Классификация иллокутивных актов

Первая таксономия иллокутивных актов была предложена Дж. Л. Остином. Она весьма гипотетична, поскольку в основу положена классификация иллокутивных глаголов, главным образом перформативов. Исходным принципом считается отсутствие синонимических отношений: любые два несинонимичных глагола характеризуют два различных иллокутивных акта. Выделив пять классов речевых актов — экспозитивы (expositives), или акты утверждения; вердиктивы (verdictives), или акты осуждения; комиссивы (comissives), или акты обязательств; экзерситивы (exersitives), или акты побуждения; бехабитивы (behabitives), или акты этикетного поведения, Дж. Остин не только опирался на соответствующий список глаголов-перформативов, но и учитывал синтаксические структуры, формулы, единые для класса перформативов: «Я х, что», «Я х + инф.» или «Я х», где «х» — иллокутивный перформативный глагол. Наиболее общей формулой речевого акта и соответствующего перформативного высказывания будет «Я х, что», поскольку в ней более разнообразно эксплицируется цель говорящего как убеждение, желание, намерение и т. п. Самой неопределенной будет модель"Я х", если не принимать во внимание контексты речевых актов, поскольку в рамках этой модели чрезмерно расширяется круг иллокутивных глаголов. Отметим возможность наличия и других вариантов: Я х, чтобы и Я х Imper, обусловленных иллокутивной целью речевого акта.

Особо указывая на тот факт, что «эксплицитная перформативная формула — это лишь последнее и „самое эффективное“ из многочисленных речевых средств, которые всегда использовались с большим или меньшим успехом для осуществления одной и той же функции» (Дж. Остин, 1986, с. 70), Остин специально обсуждает дополнительные условия оформления речевых актов, например конвенциональность актов приветствия, благодарности и т. д. вплоть до более развернутых ритуалов; учет внешних условий речевых актов, в частности, сопровождение высказывания физическим действием, жестом, мимикой; отличие формулы «Я х, что» от структур косвенной речи, необязательность «что» для эксплицитного перформатива и др.

Наряду с эксплицитными, или каноническими, по Ю. Д. Апресяну, перформативами Дж. Остин указывает на наличие многочисленных конвенциональных выражений, или квазиперформативов. Сравните следующие употребления:

Перформативные высказывания

Благодарю. Приношу свои извинения. Я против. Я порицаю. Я одобряю. Приветствую Вас. Поздравляю.

Квазиперформативы

Признателен. Сожалею. Я осуждаю. Мне нравится. Рад Вас видеть. Я очень рад, что

Простые сообщения

Я чувствую признательность. Я испытываю раскаяние. Я потрясен тем, что… Я испытываю отвращение. У меня сложилось благоприятное впечатление.

Указанные различия обусловлены конкуренцией между дескриптивными и перформативными значениями глагола или предикатива, при этом дескриптивное значение тяготеет к лексическому значению, зафиксированному в толковом словаре, а перформативное является грамматическим, структурным, конструктивно обусловленным, прагматическим значением, т. е. скорее значимостью, а не значением.

Сведение таксономии речевых актов к таксономии перформативных глагольных предикатов в типизированной грамматической форме не может не сделать ее уязвимой, поскольку, с одной стороны, «…"глагольная форма» находится во взаимообусловливающем отношении с актом индивидуальной речи, так как она постоянно и обязательно актуализируется в определенном акте речи и зависит от этого акта. Глагол не может иметь никакой виртуальной и «объективной» формы" (Э. Бенвенист, 1974, с. 289). С другой стороны, недопустимо и чрезвычайное расширение перформативных высказываний. Если такие структуры, как Решение принято. Запрещается ходить по газонам и даже Спокойной ночи! включаются в число перформативов в силу того, что они легко сводимы к привычной перформативной формуле, то из числа иллокутивных актов исключаются императивы, которые не являются речевыми действиями, а только стремятся воздействовать на слушателя с целью достижения перлокутивного эффекта. Тем более не могут быть включены в круг речевых актов и перформативных высказываний надпись на табличке «Собака» или гудок автомобиля, хотя оба сигнала, по Дж. Остину, можно интерпретировать как предупреждение: «Внеязыковые следствия не следует приравнивать к языковой реализации действия (речевому акту. — Е.К.); эти явления относятся к двум совершенно разным категориям. В случае сигнала функцию предупреждения выполняем мы сами» (там же, с. 310).

