Становление института морального вреда в российских уголовных преступлениях периода с древней Руси до настоящего времени

Становление института морального вреда в российских уголовных преступлениях периода с древней Руси до настоящего времени

Первые российские законодательные элементы института морального вреда встречаются в одном из старейших памятников Древней Руси — Русской Правде1, как справедливо отмечает В. И. Власов, содержащем элементы права, исходящие из обычаев и нравов того времени2. Русская Правда, являясь древним правовым актом, содержала отдельные нормы ныне действующих уголовного, уголовно-процессуального, семейного, наследственного, гражданского кодексов.

Как отмечает С. В. Нарижный, «…обращаясь к истории права Древнерусского государства, можно убедиться, что уже с момента его создания и на протяжении всего периода развития уделялось внимание защите нематериальной сферы жизни человека, в том числе путем наложения денежных взысканий в пользу пострадавших от преступлений"3. Так, в Древнем законе указаны признаки морального вреда в виде физических страданий при ранении (ст. 20), если рука отпадет или усохнет (ст. 27), отрубленный палец (ст. 28) и др., а также нравственных страданий при нанесении обиды (ст. 23−61), оскорбления (ст. 62) и бесчестья (ст. 65). При этом О. И. Чистяков обращает внимание на то, что «…своеобразно трактует Русская Правда общее понятие преступления: преступно только то, что причиняет непосредственный ущерб конкретному человеку, его личности или имуществу. Отсюда и термин для обозначения преступления — «обида"4.

В. И. Даль указывает на этимологию слов: обида всякая неправда тому, кто должен ее переносить; все, что оскорбляет, бесчестит и порицает, причиняет боль, убыток или поношение5; оскорбление обидеть, огорчить, опечалить и раздражить словом или делом6; бесчестье всякое действие, противное чести, наносит бесчестье, стыд, срам, позор, поношение, поругание7.

С.А. Беляцкин отмечает, что «…обида понималась в древности в самом широком значении, не только как нарушение личных прав, но и как грубое вторжение в чужую имущественную сферу, т. е. в том смысле, в каком она понималась в древнем Риме (iniuria) и отчасти в английском обычном праве"7.

Первый российский правовой кодекс содержал отдельные статьи уголовного права, охраняющие, в первую очередь, интересы правящего феодального класса — жизнь, здоровье, имущество и честь представителя правящего класса (князья, церковнослужители, дружинники, вирники и др.), при этом субъектом преступления может быть любой человек, кроме холопа.

Объективная сторона состава преступления состояла из преступлений, совершавшихся путем действий (например, за убийство княжеского слуги (ст. 12), если кто ударит кого мечом (ст. 30) и др.), однако в отдельных случаях присутствовало и преступное бездействие (например, «если у кого пропадет конь — за укрывательство 3 гривны» (ст. 34), «если же обнажит меч, а не поранит, то платить гривну» (ст. 24).

Русская Правда определяла два родовых объекта преступления: имущество потерпевшего и личность человека (потерпевшего). Преступлениями против личности потерпевшего были убийство, телесные повреждения, побои, оскорбления словом и действием.

За уголовные преступления назначались различные виды наказания, где присутствовал уголовный штраф — продажа, размер которого зависел от преступления и наступления преступных последствий.

Полагаем, что к первому элементу денежной компенсации потерпевшему морального вреда, согласно Русской Правде, можно отнести случай, когда потерпевший не может мстить за себя, «то пусть возьмет 3 гривны за обиду» (ст. 2)8.

Следующим древним правовым нормативным актом Новгородской и Псковской феодальных республик является Псковская Судная Грамота (далее ПСГ)9. ПСГ является логическим продолжением положений Русской Правды, где в ст. 117 устанавливалась охрана за посягательство против личности — вырывание бороды («А кто у кого бороду вырвет»), а также нанесение побоев («за бои»), с санкциями в виде уголовного наказания — денежных штрафов («продажи»), взимаемых в казну князя и казну Пскова и Новгорода. Одновременно осужденный обязан был возместить ущерб, нанесенный потерпевшему (в денежном эквиваленте либо в натуральном виде). Материальное возмещение ущерба потерпевшему от преступления можно рассматривать как разновидность компенсации морального вреда за оскорбление личности.

