Михаил Илларионович Кутузов

5 (16) сентября 1745 года в семье Иллариона Матвеевича родился сын, которому суждено было стать великим русским полководцем, его имя — Михаил Илларионович Кутузов — увековечила история.

Трудолюбие, интерес к книгам инженер-генерал Илларион Матвеевич Кутузов привил сыну с детства. Мальчик успешно учился дома русскому и иностранным языкам, арифметике, много читал. Когда Михаил подрос, отец отдал его в артиллерийско-инженерную школу.

Так поступали тогда далеко не все дворяне, хотя были обязаны служить в армии и обучать своих сыновей военному делу.

В этих условиях юный Михаил Кутузов, одаренный от природы умом и способностями, очень любознательный, не по летам развитой, подготовленный в домашних условиях к обучению в военной школе, сразу выделился из среды воспитанников артиллерийско-инженерной школы.

Он рос здоровым красивым мальчиком, веселым, казалось, несколько флегматичным, умел подмечать характерные черты своих сверстников и комически незлобливо им подражать.

Товарищи любили Кутузова за веселый нрав, преподаватели ценили его за способности и прилежание.

Учился будущий полководец успешно. Он хорошо освоил инженерное дело и артиллерию, любил военную историю, знал языки:

французский, немецкий, латынь, а впоследствии изучил еще и английский, шведский, турецкий и польский.

Особое пристрастие питал Кутузов к инженерному делу и был назначен помогать офицерам в обучении слушателей 10 декабря 1759 года.

Будут идти годы, офицер и генерал Кутузов всегда и всюду будет совершенствоваться в военной науке, будет продолжать поиск знаний, читать русскую, иностранную литературу, древних классиков, овладевать общечеловеческой культурой.

В круг его интересов навсегда войдут литература, искусство, театр, международная политика. Его дом в Петербурге будет открыт русским и иностранным артистам, писателям.

Кутузов был женат на Екатерине Ильиничне, урожденной Бибиковой, имел пять дочерей — Прасковью, Анну, Елизавету, Екатерину, Дарью; единственный сын Кутузовых умер в младенчестве.

Высокая культура, образованность стали опорой его военного призвания, стали той основой военного дела, которому Кутузов посвятил все силы своего разума, своей души, всю свою жизнь.

Перед Кутузовым открывалась легкая и безопасная для жизни карьера придворного. Он был к ней хорошо подготовлен.

Знающего иностранные языки, разумного, вежливого в обхождении молодого прапорщика назначили адъютантом к ревельскому генерал-губернатору генерал-фельдмаршалу принцу Голыптейн-Бекскому. Кутузов находился при нем на встречах с титулованными особами и дипломатами, прибывавшими в Россию из-за границы. Но пробыл он в адъютантах недолго.

Сказалось воспитание отца, сказался собственный характер, и молодой офицер выпросился в строй.

Потянулись для него пять долгих десятилетий строевой службы, походов и войн.

Прапорщик Кутузов начал свой воинский путь и рос как офицер, когда в русской армии стали возрождаться ее боевые традиции времен Петра I.

Он воспитывался с детства под отзвуки славы петровских побед; еще были живы герои Полтавской баталии, и в семье Иллариона Матвеевича чтили память основателя регулярной русской армии.

Но суть заключалась не только в воспитательном значении героических традиций. Анализ полководческого искусства Кутузова явственно показывает то общее, что сближает его с полководческим искусством Петра I.

Кутузова принято считать учеником Румянцева и Суворова, и это, безусловно, верно: они его прямые учителя, передававшие свои методы вождения войск, свой боевой опыт непосредственно на полях сражения.

Он постигал природу боя и войны, сущность полководческого искусства в действиях полководцев Румянцева и Суворова. На этой основе рос и развернулся его полководческий талант.

В 1764 году, когда русские войска двинулись в Польшу, капитан Кутузов добился перевода в действующую армию. За годы 1764, 1765, 1769-й он участвовал в ряде небольших боев (крупных операций там не велось), втянулся в походную жизнь, но, как сам впоследствии признавал, «войны еще не понимал».

Затем Кутузов участвовал в двух крымских войнах (1786−1787 гг.).

С 1793 года в жизни Кутузова начался новый этап: он становится дипломатом — чрезвычайным и полномочным послом России в Константинополе. Дошедшие до нас описания дипломатической деятельности Кутузова говорят о том, что и здесь он оказался талантливым.

В сентябре 1794 года Михаил Илларионович был назначен директором сухопутного кадетского корпуса, где руководил обучением и воспитанием будущих офицеров русской армии. Сам читал им лекции по военной истории, впервые ввел в корпусе преподавание тактики.

Продолжая эту деятельность, Кутузов одновременно исполняет должность командующего сухопутными войсками в Финляндии, инспектирует их, строит там укрепления, участвует в дипломатических сношениях, направленных на улучшение отношений России со Швецией.

