Отражение китайского концепта «любовь» в сознании русскоязычных носителей

ОТРАЖЕНИЕ КИТАЙСКОГО КОНЦЕПТА `ЛЮБОВЬ В СОЗНАНИИ РУССКОЯЗЫЧНЫХ НОСИТЕЛЕЙ (НА МАТЕРИАЛЕ КИТАЙСКИХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ, ПОСЛОВНО ПЕРЕВЕДЁННЫХ НА РУССКИЙ ЯЗЫК)

О.И. Хафизова Антропоцентрическая парадигма языка обусловила повышенный интерес исследователей к проблемам значения слова в современной лингвистике. При этом в достаточной степени меняются аспекты исследования: акценты смещаются в сторону осознания роли языковых единиц в представлении, хранении и передачи человеческого знания. Семантическая плотность той или иной тематической группы слов, детализация наименования, выделение смысловых оттенков являются сигналом лингвистической ценности и актуальности явления. В свою очередь, методика изучения ценностных доминант в языке базируется на понятии `концепт'.

В нашей работе мы придерживаемся лингвокультурологического понимания концепта, основываясь на постулате о том, что концепт это «синтезирующее лингвоментальное образование, методологически пришедшее на смену представлению (образу), понятию и значению и включившее их в себя в редуцированном виде». Понятие `концепт' в данном случае используется для обозначения моделируемой лингвистическими средствами единицы национального когнитивного сознания, для моделирования и описания национальной концептосферы.

По мнению Д. С. Лихачёва, концепты возникают в сознании человека не только на основе словарных значений слов, но и на основе личного и народного культурно-исторического опыта, и чем богаче этот опыт, тем шире границы концепта. Именно это позволяет определять концепт как основную единицу сознания. Концепт имеет овеществление (репрезентацию, объективацию, вербализацию) языковыми средствами. Наличие имени концепта возможно при осмыслении концептуализируемой области в языковом сознании и обозначении её при помощи языковой единицы (слова, словосочетания, фразеологизма, предложения), выражающей концепт в наиболее полном объёме и общей форме.

Методика изучения культурных доминант в языке представляет собой систему исследовательских процедур, направленных на освещение различных сторон концепта, а именно смыслового потенциала соответствующих концептов в данной культуре. Сравнивая конкретные идиоматические выражения в разных языках, мы неизбежно констатируем наличие определённого мыслительного конструкта, объединяющего эти выражения, и специфическое различие в форме, привязывающей соответствующую идею к реальности. Помимо различий в прямом и фразеологическом значениях, специфику языковой формы составляет также и иная образная система, выражающая уникальный именно для данного народа способ освоения действительности.

Концепт `любовь' не исследовался в сопоставительном аспекте на материале русского и китайского языков. В то же время он явно принадлежит к наиважнейшим концептам в структуре любого национального сознания, что и обуславливает целесообразность его изучения. Концепт `любовь' в качестве культурного выделяют С. Г. Воркачёв, Е. Вильмс, Е. В. Лобкова, Ю. С. Степанов, Ю. С. Стернин.

Актуальность избранной темы определяется задачами сопоставительного описания когнитивно-семантического содержания концепта `любовь' как одного из ключевых концептов, характеризующих в языковой картине мира носителей русского языка внутренний мир человека, выявлением условий, при которых они способны, опираясь на пословно переведенный китайский фразеологизм, правильно интерпретировать его значение, обнаруживая некую степени массовидности и инвариантности когнитивных и психологических стереотипов, представленных в лексической системе русского языка, а так же описанием стратегий, используемых информантами в процессе идентификации иноязычных фразеологизмов.

Специфическая квалификация концепта, которая проявляется в количественном и комбинаторном предпочтении признаков при концептуализации мира, объясняется культурными доминантами поведения, исторически закреплёнными ценностными ориентациями, принятыми в соответствующей лингвокультуре. Гипотеза нашего исследования заключается в том, что культурная значимость концепта `любовь' выражается в соотнесении прототипной ситуации иностранного фразеологизма (в нашем случае, китайского), пословно переведенного на русский язык, с «кодами» культуры, известными носителю языка.

В процессе исследования концепта `любовь' был проведён психолингвистический эксперимент, для которого были отобраны 15 фразеологизмов в форме предложений, отражающих концепт `любовь' в китайском языке, из общего числа 70 паремий. Нами была избрана методика толкования паремий, так как она предоставляет возможность понимания на различных уровнях обобщения: от абсолютно ситуативной конкретности до абстрактности мировоззренческого уровня.