В Московском государстве в XIV—XV вв. основным законодательным актом оставалась Русская Правда (сокращенная), а также ПСГ, уставные грамоты Двинская (1398 г.) и Белозерская (1448 г.). Данные нормативные акты были заменены Судебником 1497 года10, который закреплял новые общественные отношения, утверждал новый класс мелких и средних феодалов — детей дворян и бояр, а также укреплял государственную власть и власть господствующего класса (бояр). В Судебнике дано новое определение понятия преступления: «лихое дело» (ст. 8), а также понятие «государственное преступление»: крамола деяния, совершаемые представителями господствующего класса (например, отъезд бояр к другому князю (ст. 18) и «подым» — подъем (организация) восстания (ст. 9). В Судебнике предусматривалось «. казнити смертию казнию, а исцево заплатити из его остатка.», т. е., кроме смертной казни, с осужденного взыскивалось и определенное его имущество, оставшееся после него (ст. 11).

Следующим древним нормативным правовым документом является Судебник 1550 года11, получивший название Царского судебника, включивший в себя новую редакцию закона, а также изменения в законодательстве страны за последние 53 года. В Новом Судебнике содержится ст. 25, позволявшая предъявлять гражданский иск за убийство, а также предъявлять к обвиняемому материальные и нематериальные претензии (прообраз морального вреда).

Анализируя статьи Судебников 1497 и 1550 гг., можно отметить:

• 1) существовал ряд диспозиций преступлений о взыскании за «бесчестье», т. е. компенсации денежной суммы в пользу потерпевшего, причем размер компенсации за «бесчестие» зависел от общественного положения, состояния, пола, дохода от кормления (т.е. индивидуальных особенностей) потерпевшего и др. При решении компенсации за нравственный вред (страдания) учитывался ранг в государственном аппарате потерпевшего (обиженного) — чем выше потерпевший занимал должностное положение, тем весомее, значительнее были нравственные переживания потерпевшего;
• 2) неправомерное обогащение обвиняемого влекло за собой троекратную регрессную выплату потерпевшему12;
• 3) при совершении имущественных преступлений потерпевшему выплачивалось сверх суммы причиненного имущественного ущерба дополнительное денежное вознаграждение за обиду (прим. автора: данную выплату можно рассматривать как денежную компенсацию за физические и нравственные страдания, за причиненные преступные последствия).

Происходившие в XVI в. многочисленные восстания посадских, недовольство дворян в отношении произвола бояр побудили законодателя принять принципиально новый правовой акт — Соборное Уложение 1649 года13. Соборное Уложение можно считать «родоначальником» Особенной части уголовного права, т. к. оно содержало многочисленные нормы особенной части Уголовного закона, чего не скажешь общей части уголовного права, совершенно не разработанной. Рассматривая Соборное Уложение, можно отметить определенную классификацию совершенных преступлений по значимости: преступления против религии, государственные преступления (государственная измена, посягательство на жизнь и здоровье царя и др.), нарушение порядка на царском дворе, подделка царских печатей, фальшивомонетничество и др.

Соборное Уложение продолжает решение вопросов всесторонней защиты прав личности от «бесчестья» в семидесяти трех статьях (ст. 81 154). Ввиду того, что сословная градация российского общества была строго регламентирована, денежная компенсация за оскорбления, в зависимости от звания и сана, 14 определялась от 1 до 400 рублей (за 5 рублей можно было приобрести лошадь). При возмещении имущественного ущерба законодатель предписывал правоприменителям той эпохи руководствоваться конкретным установленным размером ущерба15. Справедливо замечает С. А. Беляцкин, что «…при полном смешении начал уголовных и гражданских непоколебимым оставалось следующее положение: за исключением редких случаев, обыкновенно случаев тягчайших преступлений, когда государство, усматривая нарушение государственных и общественных основ, требует от виновного удовлетворения в форме тяжкой уголовной кары, во всех других случаях удовлетворение за нарушение личных прав, за «бесчестье» (понимаемое как нарушение физического и духовного достояния человека), распределяется между государством и самим потерпевшим, или же дается одному потерпевшему"16.

В качестве наказания за убийство в ст. 207 Уложения устанавливалась смертная казнь, взыскание в государеву казну половину имущества убийцы, а вторая половина имущества отдавалась жене и детям убитого17. Данное правило, как распределение компенсационной выплаты между государством и потерпевшим, можно рассматривать как государственную защиту человека от преступных посягательств на его духовное и физическое благополучие.

Законодательство России в период с XVI в. характеризуется значительным количеством нормативных актов Петра I, среди которых, несомненно, можно отметить Артикул воинский (1715 г., апреля 26)18, отражающий военизированный характер российского государства и общества, ведущего постоянные военные действия при создании Российской Империи. В Артикуле устанавливались правила о денежном взыскании за «бесчестье"19 и нарушении дворянского достоинства20.

