Классификация с точки зрения стилистики

Являясь частью словарного состава, фразеологические обороты образуют несколько стилистических пластов.

С точки зрения стилистической (то есть в зависимости от их преимущественного употребления в той или иной сфере общественных людей) выделяются межстиливые книжные, разговорные и просторечные фразеологизмы.

Межстилевые фразеологические обороты Межстилевой фразеологический оборот употребляется во всех стилях современного русского литературного языка. К межстилевым относятся, например, «В конце концов», «Новый год», «двоюродный брат» и тому подобное. Межстилевые обороты составляют меньшую часть фразеологии, так как большинство фразеологизмов образуются и функционируют или в разговорном стиле или в книжном. Выполняя чисто номинативную функцию, они не выражают отношение говорящего к обозначению предметов и их признакам. Эти фразеологизмы можно назвать нейтральными как с точки зрения стилевой, так и с эмоциональной.

Книжные фразеологические обороты Книжные фразеологические обороты используются в стиле художественной литературе в публицистике, научных и официально-деловых стилях, например: вааламова ослица, калиф на час, книга за семью печатями и другие. Официально деловые и терминологические фразеологизмы обычно нейтральны с точки зрения эмоциональной. Но в художественной литературе и публицистике употребляются много книжных фразеологических оборотов, обладающих разной эмоциональной окраской. Значительная часть книжных фразеологизмов характеризуется окраской торжественности и риторичности; например: на поле брани, святее святых, ум честь и совесть нашей эпохи и другие. Среди книжных фразеологических оборотов выделяются иронические и шутливые, например: товарищ по несчастью, плакать в жилетку, телячий восторг Разговорные фразеологические обороты Разговорные фразеологические обороты — к ним относится большая часть фразеологических сращений, единств и пословиц, которые были образованы в живой народной речи. Эти фразеологические обороты обладают ярко выраженной экспрессивностью, чему способствует их метафоричность, например: играть в бирюльки, с миру нитке, голому рубашка, мутить воду, на краю света и другие. Среди разговорных фразеологических оборотов можно выделить группу тавтологических, устаревших словосочетаний, экспрессивность которой выражена повтором слов, имеющих одинаковый корень, например: тьма тьмущая, дурак дураком, чин чином и другие.

Очень яркую эмоционально-экспрессивную окраску шутливости содержат фразеологические обороты каламбурного характера, например: без году неделя, от жилетки рукава, без задних ног и другие.

Просторечные фразеологические обороты Просторечные фразеологические словосочетания имеют более сниженный стилистический характер, чем разговорные, например: показать кузькину мать, благим матом, драть козла и другие.

Эта группа фразеологизмов характеризуется ярко выраженной эмоциональностью чаще они имеют отрицательную окраску: неодобрительности, например: мелкая сошка, совать нос, чесать язык; пренебрежительности, например: канцелярская пресса, крапивное семя, гайка слаба; бранности, например: продувном бестия, олух царя небесного, старая перечница и другие.

5. Стилистическое использование фразеологизмов как стилистического средства на разных этапах развития русской литературы В индивидуальном употреблении фразеологические словосочетания могут подвергаться разным преобразованиям. Возможность намеренного переиначивания фразеологизмов, их обыгрывание (частое использование в произведениях художественной литературы) свидетельствует о том, что слова, образующие фразеологизмы воспринимаются говорящим именно как слова, а не внешнее совпадающее со словами компоненты фразеологизма.

Один из обычных способов обыгрывание фразеологизмов заключается в том, что слово, входящее в фразеологическое словосочетание, может быть понято как бы буквально, в его основном значении. Тогда происходит разрушение неразложимого по смыслу словосочетания или его неожиданного переосмысления, например: '' Елена: а Вы разве не знаете, что нужно платить добром за зло?''.

Тетерев: не имею ни крупной не мелкой монеты. М. Горький ''Мещане''.

''Ассигнованные нам суммы — капля в море, да и капля — то еще в море, а не у нас…''. Толстой ''Эмигранты''.