В нашей работе термин `фразеология' понимается предельно широко наряду с устойчивыми словосочетаниями, в неё включаются также поговорки и пословицы. Общим для всех паремий требованием, наряду с устойчивостью и воспроизводимостью, является несводимость значения целого к сумме значений компонентов, входящих во фразеологизм. В качестве внутренней формы фразеологизмов используется прямое значение.

Для нашего эксперимента была осуществлена выборка паремий из [xiandai hanyU cidian] Современного китайского словаря⁸, выборка народных выражений Суюй xpyu из [hanyU sйyй cidian] Словаря китайских пословиц и поговорок⁹ и выборка готовых выражений (идиом) Чэньюй lp-[chengyU] из PAft[chengyU da cidian] Словаря готовых выражений Чэньюй¹⁰. Главное различие Суюй и Чэньюй заключается в пути их возникновения: чэнъюй берут свое начало в литературных произведениях древности и по сути являются точными или видоизмененными цитатами из конкретных литературных произведений, а суюй употребляется в разговорной речи и его авторство установить нельзя.

Паремиологические представления о любви несколько архаизированы и не всегда отражают установки современного этнического сознания, поэтому выборка из словарей не могла быть сплошной. Около 80% паремий на китайском языке отмечены архаичностью, по большей части в речи сейчас не употребляются, в качестве фразеологизмов носителями языка не опознаются и поэтому не были включены в эксперимент. Данный вывод сделан по результатам интервьюирования носителей китайского языка в количестве 50 человек.

Отсроченный эксперимент проводился в аудиторных условиях без доступа к словарным источникам. Информантам было предложено дать толкование пословно переведённого с китайского языка фразеологизма. Было опрошено 120 человек. Наиболее важные результаты направленного ассоциативного эксперимента следующие:

Пословно переведённый фразеологизм (его толкование), «полученные толкования и количество совпадений Каждый едет в своём вагоне со своими желаниями (не заботиться о любимом человеке).

• 1. У каждого свои тараканы в голове 13
• 2. Каждому своё 12
• 3. На вкус и цвет товарищей нет 9
• 4. В каждой избушке свои погремушки 6
• 5. Со своим уставом в чужой монастырь не ходят 5
• 6. Каждый сам по себе 5
• 7. Все люди разные и желания у всех тоже разные 3
• 8. Быть себе на уме 3
• 9. Сколько людей, столько и мнений 3
• 10. Каждая лягушка своё болото хвалит 2

У каждого свой скелет в шкафу 2.

язык концепт любовь фразеологизм Таблица.

С учетом того, что целью психолингвистического эксперимента с использованием пословно переведенных с китайского на русский язык фразеологизмов было установить этнопсихолингвистические особенности межъязыковых (лингвокультурных) сходств и различий в стратегиях идентификации фразеологизма с позиции динамических закономерностей функционирования семантики, для данного исследования использовались типологические модели, позволяющие выявить базовые опоры и исходные стратегии.

Специфика типологических моделей определяется протеканием процессов генерализации, дифференциации, типизации, характеризующе-определительным сдвигом и стратегией опоры на формальные мотивирующие элементы, а также в значительной степени зависит от уровня понимания пословиц информантом. Выделяют следующие уровни понимания пословиц: полное непонимание, ассоциации по звучанию, буквальное понимание, конкретно-ситуативное понимание, в том числе эгоцентрического плана, метафорическое понимание, концептуальное понимание¹¹. Независимо от трудности определения «правильного» толкования пословицы, информанты стремятся обнаружить инвариант, под которым мы понимаем инвариантное значение фразеологизма, то есть то общее, что есть во всех вариантах.

Поиск инварианта требует комплексных преобразований при переходе от индивидуальной к коллективной ментальности. Под процессом генерализации мы подразумеваем уровень обобщения субъектом понимаемого смысла. Процесс генерализации использовался в следующих случаях: паремия № 1 толкование 1 («любовь» обобщили до «ничто», в значении «всё»), № 2 3, 5 («лян» и «цзинь» генерализировали до «один-другой», «яйца»), № 4 4 (генерализация до «противоположности»), № 8 3 («море» и «гора» обобщены до «вечности»), № 9 2 («цветы и луна» обобщены до «романтической обстановки»), № 11 2, 4 («длинные дни» генерализируются до «время»), № 13 6 («слива» и «конь» «парочка»). В данных случаях понимание осуществляется путём прямого проникновения в смысл пословицы и интуитивного обобщения её смысла до существующих в коллективном сознании толкований.