В Табели о рангах отражаются вопросы о реабилитации лиц, подвергавшихся пыткам (п. 18 «Толкование о пытанных»)21 и имевших право на материальное возмещение и моральное восстановление в чине22.

Принятая Екатериной II Жалованная грамота дворянства23 определяла перечень преступлений, позволявший лишать дворянского звания и достоинства (ст. 6 «О личных преимуществах дворян»)24, Манифест о поединках25 — вызов на поединок навлекал на дуэлянта лишение чина, моральное общественное ограничение, а также денежное взыскание26.

Свод Законов Российской Империи27 в отделе «О вознаграждении за обиды личным имуществом» содержал обязанность за обиду словом и на письме городовому обывателю уплачивать столько, сколько тот платит за этот год в казну и в городской доход28.

В последующем компенсация морального вреда стала осуществляться в соответствии с Законом от 21 марта 1851 г. (Гражданское Уложение 1851 года)29 в следующих случаях:

• 1) за бесчестье при нанесении личной обиды в виде платежа, присуждаемого по просьбе обиженного, в размере от 1 до 50 рублей. Однако данное требование не могло быть соединено одновременно с привлечением к уголовной ответственности (ст. 667 Гражданского Уложения)30, т. е. отсутствовала возможность рассмотрения гражданского иска в рамках возбужденного уголовного дела;
• 2) незаконное привлечение к уголовной ответственности и осуждение по вине суда к лишению свободы или исправительным работам (ст. 678 Гражданского Уложения)31, т. е. существовала законодательная процедура реабилитации лиц, потерпевших от произвола суда и правоохранителей.

В юридическом сообществе того времени существовали различные точки зрения на возможности компенсации морального вреда.

Так, группа ученых-юристов: С. А. Беляцкин, Е. В. Пасек, И. А. Покровский и др. — имели точку зрения о необходимости компенсации морального вреда потерпевшему и закрепления механизма компенсации на законодательном уровне.

Другая группа ученых: П. Н. Гусаковский, Л. И. Петражицкий, Г. Ф. Шершеневич и др. — считали невозможным компенсировать моральный вред, так как он не поддается оценке и, ввиду ее отсутствия, необходимости законодательного закрепления данной нормы.

Завершая исследование древнего, средневекового и капиталистического периода развития института морального вреда в российском уголовном праве, обратим внимание на позицию А. В. Воробьева: «…В ходе прогрессивного развития отечественного права ко второй половине появилось несколько правовых норм, которые могли служить основанием для требования о возмещении морального или нравственного (в дореволюционной правовой традиции) вреда. Данные положения законодательства и имевшие место судебные прецеденты вызвали широкие дискуссии относительно самой возможности законодательного закрепления возмещения морального вреда"33.

Революционные преобразования Российского общества в 1917 г. позволили заменить буржуазное законодательство на пролетарское, что повлекло естественное отрицание всех, как законодательных, так и доктринальных позиций по охране прав и законных интересов человека и гражданина, института ответственности и компенсации морального вреда.

Советское законодательство отрицало юридические опыт и знания, существовавшие до установления пролетарской диктатуры, так как это было чуждо действовавшему в то время правосознанию и праву, поскольку это унижало человеческое достоинство и лишало возможности оценить моральный вред в денежном выражении1.

Молодое социалистическое государство приняло новый Уголовный закон 1922 г. 2, содержащий главу IV «Роды и виды наказаний и других мер социальной защиты», где п. «к» ст. 32 определял вид наказания — возложение обязанности загладить вред. Обязанность загладить вред возлагается на осужденного, если суд признает целесообразным, чтобы он личными усилиями, точно указанными в приговоре, устранил последствия правонарушения или причиненный потерпевшему ущерб (ст. 45 УК РСФСР)3. законодательный судебник право уголовный Особенная часть УК РСФСР 1922 г. содержала главу V «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности» (ст. 142 179), где в диспозициях статей содержались общественно опасные последствия — убийство (ст. 142−148), телесные повреждения и насилие над личностью (ст. 149−162), оставление в опасности (ст. 163−165), преступления в области половых отношений (ст. 166−171) и иные посягательства на личность и ее достоинство (ст. 172 179), где санкциями предусматривались уголовные наказания в виде лишения свободы, принудительных работ и штрафы. Упоминание о наличии морального вреда в уголовно-правовых нормах отсутствует, хотя потерпевшим явно причинялся не только физический вред и, как следствие, физические страдания, но и нравственные страдания от перенесенных преступлений.