Отталкиваясь от таксономии Дж. Остина, другие лингвисты предпринимали попытки создания иной классификации иллокутивных актов. В частности, Дж. Серль и Д. Вандервекен положили в ее основу не таксономию иллокутивных и перформативных глаголов («Не все иллокутивные глаголы являются перформативными»), не синтаксические формулы перформативных высказываний, а «три „измерения“ речевого акта — иллокутивную цель, направление приспособления и условие искренности» (Дж. Серль, 1986, с. 174).

Помимо основных параметров иллокуции, вводятся также дополнительные дифференциальные характеристики речевых актов: учет интересов говорящего и слушающего; различия в статусе их положения; соотношение с дискурсом в целом или частью дискурса; различия в пропозициональном содержании высказывания; различия в стиле осуществления речевого акта; различия между речевыми актами в зависимости от иллокутивных глаголов; различия между речевыми актами в зависимости от внеязыковых установлений, а также использования речевых и неречевых средств.

Исходя из того, что «основной единицей языкового общения между людьми является иллокутивный акт», Дж. Серль вводит понятия иллокуции, типаиллокуции, иллокутивной цели как составляющей иллокутивной силы высказывания F.

Роль иллокутивных глаголов в таксономии речевых актов сводится к роли индикаторов различий между актами, поскольку эти глаголы «всегда часть некоторого конкретного языка» (там же, с. 172), прежде всего его словарного состава.

Будучи свойством любого языка как формы жизни, как деятельности, иллокуции устанавливают соотношение между словами и миром: утверждения стремятся сделать так, чтобы слова соответствовали миру, а обещания и просьбы — чтобы мир соответствовал словам. Характеризуя таким образом направление приспособления речевого акта — «слова — реальность» или «реальность — слова», Дж. Серль утверждает, что этот параметр является следствием осуществления иллокутивной силы высказывания. В свою очередь, условия искренности определяются как психологическое состояние говорящего я при совершении иллокутивного акта, т. е. интенциональность; ср. S (r) в соотношении F (p).

Очевидно, что основным параметром речевого акта оказывается иллокутивная цель, которая понимается как смысл конкретного типа иллокуции. При этом делаются два существенных ограничения: 1) иллокутивная цель не предполагает никакого перлокутивного воздействия на слушающего; 2) иллокутивная сила не сводима к иллокутивной цели, тем более не тождественна ей; «понятие иллокутивной силы производится от нескольких элементов» (там же). В концепции Дж. Серля и Д. Вандервекена (1986, с. 251 — 252), иллокутивная сила F включает семь компонентов: 1) иллокутивную цель; 2) способ достижения иллокутивной цели; 3) интенсивность иллокутивной цели; 4) условия пропозиционального содержания речевого акта; 5) предварительные условия речевого акта; 6) условия искренности и 7) интенсивность условий искренности речевого акта.

Если первые три свойства F группируются вокруг понятия иллокутивной цели и потому оказываются внутренними характеристиками F, то пропозициональное содержание принадлежит языку и миру, отражая некоторое положение дел, а предварительные условия и условия искренности, включая интенсивность, определяются участниками речевого акта, в первую очередь говорящим субъектом я.