Не редко в ''игру'' вступает не только свободные значения слов, входящих в устойчивое фразеологическое словосочетание, но и те же слова, включенные в другие фразеологизмы. Как правило, значение этих сопоставимых фразеологических словосочетаний никак не связаны друг с другом. Именно на неожиданности подобного сближения и рассчитан комический эффект. В статье ''несколько слов о мизинце Г. Булгарина и о прочем''. А. С. Пушкин пишет, что он ''напал'' на следующее место в ''Сыне Отечества'', издаваемом Гречин и Булгариным: ''Я решился на сие (на оправдание господина Булгарина) не для того, чтоб оправдать и защищать Булгарина, который в этом не имеет надобности, ибо у него в одном мизинце более ума и таланта, нежели во многих головах рецензентов''. ''Пересчитать по пальцам'' рецензентов, кому Гречин ''думал пригрозить мизинцем'' Булгарина, Пушкин одного за другим называет ''записных рецензентов'' и по разным причинам отвергает возможность того, что ''мизинчик касается'' этих рецензентов. О Войекове он пишет: '' Ловкие издатели ''Северной пчелы'' уже верно не станут, как говориться, класть ему пальцы в рот, хотя бы сей палец был знаменитый, вышеуказанный мизинчик '' .

Иногда прямое свободное значение слова не противопоставляется его фразеологически связанному значению, а служит основной для перелицовки идиоматического выражения, например: то, что в языке существует выражение ''махнуть рукой'' на что-либо, позволяет Чехову шутливо сказать о живущем в клетке дрозде: '' На свою неволю он давно уже махнул рукой '' ('' В Москве на Трубной площади'') Прямое основное значение ''рука'' делает возможным эту замену, но фразеологическое значение всего выражения не разрушается, а, наоборот, по аналогии переноситься на свободное словосочетание.

Точно также введение в идиоматическое выражение разного рода уточняющих слов основано обычно на одновременном восприятии общего значения идиоматического целого и прямого значения образующего его слов единиц, например: '' - Вы в уме или нет? — вырвалось у председателя. — То-то и есть, что в уме… и в подлом уме…'' /Достоевский ''Братья Карамазовы''.

Прямое значение, входящее во фразеологическое целое, часто является как бы только поводом для создания развернутого образа, который воспринимается на фоне общеупотребительного устойчивого словосочетания, причем присуще, последнему переносно образное значение остается семантическим стержнем, и нового и индивидуального построения, например: ''Я, может быть и умен. Но будь я пять пядей во лбу, непременно тут же найдется о обществе человек восемь пядей во лбу, и я погиб''. /Достоевский ''Подросток''. '' - Глядя на него, я вспомнил клопов, Зиночку, свою диагностику, и не мороз, а целый Ледовый океан пробежал по моей спине''. /Чехов ''Ночь перед судом''/.

В конце второй книги трилогии А. Толстого ''Хождение по мукам'' встречаются видоизменения фразеологизма ''темна вода в облацех '' (что-то непонятное, не ясное) :Восемнадцатый год кончался, пронесясь диким ураганом над Россией. ''Темна была вода в осенних хмурых тучах … Фронт был повсюду…''.

Образ здесь приобретает здесь двойную перспективу. Он воспринимается в его конкретном наглядном изображении. И в то же время вбирает в себя иносказательный смысл устного фразеологического выражения.

Буквальное истолкование выражения ''провести за нос'' показанного как источник конфликта в романе Достоевского ''Бесы'' там рассказывают о том, что П. П. Таганов, человек ''пожилой и даже заслуженный'' имел невинную привычку часто с азартом приговаривать: Нет-с меня не проведут за нос! Однажды, когда он ''проговорил этот афоризм'' в клубе, Ставрошин вдруг подошел к нему и ''неожиданно, но крепко, ухватил его за нос двумя пальцами и успел протянуть за собой по залу два-три шага…''. Здесь обыгрывание выражения ''остаться с носом'', понимаемого одновременно в двух планах, — в свободном и в фразеологическом, в другом романе Достоевского — в ''Братьях Карамазовых'' - в разговоре ''Ивана Карамазова с чертом,'' где на вопрос Ивана — ну что ж, отходил с носом? Следует такой ответ: — друг мой, с носом все же отойти, чем совсем без носа … Показу такой конкретной реализации фразеологизма противостоит его словесное обыгрывание. Интересно в этом плане сравнить с приведенным выше примером многочисленные риторические преобразования того же фразеологического сочетания в романе Чернышевского '' Что делать? '' Сочетание '' провести за нос '' вызывает длинный ряд индивидуально-контекстных вариаций, основанных на внешнем разложении, сочетания. Это разложение не ведет к смысловому разрушению фразеологизма, наоборот, его общее значение как бы распространяется и на отдельные входящие в него слова (провести за нос), обуславливал возможность их видоизменения и определенных смысловых замен: '' … если вам укажут хитреца и скажут: '' вот этого человека никтоне проведет '', — смело ставьте 10 рублей против 1 рубля, что вы, хоть вы человек и не хитрый, проведете этого хитреца, а еще смелее ставьте 100 рублей против 1 рубля, что он сам себя на чем ни будь водит за нос, ибо это обыкновеннейшая черта в характере у хитрецов, на чем-нибудь водить себя за нос. Уж на что, кажется искусники были Луи-Филлип и Метерних, а ведь как отлично вывели сами себя за нос из Парижа и Вены в места злачные … А Наполеон I как был хитр, — гораздо хитрее их обоих …, — а как мастерски провел себя за нос на Эльбу, да еще мало показалось, захотел подальше, и удалось да так, что дотащил себя за нос до Святой Елены… — даже умилительно то усердие и искусство, с каким он, тащил тут себя за нос…