Поддерживаем мнение Б. С. Утевского о том, что «…само понятие «личность» обладает нематериальными свойствами и связано не только с физической оболочкой, но и с духовной сферой человека, а потому личности должен возмещаться не только имущественный, но и моральный вред, так как этот вред часто более чувствителен и заставляет страдать потерпевшего больше, чем вред имущественный"4.

Происходившие в стране перемены и, в первую очередь, восстановление страны после Гражданской войны (1918;1922 гг.) побудило законодателя принять новую редакцию Уголовного кодекса РСФСР 1926 г. 5, где определено, что «преступление» — общественно-опасное всякое действие или бездействие, направленное против Советского строя или нарушающее правопорядок, установленный Рабоче-Крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени (ст. 6 УК РСФСР)6. В отношении лиц, совершивших общественно опасные действия, или представляющих опасность по своей связи с преступной средой, или по своей прошлой деятельности, применяются меры социальной защиты судебно-исправительного характера (ст. 7 УК РСФСР)7, где в пункте «о» существовала мера — возложение обязанности загладить причиненный вред, если суд признает целесообразным, чтобы осужденный сам устранил последствия совершенного им правонарушения, или причиненного потерпевшему ущерба (ст. 44 УК РСФСР)8. Данный вид наказания являлся не основным.

Особенная часть Уголовного кодекса РСФСР 1926 г. содержала главу VI «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности» (ст. 136−161), где в диспозициях указаны общественно опасные последствия преступлений: убийство, умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее за собой потерю зрения, слуха или какого-либо органа, неизгладимое обезображение лица, душевную болезнь или иное расстройство здоровья, соединенное со значительной потерей трудоспособности и др. — содержат признаки морального вреда (физические и нравственные страдания), однако в законодательном порядке моральный вред в Уголовном законе не был закреплен.

Ученыеюристы в 20−30 гг. XX в. активно обсуждали и исследовали вопрос об институте морального вреда в различных отраслях права. Так, например:

Б. С. Утевский считал, что «. формальным основанием для юридического признания морального вреда явилось уголовное право, в частности, ст. 44 УК РСФСР (1926 г.), в которой говорилось о возложении на осужденного обязанности «загладить вред"9;

А. М. Зейц полагал, что «. охрана личных неимущественных прав и нематериальных благ может осуществляться только нормами уголовного права, но не гражданского законодательства. Иная позиция не может иметь места в советском праве как чуждая социалистическому правосознанию. Допущение исков о возмещении морального вреда создаст у потерпевших соблазн использовать факт причинения морального вреда в качестве некоего источника дохода"10;

Б. Лапицкий высказывал мнение о том, что «деньги в случае возмещения морального вреда выполняют функцию не эквивалента душевных страданий, а удовлетворения, позволяющего их облегчить"11;

И. Л. Брауде предостерегал о том, что «неимущественный интерес при нанесении вреда имуществу может вылиться в так называемый «интерес особого пристрастия» потерпевшего к данному поврежденному имуществу"12;

М. М. Агарков предлагал ввести «дополнительное возмещение, связанное с длительными страданиями или лишениями"13.

Следующий этап охватывает 30−50-е гг., весьма не простой и не однозначный период в истории нашей страны, связанный, с одной стороны, с великими победами и достижениями, а с другой — со страшной ценой этих побед и достижений, измеряемой десятками миллионов человеческих жизней и судеб, в том числе жертв массовых репрессий сталинского режима14.

Произошедшие после XX съезда КПСС15 развенчание культа личности И. В. Сталина, преобразования в общественной и государственной жизни позволили внести изменения в политику Советского государства, в государственный механизм, в общие принципы и отдельные отрасли права, причем все это в сторону демократизации, либерализации, утверждения законности16.

Был кодифицирован ряд законов государства и, в первую очередь, были приняты в 1958 г. Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик17, заменившие аналогичный закон 1924 г. 18.

Дискуссия среди ученых-юристов о необходимости введения материального возмещения (компенсации) морального вреда в советское законодательство возобновилась. В ней приняли участие И. С. Ной19, Н. С. Малеин20,.

В. Ромовская21, Л. А. Майданик, Н. Ю. Сергеева22, М. Я. Шиминова23 и др., высказывавшие различные точки зрения, от отрицания до необходимости введения в советское законодательство понятие «моральный вред».