Если иллокутивную силу речевого акта можно соотнести с перформативным или иллокутивным глаголом, который ее именует, то понятие иллокутивной цели оказывается «фундаментальным неопределимым исходным понятием иллокутивной логики», а формальное определение принадлежит теории интенциональности. Операционный подход к определению иллокутивной цели позволяет представить ее как внутренний замысел иллокутивного или шире — речевого акта. В силу этого в теории речевых актов иллокутивная цель представлена пятью и только пятью типами:

• 1) ассертивная цель: «сказать, как обстоят дела»;
• 2) комиссивная цель: «обязать говорящего сделать нечто»;
• 3) директивная цель: «попытаться заставить кого-либо другого (других) сделать нечто»;
• 4) декларативная цель: «изменить мир», «каузировать положение дел, отраженное в пропозициональном содержании p»;
• 5) экспрессивная цель: «выразить чувства или установки относительно положения дел, представленного пропозициональным содержанием p». (Дж. Серль, 1979; Дж. Серль и Д. Вандервекен, 1986).

Каждому типу иллокутивной цели соответствуют иллокутивная сила и иллокутивные глаголы: ассертивы, или репрезентативы; комиссивы;директивы; декларативы; экспрессивы. При этом иллокутивные глаголы выявляют перформативные смыслы и значения, а иллокутивная сила представлена перформативными высказываниями.

Если полагать, что «иллокутивная цель — это базисное понятие, вокруг которого группируются различные способы использования языка, то окажется, что число различных действий, которые мы производим с помощью языка, довольно ограничено» (Дж. Серль, 1986, с. 194), исходя из того, что все речевые действия, как правило, комплексные, направлены на изменение положения дел в существующем мире. Теория речевых актов в целом и таксономия речевых актов в частности — это попытка ответить на вопрос, сколько существует способов использования языка в иллокутивных целях.

Основные положения и выводы Лингвистическая прагматика — это одна из областей языкознания, которая рассматривает комплекс проблем, связанных с говорящим субъектом, адресатом и их взаимодействием в ситуации общения, в процессе коммуникации. Объединяющий принцип прагматики — употребление языка, при этом значение в языке в принципе осознается как антропоцентричная категория, в которой отражены свойства человека вообще, характер и особенности некоторого этноса, а также индивидуума в плане отбора способов и средств ее выражения.

В сферу прагматики попадают прежде всего такие языковые элементы, у которых установочные компоненты — субъективность, экспрессивность и другие — преобладают над денотативными, не обращенными к говорящему. Тогда прагматика понимается как область семантики, ориентированная на языковые элементы и речевое взаимодействие, когда «отсылка к говорящему играет ключевую роль» (Е.В. Падучева). В этом смысле языковые значения оказываются в принципе прагматичными, а граница между семантикой и прагматикой — размытой. Кроме того, прагматические значения и смыслы через речевую ситуации, в составе высказывания приобретают коммуникативный статус, хотя они могут и не сообщаться слушателю непосредственно, а носить характер презумпции, фоновых знаний и под.

Прагматические исследования охватывают широкий круг языковых и речевых объектов, а теория речевых актов — один из главных разделов лингвистической прагматики — изучает высказывание с точки зрения его иллокутивных функций, т. е. коммуникативных намерений говорящего субъекта я. Понятие речевого акта включает понятие действия, которое осуществляется только в процессе общения, поэтому перформативность как свойство особых высказываний и особых глаголов-предикатов непосредственно осуществлять некоторое действие, а не просто описывать его и была положена в основу теории речевых актов.

Многие существенные вопросы современной науки о языке связаны с установлением соотношения между предложением и высказыванием, а также определением отношения высказывания к говорящему субъекту. Утверждая коммуникативный статус высказывания, постоянно связывая в нем действительность с говорящим субъектом, нельзя не признать, что высказывание, будучи эксплицированным вариантом предложения, принадлежит языку в действии, выступает в контексте речевой деятельности, речевого акта, в то время как предложение — носитель инвариантных значений, виртуальная языковая единица. Высказывание — это всегда индивидуальный и, как правило, единичный акт, что ярче всего проявляется при обозначении в нем субъекта первого лица — я. Существенные различия между предложением и высказыванием обнаруживаются при анализе модальности и референтности.

