, которая квалифицирует в качестве таковых корпоративные права, к которым относит права, возникающие при приобретении акции или определенного количества акций. Примером таких прав, по ее мнению, являются: право на получение информации, право на получение списка лиц и некоторые другие права*(25).

Аналогичных взглядов придерживается И. Н. Михайлова, которая говорит о неимущественных правомочиях акционера, которые заключаются в праве на участие в управлении, правах акционера в информационной сфере*(26).

Есть другая группа исследователей, которые, напротив, подчеркивают «имущественную» составляющую отношений, удостоверяемых акцией.

Так, Е. А. Суханов отмечает, что «отношения участников корпорации носят имущественные характер и основаны на внесении или определенного имущественного взноса в ее капитал. Содержание таких отношений сводится к предоставлению членам (участникам) организации, которую они создали путем передачи ей части своего имущества, возможности в той или иной форме управлять ее делами (голосовать на общем собрании, участвовать в органах ее управления, получать информацию о состоянии ее дел и т. д.) и участвовать в имущественных результатах ее деятельности (в распределении прибылей и убытков, остатка имущества при ликвидации организации и т. п.). Юридической формой рассматриваемой разновидности имущественных отношений являются корпоративные (членские) правоотношения… В ряде случаев они на первый взгляд касаются не непосредственного использования корпоративного имущества, а только организации взаимоотношений участников, членов корпорации… в действительности все они имеют четкую имущественную направленность, обусловленную самим характером деятельности созданной организации как юридического лица» *(27). Как указывает В. С. Ем, «осуществление корпоративных прав прямо или косвенно имеет своей целью удовлетворение имущественных интересов их носителей» *(28). В свою очередь, Н. В. Козлова рассматривает корпоративные отношения как самостоятельный вид гражданских правоотношений, имеющих ярко выраженный организационно-имущественный характер*(29). П. В. Степанов полагает, что корпоративные отношения в коммерческих организациях — это «организационно-имущественные отношения». Он утверждает, что «данный вывод сделан на основе анализа сущности корпоративных отношений как экономических отношений по управлению собственностью, лишенных связи с личностью участника корпорации, имеющих чисто экономические цели, а также на основе анализа организации деятельности корпоративных юридических лиц» *(30). А вот А. А. Зурабян считает, что организационно-имущественный характер корпоративные отношения носят как для коммерческих, так и для некоммерческих организаций*(31). К.Л. Нор-Аревян полагает, что любое право, принадлежащее акционеру, по своей природе носит имущественный характер и поэтому недопустима классификация прав акционера на имущественные и неимущественные. По ее мнению, права акционера являются содержанием обязательственных и корпоративных отношений, в основе которых лежат экономические отношения собственности, т. е. отношения по присвоению материальных благ*(32). В. А. Белов предлагает именовать корпоративными «права имущественного либо имущественного трудового участия в чужой деятельности, права участия в капитале (имуществе) юридических лиц, в первую очередь — хозяйственных товариществ и обществ» *(33).

Интересен взгляд Н. Н. Пахомовой, которая пишет, что «корпоративные отношения — это отношения по формированию и реализацию отношений собственности с множественным составом субъектов-собственников… Корпоративные отношения изменяют состояние присвоенности имущественных объектов по сравнению с индивидуальной собственностью. В связи с множественностью состава участников состояние присвоенности имущественных объектов образуется как отношение между этими участниками, содержанием которых выступает перераспределение экономических возможностей присвоения между субъектами в сфере формирования отношений собственности» *(34).

Можно привести и позиции многих иных авторов. Для ответа на поставленный вопрос нам представляется крайне интересным мнение В. П. Мозолина, который, рассуждая об акционерном типе юридического лица (выводившемся им «с точки зрения структурных построений собственности», «модели права собственности»), относил возникающие «при функционировании акционерной собственности» связи между сособственниками имущества к опосредованной сложноструктурной вертикальной (субординационной) модели права собственности. Он указывал, что «в основе отношений собственности в этом случае лежат отношения зависимости (и определенной степени подчинения) участников, могущие выражаться не только в вертикальных, но и в диагональных связях» *(35). Говоря проще, если рассматривать отношения акционера и акционерного общества (а также акционеров между собой) в рамках выстроенной вертикальной сложноструктурной модели права собственности, ответ напрашивается сам собой: управляя акционерным обществом (или участвуя в управлении, что скорее подходит для определения участия миноритарного акционера в этом процессе), акционер фактически участвует в управлении имущественной массой, которая находится в собственности этого акционерного общества. И хотя происходит это в высшей степени опосредованно, через компетенцию и правосубъектность органов управления акционерным обществом (через решения таких органов), акционер управляет имуществом акционерного общества. С этой точки зрения даже в логике тех авторов, которые выделяют неимущественные отношения, связанные с имущественными и не связанные с таковыми, на наш взгляд, невозможно усмотреть место корпоративных отношений в «стане» неимущественных.