Острота всестороннего обсуждения спорного вопроса возникла после легализации термина «моральный вред» в законодательстве СССР24. Возникала коллизия, когда в родственных кодексах, принятых одновременно законодателем в УК РСФСР 1960 г. 25, говорится о том, что «исполнение обязанности загладить причиненный вред состоит в непосредственном устранении причиненного вреда» (ст. 32) и УПК РСФСР 1960 г. 26, где устанавливаются виды вреда: «моральный, физический или имущественный.» (ст. 53). Например, в преступлениях, предусмотренных в ст. 130 УК РСФСР («Клевета») и в ст. 131 УК РСФСР («Оскорбление»), в объективной стороне преступления присутствовали преступные последствия в виде морального и физического вреда, а имущественный вред отсутствовал.

Поддерживаем мнение И. С. Ноя о том, что «можно говорить об очевидном противопоставлении имущественному ущербу других видов вреда. Поскольку о возмещении имущественного ущерба говорится отдельно и при этом в тексте статьи не указывается прямо, об устранении каких видов вреда идет речь, можно сделать вывод о том, что здесь имеются в виду два других вида вреда — физический и моральный — из числа упоминавшихся в ст. 53 УПК РСФСР"27. Полагаем, что законодатель предполагал заглаживать именно моральный вред, т. к. физический вред имеет последствия в виде физических страданий, которые являются составляющими морального вреда. Заглаживание вреда возможно в виде передачи по договоренности определенной суммы денежных средств, приобретение подарка, санаторной путевки, оплата лекарственных препаратов, проезда к месту лечения и обратно и т. п.

Законодатель в ст. 43 УК РСФСР «Назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом» реально создавал условия для компенсации морального вреда потерпевшему во всех практически совершенных преступлениях, однако указать в уголовно-правовой норме на «моральный вред» законодатель не решился.

Новым этапом в развитии института морального вреда в законодательном порядке стал Закон СССР от 12.06.1990 г. «О печати и других средствах массовой информации"28, где присутствовала ст. 39 «Возмещение морального вреда», в которой впервые (выделено автором) моральный вред назван неимущественным вредом, указано, что он может быть возмещен по решению суда, а размер возмещения морального (неимущественного) вреда в денежном выражении определяется судом.

Содержание понятия «моральный вред» в законе не дано, однако это было сделано в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31.05.1991 г. 29 в ст. 131 «Моральный вред (физические или нравственные страдания), причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем при наличии его вины. Моральный вред возмещается в денежной или иной материальной форме и в размере, определяемом судом, независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда"30.

Законодателем впервые дано содержание понятия «моральный вред» (нравственные или физические страдания), которое было перенесено в ст. 151 «Компенсация морального вреда» ныне действующего Гражданского кодекса Российской Федерации31.

В настоящее время понятие «моральный вред» присутствует в законодательстве Российской Федерации при решении вопросов уголовного судопроизводства:

• — в Уголовнопроцессуальном кодексе Российской Федерации32 в ст. 42 «Потерпевший», 44 «Гражданский истец», 133 «Основания возникновения права на реабилитацию» и 136 «Возмещение морального вреда»;
• — в Уголовном кодексе Российской Федерации33 в ст. 61 «Обстоятельства, смягчающие наказание», 75 «Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием» и 76 «Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим».

Особая роль в толковании и единообразном применении понятия «моральный вред» принадлежит постановлениям Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда"34 и от 29.04.1996 г. № 1 «О судебном приговоре» (пункт 21)35.

Вышеперечисленные законодательные новеллы побудили отечественных ученых А. Л. Абрамова36, В. Казанцева, Н. Коршунова37, К. Голубева, С. Нарижного38, А. М. Эрделевского39 и др. предложить доктринальные дополнения в законодательство России по совершенствованию института морального вреда.

Совершенно справедливо мнение О. В. Кузнецовой о том, что «на протяжении десятилетий превозносимый на словах и унижаемый на деле «простой» человек еще не привык бережно относиться к своему психическому и физическому благополучию и предъявлять обидчику счет за его нарушение, уже не говоря о предварительной оценке предполагаемого размера компенсации за причинение морального вреда. И если мы как потенциальные потерпевшие будем спускать с рук потенциальному обидчику нарушение наших личных неимущественных прав, полагая, что все стерпится, то наше общество еще больше погрязнет в произволе, коррупции, аморальности, безнравственности. Надо уважать и защищать свое право и требовать от других соответствующего уважения"40.