Высказывание содержит сообщение о действительности, о предметном мире, о ситуации, т. е. пропозицию, и одновременно выражает отношение говорящего к обозначаемой действительности. Таким образом оно имеет двойственную, субъективно-объективную природу, что находит свое отражение в членении на модус и диктум (Ш. Балли). Субъективность, исходящая от говорящего субъекта я, — это одно из фундаментальных свойств языка, которое обеспечивает коммуникативную функцию языка и задает модусную характеристику высказывания. И модус, и коммуникативный аспект противопоставлены пропозиции как объективному содержанию высказывания. Если пропозиция любого высказывания содержит информацию о некотором положении дел в реальном мире или в одном из возможных миров, то смысл ее выделения обусловлен необходимостью «в разграничении объективного и субъективного в содержании высказывания» (А.В. Бондарко). Содержание пропозиции не зависит от ситуации речевого общения в целом и от ее составляющих, поэтому одна и та же пропозиция способна сочетаться с различными модусами, тем самым реализуя различные коммуникативные намерения говорящего и коммуникативные цели высказывания.

Актуализационные категории модуса включают временную и пространственную локализацию и персональность, не исключая и случаев их возможной нейтрализации. Лексические и грамматические показатели и средства выражения модальности различаются прежде всего в отношении категории персональности, при этом лексические средства оказываются более подвижными и полифункциональными, а грамматические по сути дела привязаны к одному-единственному значению — 1-го лица говорящего субъекта. В силу этого перформативные значения не могут не быть включены в круг модальных значений: поскольку перформатив обладает семантической сложностью с точки зрения модусных значений, являясь одновременно актом и языковой и социальной деятельности, постольку перформатив выражает «особое отношение события к действительности, устанавливаемое говорящим» (т. В. Шмелева). При этом субъективность модуса проявляется «в интересах говорящего», а субъективность коммуникативного аспекта — «в интересах слушающего».

«Позиция говорящего субъекта» включена в любое значение модальности. Если в концепции Ш. Балли модальность понимается как синтаксическая категория, связанная с модусом высказывания, выражающим суждение относительно диктума, то в теории функциональной грамматики модальность предстает как актуализационная, или семантико-прагматическая категория.

Проблема интенциональности занимает одно из центральных мест в теории речевых актов. Интенциональность в первую очередь связана с разработкой проблемы коммуникативных целей высказывания, которые реализуются как вопрос, ответ, приказ, просьба, обещание и др. Интенциональность — как свойство многих метальных состояний и событий, а не как умственный акт — характеризуется направленностью на объекты и положения дел в действительности, в реальном мире, но она не тождественна осознанности и не ограничивается намеренностью. Модель речевого акта связана с пониманием интенциональности как репрезентации, поскольку «интенциональные состояния представляют объекты и положения дел в том же самом смысле. В котором их представляют речевые акты» (Дж. Серль).

Интенциональность речевого акта предстает как параметр говорящего субъекта я, как его психологическое состояние, соотносимое с пропозициональным содержанием высказывания и с условиями выполнимости, искренности речевого акта. Однако она может быть проинтерпретирована и вне речевого акта — как проекция на коммуникативные цели высказывания, как анализ семантических функций грамматических форм в их отношении к смысловому наполнению высказывания говорящим субъектом.

Речевой акт, ядром которого является высказывание, представляет собой «акт речи, состоящий в произнесении говорящим предложения в ситуации непосредственного общения со слушающим» (И.М. Кобозева) и имеет трехуровневую организацию, включая: локутивный акт, иллокутивный акт и перлокутивный акт. Локутивные акты принадлежали к объектам лингвистической семантики, перлокутивные акты рассматривались в риторике, иллокутивные акты являются собственно предметом теории речевых актов, которая рассматривает их как модели коммуникативной ситуации.

Интенциональность создает семантическую основу речевого акта: осуществляя высказывание говорящий субъект осуществляет речевое действие, а последствие-изменение наступает либо вне пределов речевого акта как возможная реакция слушателя или замыкается на самом речевом акте.