Пути и способы применения и образования фразеологических единиц языка в художественной литературе чрезвычайно многообразны. Приведенные примеры, показывают, что их экспрессивные возможности могут быть по-разному использованы в зависимости от образной структуры текста, от тематического задания, наконец, от конкретных художественных намерений и общих стилистических устремлений писателя. Дошедшие до нас письменные памятники X—XIII вв. дают хорошее представление о богатстве и многогранности русского литературного языка и древнейшей поры.

Из истории русского литературного языка Поразительное разнообразие жанров письменности, например, литературно-художественный памятник '' Слово о полку Игореве '', жития, проповеди, поучения и так далее свидетельствует о высокоразвитой системе древнерусского литературного языка.

В этом литературном языке древней Руси были хорошо развиты лексические, фразеологические, словообразовательные средства и синтаксические конструкции, которые будучи пополнены элементами старославянского языка, с успехом обслуживали самые разнообразные потребности. В подтверждение можно сослаться на богатство фразеологии древнерусского языка, в составе которого было много слов, обозначающих общее отношение людей, отвлеченные понятия, патриотические идеи, государственное устройство, военные подвиги, родственные отношения, профессиональные различия, мораль, религиозные представления и так далее.

Богато развитая система средств художественной изобразительности представлена в бессмертном творении русской литературы — '' Слово о полку Игореве ''. фразеологический состав ''Слова'' весьма разнообразен как по своему происхождению так и по стилистическим функциям. Например, многие специфические выражения, относятся к войнам и походам: '' Изломити копия '' то есть вступить в бой; '' испити шеломомь Дону '', '' звенить слава '', '' ищучи себе чти, а князю славы '', '' стоять стязи '', '' выступи Игорь князь въ знатъ стременъ'', '' потоптана поганыя плъкы'' и так далее.

Книжный отпечаток носят такие литературные выражения: '' истясну ушь кръпотiю своею и поостри сердца своего мужествомъ, напъянився ратного духа '', '' храбрая мысль носить вешъ умъ на дъло'', ''скача славiю по мыслену древу, летая умом под облока'' и так далее.

О степени насыщенности памятника образными средствами языка можно судить по следующему отрывку: '' Хощу бо, рече, копiе проломити конец поля Толовицкого съ вами Русищи, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломь Дону. О Бояне, соловiю старого времени! Абы ты сiа плъпы по мыслену древу, летая умом под облака, свивая славы оба полн сего времени … Комони ржуть за Еулою; звенить слава въ Кыевъ; трубы трубять въ Новъградъ; стоятъ стязи в путивяъ; Игорь ждет Шила брата Всеволода ''.

Богатая и красочная фразеология памятника имеет, первостепенное значение в общем изучении русской литературы языков старшего периода.

Русский облик и преобладание светского характера речевых средств летописного стиля с особой убедительностью прослеживаются в области фразеологического состава истории.

В первой Новгородской летописи наиболее полно представлена русская светская фразеология, обозначена жизнь, быт, государственное устройство, военные подвиги народа. К фразеологии этой летописи относятся: вдаша посадничество Твърдиславу; править товаровъ; миръ взяли; дань полютнюю и так далее.

Своеобразие языка Московской Руси и его отличие от языковой грамоты Новгорода хорошо прослеживается в фразеологии. Выделяются целостные словесные группы, употребляемые в терминологическом значении: грамота Новгорода, земля черная, крестное целование и так далее. Фразеологические обороты засвидетельствованные для периода XIV—XV вв. только в языках Московских грамот: венцы повоженные, год княжи деньги в росте, держати по годам, жито заемное, слобода свести, хлеб заемный и многие другие.

Таким образом, видно, что фразеологизмы нашли широкое применение в произведениях не только современных писателей, но и в памятниках древнерусской литературы.