Однако корпоративные права, которыми в рамках корпоративных правоотношений обладают их участники — это не в чистом виде имущественные права, они скорее носят опосредованно-имущественный характер. «Имущественность» корпоративных прав часто не просматривается, поскольку стороны преследуют в качестве прямого эффекта от реализации своих корпоративных прав исключительно получение необходимых управленческих решений, которые напрямую не связаны с распорядительными действиями в отношение имуществе акционерного общества.

В вопросе о соотношении имущественного и неимущественного в содержании бумаги надо рассмотреть и такую обычно не исследуемую группу прав, которые могут быть выделены при анализе содержания различных видов ценных бумаг как права на действия других лиц и на собственные действия. Сама постановка вопроса кажется несколько странной, ведь по ценным бумагам управомоченное лицо как раз и ждет от обязанного лица действий по исполнению обязанности, которая вытекает из содержания бумаги. Как правильно подметил В. С. Толстой, исполнение обязанности в обязательственном правоотношении представляет собой совершение должником действия, которого вправе требовать от него кредитор*(36). В такой логике всегда можно сказать, что одно лицо имеет право на действия другого. Но так выглядит ситуация только на первый взгляд. Мы не имеем в виду действия, которые обязанное лицо должно совершить, осуществляя процедуру исполнения, которая приведет к прекращению обязательства. Для того чтобы пояснить нашу мысль, приведем примеры (которых не так много) таких прав.

Наиболее характерный пример этого рода прав нам дает акция (ст. 57 Федерального закона «Об акционерных обществах»). Этой статьей отмечено, что в случае передачи акции после даты составления списка лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, и до даты проведения общего собрания акционеров лицо, включенное в этот список, обязано выдать приобретателю доверенность на голосование или голосовать на общем собрании в соответствии с указаниями приобретателя акций. Перед нами типичное право на действия другого лица: акционер (владелец ценной бумаги) в силу определенного юридического состава, включающего в себя помимо владения ценной бумагой еще и факт включения предыдущего владельца в список (реестр) акционеров, имеющих право на участие в собрании, может требовать определенного поведения от лица, включенного в этот список (реестр).

Следующий пример таких прав дает нам вексель. В соответствии со ст. 45 Положения о переводном и простом векселе 1937 г. векселедержатель должен известить своего индоссанта и векселедателя о неакцепте или о неплатеже в течение четырех рабочих дней, следующих за днем протеста или, в случае оговорки «оборот без издержек», за днем предъявления. Каждый индоссант должен в течение двух рабочих дней, которые следуют за днем получении им извещения, сообщить своему индоссанту полученное им извещение, с указанием наименований и адресов тех, кто послал предшествующие извещения и так далее, восходя до векселедателя. Тот, кто не пошлет извещения, как указывает статья, не теряет своего права, но несет ответственность за ущерб, могущий произойти от его небрежности, с тем, однако, что размер возмещаемых убытков не может превысить суммы переводного векселя. С одной стороны, здесь речь идет об обязанности, которая лежит на стороне управомоченного лица — векселедержателя (т.е. бумага удостоверяет обязанность управомоченного, помимо его прав), с другой — статья говорит об обязанности делать извещения для всех лиц, которые были в цепочке индоссирования. А это не кто иные, как солидарно обязанные лица по векселю перед лицом управомоченным. «Направление извещения» в данном случае обрисовано как обязанность, а не право для индоссантов. Опять же отметим, речь не идет об исполнении обязанности, которая прекратит вексельное обязательство. Практически аналогичные правила мы находим и в чековом праве (ст. 884 ГК РФ)*(37).