Дифференциация использовалась информантами в следующих случаях: № 6 1, 4, 5 («разлившаяся вода» дифференцирована до «разбитая чашка», «решето», «вода (песок) сквозь пальцы»), № 10 2 («разбитое зеркало» до «собирать по кусочкам»), № 11 3 («длинные дни» «разлука»), № 12 1, 3, 4, 5 («своя кровь» «гроб», «уши», «память», «сердце»), № 14 2, 3, 4 («клей» и «лак» «не разлей», «банный лист», «иголка с ниткой»), № 15 1, 3 4, 5, 9, 10, 11 («вагон» и «желания» «тараканы» и «голова», «вкус и цвет», «избушка» и «погремушка», «устав» и «монастырь», «люди» и «мнения», «лягушка» и «болото», «каждый» и «скелет»).

Попытки выявить инвариантные значения зачастую приводят к рассогласованию различных уровней понимания пословицы. Адекватное интуитивное понимание не всегда сопровождается адекватным понятийным оформлением-толкованием (характеризующе-определительный сдвиг). Инвариант также является источником клишированных погрешностей, искажающих реальность. Зачастую это происходит за счёт процесса типизации и стратегии опоры на формальные мотивирующие элементы. Примеры таких рассогласований и искажений отчётливо видны в таблице результатов направленного ассоциативного эксперимента.

Полученные результаты также показали, что информанты в поиске инварианта фразеологизма, пословно переведенного с китайского на русский язык, использовали либо пошаговый анализ, либо инсайт (озарение). Инсайт вызывал мгновенное воспроизведение целостного образа. Например, паремия № 3 толкования 1, 2, 3, № 5 1, 2, 3, 4, № 6 1, 3, 4, 5, № 9 1, 3, № 10 2, 5. При пошаговом анализе информанты опирались на семантические связи прямого значения фразеологизма. Также наблюдалось смещение идентификационных опор с семантических на формальные, что, в свою очередь, зависело от энциклопедических и языковых знаний информантов. Так, к паремии № 14 большим количеством информантов практически сразу было дано толкование на русском языке «два сапога пара». Уменьшение количества разных реакций за счёт сокращения числа актуальных лексико-семантических вариантов можно проиллюстрировать на взаимоисключающих утверждениях к паремии № 1 «любовь не вечна», «любовь до гроба», № 7"масло в огонь", «огонь и вода», № 13 «не пара», «сладкая парочка», № 14 «как кошка с собакой», «не разлей вода», «два сапога-пара».

Таким образом, результаты изучения динамических аспектов семантики фразеологизмов в ходе эксперимента свидетельствуют о сложном взаимодействии того, что скрыто за прямым значением в сознании и подсознании человека. Выявление исходных установок при идентификации ассоциативных стратегий показало как наличие психологических инвариантов в ядре ментального лексикона русскоязычных носителей, так и ослабление семантических связей за счёт погрешностей в результате клишированности и стереотипности индивидуального восприятия.

Примечания

• 1 Лукашевич, Е. В. Когнитивная семантика: эволюционно-прогностический аспект: монография / под ред. и с вступ. ст. В. А. Пищальниковой. М.; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. С. 53.
• 2 Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепт, дискурс. М.: Гнозис, 2004. С. 4.
• 3 Антология концептов / под. ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. М.: Гнозис, С. 10.
• 4 Лихачёв, Д. С. Концептосфера русского языка // Лихачёв, Д. С. Очерки по философии художественного творчества. СПб., 1996.
• 5 Языковая личность: культурные концепты: сб. науч. тр. / ВГПУ, ПМПУ. Волгоград; Архангельск: Перемена, 1996. С. 7.
• 6 Карасик, В. И. Языковой круг. С. 108.
• 7 Беломестнова, Н. В. Клиническая диагностика интеллекта: психометрическая и клинико-психологическая оценка уровня развития интеллекта в клинической и судебно-психологической экспертной практике: метод. пособ. СПб.: Речь, 2003.
• 8 Современный китайский словарь. Пекин, 2005.
• 9 Словарь китайских пословиц и поговорок. Пекин, 2005.
• 10 Словарь готовых выражений чэньюй. Пекин, 2004.

Арестова, О. Н. Интуитивное понимание смысла пословицы // Вопр. психологии. 2011. № 2. С. 129−137.