Около года Михаил Илларионович был генерал-губернатором I Петербурга, но Александр остался им недоволен «за неисправности в полицейской службе».

В августе 1802 года его «уволили по прошению», а по существу, просто удалили из Петербурга. Кутузов уехал в свою деревню Горошки Волынской губернии.

Но всё же в те времена полководческое дарование Кутузова еще не угасло, слава ждала его впереди. В 1805—1807 гг. он стал главнокомандующим русской армии.

Впервые в романе перед нами предстал главнокомандующий русской армией в сцене смотра русского полка в Браунау. Проходя вдоль выстроившихся рядов, он внимательно всматривается в лица офицеров и солдат, останавливается около тех, кого знает по Турецкой войне, и говорит почти каждому по нескольку ласковых слов. Узнав Тимохина, храброго русского офицера, отличившегося в сражении под Шенграбеном, Кутузов останавливается и говорит, что Тимохин — «измайловский товарищ», «храбрый офицер», и, намекая на приверженность Тимохина к вину, добавляет: «Все мы не без слабостей».

Кутузову чуждо тщеславие, он не дорожит мнением о себе пустых и завистливых людей.

Под Аустерлицем Кутузов был бессилен. Он твердо высказался против наступления. Его не послушали.

План сражения был подготовлен немцем Вейротером. Казалось, все в этом огромном, сложном плане всё было продуманно. Но расчётливый немец не мог учесть того, что вместо оборонительных действий, Наполеон будет идти в атаку. В день сражения Кутузов был раздражён, желчен. Ещё до этого события, он открыто выражал своё недовольство в проведении сражения, запланированного императорами Францем и Александром. Возможно, Кутузов понимал, что Наполеон не так уж бессилен, как кажется на первый взгляд. Ему также не нравился план Вейротера, так как кроме стратегии, нужна ещё воля к победе, душевная близость к полю боя, к солдатам, а также большой опыт полководцев.

У Кутузова оставалась только надежда на беспримерную храбрость русских солдат, на то, что в ходе боя правильным решением он сумеет спасти положение.

И Кутузов пошел вместе с солдатами под пули французов. Когда французские войска начали стремительное наступление, русские солдаты, не ожидавшие этого, обратились в бегство. Кутузов в романе Л. Н. Толстого показан именно в этот момент. Несмотря на то, что толпа бегущих толкала его назад, сам полководец стремился вырваться вперёд и идти на звуки орудийных выстрелов. Он кричал: «Остановите же их (бегущих)! Остановите же этих мерзавцев!».

В этом эпизоде проявляются твёрдость, непоколебимость, храбрость Кутузова, его пренебрежение к предателям Родины.

Л.Н. Толстой в своём произведении говорит: «Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колёс и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих ста шестидесяти тысяч русских и французов — всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей — был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трёх императоров, то есть медленное передвижение всемирноисторической стрелки на циферблате истории человечества.» Поэтому виновника поражения русской армии по Толстому можно считать не императора со своим планом принятия сражения, а народ. Это противоречит действительности.

Когда всем стало известно, что виновник аустерлицкого поражения сам русский император, а не Кутузов, Александр I еще больше возненавидел Кутузова и, удалив его из армии, назначил генерал-губернатором Киева.

Но уже «С 1811 года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил западной Европы, и в 1812 году силы эти двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 года стягивались силы нашей армии. 12 июня 1812 года силы западной Европы перешли границы, и началась война.» (Война и мир) И в этой опасной, напряженной обстановке Кутузов опять становится во главе всего русского войска. Но, несмотря на опыт и гений Михаила Илларионовича, события складывались не в пользу России: русские отряды начали медленно, но верно отступать. Французам были отданы такие города, как Смоленск, Калуга, Рязань. Переломным моментом в русско-французской войне было сражение у деревни Бородино 26 августа.

Кутузов заранее предчувствовал победу в Бородинском сражении. Во время сражения Кутузов был возбуждён. Он не делал никаких распоряжений, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему: «Да, да, сделайте это, — отвечал он на различные предложения. — Да, да, съезди, голубчик, посмотри, — обращался он то к тому, то к другому из приближённых; или: — Нет не надо, лучше подождём». Кутузов знал, что один человек не может решить участь сражения. Это делает та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти. Поэтому после получения первых известий о победе, фельдмаршал тут же послал адъютанта проехать по войскам с этим известием. Кутузов понимал значение Бородинского сражения. Колесо наполеоновской армии, получив отпор у Бородина, лишилось силы, с помощью которой оно перемещалось и захватывало русские земли. Поэтому, докатившись по инерции до Москвы, колесо покатилось вспять, подталкиваемое русскими солдатами.