Интересующие нас права имеются и в содержании складского свидетельства. В соответствии со ст. 909 ГК РФ товарный склад обязан предоставлять товаровладельцу во время хранения возможность осматривать товары или их образцы, если хранение осуществляется с обезличением, брать пробы и принимать меры, необходимые для обеспечения сохранности товаров. Статьей 910 установлено, что в случае, когда для обеспечения сохранности товаров требуется изменить условия их хранения, товарный склад вправе принять требуемые меры самостоятельно. Однако он обязан уведомить товаровладельца о принятых мерах, если требовалось существенно изменить условия хранения товаров, предусмотренные договором складского хранения.

О чем идет речь в этих статьях? Анализ приведенных положений показывает: в них говорится, с одной стороны, об обязанности одного лица («обязан уведомить товаровладельца») и, соответственно, о праве управомоченного лица на то, что обязанное лицо в необходимый момент времени именно так и будет действовать, т. е. как раз о «праве на действия обязанного лица». Есть и другая сторона: в статье речь идет и о своих собственных действиях, вернее — о праве на свои собственные действия, которым не должно препятствовать обязанное лицо («осматривать товары»). Причем, что важно в обоих случаях, исполнение обязанности товарного склада, равно и использование права владельца свидетельства не приводит к погашению обязательства — оно продолжает существовать, и более того, ситуация носит длящийся характер: пройдет некоторое время, и стороны могут снова воспользоваться нормой закона о праве на действия другого лица и свои собственные, и так до момента погашения свидетельства.

Некоторую схожесть с правами на действия имеют инвестиционный пай паевого инвестиционного фонда (ст. 14 Федерального закона «Об инвестиционных фондах») и ипотечный сертификат участия (ст. 2 Федерального закона «Об ипотечных ценных бумагах»). Обе бумаги закрепляют такое специфическое сформулированное законом право, как требовать от управляющей компании надлежащего доверительного управления*(38). Это самое «надлежащее доверительное управление», собственно, и состоит из действий доверительного управляющего, который инвестирует полученное в доверительное управление имущество в соответствии с правилами доверительного управления (инвестиционной декларацией). По логике закона, владельцы таких бумаг и обладают правом требовать, чтобы эти действия осуществлялись в соответствии с указанными правилами.

Есть ли в этих примерах неимущественный элемент? На первый взгляд, ответ положительный. Однако, по нашему мнению, о неимущественном характере этих прав говорить нельзя. Самым простым аргументом для названных ситуация было бы сказать, что во всех случаях отношения сторон выглядят как обязательство: лицо имеет право требовать от другого определенных действий. Но это не объясняет природу прав на собственные действия" («возможность осматривать товары или их образцы, если хранение осуществляется с обезличением, брать пробы и принимать меры, необходимые для обеспечения сохранности товаров»). На наш взгляд, есть и еще один аргумент для отрицания неимущественной составляющей в такого рода отношениях: все эти права носят несамостоятельный, вспомогательный характер. Все они служат своего рода «подпоркой» для осуществления либо имущественных (в абсолютном большинстве случаев), либо корпоративных прав.

Итак, в качестве общего вывода следует отметить, что в настоящее время ни одна ценная бумага не закрепляет неимущественных прав. Этот вопрос в принципе остается открытым. Допускаем, что в рамках каких-то ценных бумаг, которые будут созданы в будущем, такого рода права могут быть закреплены, но исходя из анализа действующего законодательства, а также представленного подхода к такому «закреплению» следует отнестись отрицательно.

ценный бумага гражданский неимущественный.

Библиография:

