Заключение. 
Внутренний человек в русской языковой картине мира

Апробированный в диссертационной работе категориально-семантический подход к исследованию семантического пространства внутреннего мира человека позволяет решить актуальную для современной лингвоантропологии задачу системного описания языкового образа внутреннего человека, которая потребовала разработки особых методов изучения языковых репрезентаций психических явлений и не могло быть сведено к простому суммированию накопленных данных об отдельных реконструированных на языковом материале концептах «внутренней вселенной».

Методология нашего исследования выработана в результате интеграции базовых положений, принципов, результатов основных имеющихся в лингвоантропологических исследованиях подходов к описанию языковых репрезентаций явлений психики, а именно: 1) в рамках наивной «анатомии» и «физиологии» — в виде сложной системы образов органов внутренней жизни, как бы функционирующих внутри человека и совместно с органами тела обеспечивающих возникновение и проявление психических состояний и реакций; б) в аспекте его внешних симптоматических обозначений в языке и речи; в) через систему ключевых метафор — в виде образной парадигмы; г) сквозь призму максимально абстрактных понятий, формирующих образную «грамматику иносознания» и отсылающих к универсальным формам познания мира.

В основу избранного подхода к изучению языковых репрезентаций явлений психической сферы положен именно категориальный принцип семантического анализа фактов языка и речи, преимущества которого видятся в следующем. Во-первых, реконструкция языкового образа внутреннего человека осуществляется прежде всего с опорой на формализованные, получившие системно-языковое воплощение в семантике грамматических форм, классов, конструкций смысловые инварианты, что позволяет свести к минимуму субъективизм в интерпретации языкового и речевого материала. Во-вторых, языковые категориальные смыслы максимально абстрактны, универсальны (они соответствуют предельно общим понятиям о действительности), и, следовательно, с их помощью может быть охвачен самый разнообразный языковой и речевой материал, в том числе сообщения о феноменах психики, не включенных наивным сознанием в число органов внутренней жизни, а также высказывания, не маркированные по признаку внешнего симптоматического выражения внутренних состояний. Наконец, безусловным достоинством категориально-семантического подхода является то, что с его помощью может быть выстроена относительно целостная модель внутреннего человека, которая представляет собой систему межуровневых семантических категорий, каждая из которых объединяет самые разнообразные средства лексической, морфологической и семантико-синтаксической репрезентации психических состояний, качеств человека на основе определенного смыслового инварианта.

Выделенные СК рассматриваются в работе как особые функциональные разновидности универсальных («надъязыковых») смысловых констант человеческого сознания («естественных» категорий), получающих в национальных языках различную системно-языковую и речевую интерпретацию. Специфика рассматриваемых категорий заключается в том, что они опираются на образно-ассоциативное мышление человека: каждая из них представляет собой набор стереотипных для носителей русского языка косвенных способов языковой репрезентации явлений внутреннего, психического мира по аналогии явлениями мира внутреннего, психического. В основе семантических категорий лежат воплощенные, преломленные в языке универсальные структуры сознания — понятия как особые формы ментальной репрезентации действительности, предельно обобщающие и рубрицирующие опыт познавательной деятельности человека, позволяющие организовать восприятие человеком разнообразных явлений мира, в том числе чувственно невоспринимаемых, строить свои сообщения о них так, словно они даны нам в ощущениях: имеют пространственную протяженность, границы (В глубине души он знал, что…; Он на верху блаженства; Я переполнен радостью), самостоятельно живут, действуют (Совесть проснулась; Эта мысль пришла ко мне утром; Грезы рассеялись), вступают с нами в контакт, определенным образом воздействуя (Любопытство не давало ему покоя; Страх преследовал ее всюду) или, наоборот, становясь предметом нашей деятельности (Выброси эту идею из головы; Он похоронил свою детскую мечту; Ты пробудил во мне надежду), являются средством достижения цели, осуществления деятельности (Напрягла память, чтобы вспомнить все; Своим умом дошел до этого; Сердцем чувствую беду).

Содержание семантических категорий, участвующих в отображении внутреннего мира человека, не исчерпывается обобщенными категориальными значениями выработанных в языке грамматических форм и конструкций, способных синтаксически реализоваться в качестве определенных конструктивно-смысловых компонентов высказывания. Опираясь на выработанную в языке лексико-грамматическую базу (словообразовательные, лексические, фразеологические в своей семантике воплощенные в грамматической системе универсальные категориальные смыслы), расширяющуюся в речи за счет использования окказиональных метафор, оригинальных образных сравнений, структурно-семантической трансформации устойчивых выражений, каждая из СК представляет собой систему субкатегориальных смыслов, дифференцирующих абстрактные понятия и формирующих ее образно-ассоциативный потенциал.

Обращение к разнообразному по стилистической принадлежности речевому материалу позволяет увидеть, что СК активны по отношению к речевому замыслу, они не являются прокрустовым ложем для содержания высказывания о внутреннем человека, позволяют воплощать в речи самые разнообразные модели человека и выполнять при этом дополнительные стилистические функции. (эстетического воздействия, этической оценки, манипулирования сознанием, возбуждения мыслительной активности и др.). Прагматический статус рассматриваемых семантических категорий (понимаемый здесь как результат выбора средства наивной семантической категоризации с целью выполнения определенных коммуникативных задач) может быть самым разным (от создания оценочных, квалификативно-характеризующих выражений в разговорной речи, экспрессивного оформления сообщения мысли, создания эстетически и гносеологически значимых образов психики в литературе и научно-популярных текстах до концентрации содержания текста религиозно-мифологическом дискурсе). Наши наблюдения показывают, что он, как правило, напрямую связан со стандартностью / нестандартностью формально-содержательной реализации исходного категориального понятия: чем оригинальнее, неожиданнее основание (мотив) образной репрезентации явления психики и (или) чем ярче выражен известный, культурно значимый образ, тем выше степень воздействия на адресата сообщения и, соответственно, вероятность решения задач общения.

Каеториально-семантический подход к анализу образных языковых репрезентаций явлений психики позволил уточнить ряд положений, имеющих отношение к национальным особенностям языкового сознания (восприятие пустого/заполненного внутреннего пространства человека; ограничения на инструментальную и субъектную категоризацию отдельных ипостасей внутреннего человека; закономерности выбора вспомогательных субъектов в ассоциативного субкатегориального изображения внутренних состояний и др.). Таким образом, реализованный в исследовании семантико-прагматический категориальный подход к изучению средств косвенной репрезентации психики открывает перспективы семантического описания языкового образа человека в лингвокультурологическом аспекте.