В эпизоде Бородинского сражения Кутузов предстаёт перед нами скромным, простым в обращении с другими, доступным к народу. В доказательство его преданности народу и любви к Родине можно привести эпизод участия М. И. Кутузова на молебне перед Бородинским сражением. Он в пример окружавшим, как простой русский человек, христианин, подошел к иконе, опустился на колена, поклонился в землю. Затем он с трудом встал, поцеловал икону и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Все остальные, включая солдат и ополченцев, сделали то же самое. Нам кажется, что это обычное явление, когда Кутузов постоянно находится среди простого народа. Но на самом деле, даже в наше время, редко случается такое, что высоких чинов можно увидеть среди простых людей.

Следующая встреча читателя с Кутузовым происходит в эпизоде «Совет в Филях».

«В просторной, лучшей избе мужика Андрея Севастьянова, в два часа, собрался совет». Почти все участники совета (Барклай де Толли, Толь, Кайсаров, Коневницын) были убеждены в том, что Москва должна быть сдана врагу. Основной вопрос, стоявший перед Кутузовым был: «Когда же, когда же, наконец, решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?» За всеми действиями участников собрания наблюдала шестилетняя девочка Малаша, внучка Андрея Севастьянова. Она внимательно наблюдала за «дедушкой» Кутузовым. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе Кутузова и графа Бенигсена, настаивавшего на обороне Москвы, лишь из-за личных соображений. В душе своей Малаша держала сторону «дедушки». Этим фактом Толстой подчеркивает несомненную близость Кутузова к народу, здесь подтверждается фраза Толстого: «Нет величия там, где нет простоты, добра и правды».

В конце совета Кутузов обратился ко всем бывшим на собрании: «- И так, господа, стало быть мне платить за перебитые горшки, — сказал он. И медленно приподнявшись, он подошел к столу. — Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут не согласны со мной. Но я властью, врученною мне моим государем и Отечеством, я — приказываю отступление». Все разошлись тихо, без явных эмоций. Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и задавал себе все тот же вопрос: «Когда же, когда же, наконец, решилось то, что оставлена Москва?».

После долгих раздумий Кутузов прокричал: «Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки!».

В этом отрывке показано чувство ответственности Кутузова перед своей Родиной, государем, народом.

В 1812 году ради интересов России Кутузов, вопреки воле царя, сдал Наполеону Москву.

Когда дела в русской армии поправились, и Наполеоновское войско стало отступать, все поняли, что Россия спасена, во многом это произошло, благодаря великому русскому полководцу М. И. Кутузову.

Со славой и законной гордостью торжествовала победу Россия, имя М. И. Кутузова гремело по всей стране.

«Мог бы я сказать, — писал Михаил Илларионович жене Екатерине Ильиничне, — что Бонапарт, этот гордый завоеватель, бежит передо мной как школьник от учителя», но… «Бог смиряет гордыню». «Я все скитаюсь, окружен дымом, который называют славой», — добавляет он в другом письме. В то же время Кутузов хочет, чтобы понимали истинное значение его действий. Когда Екатерина Ильинична прислала из Петербурга оду, в которой было сказано, что он сдал Москву, чтобы сберечь кровь воинов, полководец ответил: «Я весил Москву не с кровью воинов, а с целой Россией и со спасением Петербурга и со свободой Европы». Тогда, стоя на Поклонной горе, стратег и политик нашел единственный путь к победе и временно жертвовал родной столицей. Он предвидел, что найдутся злопыхатели, которые извратят суть его решений, и через месяц снова пишет в Петербург: «А все-таки я не так весил Москву, не с кровью воинов, а со всей Россиею».

Здоровье Кутузова с каждым днем все ухудшалось. И 11 апреля Михаил Илларионович диктует свое последнее письмо Екатерине Ильиничне: «Я к тебе, мой друг, пишу в первый раз чужою рукой, чему ты удивишься, а может быть, и испугаешься — болезнь такого роду, что в правой руке отнялась чувствительность перстов…».

Главнокомандующий умирал в небольшой угловой комнатке двухэтажного дома на площади Бунцлау.

Незадолго до смерти к нему приезжал Александр I. Лицемер, с первого года своего царствования травивший Михаила Илларионовича, теперь ханжески просил умирающего о прощении.

— Я, ваше величество, прощаю, но простит ли Россия, — ответил фельдмаршал.

В 9 часов 35 минут утра 28 апреля 1813 года Михаил Илларионович скончался.

От русской армии несколько дней скрывали смерть главнокомандующего; повинуясь приказам, издаваемым его именем, она продолжала наступать на запад.

Таким образом, основываясь на написанном мною тексте, можно сделать краткую характеристику М. И. Кутузова.

Он смелый, решительный, полон идей, целесообразный, внимательный к своим подчиненным. Кутузов велик как полководец, потому что он, как и все лучшие представители русского офицерства, действовал в полном единоличии со всем русским народом.