• 1. Андреев Ю. Н. Личные неимущественные отношения как предмет гражданского права // Антология научной мысли: К 10-летию Российской академии правосудия: Сборник статей. — М.: Статут, 2008.
• 2. Апранич М. Л. Проблемы гражданско-правового регулирования личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — СПб., 2001.
• 3. Арзуманян А. Б. Соотношение понятий «нематериальные блага» и «личные неимущественные права» в Гражданском кодексе РФ // Ученые записки ДЮИ. Т. 28. — Ростов-на-Дону, Изд-во ДЮИ, 2005.
• 4. Белов В. А. Проблемы теории личных прав // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под ред. В. А. Белова. — М.: Юрайт-Издат, 2007.
• 5. Гражданское право: Учебник: в 3 т. Т. 1 / Е. Н. Абрамова, Н. Н. Аверченко, Ю. В. Байгушева и др. / Под ред. А. П. Сергеева. — М.: ТК Велби, 2008.
• 6. Гражданское право. В 2 т. Т. 1: Учебник / Отв. ред. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Бек, 1998.
• 7. Гражданское право России. Общая часть: Курс лекций / Отв. ред. О. Н. Садиков. — М.: Юристъ, 2001.
• 8. Гражданское право: Учебник. Часть первая / Под ред. Т. И. Илларионовой, Б. М. Гонгало, В. А. Плетнева. — М.: Норма — Инфра-М, 1998.
• 9. Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З. И. Цыбуленко. — М.: Юристъ. 1998.
• 10. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. — М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2003.
• 11. Долинская В. В. Акционерное право: основные положения и тенденции. — М.: Волтерс Клувер, 2006.
• 12. Долинская В. В. Акционерное право: Учебник / Отв. ред. А. Ю. Кабалкин. — М.: Юридическая литература, 1997.
• 13. Егоров Н. Д. Гражданско-правовое регулирование общественных отношений: единство и дифференциация. — Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1988. С. 116.
• 14. Ермолова О. Н. Нематериальные блага и их защита: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — Саратов, 1998.
• 15. Зурабян А. А. Корпоративные правоотношения как вид гражданских правоотношений: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — М., 2008.
• 16. Иоффе О. С. Советское гражданское право // Избранные труды: В 4 т. Т. 2. Советское гражданское право. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2004.
• 17. Козлова Н. В. Понятие и сущность юридического лица. Очерк истории и теории: Учеб. пособие. — М.: Статут, 2003.
• 18. Красавчиков О. А. Структура предмета гражданско-правового регулирования социалистических общественных отношений // Теоретические проблемы гражданского права: Сборник научных трудов. Вып. 13. — Свердловск, 1970.
• 19. Ломакин Д. В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. — М.: Статут, 2008.
• 20. Мартышкин С. В. Личные неимущественные отношения в предмете гражданско-правового регулирования // Цивилист. 2007. N 4.
• 21. Михайлова И. Н. Правовой статус акционера по законодательству России: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — М., 2006.
• 22. Мозолин В. П. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной экономике. — М., 1992.
• 23. Нор-Аревян К. Л. Основные права акционеров и их гражданско-правовая защита: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 2007
• 24. Пахомова Н. Н. Основы теории корпоративных отношений (правовой аспект). — Екатеринбург: Налоги и финансовое право, 2004.
• 25. Ровный В. В. Проблемы единства российского частного права. — Иркутск: Изд-во Иркутского университета, 1999.
• 26. Сараев Д. В. О соотношении понятий «нематериальные блага» и «личные неимущественные права» // Юрист. 2002. N 7. С. 4, 5; Он же. Нематериальные блага и личные неимущественные права: понятие и соотношение // Социальные проблемы права: Сборник статей. Вып. 3. — М.: Изд-во МГСУ, 2002.
• 27. Синенко В. С. Личные неимущественные отношения как элемент предмета гражданского права // Проблемы унификации гражданского законодательства Беларуси, России и Украины в связи с образованием Единого экономического пространства. Материалы международной научно-практической конференции. — Белгород.: Изд-во БелГУ, 2004.
• 28. Соловьев В. Н. Личные неимущественные права и их соотношение с нематериальными благами // Российский судья. 2002. N 3.
• 29. Степанов П. В. Корпоративные отношения в коммерческих организациях как составная часть предмета гражданского права: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1999. С. 3, 9, 13−15; Он же. Корпоративные отношения в гражданском праве // Законодательство. 2002. N 6. С. 35−41.
• 30. Толстой В. С. Понятие и значение односторонних сделок в советском гражданском праве: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1960.
• 31. Трофимова Т. В. Нематериальные блага как объект гражданско-правового регулирования: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — Волгоград, 2004.
• 32. Фролова И. А. Правовое регулирование перехода прав на бездокументарные ценные бумаги: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — М.: 2006.
• 33. Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношения. 2-е изд., доп. — М.: Статут, 2006.