Речевые акты часто называют иллокутивными, что связано с понятием иллокутивной функции или иллокутивной силы высказывания. В большинстве случаев иллокутивная сила понимается как некоторый «ментальный акт» или метальное состояние", которые говорящий субъект хочет получить от слушателя. Иллокутивная сила обнаруживается преимущественно благодаря контексту и ситуации. Ядром иллокутивной силы высказывания является иллокутивная цель, которая связана с основными характеристиками речевого акта и по своей сути является коммуникативной импликатурой. Если иллокутивная сила высказывания проявляется в речевом акте как некоторый переход от функции-потенции к функцииреализации, то иллокутивная цель — это один из компонентов иллокутивной силы, позволяющий объединить речевые акты в классы. Таким образом речевой акт — это особая разновидность коммуникативного акта, а именно иллокутивный коммуникативный акт.

В основе первой таксономии речевых (иллокутивных) актов Дж. Остина лежит классификация иллокутивных глаголов, в основном перформативов. Ее исходным принципом считается отсутствие синонимических отношений: любые два несинонимичных глагола характеризуют два различных речевых акта. Дополнительным принципом служили синтаксические структуры, формулы Я х, что; Я х + инф. и Я х, где хиллокутивный перформативный глагол. Специально обсуждались и условия оформления речевых актов, например, конвенциональность приветствий, благодарности; сопровождение высказываний физическими действиями, жестами, мимикой, отличия перформативных формул от структур косвенной речи. Наряду с эксплицитными перформативами различались и квазиперформативы — многочисленные конвенциональные выражения. Однако сведение таксономии речевых актов к таксономии перформативных глагольных предикатов в типизированной грамматической форме значительно сужает круг и самих речевых актов, и перформативов, их оформляющих.

В основу другой классификации иллокутивных актов были положены не характеристики иллокутивных перформативных глаголов, не синтаксические формулы перформативных высказываний, а три параметра речевого акта — иллокутивная цель, направление приспособления и условие искренности (Дж. Серль и Д. Вандервекен). Понятия иллокуции, типа иллокуции, иллокутивной цели как составляющей иллокутивной силы высказывания получают объяснение и приобретают свой статус исходя из того, что речевой (иллокутивный) акт является основной единицей языкового общения между людьми. Учитываются и дополнительные характеристики речевых актов, например, интересы говорящего и слушающего; различия в их статусе; соотношение с дискурсом или частью дискурса; различия в пропозициональном содержании высказывания и другие. Роль иллокутивных перформативных глаголов в таксономии Дж. Серля сводится к роли индикаторов различий между актами, поскольку эти глаголы принадлежат конкретному языку, прежде всего его словарному составу, а иллокуции — свойства любого языка как формы жизни, как деятельности, благодаря чему устанавливается соотношение между словами и миром. Характеризуя направление приспособления речевого акта — «от слова к миру» или «от мира к слову», Дж. Серль рассматривает его как следствие осуществления иллокутивной силы высказывания. Наконец, параметр искренности определяется как психологическое состояние говорящего субъекта при совершении речевого акта, т. е. интенциональность.

Если иллокутивную силу речевого акта можно соотнести с иллокутивным или перформативным глаголом, который ее именует, то понятие иллокутивной цели оказывается одним из неопределимых фундаментальных и исходных понятий иллокутивной логики, а ее формальное определение принадлежит теории интенциональности. Операционное определение представляет иллокутивную цель как внутренний замысел речевого (иллокутивного) акта. Поскольку иллокутивная цель представлена пятью основными типами: 1) ассертивная цель; 2) комиссивная цель; 3) директивная цель; 4) декларативная цель, 5) экспрессивная цель, постольку в таксономии Дж. Серля рассматривается соответственно пять типов речевых актов, а каждому типу соответствуют иллокутивная сила, представленная в перформативных высказываниях, оформляющих тот или иной речевой акт, и иллокутивные глаголы, выделяющие перформативные смыслы и значения.

Исходя из того, что все речевые действия направлены на изменение положения дел, теория речевых актов в целом и таксономия речевых актов в частности — это попытка исчислить способы использования языка.